Неточные совпадения
Швырнув на стол салфетку, она вскочила на ноги и, склонив голову на правое плечо, спрятав
руки за спиною, шагая
солдатским шагом и пофыркивая носом, заговорила тягучим, печальным голосом...
— Ничего, — гуляй, — сказал Вася приятным мягким баском. На его широких плечах — коричневый армяк, подпоясан веревкой, шея обмотана синим шарфом, на ногах — рыжие
солдатские сапоги; он опирался обеими
руками на толстую суковатую палку и, глядя сверху вниз на Самгина, говорил...
— Солдату из охраны
руку прострелили, только и всего, — сказал кондуктор. Он все улыбался, его бритое
солдатское лицо как будто таяло на огне свечи. — Я одного видел, — поезд остановился, я спрыгнул на путь, а он идет, в шляпе. Что такое? А он кричит: «Гаси фонарь, застрелю», и — бац в фонарь! Ну, тут я упал…
На берегу тихой Поруссы сидел широкобородый запасной в
солдатской фуражке, голубоглазый красавец; одной
рукой он обнимал большую, простоволосую бабу с румяным лицом и безумно вытаращенными глазами, в другой держал пестрый ее платок, бутылку водки и — такой мощный, рослый — говорил женским голосом, пронзительно...
Проходя мимо лагерей, он увидал над гребнем ямы от
солдатской палатки характерное лицо Ивана Дронова, расширенное неприятной, заигрывающей улыбкой. Голова Дронова обнажена, и встрепанные волосы почти одного цвета с жухлым дерном. На десяток шагов дальше от нее она была бы неразличима. Самгин прикоснулся
рукою к шляпе и хотел пройти мимо, но Дронов закричал...
Она жила гувернанткой в богатом доме и имела случай быть за границей, проехала всю Германию и смешала всех немцев в одну толпу курящих коротенькие трубки и поплевывающих сквозь зубы приказчиков, мастеровых, купцов, прямых, как палка, офицеров с
солдатскими и чиновников с будничными лицами, способных только на черную работу, на труженическое добывание денег, на пошлый порядок, скучную правильность жизни и педантическое отправление обязанностей: всех этих бюргеров, с угловатыми манерами, с большими грубыми
руками, с мещанской свежестью в лице и с грубой речью.
Разговор шел деловой: о торгах, о подрядах, о ценах на товары. Некоторые из крестьян поставляли в казну полотна, кожи,
солдатское сукно и проч. и рассказывали, на какие нужно подниматься фортели, чтоб подряд исправно сошел с
рук. Время проходило довольно оживленно, только душно в комнате было, потому что вся семья хозяйская считала долгом присутствовать при приеме. Даже на улице скоплялась перед окнами значительная толпа любопытных.
— Приезжаю с докладом к Черняеву в Делиград. Меня ведут к палатке главнокомандующего. Из палатки выходит здоровенный русак в красной рубахе с
солдатским «Георгием» и сербским орденом за храбрость, а в
руках у него бутылка рома и чайный стакан.
Промысловые работы, как и каторжное винокурение, велись военной
рукой — с выслугой лет, палочьем и
солдатской муштрой.
В заключение он взял на
руки Маню Беленькую, завернул ее бортами сюртука и, протянув
руку и сделав плачущее лицо, закивал головой, склоненной набок, как это делают черномазые грязные восточные мальчишки, которые шляются по всей России в длинных старых
солдатских шинелях, с обнаженной, бронзового цвета грудью, держа за пазухой кашляющую, облезлую обезьянку.
Крючники сходили к воде, становились на колени или ложились ничком на сходнях или на плотах и, зачерпывая горстями воду, мыли мокрые разгоревшиеся лица и
руки. Тут же на берегу, в стороне, где еще осталось немного трави, расположились они к обеду: положили в круг десяток самых спелых арбузов, черного хлеба и двадцать тараней. Гаврюшка Пуля уже бежал с полуведерной бутылкой в кабак и пел на ходу
солдатский сигнал к обеду...
Катишь почти знала, что она не хороша собой, но она полагала, что у нее бюст был очень хорош, и потому она любила на себя смотреть во весь рост… перед этим трюмо теперь она сняла с себя все платье и, оставшись в одном только белье и корсете, стала примеривать себе на голову цветы, и при этом так и этак поводила головой, делала глазки, улыбалась, зачем-то поднимала
руками грудь свою вверх; затем вдруг вытянулась, как солдат, и, ударив себя по лядвее
рукою, начала маршировать перед зеркалом и даже приговаривала при этом: «Раз, два, раз, два!» Вообще в ней были некоторые
солдатские наклонности.
Рядом занимается со своим взводом Шаповаленко. Расхаживая между скамейками, он певучим тонким голосом задает вопросы по
солдатской памятке, которую держит в
руках.
Третий, с опухшим лицом и обвязанной головой, на которой сверху торчала
солдатская шапка, сидел с боку, спустив ноги к колесу, и, облокотившись
руками на колени, дремал, казалось.
Наш маленький господин, пробираясь посреди танцующих и немножко небрежно кланяясь на все стороны, стремился к хозяину дома, который стоял на небольшом возвышении под хорами и являл из себя, по своему высокому росту, худощавому стану, огромным
рукам, гладко остриженным волосам и грубой, как бы
солдатской физиономии, скорее старого, отставного тамбурмажора [Тамбурмажор — старший барабанщик.], чем представителя жантильомов [Жантильом — от франц. gentllhomme — дворянин.].
Один я, в
солдатской шинели с юнкерскими погонами и плачущим ребенком в белом тканьевом одеяльце на
руках.
Наконец он открыл глаза. Перед ним стояли люди в шубах и
солдатских шинелях. Один тер ему обеими
руками уши, а двое других оттирали снегом
руки, и еще кто-то держал перед лицом фонарь…
На пьяных людей была первая ненавистница, и во всех имениях у нас это знали, и никто мало-мальски выпивши носу на улицу не смел показать, а Грайворона, бывало, идет, шатается,
солдатская шапка блином на затылке,
руки безобразно в карманы засунет и весь расхрыстанный.
Костюмы были уморительные: например, старый Доблестин явился в
солдатском изорванном сюртуке одного из наших сторожей-инвалидов; на голове имел парик из пакли, напудренный мелом, а на
руках цепи с цепной дворовой собаки, которая на этот вечер получила свободу и кого-то больно укусила.
И это он, милый, добрый, ласковый швейцар, у которого голубые
солдатские глаза и ордена во всю грудь, сам, своими
руками открывает страшную дверь, — открывает, потому что не знает ничего.
После этого под
рукой сопротивление прекратилось, и щипцы выскочили изо рта с зажатым окровавленным и белым предметом в них. Тут у меня екнуло сердце, потому что предмет этот превышал по объему всякий зуб, хотя бы даже и
солдатский коренной. Вначале я ничего не понял, но потом чуть не зарыдал: в щипцах, правда, торчал и зуб с длиннейшими корнями, но на зубе висел огромный кусок ярко-белой неровной кости.
В спальне, в чистилке, стояла скамейка, покрытая простыней. Войдя, он видел и не видел дядьку Балдея, державшего
руки за спиной. Двое других дядек Четуха и Куняев — спустили с него панталоны, сели Буланину на ноги и на голову. Он услышал затхлый запах
солдатских штанов. Было ужасное чувство, самое ужасное в этом истязании ребенка, — это сознание неотвратимости, непреклонности чужой воли. Оно было в тысячу раз страшнее, чем физическая боль…
Потом. — тот за
руки, другой за ноги, и таким образом вдвинули меня в полный
солдатский мундир.
Анна. Думай, Настенька, думай, душа моя, хорошенько. Хуже всего, коли
руки опустишь. Затянешься в нашу нищенскую жизнь, беда! Думай теперь, пока еще в тебе чувства-то не замерли, а то и
солдатской шинели будешь рада.
Смагин почтительно наклонил голову в знак своего душевного умиления, —
солдатская откровенность генерала была ему на
руку. После этих предварительных разговоров он ловко ввернул рассказ о том, как Тарас Ермилыч молился утром богу и бросил свечу об пол. Генералу ужасно понравился анекдот, и генеральский смех густой нотой вырвался из кабинета.
Приехал он в С. утром и занял в гостинице лучший номер где весь пол был обтянут серым
солдатским сукном и была на столе чернильница, серая от пыли, со всадником на лошади, у которого была поднята
рука со шляпой, а голова отбита. Швейцар дал ему нужные сведения: фон Дидериц живет на Старо-Гончарной улице, в собственном доме, — это недалеко от гостиницы, живет хорошо, богато, имеет своих лошадей, его все знают в городе. Швейцар выговаривал так: Дрыдыриц.
И рота солдат — ружья на
руку, штыками вперед — бросилась на толпу матрикулистов. С другой стороны в нее врезались конные жандармы. Поднялся неистовый крик. Студентские палки и несколько
солдатских прикладов поднялись в воздух. Среди крика, шума и свалки послышались удары и отчаянные вопли.
По узкому переулку, мимо грязных, облупившихся домиков, Катя поднималась в гору. И вдруг из сумрака выплыло навстречу ужасное лицо; кроваво-красные ямы вместо глаз, лоб черный, а под глазами по всему лицу въевшиеся в кожу черно-синие пятнышки от взорвавшегося снаряда. Человек в
солдатской шинели шел, подняв лицо вверх, как всегда слепые, и держался
рукою за плечо скучливо смотревшего мальчика-поводыря; свободный рукав болтался вместо другой
руки.
Впрочем, надобно было видеть эту невысокую, сбитую, как железо, фигуру с короткими, выгнутыми ножками и глянцевитой усатой рожей, когда он, бывало, под хмельком возьмет в жилистые
руки балалайку, и, небрежно поглядывая по сторонам, заиграет «барыню» или, с шинелью внакидку, на которой болтаются ордена, и заложив
руки в карманы синих нанковых штанов, пройдется по улице, — надо было видеть выражение
солдатской гордости и презрения ко всему несолдатскому, игравшее в это время на его физиономии, чтобы понять, каким образом не подраться в такие минуты с загрубившим или просто подвернувшимся денщиком, казаком, пехотным или переселенцем, вообще неартиллеристом, было для него совершенно невозможно.
— Солдатом… Саша — солдатом… Такой хилый да болезненный, да он недели не вынесет в
солдатской службе! — всплеснула
руками Авдотья Федосьевна.
Старее ее двадцатью годами, с чертами лица, выражающими благородство, но грубыми, напитанный суровою жизнью лагерей и войны и потому в обращении даже с женщинами не оставлявший
солдатских привычек и выражений, властолюбивый, вспыльчивый даже до безрассудства — таков был искатель
руки нашей героини, любивший ее истинно, но сердцем ее не избранный.
ан летят со всех ног Илья-холуй да стряпуха Фекла,
руками машут, гармонь из
рук выворачивают. «Барыня взбеленимшись, у них только послеобеденный сон в храп развернулся, а вы ее таким простонародным струментом сбудили. Приказано сей же час прекратить!» Загнул солдат некоторое
солдатское присловье, Феклу так к стене и шатнуло. Однако подчинился. Видит — барыня в доме в полных генеральских чинах, а помещик вроде сверхштатного обозного козла, — ротной собачке племянник.
— А ну его, — махнул
рукой Василий Иванович, — слова не скажу, пусть потянет
солдатскую лямку, только, чур, не жаловаться, приезжать вызволять, шалишь, не поеду… Слышь…
Тогда солдаты связали ему
руки ружейным ремнем, заткнули рот платком, закутали его, полуодетого, в первую попавшуюся шубу, а голову, за отсутствием шапки, обернули
солдатскою шинелью и в таком импровизированном костюме вынесли измайловского подполковника на улицу, впихнули в сани, приготовленные заранее, и повезли на гауптвахту Зимнего дворца.
Петю нес на
руках своих дворник Лориных отставной семидесятилетний солдат как лунь белый, но еще крепкий старик, в порыжелом мундире, украшенном медалями 12-го года и за взятие Парижа и анненским
солдатским крестом.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в
руке подошел к
солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху
рукой, с своими длинными седыми усами, белою грудью, видневшейся из-за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
Князь Андрей в этот ясный, августовский вечер 25-го числа, лежал, облокотившись на
руку в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров —
солдатских кухонь.
Сам шинель у королевской кровати разостлал,
рукой дух
солдатский разгреб, чтобы королеве не мешало, и спать улегся, как в лагерной палатке.
Ростов, не отвечая, тряхнул по
солдатскому георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную
руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими,
солдатскими, голыми, барахтающимися в нем белыми телами, с кирпично-красными
руками, лицами и шеями.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик-запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув
рукой, затянул протяжную
солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То-то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».