Пятница

Александр Бел, 2018

Что бы вы сделали, если бы вдруг стали обладать практически неограниченными возможностями? Главному герою были поставлены определённые условия, но выбор путей достижения целей оставался за ним. И он решил… для начала научиться пользоваться своими способностями. И, как это часто случается, в процессе наломал немало «дров».

С благодарностью моему первому читателю, Ташлыкову Александру, за его восторженный отзыв, уверивший меня в том, что книга должна всё-таки увидеть свет. Ибо на самом деле я, ну совершенно не писатель, и эта книга является лишь результатом моих мечтаний и результатом того, что я не нашёл подобного, с упоением прочитав сотни фантастических книг. А почитать хотелось. Но вместо этого написалось. Не судите строго. В том числе за субъективность восприятия некоторых спорных моментов. Но на то она и фантастика. Да и писалось на эмоциях от происходящего в 2014 и далее годах. Также спасибо Соколову Александру и Стрепетовой Ольге за помощь в поиске ошибок и несоответствий. И большое спасибо одной, весьма известной Марине за то, что она невольным образом вдохнула эмоции и чувства в сиё сухое произведение.

Пятница! Как много в этом слове для сердца русского слилось! Ну не знаю, как там в других странах, но в России этот день давно приобрел сакральное значение. Для кого-то это возможность просто забухать после трудовой недели с чистой и незамутненной совестью. Для кого-то — сразу после работы, по заранее продуманному плану, ломануться с друзьями на рыбалку до понедельника. Для кого-то — возможность гулять до утра по клубам, караоке… или караокам… ну не важно… с друзьями или подругами, ну или и с теми и другими. У кого-то запланировано какое-нибудь культурное мероприятие с женой, например, посещение театра, ну или дня рождения знакомых на крайний случай. Даже те, у кого на раннее субботнее утро запланировано нудное перемещение через пробки на дачу с сомнительной целью копать картошку под бдительным присмотром и, возможно, с помощью энного количества родственников, тоже в пятницу испытывают иррациональное воодушевление. Причем частенько с утра, а в некоторых офисах это воодушевление от приближающейся пятницы начинает плавно нарастать уже со среды!

Как я провожу пятницы? Да по-разному. Всеми выше перечисленными способами в зависимости от ситуации, настроения, планов моих и планов моих друзей, знакомых, родственников. Единственное, чего я лишен, так это почетной обязанности копать картошку. Ну сакральность сего действия была нивелирована развалом СССР и окончанием периода адаптации страны и общества к развитому капитализму. Не уверен, что он у нас развитый, но какой уж есть. К лучшему, наверное. Это я про картошку.Про СССР и тем паче про капитализм нет у меня однозначного ответа. Впрочем, счастья посещения культурных мероприятий с женой я тоже лишен за отсутствием оной. Тоже не могу в последнее время сообразить хорошо это или плохо. Как есть, так есть, и моя жизнь мне отчасти нравится. Отчасти — потому что всегда чего-то нехватает, и есть к чему стремиться, и это тоже нормальное жизненное состояние.

Кто я? Я Мих. Точнее, Михаил Алексеевич Лисин. Обычный русский парень 1972 года рождения. Родившийся, соответственно, еще в СССР и, наверное, это одна из причин в отсутствии однозначного восприятия всех тех перепитий, пришедшихся на долю государства Российского в последние годы. Родился в Саратове, там же и отучился в строительном институте, застав в начале 90-х фантастические повышения стипендии от 40 рублей, на которые, к слову, можно было кое как существовать,до непонятных цифр, на которые так же непонятно, как и чем можно пропитаться. А ведь я жил с родителями, когда учился, а вот как выкручивались студенты, приехавшие с области или других городов и живущие на стипендию, мне было малопонятно. Служба в армии меня миновала, в основном по причине того, что в 90-е она была не слишком привлекательным местом, может за исключением элитных родов войск, и я, пользуясь наличием объективных последствий одной травмы, удачно это приукрасил, не сильно материально пострадав, и меня эта участь миновала. К тому же в те годы вся страна, или половина точно, рьяно занялись предпринимательством. И терять два года для меня, уже во время учебы начавшего крутиться и заниматься коммерцией, означало терять и время, и деньги, а возможно и здоровье. Впрочем, на военной кафедре я отучился и некоторым образом ощущал себя причастным к нашей доблестной царице полей, пехоте, то есть к мотострелковым войскам в современном мире. Год спустя после окончания института я перебрался в Москву и занимался коммерцией уже там. К 40 годам в моей предпринимательской жизни были и взлеты, и падения, в личной и женитьба, и развод, в общем, ничего особенного.С детьми на данный момент как-то не сложилось, хотя и хотелось. В родном Саратове бывал достаточно редко, один, два раза в год посещая школьных друзей и родителей. О чём пришлось впоследствии жалеть, так как родители мои ушли слишком рано, два года назад, буквально вслед друг за другом, и только после этого я остро ощутил, как мне их не хватает, и сколь много я упустил, слишком редко с ними видясь. Но не все ошибки можно исправить. Живём дальше.

Эту Пятницу я собирался провести наискушнейшимобразом, по крайней мере, с точки зрения большинства почитателей этого нашего национального праздника. У реальных друзей в эти выходные были свои планы, у виртуальных видимо тоже, так как, включив комп после работы и запустив"танчики", я не обнаружил никого из своих основных со-взводных. Поэтому собирался просто провести этот вечер с книгой, и как это у меня обычно водится в последнее время, из раздела фантастики. Чтобы не сильно расстраивать любителей весело отмечать конец рабочей недели, этот вечер я все-таки решил дополнить бутылочкой коньяку и нехитрой закуской. В субботу дел никаких у меня не намечалось, поэтому своему занятию я мог спокойно отдаваться хоть до утра. Вчера я как раз начал последнюю книгу из целой серии, повествующей о нашем русском парне, который каким-то образом оказался на задворках вселенной. Не сильно вдаваясь в логичность происходящего, я на протяжении всей недели с упоением наблюдал за тем, как он из этих задворок выбирался, обрастал добром, связями, воевал, любил инопланетянок и мечтал найти нашу родную голубую планетку. Чем-то его путь напоминал приключения героев Круза, только там они постепенно обрастают оружейкой, машинами, ну и для разнообразия иногда недвижимостью иль там самолетами. А герой ныне читаемой серии хомячилпо возможности космические корабли, истребители, тунельные орудия и всякие другие лазеры. Такой стиль повествования мне всегда был по душе, наверное, из-за того, что дух хомячества присущ большинству предпринимателей.

Страсти в книге накалялись, для успокоения нервов активно употреблялся коньячок, им же вместе с героями я отмечал их достижения и победы! Все дело шло к тому что ГГ вот-вот отыщет Землю и, как я надеялся, пользуясь новоприобретенными возможностями наведет на нашей планете порядок. Ну может и не порядок, но хоть как-то встряхнет сложившиеся реалии, надает по шапке плохишам, сделает хорошо для нормальных чуваков и влюбит в себя парочку дамочек, с которыми,как водится в фантастике, не сложилось в прошлой жизни. Но как же велико было мое разочарование, когда книга закончилась на самом интересном месте! Когда на горизонте, хотя это слово вряд ли применимо к перемещениям в космическом пространстве, показалась наша голубая планета, книга заканчивалась. Судорожные поиски в интернете не дали никаких результатов, возможное продолжение найдено не было. И несмотря на то, что я был благодарен автору за прекрасно проведенное время за его книгами, со своим настроением я ничего не мог поделать. Махнув напоследок последние на сегодня пятьдесят грамм, я «бросил всё» в видеайпадаи просто лег спать. Точнее попытался. Потому что на меня накатило.

Как-то все совпало — так достала вся та истерия, которая происходит в последнее время вокруг России, так захотелось чтобы хотя бы в книжке понаблюдать за каким-то вразумлением той стаи шакалов, возглавляемой «англичанкой», как это всегда было, или её верной преемницейв современном мире, которая прыгает вокруг нашей страны и гадит, гадит, гадит. Нестерпимо захотелось чтобы получил хреном по бледной физиономии некий госсекретарь, а не «Кемску волость». Что бы «фэйсом об тэйбл» приложили шоколадного порося за то, что он творит с русскими в своей собственной стране. Чтобы дали пинка тем шавкам из бывших республик, которые лают и лают, потому что на большее не способны. Способны только мстить и унижать своих собственных граждан за то, что они предпочитают говорить на русском. От желания хоть что-нибудь изменить и от бессилия аж выть захотелось. Промаявшись так некоторое время, не выдержал, встал и налил себе остатки коньяка из бутылки, а оставалось там грамм сто пятьдесят, махнул это все залпом и лег опять. Не помню как отключился.

Осознал себя бредущим по берегу небольшой реки. Шел, пинал камни, сбрасывая их с берега, думал примерно о том же с чем засыпал. Как я здесь оказался, и где это здесь вообще я не знал, да и не задавался этим вопросом. Шел себе и шел. Думалось вроде неплохо, но ничего не придумывалось, хотя и что можно придумать в таковой ситуации, даже если не принимать во внимание что все это происходит вроде как во сне. Пнул в сердцах очередной, особенно крупный, камень, который с неслабым шумом плюхнулся в воду. Круги пошли от него до противоположного берега. И тут я краем глаза увидел, что на этот плюх обернулся некто, стоящий на противоположном берегу, немного поодаль по ходу моего движения. Личность неопределенного возраста, вроде как мужского пола, посмотрела на меня, как мне показалось, удивленно.

— Ты кто??? — произнес этот некто, причем вопрос дошел до меня не в виде звука, а как-то по-другому.

— Ну это… человек вроде, — немного заторможено сказал я.

-Хм… — хмыкнул собеседник. — И откуда ты здесь?

— Эээ… ну… вроде как оттуда, — обернувшись, несколько недоуменно ответил.

— Зачем? Кого-то или что-то ищешь?

— Да не знаю. Хрень вот всякая вокруг твориться, настроения нет, иду себе, никого не трогаю. Хотя… так хочется сотворить что-нибудь эдакое!

— Хрень. Эдакое? — Собеседник казалось пробовал эти слова на вкус, — Давай попробую посмотреть, раз уж встретились случайно. — Хотя случайности только кажутся случайностями. Держи! — Сняв что-то вроде обруча с головы, хотя до этого момента я ничего там не видел. — Только постарайся поймать! Это облегчит наше общение. И кинул мне этот обруч через речку.

Как уже говорилось, речка была небольшая и докинуть труда не составляло. Предмет летел точно мне в руки, но как-то замедленно. Но в момент, когда я его уже ловил, он с каким-то трудом шел в руки, вроде бы и не выскальзывая, и не падая, но вместе с тем не даваясь. Это мгновение растянулось по каким-то параллельным ощущениям на немаленький срок, за который я успел перенервничать и взмокнуть. Но всё же каким-то образом я его поймал, сразу же по наитию натянув себе на голову. Собеседник удолетворенно кивнул и, помахав мне рукой, растаял. Да и вся картинка мигнула, сменилась и я проснулся. Утром.

Голова вроде как и не болела, только чувствовалось некое давление на виски и затылок. Да в общем-то даже после серьезных гулянок головной болью я и не страдаю, если конечно есть возможность выспаться. Встав, исполнив все положенные гигиенические процедуры, я поставил чайник. Пока он закипал, я вспомнил что именно мне снилось. В отличие от большинства снов, сегодняшний помнился достаточно четко. Но понимания эта ясность памяти никоим образом не добавляла. Поэтому списав все на игры подсознания после всех вчерашних возлияний, впечатлений и эмоций, я позавтракал и спокойно занялся своими делами.

Дела в основном были домашние, то убраться, то сготовить, потом сходил на тренировку, успел поиграть на компьютере, и как-то незаметно приблизился вечер. Чтобы отдохнуть от вчерашних впечатлений, в этот раз я скачал не сильно напрягающее, легкое фэнтэзи с ведьмочками, магами, эльфами и местами даже вампирами. Вдоволь понаблюдав за перипетиями главной героини, уснул.

Осознал себя опять идущим вдоль все той же речки. С удивлением огляделся и попытался сообразить, что делать и куда бежать, но ничего не придумал и пошел в том же направлении, как и вчера. Некоторое время спустя впереди показался мост через речку, а когда подошел, то увидел на противоположной стороне вчерашнего собеседника. Кивнув мне, он перешел через мост и подошел ко мне.

— Нам действительно стоит поговорить, — сказал незнакомец и предложил присесть на неведомо откуда появившиеся плетеные кресла.

— Так это не сон? — растерянно спросил я, сев «на автомате» в кресло напротив собеседника.

— Для тебя сон, но не совсем. Ты спишь, но мы общаемся. Только не на яву, а на тонком плане так сказать, благодаря той связи, которую я вчера с тобой установил.

— Кто вы? Какая связь? Как мы вообще общаемся? Что это за обруч вчера был? — моему недоумению не было предела.

— Обруч это была твоя собственная визуализация установления этой связи. И общаемся мы, кстати, не на твоем языке, я передаю тебе мысленные образы, будь то вопросы или любые другие, а в твоем мозгу формируется звуковой, понятный тебе ряд. Так же, спрашивая меня о чём то, ты параллельно невольно формируешь вопрос в виде образа, который я и воспринимаю. Кто я, откуда, откуда ты и как мы все связаны я и хотел с тобой поговорить. Мне конечно малопонятно как ты меня увидел, и как мы могли даже мысленно пересечься в местах, столь далеких от твоего места обитания. Какая-то дикая смесь сильного затуманивания мозга каким-то препаратом, стирающим границы между планами бытия, и мысленного витания в звездных далях. И похоже сильное желание что-то изменить. Хотя, как я и говорил, ничего случайного не бывает. Просмотрев твои мысли, воспоминания о твоем мире, степени его развития, устройстве и установив местоположение, я в этом убедился. — собеседник сделал паузу.

— Как вас зовут? — вклинился я в эту паузу, совершенно ничего не понимая в происходящем.

— Зови меня Следящий. Логично было бы немного рассказать тебе о мироустройстве за пределами вашей планеты и как это может на вас повлиять.

Цивилизаций вовселенной достаточно много. Есть гуманоидные, есть не совсем. Есть цивилизации, выбравшие техногенный путь развития. Есть цивилизации и существа вообще не имеющие и не имевшие материального тела в вашем понимании, а есть отошедшие от материального способа существования в связи с достижением определенного уровня развития. Я когда-то относился к представителю цивилизации последнего вида. Сейчас, когда я осознанно взял на себя определенные функции, то перестал относиться к какому-либо определённому виду существ.Иногда, подобные мне, были инициаторами зарождения разума на каких-либо планетах.Моей задачей и целью является развитие и сохранения многообразия жизни во вселенной.

Ваша цивилизация находится на достаточно низком уровне развития. Тяготеющая больше к техногенному пути развития, но все же не выбравшая этот путь окончательно. К тому же имеющая в своей истории отдельные попытки развития и по духовному пути. И суть, которая возможно переводит все случайности в закономерности,в том, что ваша планета находится в сфере расширения одной техногенной цивилизации. Вы столкнетесь с ней лет через двадцать, тридцать. Точнее сказать сложно. Так вот,уровень вашей цивилизации, и главное, отсутствие единого управления, наличие какого-либо глобально осознанного плана развития, отсутствие технологии продвиженияво власть действительно достойных индивидуумов, наличие множества фактически враждующих государств, приведет к тому, что вы будете просто поглощены и лишены какой-либо индивидуальности. Наша встреча и есть тот шанс, который может что-то изменить. Твой шанс. Потому что непосредственно влиять на события, происходящие на вашей планете, я не могу и не хочу. Я лишь заинтересован в сохранении свободы выбора для каждой цивилизации. Пока её у вас нет, точнее не будет, когда вы столкнетесь с соседями, существенно ничего в себе не изменив. Но у тебя есть шанс попробовать обеспечить возможность выбора. Если ты согласишься принять мою помощь и если у тебя это получиться.

— Я-а-а??? — моему изумлению не было предела, — но… эээ… я на несколько минут впал в подобие ступора. Но всё же шестеренки в моей голове со скрипом провернулись и меня прорвало.

КАК я что-либо могу изменить? ЧТО изменить? Объединить планету? Все государства? Это задача глобальнее любой задачи, когда-либо стоявшей перед политиками нашей планеты! А я кто? Мелкий предприниматель, далекий даже от причастности к решению вопросов, возникающих на собрании жильцов в подъезде, где я живу!

— Может быть никак не сумеешь, — с улыбкой прокомментировал мое недоумение собеседник, — а может и сумеешь, потому как в моих силах передать тебе немаленькие способности.

— Какие такие способности? — я невольно заинтересовался.

— Способность управлять пространством. Как следствие — возможность в некоторой мере управлять энергиями. Умение усваивать информацию на более высоком уровне. Лишь время останется практически недоступным.

— Это как?

— Какие именно умения станут тебе доступными предугадать заранее невозможно. Тебе будет передана определенная информационная матрица. Насколько она сможет раскрыться в твоем мозгу, и насколько ты сам сможешь полученное принять и развить, зависит от многих факторов и от твоего старания и желания. Это ты поймешь сам по мере изменений, тренировок, экспериментов. В идеале возможны — умение менять характеристики пространства,телепортация,умение частичного ощущения мыслей, интуиция и многое другое.

— Фигасе… и что же с этим можно делать? И как именно мне это поможет? И главный все-таки вопрос: Почему именно я? На свете полно людей более достойных, умных, духовно развитых. Для которых многие вопросы очевидны, в отличиеот меня, который не то что многое не знаю, не сталкивался, а возможно тупо не способен к решению столь глобальных задач. Да я ж в некоторых щекотливых вопросах, которые неизбежно будут возникать, буду вести себя на эмоциях как слон в посудной лавке и наломаю таких дров, что станет только хуже!

— Поверь, я тебя не идеализирую! — собеседник посерьезнел, — я прекрасно осознаю, что твой уровень развития, твои личные качества, в том числе моральные, далеки от идеала. Особенно в свете стоящих перед носителем задач. Но, — как я уже говорил, — Ничего случайного не бывает! Мы каким-то образом встретились, пусть и мысленно. Значит, именно твои мысли каким-то образом оказались созвучны мирозданию. Возможно, каким-либо твоим мыслям и мечтам будет логично осуществиться в твоем мире. К тому же, мне чрезвычайно сложно будет настроиться заново на какого-либо индивидуума на вашей планете. А тем более определить лучший ли это выбор или худший. Перебирать всех мечтателей что ли? А на других мне не выйти, я слишком далеко от вас. Могу только зацепить мыслью «витающих в облаках», причем «витающих» с достаточно сильным желанием изменений. Мне придется этим заняться, если ты откажешься использовать свой шанс быть причастным к чему-то большему, чем ты был причастен ранее. Откажешься от трудностей, от ответственности. Которая действительно велика. ТАК КАКОВ ТВОЙ ОТВЕТ? — собеседник впился в меня взглядом, который, казалось, проникал в самую мою суть.

Я попытался вобрать в себя все услышанное, собрать в кучу свои мысли о том, что нужно сделать, что хотелось бы сделать, как можно использовать всяческие способности. Но толком ничего не вышло, голова гудела от информации, но вместе с тем от какого-то возбуждения и предвкушения. Сильно подозреваю, что отвечая согласием в тот момент, я думал не о судьбах человечества, а просто захотелось приключений, возможности себя почувствовать героем фантастической книги, к которым испытывал нешуточную страсть.

— ДА! — это больше всего напоминало прыжок в омут.

— Хорошо. — Спокойно ответил собеседник. — На всякий случай я тебя предупрежу о предстоящих трудностях. Я передам в твой мозг определенный пакет информации. И когда этот пакет начнет раскрываться, скорее всего, ты обнаружишь что раньше и не знал о подобной боли, которая возникнет в процессе перестройки твоего мозга. И наконец, ты можешь просто не выдержать и не выжить. Но другого пути нет в обозримом будущем. Фактически, в твоем мозгу свершиться эволюция десятков тысяч лет. Подобное не может произойти незаметно и безболезненно.

— Н-да… а я-то думал, что раз — по мановению руки — и все! — все знаю, все умею. Ну а куда деваться? Я конечно ни в коем разе не герой, но сами же сказали, что другого пути нет. Наверное, это все-таки МОЙ шанс. И будь что будет.

— Вот и посмотрим, что же из тебя и у тебя получится.

— Это для вас что-то вроде эксперимента? — Натужно улыбнулся я. — А я буду кем-то вроде подопытной крысы?

— Да, в значительной степени эксперимент, — не стал успокаивать меня собеседник, — только все же не над… видимо каким-то подопытным животным, а над разумным. И поэтому без твоего согласия и желания ничего не получиться.

— Ну я-то уже согласился. Что нужно делать, и как все это будет происходить?

— В идеале ты должен найти место, где всегда будешь под присмотром. Желательно под присмотром врачей. Чтобы было кому тебя реанимировать, если ты будешь в критическом состоянии. И чтобы было кому организовать тебе внутреннее питание, когда ты впадешь в состояние напоминающее кому. Вашим врачам, конечно, не очень будет понятно происходящее с тобой, но навредить они не смогут, если только не пристрелят, чтобы не мучился. — Пошутил собеседник.

— А сколько это продлиться?

— А вот этого никто не знает. После начала раскрытия матрицы — отнедели до месяца. И это только до уровня, когда ты сможешь снова хоть что-нибудь соображать после первичного размещения матрицы. Слишком много неизвестных факторов, слишком много здесь от, как ты правильно предположил, эксперимента.

— Когда это начнется?

— Чем раньше, тем лучше. Но не позже чем через трое суток, мне трудно удерживать контакт с тобой. Если я его потеряю, то весьма проблематично будет тебя найти. Когда твой мозг перестроится, выходить на связь с друг другом будет значительно легче. Так что постарайся оказаться в подходящих условиях, и я начну передачу в первую же ночь.

Утром я проснулся и долгое время пялился в потолок. Пытался уложить все услышанное в голове и никак не мог поверить, что это происходит со мной наяву. Точнее, как раз то не наяву, а во сне, но почему-то сомнений в реальности происходящего не было. И что это не просто сон. Не мог поверить и осознать, что ЭТО происходит со МНОЙ. Чужой разум, инопланетные цивилизации, какие-то непонятные возможности, нереальные задачи — ужас! Но интересно. Ужасно интересно, что будет дальше. И тут подумал — а ведь я давно не был в отпуске!

Отпуска бывают разные — поход с рюкзаком по живописным местам, дикарем на речке иль на море, в шикарном отеле на островах или без отеля в какой-нибудь экзотической глуши, путешествия по улочкам и площадям европейских и не только городов. Я все это пробовал, люблю и уважаю, но вот так и не попробовал один вид отпуска. Обычно его уважает более старшее поколение, оно и понятно, санаторный вид отдыха был весьма развит в СССР. Это не сумасшедшая неделя на побережье, когда непонятно где ты больше провел времени, на море или все-таки в барах и других веселых местах. Это неспешный отдых, в идеале на месяц, со всяческими процедурами, под присмотром врачей и медсестричек. С минимумом излишеств в виде чинной санаторной дискотеки каждую неделю и с некоторым нарушением режима, если все же дискотека удалась и не обошлось без извечного отпускного приключения.

И думаю, мне такой отдых придется как нельзя кстати. Так как я не знаю, когда со мной начнет что-то происходить, какие будут осложнения, и как долго все это продлится. Поэтому лучше быть в месте, где ты практически постоянно под присмотром. И еще желательно чтобы в этом месте была возможность отправить пациента в более серьезное заведение, где могут помочь в критических ситуациях. То есть больница с реанимационным отделением должна быть относительно недалеко от санатория.

***

Начал я с выяснения вопроса, какие финансы могу собрать прямо сейчас. Потому как любые перемещения, отдыхи и тем более непредвиденные осложнения всегда требуют затрат. Прикинул, что тысяч двести рубликов могу без особых осложнений выдернуть с выручки. Так же дома лежала у меня заначка в виде 15 000 долларов, которые я планировал потратить на обновление машины. Свой немолодой «Прадик» я конечно люблю и уважаю, но уже хочется обновить мою верную лошадку. Точнее хотелось. Потому как куда выведет меня эта фантастическая ситуация, было совершенно непонятно. И захочется ли мне менять машину, и понадобиться ли она вообще, неизвестно.

Потом начал вспоминать с кем я могу посоветоваться насчет того, какой санаторий лучше выбрать, и так чтобы рядом с этим санаторием была достаточно серьезная больница. Вспомнил, что у друга работает сестра вроде бы как в «Склифе». Быстренько позвонил, заполучил телефон сестры, который мне дали не без удивления и, позвонив, задал этот необычный вопрос Елене Николаевне. Так звали сестру друга. Она тоже была удивлена поиску такого сочетания как санаторий плюс больница, но пообещала перезвонить минут через 30, сказав, что у нее есть подруга, которая как раз приехала из Кисловодска и лучше ориентируется в тамошних заведениях.

Покамест, я позвонил своему компаньону, Игорю. Сказал, что подзабодался без отпуска и уеду недели на 2 точно, и что мне нужно выдернуть двести тысяч рублей. Поворчав для проформы, что не прошло и месяца, как я ездил на рыбалку в Астрахань, и что как раз собирались ввести новый ассортимент под сезон и деньги совсем не лишние, и что вообще он тоже в отпуск хочет, но всё же сказал, подъезжай, забирай.

Чуть погодя позвонила Елена Николаевна, сообщила, что есть в Минеральных Водахнеплохой санаторий и как раз буквально на соседней улице находится клиническая больница с реанимационным отделением, в которой как раз и работала ее подруга. Я спросил, могу ли я воспользоваться именем подруги для того чтобы легче было выйти на главврача и вроде как выглядеть не чужим. На что получил утвердительный ответ и записал ее имя — Тамара Николаевна. Спросил Елену Николаевну про то что такое кома и есть ли в этой больнице возможности для ее поддержания. Обрадовался ответу о том, что есть, и улыбнулся еще большему удивлению и вопросу, а оно мне зачем??? Промямлив что-то на вроде «на всякий случай», поблагодарил за помощь и попрощался. Залез в интернет, проверил на всякий случай наличие упомянутых заведений, позвонил в санаторий, узнал, сколько стоит тамошнее пребывание, лечение и наличие свободных мест, а больницей решил заняться на месте.После залез на сайт продажи авиабилетов и приобрел один на ночной рейс. Съездил на базу, забрал деньги и по дороге заехал в одно уютное местечко пообедать. Кушать дома в моем возбужденно заторможенном, вот ведь сочетание, состоянии не хотелось. Поставил машину на стоянку недалеко от дома и, вернувшись домой, стал собираться в путь дорогу. Собирался неспеша, слушал музыку, размышлял, что я со всем этим буду делать. Незаметно подобрался вечер, время выезжать, и вот я в аэропорту. Спать в ожидании рейса и в самолете я почему-то поостерегся. А то передадут мне свою «матрицу» на радостях и переклинит меня посреди дороги. И наконец-то Минеральные Воды!

***

Вот не люблю я профессиональных вокзальных таксистов, соответственно аэропортовых тоже. Раньше то понятно, хлебное место конечно, ну а сейчас, с интернетом, мобильными телефонами, обилием фирм этим занимающихся, казалось бы, езди себе и езди, хоть без перерыва. Принимай заказы от диспетчеров и зарабатывай. Нет же сидят по часу, ждут жирного клиента, ленивые халявщики. Хотя за этот же час можно было бы заработать и побольше, чем с одного денежного клиента, но работать надо. А ведь зачастую через фирму заказать такси в 2 — 3 раза дешевле, чем у таких бомбил. Вот за это, прежде всего, и не люблю. Срубить побольше, поработать поменьше, да ладно бы просто, но так ведь все идет через развод клиентов, через обман по факту. Но сегодня мне было все равно. Погода была прекрасная, по сравнению с весенней московской слякотью, и настроение невольно было приподнятым. Было конечно ещёдовольно прохладно, но, судя по прогнозу и ясному небу, предвкушалось, что днём будет отличная погода. Поэтому я не стал заморачиваться с поиском контактов нормальных таксистов, а просто пошел в сторону стоянки, проигнорировав наиболее настырныхличностей кавказской внешности. Заметил чуть поодаль молодого парня, которых посматривал в мою сторону заинтересованно, но сам не делал движений навстречу, не навязывался. Вот то, что мне нужно!

— Привет! — взмахнул я рукой — работаешь или ждешь кого?

— Подрабатываю, — улыбнулся в ответ паренек.

— Как зовут?

— Артур.

— А меня Михаил. Ну что Артур, покатаешь меня по городу?

— Покатаю конечно, садитесь пожалуйста!

Я закинул сумку на заднее сидение, и туда же стал усаживаться.

— Хурдымурдыхарам шарам, — послышалась нерусская речь со стороны таксистов, мимо которых я проходил.

— Мурдыхурдыбрымбрым, — пожимая плечами, ответил мой будущий экскурсовод и сел в машину.

— О чем речь? — спрашиваю.

— Да возмущались, что приехал сюда клиентов отбивать, а я им сказал, что вы мой знакомый и мы с вами договаривались, что я вас встречу, хорошо? — попросил меня водитель.

— Да не вопрос. Слушай Артур, у меня тут до открытия санатория пару часов осталось, давай где-нибудь позавтракаем там, может ещё где покатаемся, город покажешь, хорошо?

— Да, конечно. Есть одно кафе, оно неприметное на вид, но у меня там знакомая работает, готовят хорошо. Можно туда поехать, хотя оно через мост за железной дорогой.

— Да на твое усмотрение, вези, я не спешу.

Мы ехали по просыпающемуся городу, и меня действительно охватило курортно-отпускное настроение. Хотя пейзажи не сильно соответствовали моим привычным понятиям о курортах, но свежая зелень, чистый воздух, перелет, ожидание чего-то необычного, сделали свое дело. Поэтому настроение было распрекраснейшим. Артур позвонил кому-то, поговорил, и мы ехали не спеша, он показывал мне храмы, которых оказалось на удивление много. Проехались мимо вечного огня в парке напротив краеведческого музея. Приехали в кафешку с названием «Марина». С виду оно действительно было непритязательным, но на открытой веранде было хоть и прохладненько, но всё же хорошо. Вышла слегка заспанная девушка. Поздоровалась со мной, кивнула и улыбнулась Артуру.

— Привет Аза, — кивнул он в ответ, — вот, клиента вам привез, накормите?

— Конечно, что хотели бы покушать? — это уже ко мне.

— Знаете, хоть утро раннее, но я сегодня не ложился еще и не собираюсь уже. Так что надо подзаправиться хорошо, и я скромничать не буду. Давайте всего да побольше, чтобы и на Артура хватило, да и вы к нам присоединяйтесь, если не завтракали. Отметим, так сказать мой приезд. Я все-таки первый раз в вашем городе. Шашлыков с харчо конечно не надо, не время, а вот того что у вас на завтрак едят, несите.

Девушка упорхнула на кухню, а я разговорился с Артуром. Выяснилось, что работает он в автосервисе, а в аэропорту так, подрабатывает иногда. И как я понял, что к Азе он неравнодушен и потому так старается. И подработать, и клиентов привезти. Чтобы выглядеть в глазах ее родителей более серьезным. Мечтает свою мастерскую открыть. Принесли еду, мы сидели, ели, иногда переговаривались, пили чай. Так постепенно приблизилось время открытия санатория. Точнее не время открытия, а время, когда появляется и начальство, и большинство сотрудников. Я расплатился с девушкой, и мы поехали в санаторий, который так и назывался — «Минеральные воды». Подъехали, я протянул Артуру тысячную купюру, спросил — Подождешь?

— Хорошо, — ответил Артур, мы обменялись телефонами на всякий случай, и я отправился в санаторий.

На ресепшн меня встретила миловидная девушка, рассказала все о ценах, правилах. Выяснилось, что нужна некая санаторная карта, о которой я первый раз услышал. Но можно получить ее и здесь, надо только поговорить с главным врачом. Так как он уже был на месте, то меня сразу к нему и проводили. Сергею Николаевичу, это главврач санатория, я объяснил, что приехал не лечиться, а просто отдохнуть. Что мне не нужна эта самая санаторная карта, я готов оплатить месяц своего пребывания здесь, и все те ванны и процедуры, которые сочтут нужным мне назначить местные врачи. Но Сергей Николаевич пояснил, что порядок таков и что эта бумага обязательна, оформить её не составляет труда, заодно в процессе можно будет определиться с тем, что неплохо было бы для меня пройти в сём заведении. Мы договорились это сделать завтра, так как я сказал, что у меня еще дела в городе, и вообще я устал с дороги. Получил согласие и приступил к основному вопросу.

— Сергей Николаевич, — специально смущенно сказал я. — у меня в последнее время развилась мания, не преследования конечно, а перестраховки вроде бы как. Нельзя ли меня поселить так, чтобы я всегда был под присмотром, даже ночью, а в идеале нельзя ли мне поставить какой-нибудь приборчик, который поднимет тревогу если у меня остановиться сердце, чтобы меня своевременно могли переместить в реанимационное отделение, которое вроде бы есть в больнице неподалеку?

— Вы же говорили, что здоровы? — в голосе главврача послышалось подозрение.

— Да, здоров. Это, наверное, больше психологическое. — Постарался я развеять подозрения. Я конечно понимаю, что такие приборы недешевы, и даже аренда стоит денег. Но я готов потратиться для собственного спокойствия. Я достал тысячу долларов и положил на стол. — Это лично вам. У вас наверняка есть здесь определенные знакомства. Вы могли бы мне помочь?

— Есть в соседней больнице такой прибор и я, пожалуй, смогу договориться с ее руководством о его аренде, — взгляд главврача потеплел, — завтра он будет здесь. И кстати этот прибор может даже какое-то время сам поддерживать работу сердца в критических ситуациях. И мы можем поселить вас в нашем филиале на улице Дружбы, 45. Он как раз находится неподалеку от больницы. Но неудобство в том, что для некоторых процедур и для оформления санаторной карты вам придется приехать к нам. Так вас устроит?

— Конечно Сергей Николаевич! Приехать для меня не проблема. Буду весьма благодарен за помощь.

— Хорошо. Тогда идите, оформляйтесь, оплачивайте и можете ехать заселяться. А завтра подъезжайте к 9 утра, и мы займемся вашим обследованием и оформлением санаторной карты.

Много времени оформление путевки не заняло, я сразу оплатил за месяц. Вернулся к машине Артура, и мы поехали по адресу филиала санатория. В администрации я предъявил путевку, попросил заселить на первом этаже недалеко от входа, узнал расписание завтраков, обедов и ужинов, забросил сумку в номер и вышел на улицу. Мои дела, по обеспечению себя любимого максимальным присмотром на ближайшие дни, еще не были закончены. И мы поехали в Отделенческую клиническую больницу, которая действительно была совсем неподалеку. И это было даже лучше, чем я рассчитывал, потому как именно эта Отделенческая клиническая больница и была той, которую мне посоветовала Елена Николаевна.

Я зашел в больницу, узнал, где находится кабинет главврача и быстрым шагом двинулся туда.Уже собирался повернуть за последний нужный мне поворот, как на меня вылетели… большие глаза в белом халате и об меня споткнулись. Не подумайте, что я аллегорически имею ввиду то, что большинство мужчин вкладывает в это словосочетание. Это были действительно большие карие глаза, в которых успел вспыхнуть испуг от потери равновесия и удивление этим самым, наверное, всё-таки неожиданным для них, фактом. Я к этому факту отнесся достаточно философски, автоматически поймав и придержав этот халат с глазами от падения. Но только вот глазки эти меня слегка заворожили, и я, любуясь ими, не успел сообразить поднять какие-то бумаги, которые вылетели из рук у девушки. Медсестра или врач, вырвалась из моих рук, собрала упавшие бумаги и выдала — «Вы не могли бы поаккуратнее по коридорам бегать? Сбиваете людей, которые между прочим делом заняты и спешат!»

— Эээ… не уверен, что это сделал именно я, но я больше не буду… наверное, — ответил я.

— А кто же тогда, как не вы?

— Нуу… если рассуждать логически, то методом исключения…, — я попытался намекнуть девушке что не я один тут быстро хожу.

— Давайте без ваших методов. В этой больнице это прерогатива врачей. — Сверкнув глазами девушка развернулась и полетела дальше по коридору.

Я постоял, некоторое время глядя ей вслед, но потом все-таки вспомнил, что у меня здесь есть другиедела, помимо созерцания удаляющейся фигурки, и пошел к кабинету главврача. Из расписания, висевшего на двери кабинета, выходило, что у главврача день и часы в данный момент совершенно не приемные. Но меня это не остановило, и я зашел в кабинет. Правда в некоем предбаннике была вроде как секретарша, но я уверенно продефилировал мимо сказав, что мы договаривались, и я от Тамары Николаевны. Дамочка, которая порывалась мне что-то сказать, остановилась при этих словах и просто кивнула. Видно имя Тамары Николаевны было ей знакомо.

— Здравствуйте Федор Иванович, так звали главврача, — поздоровался я, плотно закрыв за собой дверь. — Извините за это вторжение без предварительной договоренности, но у меня действительно срочное и необычное дело. Меня зовут Михаил. У нас с вами есть общие знакомые, это Тамара Николаевна, и мне порекомендовали обратиться к вам.

— Здравствуйте. Проходите, садитесь. Если вы знаете Тамару Николаевну, то я конечно вас выслушаю.

— Хотелось бы конечно быть не только выслушанным, но и получить определенную помощь. Дело в том, что меня интересуют ваши возможности в интенсивной терапии и возможности поддержания жизни в критических ситуациях, в том числе, если человек находится в коме.

— У вас кто-то из родственников болеет?

— Нет, это для меня.

— Объяснитесь Михаил! Как это для вас? Вы шутите? Или собираетесь прыгнуть с крыши дома, но надеетесь выжить и потом пожить в качестве овоща?

— Подождите Федор Иванович, не спешите. Вы же врач с большим опытом, практически ученый. Неужто вам неинтересно если это будет действительно запланированная кома, причем скорее всего необычная. Считайте это экспериментом над мозгом.

Врач внимательно смотрел на меня, задумавшись.

— Забавные вы говорите вещи. Но допустим. Но это не укольчик поставить. Вы представляете, сколько стоит такое оборудование, сколько стоит поддержание жизни сложного пациента, особенно если это действительно продолжительное время. Вы надолгов кому собрались? — съязвил Федор Иванович.

— Не знаю если честно, — я улыбнулся, — но давайте сделаем так. Я достал 3 тысячи долларов и сказал. — Вот эту сумму я сразу оставлю вам для того чтобы вы могли меня без промедления принять если мне станет плохо, подготовить необходимое оборудование. А вот эту, — я достал 10 000, — я положу в ячейку в банке. И они ваши, если я выйду из комы. Точнее,когда выйду.

— Хм… молодой человек, вы считаете, что все можно купить?

— Совершенно так не считаю. Но представьте хотя бы теоретически, что вы знаете, что завтра-послезавтра вам будет плохо и если вам не будет оказана своевременная помощь, то вы умрете. Что бы вы делали?

— Хорошо, — через определенную паузу ответил Федор Иванович. — Допустим, что такое может теоретически случиться. И раз вы в это верите и готовы оплачивать расходы, то мы пойдем вам навстречу. — Где вы проживаете? Как вы попадете к нам, если вам действительно станет плохо? Что вообще представляет этот ваш эксперимент? Намекнуть хоть можете?

— Я остановился в филиале санатория «Минеральные Воды», совсем недалеко от вас, на улице Дружбы. Чтобы меня при любом осложнении отвезли к вам, я уже договорился. Осталось договориться, кто именно меня перевезет к вам. Особенно если это случиться совершенно неожиданно. Про эксперимент могу только сказать, что это будет, скорее всего, перегруз мозга информацией, большего пока не могу сказать. Обещаю прояснить подробнее после выхода из комы.

— Нда… ладно, где вы проживаете понятно, с экспериментом вашим правда ничего непонятно. С перевозкой можно сделать так — станция скорой помощи находится недалеко на Гагарина, можете записать адрес. Я поговорю с главврачом, чтобы он в ближайшие дни постарался выходные у бригад перераспределить так, чтобы был всегда экипаж в запасе. Как их заинтересовать, договаривайтесь сами, раз вы такой прыткий.

— Отлично. — я записал адрес станции скорой помощи и телефон и имя главного врача станции. — А не могли бы вы, — я замялся…, — показать мне вашу эту терапию интенсивную? А то я ее только в фильмах видал.

— Ну и экспериментатор киношный, может вы и всё остальное из фильмов придумали?

Я в ответ только пожал плечами.

— Ладно, я сейчас позвоню, и вам покажут отделение интенсивной терапии. — Федор Иванович поднял трубку и набрал номер. — Марина? Это Федор Иванович. Ты там у нас всё равно около каматозников крутишься постоянно, сейчас придет молодой человек, ему надо будет показать наше отделение интенсивной терапии. Да нет. Не знаю. Просто покажи, расскажи. Вот и умница. — Врач положил трубку. — Идите на первый этаж в правое крыло, спросите Марину, она вам все покажет. Вы со «скорой помощью» когда планируете договариваться?

— Да сразу после больницы.

— Хорошо, идите. Я позвоню прямо сейчас, так что чуть погодя можете тоже звонить и договариваться. Запишите мой телефон и дайте свой пожалуйста. Он оторвал бумажку для записей, написал телефоны, собственный и главврача «скорой помощи» и передал такую же мне для того, чтобы я написал свой.

Я попрощался и пошел на первый этаж. На ходу записывая в телефон номера, которые мне записал Фёдор Иванович. Подошел к двери в отделение, остановился, чтобы дописать и убрать телефон, как одна из створок раскрылась и припечатала меня прямо в лоб. «Ё маё..» — промолвил я потирая лоб и искоса посмотрел на исходящего абонента. Ну, я имею ввиду исходящего из отделения, точнее выходящего. И опять эти глаза! К ним еще добавились брови, медленно ползущие вверх от узнавания.

— Да что ж это такое! Вы меня преследуете что ли? Здесь то, что вам понадобилось? Сюда посторонним запрещено заходить.

— Хм… непонятно кто еще кого преследует. Но я-то в принципе не против преследования, желательно только не по лбу, — пробормотал, потирая намечающуюся шишку.

— Ой… сильно дверь ударила? — девушка подошла и положила мне на лоб ладонь.

А я стоял и улыбался, разглядывая её. Не то чтобы сразу перестало болеть, но просто было на что переключиться. Было интересно наблюдать новую эмоцию в её глазах, какое-то извиняющееся участие. Ну и прохладная ладошка на лбу делала свое дело. Девушка наконец-то заметила то, что я просто ею любуюсь.

— Симулянт! — Заявила она, отойдя чуть назад.

— Нет, просто ваше прикосновение меня чудесным образом излечило!

— Да что вы говорите. Сейчас пойду всех больных потрогаю, и будет всем счастье, и все вылечатся. И никто не уйдет обиженным. И раз вы уже такой здоровый, что вы все-таки здесь делаете?

— Я от Фёдора Ивановича, ищу Марину. Не подскажете, как её найти?

— Так это вы хотите посмотреть отделение интенсивной терапии? Марина это я. Пойдемте за мной. А зачем вам это? Вы тоже с медициной связаны? — спросила Марина, оборачиваясь на ходу.

— Не совсем. Но в ближайшее время, похоже, придется с этой самой медициной связаться поплотнее. Поэтому и интересуюсь.

— Это как?

— Я не могу пока ничего толком рассказать. Смогу попозже. Наверное. Если вы захотите, конечно.

— Расскажите, конечно! Мне всё интересно, что связано с интенсивной терапией и каматозными больными. Мы пришли. Вот здесь у нас три двухместные палаты. Одна сейчас занята больными, которым назначены определенные процедуры. Во второй палате находятся у нас двое мужчин в состоянии комы. Можете посмотреть. Третья палата свободна.

На меня произвели впечатление больные в коме, от которых шли провода к каким-то серьезным приборам. А в третьей было совсем пусто, не считая двух кроватей, но чистенько и светло.

— А почему здесь ничего нет? Никаких приборов? А вдруг кто-то неожиданно к вам попадет?

— Это не делается заранее, потому что для разных случаев требуется разное оборудование. У нас оно расположено в отдельной комнате. И при назначении врачом, необходимое привозится в палату и подключается.

— А у вас все есть необходимое? И для контроля сердечного ритма? И этот… пых пых… ну для дыхания.

— И для контроля за сердечной деятельностью, и пых пых, — девушка улыбнулась, — и многое другое.

— А этот… ну… дрр-дрр… сжав кулаки, я приблизил их к груди девушки, попытавшись изобразить судороги от удара током.

Девушка от неожиданности отскочила. — Да вы… да какой дыр дыр??? — потом перевела дух и сказала — Вы, наверное, дефибриллятор имеете ввиду?

— Ну да, который сердце запускает, если оно остановилось.

— Есть, конечно. Какая реанимация без дефибриллятора. Правда он не совсем остановившееся сердце запускает, но не суть. Всё у нас есть.

— Ну и отлично! Мне подходит ваш санаторий.

Глаза девушки округлились. — Да какой еще санаторий?? Это же реанимация!

— Ой, я заговорился. Просто только что был в санатории. Я имею ввиду мне подходит ваша реанимация. Ваша больница.

Над округлившимися глазами уже знакомым движением недоуменно взлетели брови.

— Марина, вы не сочтите меня сумасшедшим, я, наверное, позже смогу вам что-нибудь объяснить. Я еще хотел бы вас подробнее расспросить о коме, о том, как это протекает, что происходит. Но мне сейчас надо еще закончить кое-какие дела. Я мог бы зайти к вам позже?

— Странный вы, — покачав головой,сказала девушка. — Заходите, чего уж там.

Мы попрощались, и я вышел из отделения и из больницы. Мы съездили с Артуром в отделение скорой помощи, договорились с её главврачом за пятьдесят тысяч рублей, что с завтрашнего вечера они будут держать лишнюю бригаду с машиной в течениенедели. Потом нашли банк, в котором сдаются ячейки в аренду. Там я сразу оплатил ячейку на год, так как сумма за год мало отличалась от полугодовой или квартальной оплаты, и составляла всего-то 4 тысячи рублей с копейками. Оставил там десять тысяч долларов, которые предназначались Федору Ивановичу в случае удачного исхода и сто тысяч рублей на всякий случай. Артур отвёз меня в санаторий, и я с ним попрощался, отдав ему еще одну тысячу. Несмотря на то, что все дела были переделаны, время было всего лишь обеденное. Пообедав в санаторной столовой, я отправился отдохнуть в свою палату.

***

Фёдор Иванович проводил странного посетителя. Несмотря на то, что все сказанное им напоминало больше параноидальный бред, от него веяло такой целеустремленностью, что он решил отстраниться от невероятности всех объяснений и посмотреть, что из этого получиться. И, разумеется, подготовиться должным образом. Он позвонил знакомому на станцию скорой помощи, предупредил, что в ближайшее время позвонит один человек и попробует договориться о перестраховке в виде дополнительного экипажа, который фактически ожидал бы вестей от него или работников санатория и незамедлительно доставил его в реанимацию. Он попросил посодействовать при возможности и сообщил, что вполне может содрать с этого перестраховщика разумные деньги. Положил трубку, но некоторое время спустя раздался звонок.

— Фёдор Иванович здравствуйте! Это Сергей Николаевич, санаторий «Минеральные воды». Помнится, у вас имеется какой-то хитрый приборчик, контролирующий сердечную деятельность и даже передающий звонок или СМС по запрограммированному номеру.Не могли бы вы одолжить его нам ненадолго,рассказав как им пользоваться. Мы готовы оплатить его аренду.

— Здравствуйте. А это случайно не для мужчины по имени Михаил? — посмеиваясь, спросил Фёдор Иванович.

— Везде успел отметиться, — получив утвердительный ответ, заметил главврач. — Вы знаете, мы с вас ничего не возьмем, завтра подъедет от нас человек, привезет прибор, подключит к пациенту и сам его настроит. Этот Михаил успел и с нами договориться.

Искупавшись, я лежал и размышлял. Всё ли я успел, всё ли предусмотрел. Но мысли раз за разом возвращались к девушке, с которой я два раза сталкивался в больнице, к Марине. Тщетно попытавшись себя переубедить, что сейчас мне не до увлечений, и вообще у такой девушки обязательно должно быть энное количество поклонников и респектабельный молодой человек, а никак не стареющий ловелас вроде меня. Но ничего не вышло, и я, успокоив себя тем, что мне надо все-таки узнать подробнее о коме и вообще бог любит троицу, и мне совершенно необходимо в третий раз с ней столкнуться, позвонил Фёдору Ивановичу. Узнав у него телефон Марины, я набрал номер.

— Марина здравствуйте еще раз, это Михаил. Я хотел бы встретиться, поговорить на комические темы, эээ… кома… а, каматозные темы, вот! А может, мы не в больнице это сделаем, а по городу погуляем, поужинаем где-нибудь, вы мне город покажете, а то я здесь первый раз.

— Интересно, что здесь основное? Поговорить или погулять? — смеясь, спросила девушка.

— Нуу… и то и другое, если честно.

— Хорошо, я скоро заканчиваю, заезжайте за мной в 17 часов, мне только надо будет заехать домой ненадолго, или вы без машины?

— Нет, я на такси. В 17-00 буду у больницы.

Время было почти четыре дня, я позвонил Артуру и спросил, может ли он подъехать к 16-30 и повозить меня по городу. Получил утвердительный ответ и в 16-50 мы уже стояли у больницы. Вскоре вышла Марина, я вышел из машины и открыл перед ней заднюю дверь.

— Должны же мы были в третий раз встретиться, если уж так весело сталкивались два раза в больнице? — подмигнул я Марине.

— Может быть. Но в этот раз я так уж и быть не буду вас бить дверью по голове. — подмигнули мне в ответ.

— Буду вам очень признателен. Но я всё же продолжу вас ловить в те моменты, когда вы будете падать мне на руки.

— Мечтайте, мечтайте.

Артур удивленно переводил взгляд с меня на Марину и обратно. Марина назвала адрес, мы молча доехали, говорить при Артуре не хотелось. Девушка сказала, что скоро будет и вышла из машины. И вот мы уже 40 мин сидим в машине у ее подъезда и ждем, когда же наступит это скоро.

И оно наступило! Она вышла! И эти 40 минут прошли не зря. Вот умеют же женщины преображаться. Если в больнице я видел симпатичную девушку, которая притягивала взгляд и чем-то меня зацепила, то сейчас это была женщина при взгляде на которую, можно было пропасть безвозвратно. Конечно, это просто фигура речи и нельзя пропасть из-за понравившегося тебе человека, но степень моего восхищенного обалдения эти слова передавали лучше всего. Я стоял возле машины, любовался подошедшей девушкой и потерянно качал головой.

— Что? — вроде как недоуменно спросила Марина, — что-то не так?

— Да как сказать… — я наконец-то разморозился, — как можно с такой женщиной и о коме разговаривать?

— Мне халатик белый накинуть?

— Нет, лучше эээ… — шутку про то, что лучше не накинуть, а наоборот, я не решился озвучивать, — ничего-ничего, поехали? — И открыл дверь машины.

Марина подозрительно посмотрела на меня, но ничего не сказала и села в машину. Спросила, — куда поедем?

— Не знаю, вы же у нас местная жительница. Может в парк, погуляем, а когда нагуляем аппетит, поужинаем где-нибудь?

— Хорошо, давай так. Хотя я не совсем местная жительница.

Артур довёз нас до парка, я расплатился с ним, сказал ему что позвоню, когда нужно будет меня забрать и отвезти в санаторий.

Мы довольно-таки долго бродили по парку, разговаривали. Пока у меня не совсем съехала крыша от близкого присутствия, столь заинтересовавшей меня девушки, я постарался вначале сконцентрироваться на медицинских вопросах. На удивление, Марина могла разговаривать, о состоянии комы не останавливаясь. Оказывается, она в этой больнице писала докторскую как раз на эту тему. А главврач больницы, Фёдор Иванович, это ее дядя. Я впервые узнал, что людей в коме кормят почти нормальной едой, а не только вливают что-то внутривенно. В зависимости от разновидности комы это происходит или через трубочку или даже просто через рот. Так же узнал, что кома, это не только чистые белые простыни и одухотворенное, хоть и небритое лицо спящего, а это еще и простите фекалии и все остальное. И возни с такими пациентами очень много. Есть разные примочки, облегчающие эти заботы, типа памперсов, всяких там увлажнителей, но это все недешево и далеко не каждому пациенту возможно это организовать. Медицинские темы в нашем разговоре органично перемежались любыми другими. Например, увидев собаку, мы переключались на разговор о домашних питомцах, увидев читающего человека, начинали разговаривать о том, кто и что любит читать. Марине тоже не чужда была фантастика, кстати. Разговор лился легко и непринужденно. Мы не заметили, когда вполне естественно перешли наты. Чуть позже мы решили перекусить и, не мудрствуя излишне, зашли в «Пиццу Лэнд», которая нам встретилась по пути.

— И всё-таки, зачем тебе вся эта информация о больнице, о коме и всём остальном? — спросила Марина, пока мы ожидали, когда созреет наша пицца.

— Мм… мне, скорее всего, придется с этим вплотную столкнуться, вот и узнаю подробности.

— Кто-то болеет из знакомых? — на лице девушки промелькнуло беспокойство.

— Да нет, не совсем. Марин, можно я позже постараюсь всё объяснить? Не сегодня.

— Ладно, но заинтриговал.

Пицца была хороша! И, разумеется, мы не преминули пройтись по теме кулинарных пристрастий, кто что любит есть или готовить, поспорили о полезности тех или иных продуктов. И это была, конечно, не единственная тема за ужином. Правда, я иногда ловил себя на мысли что теряю мысль. Точнее теряю нить разговора, залюбовавшись Мариной. Когда она увлеченно о чем-то говорит, когда улыбается, когда смеется от моих нечастых шуток. Но, несмотря на великолепный вечер и общение с девушкой, с которой хотелось разговаривать и разговаривать, и узнавать её дальше, прошлая бессонная ночь дала о себе знать. От ощущения сытости и накопившейся усталости я буквально начал клевать носом. Марина тоже это заметила, и когда я сказал, что ночью я не спал, а провёл её в аэропортах, то предложила завершить сегодняшнее гуляние и проводить её домой. До её дома было не очень далеко, поэтому мы не спеша прогулялись. На улице сон с меня слетел, но усталость продолжала ощущаться. И когда мы уже подходили к подъезду, я вдруг подумал, что совершенно не знаю, что будет со мной завтра. И сильно захотелось, чтобы в этом завтра опять была она.

— Марин, я в ближайшие дни, скорее всего, буду занят, но на самом деле очень хотел бы увидеть тебя снова. — Я приблизился вплотную и взял её за плечи, — Ты меня дождешься? — Глаза девушки как будто потерялись, метнулись и попытались найти что-то в моих. — Да. — слетело с дрогнувших губ, а взгляд почему-то переместился на мои.

— Только, скорее всего я появлюсь в качестве пациента… — тихо добавил я.

Она подняла глаза, в которых зажглось изумление, смешанное с чем-то ещё, а между бровей возникла грустная складка.

— Нашел чем шутить, — девушка вырвалась из моих рук, — до свидания, — развернувшись, она пошла к дому.

— Если бы я шутил, — невольно вырвалось у меня.

Марина вроде бы услышала, полуобернулась, сбилась с шага, но потом мотнула головой и скрылась в подъезде.

Я постоял, потом позвонил Артуру и скоро уже был в санатории. Сил еле хватило на то чтобы раздеться.Я лег и, оставив на завтра все свои впечатления и мысли, быстро заснул. Лицо моего ночного собеседника появилось передо мной без всякого предисловия и обрамления в виде всяких речек.

— Ты готов?

— Да.

Дальше ночь была полна мельтешением каких-то образов, обрывков разговоров, непонятных пейзажей, мыслей, странных фигур и звуков. Проснулся я с большой квадратной головой. Это я конечно образно, просто голова не болела, а была какой-то тяжелой что ли. Посмотрев на часы, я понял, что спал почти до обеда. Встал, оделся, умылся, и как робот пошел в столовую. Поел, вернулся, лег опять в постель. В голове не было никаких мыслей и желаний, кроме чисто физиологических — поесть, поспать и справить остальные необходимые потребности. Вчерашний вечер воспринимался как-то отстраненно, хотя попытки подумать о вчерашнем были приятными. После обеда приехал врач из соседней больницы, нацепил на меня прибор с какими-то датчиками. После него заходила девушка и сказала, что звонили с головного санатория и спрашивали, почему я не приехал на обследование, но меня не могли добудиться. Подумав, что я где-то перегулял вечером, попытки эти оставили и поспросили приехать обязательно завтра. Вечером, после ужина мысли несколько прояснились, я подумал, что неплохо бы написать на всякий случай пару писем, на тот случай если меня накроет сильнее, чем сегодняшняя апатия.

На следующий день все было еще хуже. Боли не было, но было впечатление что нечто, поселившееся в моей голове, шевелится и как осьминог распускает щупальца в разные уголки моей черепушки. Я всё же заставил себя поехать в основной санаторий, прошел эту медкомиссию. Показатели были почти все в норме, только забодали меня вопросом, хорошо ли я себя чувствую, но я отбрёхивался,говоря что у меня просто плохое настроение. Вернувшись в номер, я примотал к себе бинтом письма прям на голое тело и опять вернулся к программе есть, пить, спать. Ночью и утром все было совсем плохо. Этот самый осьминог, освоившись в моей голове, похоже, решил подкрепиться моими глупыми мозгами. В голове что-то ворочалось и постреливало, мне уже было не до еды и всего остального. Мои мозги начали, как будто гореть. Я просто лежал, потерявшись во времени, но впечатление было, что все это длится и длится очень долго, я уже не мог даже пошевелиться, сил не было даже кричать от боли. Из костра в моей голове искрой вылетела предпоследняя мысль, что что-то надо делать, предпринял неимоверное усилие, дернулся, но лишь свалился с кровати. На моей груди что-то пиликало, моргало, приборчик похоже работает, подумал я, и это было моей последней мыслью.

***

Марина приехала в Минеральные Воды, потому что здесь в больнице работал главврачом её дядя, Фёдор Иванович. И было логично начинать строить свою карьеру под крылышком у хорошо знакомых людей. Сама она была с Краснодара, закончила там Медицинскую Академию. К медицине её тянуло с детства, а всё что связано с комой было личным пунктиком с тех самых пор, когда её деда-ветерана сбила машина, и он полгода провел в коме. Старый воин был еще крепок и не сдавался даже в беспамятстве. Семья часто посещала его, внучка верила, что дедушка всего лишь спит. Но травма всё же, оказалась слишком серьёзной. Тогда ещё ребёнком, Марина отказывалась верить, что любимого деда больше нет. А повзрослев, то детское неверие вылилось в желание понять, что же такое кома, что происходит с человеком в ней, слышит ли он, когда с ним разговаривают, почему некоторые люди могут проснуться, а другие нет.

В этот день она в очередной раз, пользуясь родственными привилегиями, докучала главному врачу просьбами улучшения ухода за двумя больными, которые лежали в отделении интенсивной терапии. Но почему-то как всегда, дядя философски отвечал, что больница может себе позволить лишь то, на что выделяются бюджетные деньги и оплачивают родственники больных. А её, то ли желание, то ли эксперимент о включении для каматозныхбольных музыки было сочтено совершеннейшей блажью. Недовольная, она стремительно вышла из кабинета главврача и на повороте натолкнулась на какого-то мужчину, каким-то образом запнулась об его ноги, потеряла равновесие, и почти не успев испугаться, была как-то крепенько поймана и поставлена на ноги. Но вместо извинений этот ловец пролетающих девушек взял и уставился на нее. Да еще посмел намекнуть, что она сама виновата в этом столкновении. Высказав ему своё «фи», Марина собрала вылетевшие бумаги и пошла в отделение интенсивной терапии.

Когда позвонил её дядя, она уже успокоилась и занималась своими делами. Фёдор Иванович попросил показать отделение интенсивной терапии какому-то посетителю. Что было очень странно, так как это явно было неподходящее место для экскурсий, а на вопрос о больных родственниках у этого человека главврач ответил отрицательно. Не выдержав, она решила выйти из отделения и встретить странного посетителя. Но без приключений выйти не удалось. Дверь, которую она резко открыла, обо что-то ударилась, и за дверью обнаружился тот самый мужчина, с которым она столкнулась недалеко от кабинета главврача. Он стоял и, потирая лоб, смотрел на нее одним глазом. И, как и в первый раз, решил опять с ней поспорить. Правда она спохватилась, сообразила, что вообще-то сама его по лбу ударила, подошла посмотреть его лоб. Ничего серьезного конечно не было обнаружено, хотя шишка уже намечалась. Но, наверное, было больно. Сочувственно и слегка виновато посмотрев на него, обнаружила, что он откровенно на неё пялиться, причем уже обоими глазами. Хотела его отчитать за симуляцию и слишком откровенное внимание, но к её удивлению он и был тем посетителем, которого прислал в это отделение главврач.

Марина показывала посетителю отделение, отвечала на его вопросы, он в очередной раз её смутил своей непосредственной интерпретацией назначения некоторых приборов. Но больше её удивило, что он расспрашивал и рассматривал всё так, как будто собирался отдохнуть и подлечиться в этом отделении, что решительно невозможно, так как сюда в своем сознании и по доброй воле не попадают. Прояснить, зачем ему это нужно, Михаил, как его звали, отказывался. Но обещал рассказать всё попозже. Ей это было не очень понятно, но интересно, и было ощущение чего-то необычного. В общем, этот мужчина её в определенной степени заинтриговал. А ещё, несмотря на то, что он был значительно старше, в его глазах временами искрило какое-то веселое озорство, и в эти моменты впору было усомниться кто кого старше. И так получилось, что занимаясь своей работой, она как то незаметно продолжала о нём думать. И когда раздался его звонок, вполне естественно согласилась на продолжение общения. Хотя и закралось подозрение, что не только медицинские вопросы интересуют странного посетителя. И почему-то это ощущение было приятным. Что было совершенно необычно для неё, потому что в наличии был молодой человек, который правда жил в Москве, но она собиралась к нему переехать, когда закончит свою докторскую работу и переведется в Москву. Наметки и планы уже были. В последнее время вся её жизнь строилась по заранее придуманному и продуманному плану. Приключения, интриги и страсти она решила завершить с окончанием академии. Когда обожглась в своих последних отношениях, то решила, что предпочтительней спокойная размеренность, чем поиск гипотетической идеальной любви. Кирилл, её молодой человек, был сыном знакомых родителей. Он был образованным, приятным и перспективным молодым человеком, к тому же наличие хорошей квартиры в Москве во все времена было очень неплохим дополнением к отношениям, которые планировалось перевести в семейные. Но именно сегодня ей захотелось отвлечься от этой спокойной размеренности, успокоив себя тем, что это всего лишь деловая встреча. Ну почти деловая. А что она решила навести марафет, то это всего лишь с того, что она давно не гуляла. Не выходила в свет, так сказать.

Вечер получился! Получился каким-то икрящимся! С Михаилом можно было разговаривать о чём угодно, как угодно, шутить не думая, как тебя воспримут, что о тебе подумают. Он интриговал её своим непонятным интересом к медицине и их больнице, смешил своими шутками, она видела его восхищение ею, и это было ей приятно и хотелось, чтобы это не заканчивалось. Это не очень сочеталось с её планами и наличием молодого человека, но она, как Скарлетт О`Хара, решила подумать об этом завтра, ведь они всего лишь разговаривают. Правда провожая её, Михаил «всего лишь» её обнял, и от этого «всего лишь», она потерялась, её охватила какая-то томительная беспомощность. И она совсем не была уверена, на что ответила бы НЕТ, а на что ДА. Но от его глупой шутки о встрече с нею в качестве пациента, это наваждение слетело, и вечер закончился. Опять вспомнился дед, вспомнилось, как она сидела у его кровати, и как в очередной раз, когда они должны были с семьей его проведать, родители сказали, что дедушки больше нет. Всплакнулось, заныло сердце, она одновременно улыбалась, вспоминая вечер, и злилась на испортившую его шутку Михаила. Думала о нём и одновременно гнала лишние мысли, напоминая себе, что у неё есть четко выстроенные планы дальнейшей жизни. В которых не было никаких Михаилов, а была Москва, переезд, работа на новом месте и Кирилл. Так и заснула,не разобравшись, что же с нею происходит.

На следующий день она была выходная. День прошёл примерно в тех же размышлениях о вчерашнем, о прошлом, о том правильно ли она распланировала свою дальнейшую жизнь, и действительно ли она хочет этого. По всему выходило что правильно, но почему-то очень хотелось, чтобы позвонил Михаил. Не звонил он вэтот день, и на следующий. Работа шла своим чередом.А в обед в реанимацию привезли пациента. И каково же было её изумление, когда этим пациентом оказался Михаил! Он был без сознания, пульс был, но учащенный и неровный, температура была за 40 градусов, по телу периодически пробегали мелкие судороги. Когда его раздели, на нем обнаружилась повязка. Бинты размотали, но никаких ран и повреждений не было, но обнаружилось 3 конверта. Их отложили, организовали растирание пациента, вкололи жаропонижающее и успокоительное. Это помогло, температура понизилась, но незначительно, судороги прекратились. Решили пока не сбивать её дальше, а посмотреть, как будет развиваться ситуация с течением времени.

***

— Как же так… как можно знать, что ты завтра будешь пациентом, да еще именно таким? Что с ним? Зачем? Как??? — Потерянно твердила Марина, сидя в кабинете у главврача.

— Не знаю Марин. Сам удивляюсь. Вот возьми почитай, — Фёдор Иванович протянул ей конверт, подписанный — «Главному врачу, Федору Ивановичу».

«Фёдор Иванович здравствуйте! Надеюсь, эксперимент начался! Теперь дело за Вами. Сохраните меня для науки».

— Что за эксперимент???

— Не знаю. Он называл его экспериментом над мозгом, связанным с перегрузкой мозга информацией. Какой информацией, каким образом это осуществлялось, не имею ни малейшего понятия, — Фёдор Иванович рассказал Марине историю появления странного пациента три дня назад. — А что в твоем конверте?

На столе лежали еще два конверта. Один с подписью и адресом — «Игорю, связаться не раньше, чем через 3 недели, если до этого не приду в сознание», а второй — «Марине».

— Ооо… он и тебя подмазал, — засмеялся главврач, увидев выпавшие из конверта долларовые купюры.

«Марина, если ты это читаешь, значит, мы всё-таки опять встретились. А я нахожусь, как и предупреждал, в качестве пациента. Я не шутил, так было нужно. Надеюсь, у меня будет возможность всё объяснить. Используй, пожалуйста, деньги в конверте, чтобы облегчить уход за мной. Не хочу быть кому-то в тягость.

P.S. Мне очень понравился вечер проведённый с тобой».

— Ого! — удивлённо произнес Фёдор Иванович. — Успели же! А я-то думаю, чего это у тебя глаза на мокром месте. Понравился? У тебя же вроде какой-то жених в Москве имелся?

— Не знаю. Имелся. Имеется. Ничего не понимаю.

— Ладно, возьми себя в руки. Завтра организуй ему ЭЭГ и МРТ, посмотрим, что с мозгами у нашего пациента.

На следующий день работа с пациентом была продолжена. Точнее она и не прекращалась ночью, но так как состояние было стабильным, ничего особенного не делали. Сделали ЭЭГ и МРТ, и судя по данным, наблюдалась бешенная активность мозга, причем совершенно запредельной интенсивности. Пытались использовать препараты, снижающие мозговую активность, она снижалась, но ненадолго. А повторное применение этих же или аналогичных препаратов давали гораздо меньший эффект. С температурой было тоже самое. Она снижалась, но очень медленно, слабо реагируя на медикаментозные попытки на это повлиять. Было такое впечатление, что организм адаптируется к внешнему влиянию, аннигилирует его, и живет своей жизнью, по какой-то своей программе. Когда об этих результатах доложили главному врачу, то он принял решение прекратить попытки повлиять на ситуацию, и ничего не предпринимать, если показания останутся стабильными.

Марина часто сидела около Михаила. Ей, конечно, было безумно интересно разобраться, что же с ним происходит, КАК можно было заранее предусмотреть или вызвать такое свое состояние? Состояние похожее на кому только тем, что пациент находился без сознания. Но вот активность его мозга совершенно не сочеталось в принципе с понятием комы. Да и вообще, спустя неделю, когда температура спала до приемлемых значений, несмотря на бессознательное состояние, вид пациента был каким-то здоровым что ли. Кроме профессионального интереса, ей хотелось просто посидеть рядом. Представлять, что Михаил проснётся, улыбнётся и скажет — «Привет. Вот мы и встретились опять». Но дни шли своим чередом, ничего не менялось, закончилось её работа над докторской, и Марина уехала. Вначале к родителям в Краснодар, потом переехала в Москву, где устроилась в престижную больницу, поселилась у своего будущего жениха. Жизнь была спокойной и размеренной. Только иногда вспоминались серые глаза и тихий вопрос — «Ты меня дождешься?»

***

Михаил сидел в плетёном кресле у моста и дремал, сквозь полуприкрытые веки наблюдая за течением реки.

— Ну наконец то! — раздался знакомый голос.

Михаил очнулся от дрёмы и посмотрел на собеседника, сидящего напротив в таком же кресле. — Здравствуйте. Я опять сплю?

— И довольно таки долго. Пора просыпаться, — улыбнулся собеседник.

— Как все прошло? Я ничего особенного не ощущаю, — хотя что-то неуловимо изменилось. Я как-то по-другому ощущал собеседника, но не мог пока разобраться в своих ощущениях.

— Прошло всё на удивление прекрасно. Я, если честно, рассчитывал на более скромный результат. Судя по косвенным признакам, матрица раскрылась более чем на 50 процентов, а это поверь, очень и очень много.

— И что мне с этим делать?

— Осваиваться со своим изменившимся сознанием, изменившимся мозгом, появившимися способностями. Какие-то изменения ты ощутишь сразу, какие-то появятся с тренировками, какие-то проявятся только в критических ситуациях. Только поосторожнее. Особенно поначалу. Не хочется терять тебя на полпути. Удачи! Мы будем иногда видеться.

Собеседник растаял. Но не бесследно как это было раньше, а растаяв в виде визуальной формы, в виде какого-то луча метнулся вдаль. И я мог ощутить направление. Посмотрев ему вслед, я чуть погодя проснулся.

Глаза открылись с трудом, всё вокруг было размытым. — Пить, — прохрипел я. А в ответ тишина. Я лежал, пытаясь разобраться со своими конечностями. Они ощущались, но полноценно двигаться отказывались. Некоторое время спустя я заметил размытое движение. — Пи-и-ить, — повторил я. Что-то загремело, протопало, женский голос крикнул в коридор — У нас пациент очнулся!

Вскоре я ощутил прохладу на губах, мне приподняли голову, и в меня полилась живительная влага. Я пил пока не опустел емкость. Попросил еще и еще. Мне протерли влажной салфеткой лицо и глаза, я кое-как проморгался, видимость стала получше. У постели стояла незнакомая медсестра, зашел еще мужчина в белом халате.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Как-то пассивно.

— Ну если вы с первых слов начинаете шутить, то похоже все хорошо. Какие показатели у него? — спросил он медсестру.

— Да они у него давно в норме. И сейчас ничего не изменилось

— Есть… хочу есть!

— Дайте ему немного чего-нибудь погуще того, чем его кормили в последнее время.

Меня накормили какой-то кашей, запил я всё это бульоном. Я лежал и разбирался в своих ощущениях. Во-первых,чувства, что я заснул только вчера не было. Ощущалось, что прошло немало времени. Во-вторых, когда я и пил и ел, появились новые ощущения. Ведь каждый ощущал, когда пьешь холодную воду залпом, то чувствуешь, как она проваливается по пищеводу в желудок и внутри становится прохладней. А я мог ощутить не только это, но и её дальнейший путь. Как она всасывается стенками желудка, как она просачивается в те места, где она нужна, как вымывает ненужное из организма. Тоже самое происходило с пищей. Когда я начал разбираться с мышцами, то пришло понимание как их можно оживить побыстрее. Я каким-то внутренним напряжением, сконцентрировавшись на какой-то мышце или конечности, пускал серию разнонаправленных импульсов и заставлял их дрожать. Чуть погодя я смог пошевелить пальцами. За этим занятием меня и застал Фёдор Иванович.

— Нда… ну вы нас и удивили! Как вы себя чувствуете? И чем кстати занимаетесь?

— Восстанавливаюсь. В чувствах своих еще не разобрался, но ничего плохого не ощущаю. Вот лежачее состояние напрягает.

— Ну а что вы хотите? После 7 месяцев беспамятства, соскочить с кровати и побежать в припрыжку?Люди неделями восстанавливаются после такого.

— Ничего себе! 7 месяцев? Вот тебе и «неделя — месяц».

— Что значит «неделя — месяц»?

— Я рассчитывал на такой срок.

— Вы наконец то объясните, что это было? Что и как вы рассчитывали? Как вы вошли в это состояние и в чём заключался этот ваш эксперимент? — в глазах пожилого врача уже не было не тени недоверия и скепсиса, они горели жаждой знать.

— Ой, Фёдор Иванович, дайте, пожалуйста, ожить после всего этого.

— Хорошо, восстанавливайтесь. Если нужно сразу меня зовите в любое время, я оставлю необходимые распоряжения.

— Можно меня ночью тоже будут поить и кормить время от времени? Понемногу.

— Да, конечно. Я скажу. Только не переусердствуйте.

Оставшееся до вечера и ночью я как робот, ел небольшими порциями, пил, пытался шевелиться, отдыхал, дремал, потом опять двигал руками, ногами, напрягал пресс, поднимал голову, потом опять ел, пил, и так до утра. Утром я затребовал санитара покрепче, мне чуть позже его предоставили, и вообще все мои просьбы выполнялись достаточно быстро и без споров, наверное, главврач действительно оставил исчерпывающие распоряжения. Пётр, так звали санитара, поднимал меня, водил из угла в угол в палате, потом возвращал обратно в постель отдохнуть, позже всё повторялось опять. И, как и в предыдущий день, всё это перемежалось едой, питьем и уже почти самостоятельным хождением в туалет. Также я не преминул искупаться в душе. Правда это было всего лишь вялое сидение на табуретке, которую занес в душ Пётр, привалившись к стене, но и такое купание было для меня великим наслаждением. На следующий день я лишь опирался на санитара. Попросил отвести меня к главврачу. Когда Пётр завел меня в кабинет, Фёдор Иванович был изрядно удивлен. Хоть наверняка ему и докладывали о моих телодвижениях в палате, он никак не ожидал, что я решусь почти самостоятельно прийти к нему в кабинет.

— Ну вы даете! Мне говорили, что скорость вашего восстановления, как и поглощения пищи кстати, идет семимильными шагами, но что на третий день вы сможете ходить, этого я и предположить не мог. — Сказал Фёдор Иванович, когда вышел санитар.

— Я стараюсь. Очень уж мне надоело лежачее положение. А скорость восстановления, думаю, ничуть не необычнее всей ситуации изначально.

— Да уж, это в точку. Так что вы мне расскажете о произошедшем и происходящем?

— Знаете, Фёдор Иванович, боюсь, что немногое могу поведать. Мне был действительно закачан в голову некий пакет информации. Кем, какой, как? Ответов на эти вопросы у меня нет, по крайней мере, вразумительных ответов. Зачем? Этот пакет, раскрывшись в моём мозгу, должен как-то повлиять на мои способности. Какие, и как, я тоже не знаю. Есть определенные догадки и предположения, но я ими пока не могу поделиться. Организовав всё это, вы мне очень помогли, и я постараюсь когда-нибудь позже поделиться с вами результатами. А сейчас, я хотел бы, чтобы вы договорились с тем же санаторием о продолжении моего пребывания там. Ведь мной был оплачен месяц пребывания, а по факту я там был меньше недели. Думаю, вас скорее послушают, а мне самому с ними спорить не хотелось бы. Так же прошу, чтобы при моем перемещении туда, мне дали сопровождающего, чтобы мы могли заехать в банк, и я мог передать вам обещанную сумму в долларах.

— Хорошо, — вздохнул Фёдор Иванович. — Чувствую, сейчас вы мне ничего толкового не скажете. Не знаете или не хотите, не суть. Но я надеюсь всё же, на ваше обещание. Будьте у себя, я зайду за вами.

После обеда он за мной зашел и сказал, что отвезет меня сам.Мы заехали в банк, Фёдор Иванович помог доковылять до ячейки, из которой я забрал всё, что туда положил 7 месяцев назад. В машине я передал ему обещанную сумму и был благополучно отвезен в санаторий, только в этот раз основной. Фёдор Иванович объяснил это тем, что здесь проще организовать реабилитационные процедуры, здесь есть и зал для этого приспособленный, и бассейн.

И продолжилось моё размеренное восстановление. Я записался на восстановительные процедуры, доплатив за них. Два раза в день посещал в бассейн, в котором пока что, конечно, больше отмокал, чем плавал. Разбирался с теми изменениями, которые во мне произошли. Я уже говорил, что начал ощущать некоторые процессы, происходящие внутри меня. Эти ощущения развивались, происходило, как бы это сказать, увеличение детализации что ли. Я уже мог ощутить, какой из съеденных продуктов как усваивается, на что идут те или иные вещества и микроэлементы, какие продукты приносят большую или меньшую пользу, или вовсе вредны. Как ускорить восстановление или рост тех или иных мышц, или каких либо других органов. И, самое интересное — я стал видеть спиной! Нет, у меня не вырос на затылке глаз, и это было не совсем зрение. Но я стал ощущать каким-то другим чувством, что происходит вокруг меня, и мог это делать даже с закрытыми глазами. Даже не так, с закрытыми глазами это получалось даже лучше, так как я не отвлекался на зрение. Это не было полноцветным изображением как обычное зрение, это было скорее ощущение живых существ, контуров помещения, и видеть я так мог метров на 20 — 30. Причем стены были для этого зрения слабой помехой. На второй день произошло странное, я ощутил нечто теплое, как искорку, где-то далеко на горизонте. Но не предал этому значения.

Этот день начался у меня как обычно. Я встал, сходил в бассейн, потом на завтрак, после завтрака прогулка, после которой у меня была тренировка. Я уже практически восстановился, несмотря на то что прошло всего пять дней, и уже ходил в тренажерный зал. Здесь он был небольшой, но всё основное имелось в наличии, и пока он меня полностью устраивал. Персонал санатория подозрительно приглядывался, помня, что меньше недели назад я с трудом ходил, а теперь бассейн, тренировки, долгие прогулки и бешеный аппетит. За который, кстати, пришлось доплачивать, так как я реально кушал за троих.После обеда у меня был послеобеденный сон, когда я проснулся, то опять почуял какую-то искорку где-то далеко. Причем она вскоре начала быстро перемещаться. А когда вышел на вечернюю прогулку, то почувствовал, что она приближается. Уже возвращаясь с прогулки и подходя к главному входу, я понял, что она совсем близко. Я закрыл глаза и стал «приглядываться» своим новым зрением, остановился, обернулся в сторону, откуда она приблизилось, не открывая глаз, и вдруг на меня пахнуло теплом! Ощущение очень было похоже на то, когда после холодной и долгой зимы наступают первые солнечные весенние дни, и когда гуляешь, невольно стараешься подставить лицо под эти первые лучики, наслаждаясь давно не виденным солнечным теплом. Я невольно замер улыбаясь, и открыл глаза. Рядом стояла вышедшая из такси Марина и во все глаза смотрела на меня. Я обрадовано улыбнулся еще шире.

— Привет солнце! Ты меня дождалась?

Девушка приблизилась вплотную, несколько напряженно вглядываясь мне в лицо. И, похоже, глаза у неё все-таки были не карие, а какие-то… ореховые что ли. Я протянул руку, как будто хотел потрогать, не привиделась ли мне она, а Марина сделалапоследний шажок и уткнулась мне в грудь. Я её обнял. И стало так хорошо…как весной…

***

Когда Марине позвонил Фёдор Иванович, она была на работе. Подумав, что дядя хочет узнать, как у неё дела, как ей работается на новом месте. Тем более он же и помог ей устроится в эту больницу, так как был знаком с заведующим отделением травматологии.

— Марина привет! Как дела? Как работа? Справляешься?

— Да, всё хорошо, спасибо. Как у вас дела? — Марина привыкла называть дядю навы, или по имени-отчеству, наверное, потому что работала какое-то время под его началом.

— Да у меня-то всё хорошо. Ты помнишь нашего необычного пациента?

— Что с ним? — у Марины замерло сердце. — Что-то случилось?

— Представляешь! Он очнулся!

— Как??? Когда?

— Да буквально вчера.

Вернувшись домой, Марина никак не могла успокоиться. Эта новость ворвалась в её размеренную жизнь совершенно неожиданно. Точнее не сама новость оказалась для неё неожиданной, потому что рано или поздно что-то должно было произойти с этим необычным пациентом, и она это понимала, как врач. Её удивила собственная реакция на эту новость. Да, этот человек произвел на неё впечатление, но у них был всего лишь вечер, всего один вечер! Ну день, если считать и их смешные пересечения в больнице. Это, наверное, могло развиться в нечто большее, если бы их общение продолжилось, а он не впал в бессознательное состояние. Да, он не сразу забылся, да были некоторые сомнения в том, любит ли она своего жениха, или это уже привычка, следование хорошему выстроенному плану, будет ли она счастлива с Кириллом. Но со временем душа успокоилась, тем более было совершенно непонятно, сколько продлится это состояние у Михаила, и она опять стала находить в этой спокойной размеренности, такое же спокойное удовлетворение своей жизнью. Правда, когда Кирилл намекал ей на свадьбу, она ощущала какую-то внутреннюю неготовность. Но эта размеренность рассыпалась как карточный домик, когда она услышала от дяди, что Михаил очнулся. Ей нестерпимо захотелось его увидеть, узнать, что с ним и как. Она мысленно металась весь вечер и часть ночи. На обеспокоенные вопросы Кирилла она отнекивалась, ссылаясь на усталость. Очередная мысль её успокоила, и она приняла решение. «Я все-таки врач и мне надо больше узнать об этом необычном случае. Я просто обязана это сделать» — нашла она логичное оправдание и решила ехать в Минеральные Воды, как только отпросится с работы.

С работы ее отпустили только через 3 дня, и она взяла билет на обед четвёртого. Эти дни были для неё нелегкими. Кроме собственных запутанных мыслей, добавилась подозрительность Кирилла, которая сменила его обеспокоенность. Но объяснить она ничего ему не могла, даже если бы захотела, так как и сама не понимала, почему её так тянет увидеть очнувшегося Михаила. Да и не хотела ничего объяснять.

Выйдя из самолёта, Марина взяла такси и поехала в больницу.

— Доброе утро, Фёдор Иванович! А где Михаил? — спросила она, залетев в кабинет к главврачу.

— Привет. Он давно уже в санатории «Минеральные воды», в основном. Могла бы позвонить, я бы тебе сразу сказал. — Ответил главврач и покачал головой, посмотрев вслед тут же убежавшей племяннице.

Такси к счастью еще не уехало, и Марина через 10 минут подъезжала к санаторию. По дорожке спиной к ним шел какой-то мужчина в спортивной форме. Он остановился, когда они подъехали. Она вышла из машины, мужчина обернулся, глаза у него были закрыты, он улыбнулся и открыл их. Марина узнала Михаила, и сердце замерло в ожидании непонятно чего. Она сделала шаг, другой, и не заметила, как оказалась в его объятиях. И стало отчетливо ясно, что этот «необычный случай» волнует её больше как девушку, а не как врача.

— И что мы теперь будем делать?

— Не знаю… — несколько растерянно улыбаясь, ответила Марина.

Они уже сидели у него в номере, довольно таки долго простояв, обнявшись на улице. На её сбивчивые вопросы о том, что с ним было и как это получилось, Михаил толком не отвечал и отшучивался. Он взял её за руку, и повел за собой. В номере объятия продолжились, но не более того, за что Марина была ему благодарна. Слишком уж всё было быстро и необычно. Хотя от поцелуя он всё-таки не удержался. Или она. Ну неважно.

— Зато я знаю, что мы будем делать сейчас! Я сейчас переоденусь, искупаюсь, и мы пойдем гулять.

— Хорошо, только советую поменять последовательность купания и одевания.

— Как? Ааа… лады.

Эта прогулка отличалась от их первого вечера семь месяцев назад. Если тогда мы болтали без умолку на любые темы, то сейчас их общение было более спокойным. Им даже помолчать, идя под руку друг с другом, было комфортно. Михаил больше молчал, казалось, просто радуясь её присутствию, она это ощущала, и лишь изредка отвечал на её вопросы. Марина временами задумывалась, что ей со всем этим делать и как быть дальше. С одной стороны, её устраивала собственная жизнь, спокойная, распланированная, без неожиданностей и лишних страстей. А с другой, было ощущение, что без Михаила жизнь будет лишена чего-то важного. Эхх… с кем бы посоветоваться. Позвонить что ли родителям. Но это потом.

— Нам надо поговорить.

— Уже? На второе свидание выясняем отношения? — Михаил попытался пошутить.

— Нет… да… я не знаю… я не знаю, как быть дальше.

— Хорошо, давай найдем тихое уютное местечко и посидим, поговорим.

Мы сидели на угловом диванчике рядом друг с другом в полутемной кафешке. Михаил взял Марине вина, себе сока, какие-то закуски.

— Ну что с тобой, крошка? Рассказывай.

И как-то постепенно и незаметно Марина рассказала ему всё. Причем начиная с её первых серьезных отношений в академии и заканчивая своими выстроенными планами и жизнью в Москве. Михаил спокойно это слушал, хотя вначале мелькнула какая-то тень по лицу. Когда она закончила, он начал говорить.

— И чем же я могу помочь тебе в твоих сомнениях? Это же твоя жизнь. Дать совет? Какой? Забыть свою прежнюю жизнь и начать новую? Забыть свои старые отношения и всё бросить? Не думаю, что стоит прислушиваться к таким советам. Особенно если они звучат из уст заинтересованного лица. — Михаил улыбнулся и подмигнул мне. — Знаешь… я, с некоторых пор, стал ощущать людей на расстоянии. Я ещё не сильно в этом разобрался, но моё ощущение тебя кардинально отличается от восприятия мной незнакомых, окружающих меня людей. Я почувствовал тебя издалека, причем на второй день после того как очнулся. Правда я тогда не понял, что я, или кого я ощутил, пока ты не приехала. И еще я ощущаю, что тебя ко мне тянет, и от тебя исходит какое-то тепло, в котором хочется греться как на весеннем солнце. Поэтому совет у меня будет только один — делай то, что тебе хочется, это ТВОЁ право. Правда, у окружающих будет право, принимать это или нет.

Последние слова Марина уже дослушивала, спрятавшись в кольце рук Михаила. Оказывается, там гораздо спокойнее и всяческие сомнения куда-то отступают.

— Как ты хочешь завершить этот вечер? — прошептал он, зарывшись в волосы Марины.

— А я не хочу его завершать. — Оставила она все сомнения на потом.

***

Утром мы сидели в номере гостиницы, заказав в него завтрак. Проведенная совместная ночь добавила аргументов в Маринины размышления. Моё! Не хочу его никому отдавать! Куда девать Кирилла она, правда, пока не решила. Но у Михаила, оказывается, было свое мнение.

— Марин, теперь мне надо с тобой поговорить, — глаза его смотрели с нежностью, но как-то напряженно.

— Теперь ты весь в сомнениях? — Марина вроде бы как пошутила, но сердце сжалось.

— Нет. По крайней мере, не в тех, о которых ты можешь подумать. Понимаешь, в моей жизни недавно произошли кардинальные изменения. Причем настолько кардинальные, что у меня вряд ли получится жить обычной жизнью. Если только урывками. Вот ты вчера рассказывала о своих стройных планах на дальнейшую жизнь, семью, свадьбу, карьеру, так вот, со мной такого точно не получится. Это не значит, что я не хочу быть с тобой, и не хочу развивать с тобой отношения. Это значит, что я просто не смогу этого делать. По крайней мере так, как это обычно делается. То, что произошло со мной семь месяцев назад, это всего лишь начало чего-то несоизмеримо большего, в котором я не совсем буду принадлежать себе. Во время этой комы, которая не совсем кома, во мне произошли изменения. Я получил определенные способности, которых нет у обычных людей. Правда, я только начал с ними разбираться, но однозначно, они мне были даны не для моего удовольствия, а для решения некоторых задач, причём достаточно глобальных.

— Какие способности? Кто тебе их дал? И что за проблемы, которые ты собираешься решать? — У Марины все мысли сбились в кучу. С одной стороны, больше похоже на отмазку без какой-либо конкретики, а с другой она чувствовала, что происходит что-то действительно необычное, и вся это история с комой тому пример.

— Марин, я не могу тебе этого сказать. Пока, по крайней мере. Да и я сам толком еще не знаю, что я могу и что мне со всем этим делать.

— Думаешь, я буду мешать твоим планам?

— Ой, Маришка, — он обнял её. — Всё совсем наоборот. Думаю, это я в твои планы не впишусь. Я не смогу быть рядом. Постоянно не смогу, по крайней мере. А ещё… — Михаил нахмурился и прижал девушку к себе сильнее, — я только сейчас понял — со мной будет не только тяжело, а со мной будет опасно. Позже. Будет опасно быть рядом. И вообще в опасности будут все, кто мне в какой-то мере небезразличны.

— Да куда ж ты ввязался?

— Пока никуда, но обязательно ввяжусь. Иначе никак. В моей ситуации пути назад не существует.

— И что мне тогда делать?

— Может всё-таки следовать своим прежним планам? Я просто за тебя боюсь и боюсь, что ты можешь пожалеть что…

— Ах,следовать прежним планам??? Да без проблем! — Марина вырвалась,не дослушав и, не замечая, с каким напряжением на неё смотрел Михаил, стала судорожно собираться. Он поначалу дернулся в её сторону, но потом остановился, сел на диван, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Марина собралась, обернулась со словами — Можешь не провожать! — всё же надеясь, что её остановят, её и тот вихрь запутанных мыслей и обид. Но… Михаил открыл глаза, и оттуда пахнуло таким осязаемым холодом и безразличием, что она ойкнула и с испугом выбежала из номера.

***

Когда я еще начал разбираться со своим организмом и своими новыми ощущениями и способностями, я заметил, что если я успокоюсь, расслаблюсь и сконцентрируюсь на чем либо, то получается проникнуть в своем понимании и ощущении гораздо лучше, дальше. Когда во время разговора с Мариной до меня дошло, что действительно, когда я начну какие-то открытые действия, то на меня постараются найти рычаги воздействия, и этими рычагами станет любое существо мне небезразличное. Когда Марина обиделась и стала собираться, то безумно хотелось её остановить, успокоить и не отпускать. Но разумом я понимал, что лучше не останавливать и эта ссора на руку, в том смысле, что лучше нам будет расстаться. Лучше для неё. Наверное…

Я сел, постарался успокоиться, вошел в некое отрешенное состояние, проговаривая про себя — «У меня есть цель! Мне нужно готовиться к её решению. Остальное лишь мешает. Остальное второстепенно». Открыл глаза. Передо мной стояла, полуобернувшись,знакомая и одновременно незнакомая девушка. Незнакомая для моих эмоций. Я знал, что это Марина, врач из больницы, ныне живущая в Москве, я много что про неё знал, но не испытывал никаких эмоций. Какая-то моя часть хотела встать, подойти и обнять её, но это было где-то глубоко. Я посмотрел на девушку с недоуменным вопросом — что она ещё здесь делает? Девушка вздрогнула, отшатнулась и выбежала из номера.

Не решаясь выпускать эмоции и выходить из своего изменённого состояния, я занялся тем, что лучше всего в нем получалось. Стал планировать свои действия для приближения к своей цели. Ближайшая цель была понятна, это вначале вернуть хорошую физическую форму, разобраться со своими возможностями, а потом уже думать дальше, исходя из этих самых возможностей. Для первого я прикинул, хватит примерно недели, и пора будет распрощаться с этим гостеприимным санаторием и городом, и возвращаться домой.

Через неделю я возвращался в гораздо лучшей форме, чем она у меня была когда-либо. После того как Марина уехала, я как робот действовал по жестко заданной программе, загнав эмоции поглубже. Я её чувствовал, причем, теперь гораздо лучше, чем раньше. Наверное, из-за проведенной вместе ночи, став ближе друг другу, я мог ощутить её не просто как тёплую искорку, я ощущал её эмоции и настроение. И даже отголоски мыслей, но, не считая себя вправе знать то, что мне не открывали, я отстранился от них. Последние дни работники санатория смотрели на меня с откровенным испугом, настолько я взвинтил темп тренировок. Сон, еда, плавание, тренажеры, бег, и всё это по кругу. Перерывы становились всё короче, а нагрузки всё выше. Когда я в столовой, как всегда на автомате ожидая,когда мне наложат еды, отрешённо глянул на подавальщицу, то она вздрогнула и уронила второе, которое мне накладывала. Я понял, что стоит вернуть чуть больше человечности и осмысленности в глаза. Цель целью, но не стоит ломиться к ней, не замечая окружающих. Поэтому выходил я из самолёта, вполне себе спокойным, с новым интересом приглядываясь к снующим и спешащим каждый по своим делам людям. В моём новом зрении теперь это были не просто размытые пятна, а я мог ощутить эмоции человека, правда, если специально приглядываться. Также увеличилось расстояние, на котором я мог так видеть, но опять же, если я сосредотачивался на каком-то направлении. Теперь я старался не закрывать глаза, а совмещать эти два зрения. Не сразу это начало получаться, и пару раз я чуть не навернулся со ступенек и едва не кувыркнулся через ограждение. Привыкши за последние дни к малолюдности, я правда немного терялся в толпе, потому что теперь это для меня было не просто много людей, которых я видел и запросто мог отвернуться или закрыть глаза, не желая это всё лицезреть, а теперь это для меня была мешанина образов, желаний, эмоций от которой нельзя было спрятаться и в которой еще предстояло разобраться. Хотя лучше было бы разбираться не в такой толпе, от которой нужно еще научиться отрешаться.

Купив СИМ-ку в Мегафоне вместо моей почившей от старости, точнее от неиспользования более 3-х месяцев, я сел в аэроэкспресс, вставил её в телефон и задумался о своих ближайших действиях. Пожалуй, начать стоит с работы, так как способности способностями, а кушать на что-то надо. Тем паче кушать я стал гораздо больше, по крайней мере, во время восстановления. Разобравшись с делами, стоит,пожалуй, съездить в Саратов и продать всё-таки квартиру, оставшуюся от родителей, что я так и не решался сделать до этого. Потому как не факт, что будет время и возможности для этого впоследствии. Да и повидаюсь напоследок со старыми друзьями, учитывая мои предположения об опасности для моих близких и знакомых в будущем. Но время еще есть.

— Привет, — я звонил уже из дома.

— Ты??? Ты очнулся? Ты как? Ты где? — голос моего компаньона и друга срывался от волнения.

— Очнулся, очнулся, всё нормально, я уже дома.–Но укол раскаяния я всё-таки ощутил. За то, что не позвонил другу и компаньону сразу после того, как очнулся. Подумалось, раз уж прошло несколько месяцев, то неделей позже или раньше узнают о моём пробуждении, это ни на что не повлияет. Не ожидал, что за меня будут так волноваться.

— Я сейчас приеду! Что-нибудь нужно?

— Да нет. Есть охота, но дома пусто, поэтому давай куда-нибудь сходим, поужинаем.

— Хорошо, скоро заеду.

Мы сидели в ресторанчике, уже поев, и не спеша разговаривали. Первые эмоции от встречи уже прошли, любопытство Игоря насчет того, что это все-таки со мной было, я не особо удовлетворил, сославшись на то, что сам толком не понял. Вводить в курс того, что со мной произошло, я никого больше не собирался, за исключением случаев, когда без этого не обойтись. В бизнесе всё было нормально, дела шли ровно, не были осуществлены некоторые запланированные мной проекты, но меня такой результат полностью устраивал. Единственное, вновь зашевелились наши соседи по строительной базе. Предыстория была такова — когда 11 лет назад распродавалась территория обанкротившегося завода, то мне досталась не самая привлекательная его часть. Если соседи прибрали к рукам основные здания завода, то мне достался не сильно большой, практически пустой, угловой участок. Но когда я за прошедшее время привел его в порядок, построил складские и офисные помещения, и превратил территорию промышленного пост-апокалипсиса в преуспевающую базу строительных материалов, то стали очевидны плюсы расположения участка. Он был на самом проходном, точнее проездном месте. И соседи явно завидовали. Точнее выделялся один, самый активный желающий приобрести мой участок. Но так как мы начинали практически вместе, вместе проводили газ по участкам, решали многие другие совместные вопросы, то испытывали друг к другу определенное уважение и эти желания были ненавязчивыми, и моё нежелание продавать свой участок понималось и принималось. Но когда я пропал на 7 месяцев, то эта возможность показалась Тиграну, этому как раз самому активному, более чем реальной. А Игорь стал моим компаньоном относительно недавно и особого пиетета Тигран к нему не испытывал. И его внимание, по словам Игоря, стало весьма настойчивым. Меня это не сильно обеспокоило, так как я думал, что легко этот вопрос улажу с Тиграном. Договорились, что я подъеду на базу завтра после обеда.

Когда мы закончили ужинать, Игорь подвез меня к магазину в соседнем доме, от которого я сам уже добрался до дому, закупив продукты. Дома я призадумался над тем, что мне делать дальше. Все проблемы с работой мной воспринимались несколько отстранённо, мои мысли больше были заняты восстановлением, изучением самого себя, своих новых способностей и их развитием. Если просто физическую форму как основу я восстановил, но останавливаться на этом явно не стоит. Тем более с новым контролем над организмом, над процессами в нём происходящими, грех этим не воспользоваться для дальнейшего совершенствования. Поэтому я решил поискать в интернете, какие спортивные секции есть поблизости, почитать или посоветоваться с кем-нибудь, что выбрать для повышения реакции, растяжки и вообще, чем стоит заниматься, что стоит изучать для повышения своей независимости от внешних факторов, будь то какие-либо ситуации, связанные с необходимостью физических разборок, или что-нибудь более серьёзное. Ну и просто фитнесс всегда будет полезным, особенно тот клуб, в котором я время от времени занимался до своего отъезда в Минводы, так как там наличествовал неплохой бассейн. Так же подумалось, что стоит заняться иностранными языками, так как когда и если дойдет до решения чего-то глобального, то это будет просто необходимо. Но всё это кроме фитнесса, будет после поездки в Саратов.

С утра я пошел в зал, восстановил там свой абонемент, по устоявшейся программе позанимался вдоволь, поплавал, вызвал такси и поехал на работу. Моя машина стояла уже на базе, предусмотрительно забранная Игорем со стоянки месяц спустя после того как я залег в свой долгий сон. И приехал я, похоже, вовремя…

На базе стояло несколько машин, вокруг слонялось несколько молодых парней кавказской наружности, они галдели, ходили вокруг. Посмотрев на всё это, я зашел в офис. Тепло поздоровался со своими старыми работниками, зашел в наш с Игорем кабинет.

— Привет! Что это за цирк во дворе? — спросил я компаньона.

— Да вот, похоже, измором решили взять. Приезжал несколько раз Арсен, он вроде бы племянник Тиграна, молодой, разговор у нас не заладился. На угрожающие намеки я особо не реагировал, намекнув в ответ, что наши доблестные органы, если что, разберутся, кто и что имел ввиду, если дойдет до чего-нибудь кроме слов. И теперь они вот так приезжают, время от времени, и ходят вокруг, галдят, мешают работать, пугают клиентов. Но больше шумом и гоготанием, без угроз и действий. Вызывать милицию бесполезно, они отбрёхиваются, что они просто покупатели, прицениваются к товару для ремонта дома. Что с ними делать не знаю. Поговорил бы ты с Тиграном.

— Ну, сейчас что-нибудь придумаем.

Я немножко поразмыслил, и вышел на территорию. Взял из стопки шифера один лист, поставил его стоймя. На меня смотрели трое молодых парней, судя по всему приехавших с этим Арсеном. Посмотрел на них в упор, сказал — «Ой», — и отпустил стоящий лист. Шифер с грохотом упал на стоявшуюрядом со штабелем вазовскую десятку. Которая была, как я выяснил у Игоря, одного из их компании. И надо было видеть их реакцию! Открыв рты и вытаращив глаза, они замерли секунды на три. Потом с криком размахивая руками, двинулись ко мне. Мне, несмотря на прекрасную физическую форму, совершенно не улыбалось проверять на себе раздраженный темперамент молодых спортивных дагестанцев. Ну не боец я, и не мастер восточных, или не очень единоборств. Поэтому я, задрав рубашку, взялся за рукоятку предусмотрительно взятого с собой травматического пистолета и крикнул.

— Стоять!!! Или сейчас яйца отстрелю!

— Да ты че!? Охренел что ли??? Ты сука мне за это заплатишь! Да ты… Да я… — слов было очень много, не все они были цензурными. Уже вся толпа этих детей гор, собралась вокруг меня, галдела, кричала, но сильно близко не приближалась. А парочка достали такие же травматические пистолеты и, крича что «Щас тебя пристрелю козла эдакого!», наставили их на меня.

— Вон туда посмотрите, придурки, — сказал я, показав на видеокамеру на здании офиса, — я у себя на территории, запись ведётся, так что если начнется стрельба, то меня то уж точно оправдают против такой-то толпы, а вот у вас возникнут проблемы.

— Ты урод, за машину ответишь, сейчас ментов вызовем! — это, по-моему, был хозяин машины.

— Да ладно… вызывайте! На эту территорию машины заезжают для того чтобы стройматериалами загрузиться, причем куда и как подъезжать показывают наши работники. А вы зачем-то заехали самовольно, встали рядом со стопкой шифера, так что, если на вас что и упало, сами виноваты.

— Да мы…

— Подожди, — к предполагаемому хозяину машины подошёл один из них. — А ты кто такой вообще? — это уже мне задали вопрос.

— Я? Владелец этой территории. А вот что вы здесь делаете мне совершенно непонятно. Я вас не приглашал.

— Уезжаем. — Кивнув своим друзьям сказал Арсен, по крайней мере, мне подумалось что это был именно он. — Мы еще вернемся! — посмотрел он на меня.

— Давайте только побыстрее, а то я всего пробуду здесь пару часов. Потом уеду минимум на неделю.

Парни расселись по машинам и выехали с территории. Я же пошел в офис.

— Ну ты блин даёшь! — Такой фразой меня там встретили.

— Главное результат.

— Ну конечный результат то ещё не известен, но скорость достижения промежуточного впечатляет.

— Поживем, увидим. — философски рассудил я и сел за компьютер. Нашёл и купил билеты до Саратоваи обратно. Потом просмотрев основную отчетность, мы с Игорем сидели и обсуждали дальнейшие перспективы и планы. До моего отъезда оставалось буквально полчаса, как к нам в кабинет зашел мужчина. И он разительно отличался от тех юнцов, которые резвились здесь до моего приезда. Видно было, что это матёрый боец. По прицельному взгляду, по поломанным ушам.

— Могу я увидеть владельца этой базы?

— Это я.

— Михаил?

— Да, я Михаил.

— Это вы наставляли пистолет на моего сына?

— Ну не наставлял, но вполне мог бы это сделать, если бы он с толпой дружков на меня напал бы. И рано или поздно, такое может произойти, если они продолжат здесь крутиться и мешать работать.

— Не слишком ли вы смело себя ведете? Если что случиться с моим сыном, вам будет очень и очень плохо.

— А вы посоветуйте своему сыну не лезть, куда не надо.

— Я сам разберусь, что советовать своему сыну, а что нет. Не лезьте не в свое дело. И ведите себя поаккуратнее. Иначе это плохо закончится. Вы меня поняли?

— Услышал. А теперь скажу я. Не лезьте. На. Мою. Территорию. Иначе это тоже может плохо закончится.

— Вы мне угрожаете? Не боитесь? Вы думаете…

— Нет. Не боюсь. И давайте поступим проще. — Я прервал собеседника. — Вас как зовут?

— Артак меня зовут.

— Я так понимаю, вы знаете Тиграна?

— Знаю. Я его брат.

— Тогда я думаю, вы знаете и о том, какова его цель насчет этой территории?

— Да, примерно знаю.

— Артак, а вы знаете поговорку про слона в посудной лавке?

— Знаю. — Собеседник посмотрел на меня очень хмуро.

— Так вот, вы пока себя ведете достаточно вежливо, что не скажешь о вашем сыне и его дружках. Но если что-то изменится, боюсь, произойдет как с тем слоном. Наломаете дров. А именно, вы навсегда сломаете возможность Тиграну со мной договориться. И можете мне поверить, здесь ему ничего не достанется. — Взгляд Артака стал угрожающе-изучающим. — Но у меня есть предложение как мы могли бы договориться. Я на неделю уезжаю. Когда я приеду, мы могли бы встретиться и обсудить это, разумеется, с Тиграном лично.

Я вошел в отрешённое состояние и посмотрел на собеседника. Точнее даже «в собеседника». Ощутил его враждебность, направленную на меня. На автомате стал просчитывать, как справиться с этой проблемой, в виде враждебности собеседника, или с самим собеседником. Наверное, Артак что-то увидел в моем взгляде. Его враждебность смешалась с удивлением и некоторой опаской.

— Хорошо, — после некоторой паузы он произнес. — Встретимся через неделю. — Встал и вышел не прощаясь.

— Ну ты блин даёшь! — повторил Игорь фразу через некоторое время после того как за посетителем закрылась дверь.

— Повторяешься.

— Да тут не только повторяться начнешь, а заикаться. Что у тебя за предложение к Тиграну, кстати? Или ты это от балды?

— Кстати, отчасти это было действительно импровизацией, но… мне именно в последние минуты пришло в голову, что возможно будет лучше найти общий язык с Тиграном. Я ещё поразмыслю, пока буду в Саратове, а ты пока пробей, сколько может стоить наше хозяйство.

— Но ведь Тигран никогда не предложит реальную цену!

— А вот это мы ещё посмотрим. Я думаю всё получиться. Ладно, мне уже пора на поезд, приеду, поговорим ещё.

Попрощавшись, я сел в вызванное ко времени такси и поехал на вокзал. И вскоре, перекусив на дорожку, я ехал в купейном вагоне. Времени впереди было много, и я «присмотрелся» к своей искорке. Как я уже говорил, я теперь ощущал Марину всегда, но на периферии внимания. Какие-то яркие изменения я бы заметил и в таком, режиме так сказать, но не приглядываясь, ощущалось только общее состояние и настроение. А приглядеться было к чему. Моя звёздочка мерцала время от времени, это я замечал и всё это время, так я ощущал внимание к себе или мысли, воспоминания, направленные на меня. Но вот вглядевшись, общая картина мне не очень понравилась. Всё было вроде бы ровно, спокойно, но не было того жизненного задора, который ощущался в ней раньше. Наверное, это пройдёт, подумал я, вздохнул и переключился на свои проблемы.

Что касается проблем с Тиграном, мне действительно подумалось, что продажа базы будет наилучшим выходом для нас с Игорем. Мне вообще через какое-то время будет не до строительного бизнеса. Игоря так же надо оградить от лишнего внимания, когда что-нибудь начнётся. Поэтому формально нам надо будет разбежаться и перестать быть компаньонами. Осталось только получить нормальную цену за своё детище.

Я лежал на верхней полке и «смотрел» на окрестности. Моё видение стало заметно дальше, а когда я соотнес своё ощущение расстояния и километровые столбцы вдоль железной дороги, то смог ощутить расстояние своего видения. И оно составляло уже несколько километров. И похоже, когда я пытался вглядеться всё дальше и дальше, то это расстояние медленно, но увеличивалось, как будто я качал какую-то мышцу. Потом я стал останавливать внимание на каком-то объекте, мимо которого проезжал поезд, и удерживать его, пока поезд уносил нас всё дальше. Прогресс ещё более ускорился. В результате, когда я на следующий день подъезжал к вокзалу Саратова, время от времени отдаваясь подобным тренировкам, я уже мог видеть под 50 километров. Кстати, было непонятно каким образом, я ощутил Марину за сотни километров, когда моё новое «зрение» тогда составляло лишь десятки метров. Наверное, дело в том, что я ощущал не пассивный объект, а внимание, направленное на меня. По крайней мере, другого объяснения у меня не было.

Приехав в Саратов, я наведался в риэлтерское агентство, заранее выбранное по совету знакомых и, договорившись о цене, подписал договор и оформил на агентство доверенность на продажу. Цену поставил не слишком высокую, чтобы не затягивать процесс.Встретился со старыми друзьями, и эта встреча выявила еще одну мою особенность. После больницы мне и в голову не приходило употреблять спиртное, и даже встретившись с Игорем, это прошло как-то мимо, опять же, наверное, из-за того, что из больницы я вышел совсем недавно, и мыслей о спиртном не возникла ни у меня, ни у моего компаньона. Ну а со старыми друзьями как за встречу не выпить? Но мои ощущения от этого действа были неоднозначными. Вначале приятное расслабление, беззаботная радость от встречи, но потом я ощутил, что спиртное притупляет мои дополнительные способности. А я уже с ними настолько сроднился, что было ощущение, что я сижу с ватными тампонами в ушах и с ведром на голове,настолько ярким было ощущение ограничившихся органов чувств. И мне это сильно не понравилось. Сославшись на то, что не до конца оправился после больницы, а друзья уже были об этом осведомлены, я прекратил пить и лишь для виду пригублял, чтобы на меня не отвлекались лишний раз во время тостов. И был еще один плюс, выявившийся на этой встрече — мне настолько хотелось выйти из этого состояния, что я смог усилием воли запустить процесс ускоренного расщепления алкоголя в крови. И в течение 10 минут я был трезв как младенец. Правда это сопровождалось усиленной жаждой и неизбежными обратными процессами. Но не настолько уж быстрыми, чтобы я не успевал отлучиться. Так что я,похоже,поневоле отныне стал трезвенником. Хотя если подумать, иначе и быть не могло, так как алкоголь, прежде всего, влияет на мозг, а он теперь мой главный инструмент и возможно оружие. Придётся его теперь беречь. И еще мне подумалось, что кроме всяких физических тренировок, надо больше времени уделять своим внутренним ощущениям. А кто у нас специалисты по контролю внутренних физических и духовных процессов? Я точно знаю две категории граждан, увлекающихся этим, это индийские йоги и тибетские ламы. Ну, до Тибета по пробкам не наездишься, а вот начать посещать йогу, наверное, стоит.

На вокзале, по возвращении в Москву я был в обед, меня встретил Игорь, мы с ним заранее созвонились, и мы зашли в мою любимую «Вареничную №1». Там за неспешным обедом я изложил результаты своих размышлений.

— Игорь, во-первых, как это возможно ни печально, но я продолжать заниматься бизнесом, так как раньше не смогу. Я пока никуда не уезжаю, но мне будет точно не до этого, в подробности вдаваться не могу. Во-вторых, нас какое-то время спустя должны перестать связывать официальные партнерские отношения. Так будет безопасней для тебя и для бизнеса. Поэтому моё предложение таково — из-за того, что основная работа ляжет теперь на тебя, как это и было в моё недавнее отсутствие, твоя доля в нашем общем бизнесе пусть возрастет с 30 до 50%. И это неофициально, только между нами. На бумаге мы разбежимся. Так как базу, которая полностью принадлежит мне, я продам Тиграну, то бизнес придется переносить, и я думаю, есть смысл изменить его направленность. От оптовой торговли перейти больше к розничной, этот бизнес надежней и спокойней. Что скажешь?

— Нда… Миха… озадачил ты меня. В очередной раз. В начале шокировал тем, что залег в кому, не вернувшись из отпуска. Потом по возвращении твое поведение было не совсем обычным, каким-то более безразличным по сравнению с тем как было раньше. А теперь совсем решил отойти от дел. Да ещё и какие-то странности с опасностями для бизнеса. Что происходит то вообще?

— Игорь, я уже говорил, что рассказать почти ничего не могу. Поэтому исходи из этой новой ситуации как из данности.

— Ладно, попробуем. А почему ты думаешь в розницу надо ударяться? Я в принципе давно о рознице думал, но мне твои идеи интересны.

— Ну, во-первых, розница сама по себе хороша, но на том месте, где мы находимся сейчас, это неактуально, нет потока розничных покупателей, только на машине можно приехать. А если вести речь о перенесении торговли, то есть смысл при поиске места учесть этот фактор. Во-вторых, говоря про надежность, я имел ввиду, что розница меньше зависит от наработанных связей и меньше подвержена колебаниям при изменении экономической ситуации.И, в-третьих, в такой связке — Оптовая база — Розничный магазин, достаточно легко организовать постепенный перевод средств, клиентов, так как второе фактически может быть, как подразделением, так и клиентом первого.

— О, кстати о последнем я не подумал. Хотя в принципе ранее и задачи такой не стояло. И что, искать теперь помещение под магазин?

— Ну я думаю надо вначале всё-таки поговорить с Тиграном, а потом уж и думать.

На следующий день мы сидели вчетвером в офисе у Тиграна. Мы с Игорем с одной стороны, Тигран и Артак с другой, так сказать. Тигран позвонил вечером накануне, мы вполне дружелюбно пообщались, как будто и не было непонятного инцидента с его племянником на базе. Правда, Тигран немного озадачился, когда я попросил взять на завтрашнюю встречу Арсена, но не на саму встречу, но чтобы он был неподалеку. Я его успокоил, что это моё желание никак не связано с его пребыванием на базе вместе с друзьями, а как раз с вопросами, которые возникнут, если мы договоримся.

— Ну что Тигран, всем давно известно, что ты хотел бы присоединить мою территорию к своей, но если раньше это было мне неинтересно, то сейчас я вижу смысл нам договориться. — Я начал разговор первый, после всех приветствий.

— Миша дорогой, давно пора! У нас тут такие планы, я хорошую цену дам, не переживай!

— Тигран, раньше твоей хорошей цены маловато было чтобы меня заинтересовать, но у меня есть предложение, как договориться так, чтобы всем было хорошо.

— Я слушаю Миша!

— Во-первых, я предлагаю вести речь не о продаже просто участка, а о продаже бизнеса. И все мы понимаем, что это значительно дороже. Так?

— Миша, зачем мне твой бизнес? У меня свой имеется.

— Подожди Тигран, я договорю.

— Хорошо, хорошо, слушаю.

— У тебя действительно хороший бизнес, но немного другой направленности, мы же оба старались так делать, чтобы не сильно пересекаться, находясь рядом. Если у тебя больше основные стройматериалы, цемент, песок, металл, лесоматериалы, то у меня больше мелочевка, лаки-краски, отделка и т.д. И я думаю, тебе было бы интересно не просто этим начинать заниматься с нуля, а чтобы всё было уже налаженное, с готовыми клиентами, и т.д.

— Ну, так-то конечно интересно. Но разве ты не перетащишь своих клиентов с собой? Куда-то же ты перенесешь свой бизнес.

— Перенесу, да не совсем. Игорь откроет розничный магазин, и перенесет постепенно бизнес туда. Причем мы фактически станем твоими клиентами. И если и заберем с собой, то скорее всего только мелких клиентов, да и то, когда те будут закупаться у меня, я половину ассортимента у тебя же и буду брать.

— Звучит всё красиво. А твой какой интерес отдавать налаженное?

— Сейчас объясню. Самое главное это то, что я хочу отойти от дел. Ты ведь в курсе, что я 7 месяцев провёл в коме? Фактически, я был за гранью. Это меняет человека. И я изменился. Мне неинтересно сейчас то, во что раньше я вкладывал душу. Всё остальное именно из-за этого. Чтобы не пострадал бизнес, который теперь будет вести Игорь, мне нужна постепенность и преемственность. То есть мне нужно время для перевода бизнеса в другое место и этот новый бизнес будет по той же теме, в этом заключается преемственность. А мне лично нужна хорошая цена, цена не просто за базу как за территорию, а мне нужна хорошая цена за прибыльный бизнес.

— И кто же определит эту хорошую цену? Устроит ли она меня, тебя?

— А цену Тигран, ты определишь сам, через месяц. Когда договоримся, то можно будет выплачивать постепенно. А чтобы всё было прозрачно и понятно, я предлагаю тебе ввести ко мне в компанию своего человека. Например, Арсена…

Вот тут-то впервые за разговор, проявились эмоции у Артака. Он ничего не сказал, но если до этого просто невозмутимо слушал нашу с Тиграном беседу, то сейчас удивление явно проявилось на его лице.

— А что Артак, ведь Арсен у тебя после института еще никуда не пристроился. Может как раз и займется строительным бизнесом? И я буду в курсе того, что всё-таки покупаю.

— Мне хотелось бы услышать, что имеет ввиду Михаил. — Артаквыжидательно на меня посмотрел.

— Я имею ввиду именно то, что сказал. Я хотел бы видеть вашего человека в нашей компании, чтобы не было никаких домыслов. Чтобы каждый из нас знал, что он продаёт, что он покупает. Я заинтересован в реальной цене, вы заинтересованы не покупать кота в мешке, и ещё, думаю, будете не против, если ваш человек будет в курсе всех нюансов нашего бизнеса.

— Почему именно Арсен?

— Да, в общем тоне сильно принципиально. Это может быть другой человек. Но мне понравилось, что он быстро сориентировался при изменении обстановки, когда я с ними повздорил неделю назад, и не стал раздувать конфликт на месте. Ну и будет правильно, если он, мешав здесь людям работать какое-то время, сейчас наоборот, поможет им.

— Хорошо, звучит разумно. Как именно и кем он будет здесь работать?

— А вот тут самое интересное. Я, разумеется, не собираюсь его принимать на руководящие должности. Вначале пусть пройдет всё с самого начала. Начнёт со склада, когда обучится, изучит ассортимент достаточно хорошо, то сможет перейти на другую должность. Платить мы ему будем соразмерно умениям, точно так же, как и остальным работникам. Во-первых, он будет действительно тогда знать все нюансы, во-вторых, когда он сам всего добьётся, то будет гораздо лучшим руководителем, да и человеком вообще. Но, если он не справится, по причине лени ли, нерадивости ли, либо по причине ссор с сотрудниками или руководством, то он будет уволен, как обычный работник. Мне люди, мешающие работать, здесь не нужны. Но если он со старанием и пониманием отнесётся к этой работе, то мы его научим как следует. Можете, например, считать это его испытанием на должность управляющего.

— Мне нравится такой подход. Я согласен. — Артак уважительно мне кивнул.

— А что действительно, если племянник справится, то пусть и руководит дальше. — Это уже Тигран добавил.

Тигран с Артаком возвращались со встречи с Михаилом. Перед этим Артак позвал сына, представил ему Михаила как основного владельца базы, сказал, что есть определенные совместные планы и скорее всего он будет ближайшее время работать под началом этого человека, и что об остальном они поговорят дома. Тигран выглядел очень довольным.

— Ну наконец то! И бизнес налаженный уже будет, и переплачивать не надо, ведь никто Михаила не тянул за язык, что я сам назначу цену?

— Не думаю, что тебе захочется дать Михаилу низкую цену, — заметил Артак.

— Это почему же? — Тигран старался прислушиваться к словам брата, особенно если это казалось каких-то спорных вопросов.

— Знаешь, когда я общался с ним в первый раз, в один момент мне его взгляд напомнил такую ситуацию. Когда ты собираешься драться с человеком, а он на тебя смотрит так спокойно, как будто в любой момент может достать пистолет и пристрелить тебя, и чихать ему на твои умения и угрожающий вид. Поэтому без нужды и без повода я бы не стал с ним сориться. В эту встречу он говорил разумные вещи, и предложение его было разумным. И я думаю, что стоит нам также разумно к нему относиться.

***

Решив рабочие вопросы я наконец то смог заняться собой. И вот что я надумал. Что мне необходимо? — 1) ОФП ясное дело, бассейн там, тренажерка, бег. 2) Что-то из единоборств, я бы выбрал айкидо. А также, хоть какое-то представление надо иметь о борьбе. А то были в моей жизни ситуации, когда во время конфликта с борцом, ты по нему раз-два попал, а потом он в клинче тебя уронил и всё, болевой или удушающий, и конфликт закончился по причине полной твоей беспомощности. 3) Йога — надо всё активнее разбираться со своим внутренним миром. Не только на йоге конечно, но может и она будет полезной. 4) Языки, для начала надо справиться со своим многострадальным английским, который я намеревался выучить не единожды. 5) «Пострелушки» — ведь рано или поздно придется столкнуться и с необходимостью достойно постоять за себя, за других, и вообще за правое дело. Когда-нибудь это будет и в боевых условиях, но начать надо с чего-нибудь попроще, например, с пейнтбола или там страйкбола. Так что вечером я засел за интернет и начал поиски. Спортзал и бассейн уже были определены, так как я давно уже посещал фитнесс-клуб недалеко от дома. И секция йоги была, кстати, в нашем фитнесс-клубе. Секция куда взрослых брали заниматься айкидо, тоже нашлась, но была несколько подальше. Завтра я решил туда съездить. Насчет борьбы я решил пока повременить, пока хотя бы как-то не освоюсь с айкидо. С английским всё было просто, всяческих школ было море буквально на каждом шагу, я не стал заморачиваться с анализом отзывом и престижностью школ, а просто выбрал ту, которая была буквально рядом с домом. Дольше всего я провозился с тем, чтобы определиться, что и как я хочу от игры в страйкбол. Пейнтбол я отмел сразу, так как мне важно было, чтобы используемые приводы были аналогичны боевым. И я засел за изучение этих самих приводов, тактики и правил игры. Задумался о том, на чём мне всё-таки стоит остановиться. Если представить, что я когда-нибудь действительно смогу телепортироваться, да учитывая то, что я уже сейчас мог ощущать расположение живых существ на расстоянии и за преградами, то вооружаться чем-то дальнобойным нет никакого смысла. Если я смогу переместиться буквально за спину противника, то мне достаточно пистолета, а если это будет группа людей, например в помещении, то желательно два пистолета. Но они должны быть действительно многозарядными. Поэтому мой выбор остановился на проверенном временем и множеством умелых солдатских рук, АПСе. Точнее офицерских рук. И ещё желательно чтобы он был по возможности бесшумным, посему это всё-таки будет АПБ. Бесшумность конечно понадобиться потом, при работе с настоящим АПБ, но руки должны привыкнуть к их развесовке и в страйкбольном исполнении. Магазин в семнадцать патронов в страйкбольном варианте и двадцать в боевом, показались мне достаточно практичными. А то, что в игровом варианте патронов даже меньше чем в боевом, так это не так уж плохо. Главное не наоборот, а то привыкнешь к одной вместимости, а в нужный момент ошибёшься и возможно фатально.

Следующий день был весьма насыщенным. С утра позвонил Артак и сказал, что в обед подъедет Арсен и договориться о том, когда и в качестве кого ему выходить на работу. Я успел сходить в зал с бассейном, позаниматься, узнать, когда проходят занятия йогой, съездить и записаться в секцию айкидо до того, как появился на работе.Долго разговаривать в подъехавшим Арсеном я не стал, рассудив, что и без рассусоливания первые дни покажут потянет он порученное дело или молодой гонор этому помешает. Так что я сказал, чтобы он выходил завтра к 8-00 на склад, подвел его к нашему завсклада, познакомил их, сказал что если Андрею не понравиться как ты будешь вливаться в работу, то эта самая работа быстро закончится, и отпустил его до завтра. Сам задержался, так как наш завсклада, кроме виртуозного управления нашими джигитами и джамшутами, а на складе у нас работали люди самых разных национальностей, был ещё и страстным поклонником страйкбола. Сказал, что хотел бы приобщиться к этому увлекательному занятию и попросил посоветовать мне магазин со снаряжением для игры и съездить туда со мной вечером после работы. Андрей с радостью согласился. Правда, насчет Арсена Андрей поначалу не понял, зачем он нужен, вроде бы и так на данный момент ребята справлялись, и речи о расширении штата не было. Но я объяснил, что нужно чтобы Арсен изучил ассортимент, пощупал его весь вживую, что дальше он будет работать в продажах, но только после того как справиться здесь. Так что хорошо будет его погонять по разным участкам, чтобы он представлял работу склада от и до. После я съездил, перекусил, заехал в школу английского, протестировался, записался на вечернее время в группу с начальным уровнем изучения языка и пошел на йогу. Первое занятие мне не слишком понравилось, потому как я пока не понял, как мне поможет умение медленно дышатьопределённым образом и выполнять какие-то странные упражнения. Но надеюсь пойму попозже. Время близилось к вечеру, я заехал за Андреем, и мы поехали по указанному им адресу. По дороге Андрей без устали рассказывал о стайкболе и как это вообще клёво и интересно. Когда мы приехали и зашли, глаза у меня разбежались. Я и не представлял, что для этих игрищ существует такой огромный выбор оружия и остальной снаряги. Было впечатление что я попал в большой охотничий магазин, в котором, правда, был сплошной нарезняк, да еще и короткоствол с автоматами. А больше всего это было похоже на американский оружейный магазин, такой как показывают его в фильмах. Подведя меня к автоматам, Андрей спросил, сколько я хотел бы потратить и что я бы выбрал.

— Сейчас покажу, сказал я и перешёл к витрине с пистолетами, — Вот этот! Два. И с глушителями. — Япоказал на Стечкина.

— Два то зачем? Бери один, раз уж тебе именно он приглянулся, и давай основное то выберем!

— Ты меня не понял, я не хочу никакого другого основного, я собираюсь играть с одними пистолетами, по крайней мере, попробую.

— Да ну! Один я ещё могу понять, в качестве вторички к автомату или к ещё чему, но играть с двумя пистолетами??? Да они к тому же только одиночными стреляют в отличие от боевых! — Удивление было явно написано на лице Андрея. И казалось, что он бы покрутил пальцем у виска, если бы я не был его начальником. — Ну как знаешь, но так никто не делает.

— Значит, я буду первым. Тем более где-нибудь в помещениях с короткостволом даже сподручнее, как я понимаю. Не всё же в полях вы играете?

— Ну, так-то так. Но вне помещений ты явно будешь в проигрыше. А уж если боезапас учитывать, то вообще труба.К тому же у тебя СО-два, не электрика, это значит у тебя максимум на 3 магазина хватит баллончика. Итого пятьдесят одинвыстрел, или сто два, если учесть, что у тебя будет их двапистолета, и всё, вот твой боезапас на бой, потому как сменить баллон в бою занятие малоприятное и небыстрое. Есть, конечно, любители, которые с ограниченным боезапасом бегают, но новички обычно выпуливают гораздо больше чем надо.

— Ничего, большой боезапас развращает, будем экономить.

В результате мы затарились больше чем на 50 тысяч. Кроме двух пистолетов и пары запасных магазинов, купили всякие кобуры, сумку, очки, шары, баллоны, какой-то лоудер, камуфляж, ботинки, перчатки, наколенники, красный платочек зачем-то.

— Это что, в страйкболе сдаются с красным флагом, а не с белым? — Спросил я Андрея.

— Да нет. Это когда в тебя попали, и ты считаешься убитым, чтобы ты мог спокойно уйти и не словить лишнюю порцию шариков и отсидеться в мертвяке.

Также Андрей дал мне координаты мастера, у которого нужно было доработать кобуры под АПБ, так как стандартные не были расчитаны на ношение с присоединёнными глушителями.

С утра опять начались размеренные будни. Поспали, поели, потренировались. Только тренировки разнообразились айкидошными, да добавилась йога с английским. На тренировках по айкидо ничего особенного не было, учили стойки, движения, кувырки, приемы. Запоминал я всё быстро, но в комплексе эти умения во мне как-то не укладывались. Но я продолжал методично впитывать в себя то, чему учил тренер. А вот йога начала мне нравиться всё больше и больше. Наверное, потому что я стал ощущать не просто физические процессы внутри себя, как почти сразу после комы, а я постепенно начал видеть токи энергий, наблюдать как при выполнении различных асан усиливаются потоки, протекающие в моём теле, как раскручиваются вихри каждой из чакр. Я много времени уделял своему умению видеть не зрением, но сосредоточился не на экспериментах с увеличением максимального расстояния, а старался разобраться с максимальной детализацией ощущений. На английском также проявилось, что мозг у меня теперь явно другой. Я запоминал абсолютно всё и с первого раза. И если по правилам и временам я ещё «плавал», то со словарным запасом проблем не было вообще. Все слова, которые были в учебники «Элементари» я выучил за неделю. И вечерами регулярно сидел за компьютером и учил новые, тут же слушая их произношение. И две недели спустя я мог свободно разговаривать на «пиджин инглиш» довольно свободно. То есть, обладая уже немаленьким запасом слов, мог слепить почти любую фразу на обычные темы, но слова пока в таких фразах были связаны «по-русски», практически без учета времен и других правил английского.Будучи не сильно стесненным в средствах, я понял, что высиживать в общепринятом темпе вместе с группой имеет мало смысла, и договорился об индивидуальных занятиях, на которых сосредоточился на временах и разговорной практике. А по воскресениям я играл в страйкбол!

Первые пару игр, моё появление вызывало море смеха, на который я не обижался, так как прекрасно представлял, что я как игрок ничего из себя не представляю. То, что меня сразу не выгнали из команды, поначалу было заслугой авторитета Андрея. Его я, кстати, попросил, чтобы он не распространялся о том, кто я и откуда. А потом командир таки заметил, что при всей своей неопытности и неуклюжести, я как-то замысловато выбираю траектории и частенько остаюсь невредимым. Я, конечно, это делал за счет того, что четко ощущал, кто, где находится, а с практикой игр пришло понимания разницы ощущений, когда просто противник сидит в засаде, когда видит тебя, и когда уже прицеливается и собирается выстрелить. Эти умения тем быстрее прогрессировали, чем чаще в меня попадали. Мои два пистолета продолжали вызывать у команды смех и дружеские подколки, но это постепенно становилось не смехом над неопытным нубом, а просто традицией и разрядкой для хорошего настроения. А я стал практически штатным командным разведчиком. Илья, который обычно рулил именно этим делом, серьезно поднатаскал меня в умениях тихого передвижения по лесу и другим тактическим приемчикам. Было видно, что опыт у него в этой теме не только страйкбольный. А когда он просёк, что я каким-то чутьем выбираю безопасный путь, он стал меня использовать как, извиняюсь за тавтологию, разведчика для разведки, пуская меня впереди разведгруппы. Так же я довольно прилично научился обращаться с пистолетами, причем с обеих рук. К этому тоже приложил руку Илья. Так что я с 7 — 10 метров вполне мог попасть на выбор в любую часть тела с правой, а с левой в силуэт. Со стороны противников всё чаще стали кидаться предъявы в несознанке, так как я всё более эффективно учился уворачиваться от шаров, вовремя падая или уворачиваясь, почувствовав момент изменения внимания противника перед выстрелом. Но пока никаких доказательств предъявлено не было. Но как-то раз случился один неприятный момент, который на самом деле сослужил мне впоследствии хорошую службу.

Мы играли против команды наших давних противников, с которыми закусывались чаще всего. И именно от них исходила большая часть предъяв. Команды были примерно одинаковы по уровню, и шла давняя борьба кто, кого и сколько, прям как у нас с канадцами в хоккее. И с моим появлением, точнее с момента, когда наши разведчики начали активно использовать мои умения, чаша весов качнулась в пользу моей команды. Ясное дело противник был этим очень недоволен, и активно искал причины, почему так происходит. А тут еще я с повторяющимися неоднозначными ситуациями. Когда противник стреляет, я падаю за доли секунды до этого, в тот самый момент, когда противник нажимает на курок, и продолжаю играть, потому как в меня НЕпопали. А противник в некоторых случаях остаётся в полной уверенности, что он попал. Не всегда я конечно уворачивался, бывало и просто некуда было спрятаться, не всегда опытный игрок не видел, что промахнулся, но и оставшихся случаев хватило для накаливания обстановки. Сегодняшняя игра складывалась так, что противник занял глухую оборону, и мы группой в 9 человек прощупывали возможность просочиться в тылы. Я как всегда шёл первым, на расстоянии видимости шли остальные. Когда я подлеском вышел к поляне, за которой был спуск в удобную ложбинку, то обнаружил засаду. Просканировав местность, я «видел», что противник засел двумя группами по 5 и 6 человек с обеих сторон от спуска, а посередине никого не было. Углубившись своим «видением» дальше, я никого не обнаружил. То есть, пройдя эту засаду, нам открывался идеальный путь в глубину обороны противника. Я вернулся чуть назад, подозвал остальных, и мы решили рискнуть.

— Илья, видишь вон за теми кусточками начинается спуск в ложбинку? Справа и слева от неё мне кажется сидят. А вот посередине никого нет. Давай рискнем и прорвёмся? Я могу живцом поработать.

— Давай рискнем, — сказал он, подумав, — ты бежишь первым, темп держи рваный, но быстрый, если (или) когда, начнут по тебе палить, постарайся подольше уворачиваться но не останавливайся пока не срежут. Одновременно с началом стрельбы,Серёга срывается с места и стреляя бежит за Михой не уворачиваясь, а просто быстро. Пулемётчик и снайпер стреляют по высунувшемуся противнику. Причем смещаетесь вправо на 15 метров, подползаете к кромке подлеска и лупить будете оттуда. Внимание противника вначале сконцентрируется на Михе, потом, когда у них начнутся потери, они начнут неизбежно искать, откуда идёт стрельба. Тут бежит стреляющий Серёга, и внимание должно переместиться на него. Надеюсь подключаться и те, кто сразу себя не проявит. Остальная группа в тот момент, когда Сергей достигнет вон тех двух кусточков, или когда в него попадут, срывается с места цепью и зачищает оставшихся. Пулеметчик в отсутствии явных целей также срывается со всеми. Снайперу тоже самое. Выживут не все, но если они действительно сидят кучками справа и слева от спуска, то наши шансы неплохи и в целом стычка будет за нами. И оставшиеся хорошо погуляют по тылам. Всем всё ясно?

— А двух живцов им не жирно ли будет? — проворчал Серёга.

— Жирно конечно, но ты у нас большой и страшный, должны подавиться.

— Ладно, принято. Давай разделимся кто по левой стороне работает, кто по правой. — это уже добавил Иван, заместитель Ильи.

— Вы трое работаете по левым, вы двое по правым, к вам подключаться пулеметчик и снайпер. Я иду за вами в 10 метрах. Готовность 3 минуты. Расползаемся.

Я с Серёгой подполз к самой кромке, достал пистолеты и кивнул второму кандидату на камикадзе. Сергей клацнул тангентой, выслушал ответ и хлопнул меня по плечу. И я сорвался с места. Подбегая я ощутил разгорающееся внимание, направленное на меня, когда подбежал практически между двух групп, одновременно с двух сторон из 4 стволов началась стрельба, я кувыркнулся, прыгнул вперед, по ногам хлестнуло и вдогон еще хлопнули две гранаты, причем одна из них хлопнула рядом с лицом. Ну не «шмагла», как та лошадь, подумал я. Вместо того чтобы залечь, как следовало бы в такой активной обстановке я, наверное слегка оглушенный, встал подняв руку, намереваясь отойти за кусты. Вернее намеревался. Потому что мне пришлось сразу забыть о своих намерениях, потому как по мне начали почти в упор лупить с множества стволов. Моё тело, взорвалось болью, точнее не само тело, а кожа, в том числе и лицо, так как я бегал в одних очках. Да и камуфляж был весьма тонок. От шока я забыл даже упасть. И от этого же шока в моем мозгу что-то как будто вспыхнуло, щёлкнуло, и я стал ощущать каждый шарик, подлетающий ко мне, ощущал траекторию каждой очереди, которая шла в меня или рядом. Я рывком растормозился, кувыркнулся и, вскочив, начал крутиться и извиваться под градом пуль, поток коих надо сказать уже начал уменьшаться, но меня уже понесло, причем понесло как в танце, когда не думаешь, куда поставить ногу, а просто двигаешься в ритме. Я танцевал, причем танцевал, начав стрелять с обоих пистолетов, каким-то шестым или восьмым чувством выбирая наиболее уязвимые места — шею, лица, кисти.Я понял, что засада была именно на меня. Слышались крики, стрельба усилилась, потом послышались звуки ударов, и я в своем танце почувствовал появление в рисунке мишеней дружественной силы, стрельба прекратилась, я остановился пошатываясь. Увидел, что подбежавшие сотоварищи у кого-то выбили привод, кому-то заехали в челюсть, кого-то уронили, кто-то кому-то начал отвечать.

— Стоять всем! — прохрипел я, — все споры решим на реванше, — выдавил я из себя и отключился.

Очнулся я в лагере, тело горело, возле меня возилась Алинка, наш штатный медик. Она чем-то меня осторожно протирала. Увидев, что я очнулся, спросила.

— Слушай, Миша, тебе бы в больницу. У тебя в некоторых местах кожа аж измочалена, там, где несколько попаданий в одно место. Вообще это жесть, я такое в первый раз вижу.

— Я тоже. Обойдемся без больницы. Просто до-обработай всё и хватит. Заживет. Лучше позови Илью.

— Ну как ты? — спросил, подошедший вместе с командиром и Ильей, Андрей.

— Жить буду.

— Слушай Миха, я тут поговорил с Виктором, их командиром, — начал говорить Тихон, наш командир, — это в основном инициатива Виталия, старшего одной из его групп. Вина его очевидна, не только наши всё видели, а ещё с двух камер записалась стычка. На записи четко видно, как по тебе после поднятия руки стрельба только усилилась. Ты многое можешь потребовать за такой косяк, но у меня просьба — учти, что Виктор нормальный чел, я его давно знаю. Командир, разумеется, отвечает за подчиненных, но лучше оторвись на Виталии, не чмори всю команду. Он кстати хочет с тобой пообщаться.

— Он что-то про реванш говорил, — добавил Илья, — что ты имел ввиду?

— А давайте я подумаю, пока Алинка со мной закончит, и зовите Виктора, пообщаемся.

Я задумался. Во-первых, я ощущал, что моё новое умение предвидения траекторий предметов, летящих в меня, никуда не делось. Во-вторых, стало понятно, что со страйкболомнадо завязывать. Слишком уж стали отличаться мои умения от умений обычного человека. Это уже будет не игра, а издевательство над противником. Но для оттачивания умения необходимо потренироваться, да и проучить тех, кто решил меня наказать таким болезненным способом за вымышленные грехи, тоже было бы неплохо.

— Привет. — Поздоровался со мной Виктор. — Даа… нехило по тебе прошлись, — сказал он посмотрев на моё лицо и шею. — Я так понимаю под одеждой не намного лучше? Извиняюсь за своих архаровцев. Они, правда, говорят, что хотели наказать тебя за постоянные ситуации с несознанкой, но это лирика без доказательств. Что будем делать? Мы даже можем Виталия попросить из команды.

— Не спеши. У меня другое предложение. Я считаю, что имею право назначить бой на своих условиях. Так?

— Да, пожалуй. Конечно, если условия будут адекватные. Хотя на некоторую неадекватность ты тоже имеешь право, — посмотрев ещё раз на мои синяки, добавил Виктор.

— Неадекватность будет заключаться в том, что как раз вашей команде будет предоставлено преимущество. Но я выбираю карту, время, и у меня будет ещё одно условие — на время этого боя, командование передашь Виталию. Вместе с Тихоном будете наблюдателями.

— Хм, — призадумался Виктор. — Пусть так. Но у меня будет просьба. Я не знаю, что ты там задумал, но хотел бы троих своих личных друзей так же убрать с этой игры.

— Хорошо. Я заранее сообщу время реванша. И пока не говори никому об этом раскладе. Я сам скажу за неделю до боя. Тебя, разумеется, предупрежу.

— Замётано.

— А кто в нашей-то команде будет старшим на этот бой, если ты меня в наблюдатели записал? Сам хочешь порулить? — с усмешкой спросил Тихон, когда Виктор ушёл.

— Я ещё не решил. Мне надо с Ильёй потренироваться и посоветоваться. Можно?

— Ладно. С Ильёй можно. Расскажете, как что надумаете.

Илья кстати заметил мои «танцы» на той поляне. И с пониманием отнёсся к просьбе потренироваться со мной. Нормально он отнесся также к моей просьбе тренироваться тем составом, которым были мы на той поляне, и о том, чтобы остальная команда не знала, что происходит на этих тренировках и вообще, чтобы об этом никто не трепался.

Наши тренировки очень напоминали ту же ситуацию на поляне. Разница была в том, что на первые эксперименты я надевал полную защиту и укутывал все открытые места. Начал я с того, что ставил 1 — 2 игроков на расстояние 20 метров и просил в меня стрелять. С такого расстояния вполне реально увернуться и обычному человеку, особенно когда шар летит в голову и его видно. Но я постепенноусложнял задачу, расставлял сотоварищей подальше друг от друга, а потом и вовсе по кругу. И от одиночных выстрелов переходили к очередям или просто беспорядочным быстрым выстрелам с разных сторон. Последнее оказалось, кстати, самым сложным. Именно беспорядочность. Потому что при прицеливании я уже ощущал, куда полетит шар при выстреле, а при неприцельном огне «лишь бы в ту сторону пальнуть», это ощущение размывалось. Всё это мне напоминало старую электронную игру, где волк ловит яйца,которые сыпались с 4 лотков. Только надо было не ловить, а уворачиваться. Не сразу у меня начало получаться, я не смог поначалу входить в тоже состояние как на поляне, но когда вспомнил свои ощущения на поляне и оголил слегка шею и получил шар, то дело пошло, и теперь я мог проваливаться в это состояние просто усилием воли. И самое интересное, что я это мог проделывать с закрытыми глазами, идля меня не имело значения, откуда летит шар, хоть со стороны затылка. Чтобы не шокировать друзей по команде, я старался тренироваться в сумерках. Когда не особо видно, куда я смотрю и как я двигаюсь. Но подозрения были, а Илья вообще смотрел на меня ну ооочень задумчиво.

Конец ознакомительного фрагмента.