Неточные совпадения
— Нет, иногда захожу, — неохотно ответил Стратонов. — Но, знаете, скучновато. И — между нами — «блажен муж, иже не иде на
совет нечестивых», это так! Но дальше я не согласен. Или вы стоите на пути грешных, в целях преградить им путь, или — вы идете в ногу с ними. Вот-с. Прейс — умница, — продолжал он, наморщив нос, — умница и очень знающий человек, но стадо, пасомое им, — это все разговорщики, пустой
народ.
После восьми или десяти совещаний полномочные объявили, что им пора ехать в Едо. По некоторым вопросам они просили отсрочки, опираясь на то, что у них скончался государь, что новый сиогун очень молод и потому ему предстоит сначала показать в глазах
народа уважение к старым законам, а не сразу нарушать их и уже впоследствии как будто уступить необходимости. Далее нужно ему, говорили они, собрать на
совет всех своих удельных князей, а их шестьдесят человек.
По городу грянула весть, что крест посадили в кутузку. У полиции весь день собирались толпы
народа. В костеле женщины составили
совет, не допустили туда полицмейстера, и после полудня женская толпа, все в глубоком трауре, двинулась к губернатору. Небольшой одноэтажный губернаторский дом на Киевской улице оказался в осаде. Отец, проезжая мимо, видел эту толпу и седого старого полицмейстера, стоявшего на ступенях крыльца и уговаривавшего дам разойтись.
Пример: Ровоам после Соломона, окруженный друзьями и совоспитанными с ним и предстоявшими пред лицом его, лукаво представлявшими ему, что облегчение
народу есть уничижение собственного его царева достоинства, и как он по их
совету приумножил бедствия Израиля.
Я посылал тогда нарочно в Углич,
И сведано, что многие страдальцы
Спасение подобно обретали
У гробовой царевича доски.
Вот мой
совет: во Кремль святые мощи
Перенести, поставить их в соборе
Архангельском;
народ увидит ясно
Тогда обман безбожного злодея,
И мощь бесов исчезнет яко прах.
«О неразумного и бедственного
совета, — прибавляет этот писатель, — яко неправедным паче хощут
народ удержати страхом, нежели праведною любовию!» (Медведев, У Туманского, VI, 54).
Когда же он их увещевал к любви между братии, тогда негодовали на него и не принимали ни его
советов, ни
советов старейшин и вельмож мудрых; чрез что повсюду правосудия в
народе и обидимым обороны, а злым исправления и наказания не доставляли, и начали судии грабить и продавать правосудие и суд».
Государственная власть соответствовала потребностям
народа; в своих действиях она опиралась на дружину,
совет старцев, думу боярскую, городское вече, — и ими уравновешивались ее определения с волею
народа.
Бритые гранды, которых я застал в зале государственного
совета великое множество, были
народ очень умный, и когда я сказал: «Господа, спасем луну, потому что земля хочет сесть на нее», то все в ту же минуту бросились исполнять мое монаршее желание, и многие полезли на стену, с тем чтобы достать луну; но в это время вошел великий канцлер.
Он хотел отдохнуть, подышать свежим воздухом, чувствовал, что ему это необходимо, но только что он вышел, как толпа
народа бросилась к нему, прося благословенья и спрашивая
советов и помощи.
Он семьдесят лет служил отечеству: мечом,
советом, добродетелию и наконец захотел служить богу единому в тишине пустыни, торжественно простился с
народом на вече, видел слезы добрых сограждан, слышал сердечные благословения за долговременную новогородскую верность его, сам плакал от умиления и вышел из града.
Ратсгер [Ратсгер — член
совета.] города Любека требовал слова — и сказал
народу: «Граждане и чиновники!
Некогда робкая, боязливая, уединенная, с смелою твердостию председает теперь в
совете старейшин, является на лобном месте среди
народа многочисленного, велит умолкнуть тысячам, говорит на вече, волнует
народ, как море, требует войны и кровопролития — та, которую прежде одно имя их ужасало!..
— Никому я никогда не пророчила, — кротко ответила знахарка. —
Советы даю, пророчицей не бывала. Правда, простому человеку мало добрый
совет подать, надо, чтоб он его исполнял как следует… Тут иной раз приходится и наговорить, и нашептать, и пригрозить неведомою силой, если он не исполнит
совета. Что станешь делать?
Народ темный, пока темными еще путями надо вести его.
Когда ж
совет в союз вошел с
народом,
Из первых я на гибеллинов встал
И не одним горжусь на них походом.
— Послушай-ко, Шишкин, штука хорошая! — шепотом начал Свитка, чуть лишь они остались одни. — Ведь эти старцы имеют огромное влияние на
народ; к ним вот сюда и подаяние приносят, и за
советом, и за поучением идут — святыми почитают, — кабы этому старцу-то, что называется, очки втереть? Настроить бы полегоньку на такой лад, чтобы сам подходящую песенку запел?.. А?.. Что ты на это скажешь?
«В каждой волости, равно в городе, — продолжал Шишкин, —
народ избирает четырех, пользующихся его доверием человек, которые, собравшись в уездном городе, изберут совокупно уездного старшину и прочие уездные власти. Четыре депутата от каждого уезда, собравшись в губернский город, изберут губернского старшину и прочие губернские власти. Депутаты от каждой губернии, призванные в Москву, составят Государственный
Совет, который с Нашею помощью будет управлять всею Русскою землею. Такова Монаршая воля Наша».
Народ все сбегается, толпа становится больше и больше, бабы держатся друг за друга; но никто не подает помощи. Те, которые только что приходят, подают
советы, ахают и на лицах выражают испуг и отчаянье; из тех же, которые собрались прежде, некоторые садятся, устав стоять, на траву, некоторые возвращаются. Старуха Матрена спрашивает у дочери, затворила ли она заслонку печи; мальчишка в отцовском сюртуке старательно бросает камешки в воду.
Он тогда сбирался все приступать к докторскому экзамену, но, как всегда, был гораздо больше жизнелюб, чем ревностный докторант. У него был необычайный талант возни с людьми; он знакомился со всяким
народом и делался сейчас нужным человеком кружка, давал
советы, посредничал, оказывал всевозможные услуги. В этом, конечно, сказывалась одна из характерных черт семитической расы.
Снова, как и вчера, ударили в вечевой колокол со двора Ярославова, и пронзительный звук его разлился по окрестностям.
Народ, только что успокоенный накануне Феофилом, не знал, как и разгадать причины нового призыва на общественный
совет. Улицы заволновались, и ропотный шум толпы все усиливался и усиливался на Софийской площади.
— Нехороший
совет даете мне, сестры. Раз я стала королевой этой страны, то
народ, который здесь живет, мне больше не чужой. Нет, он стал мне близким, родным, я обязана печься о нем, а теперь я, прежде всего, должна узнать, что стряслось, какая беда великая в моем королевстве приключилась, кто тут прав, кто виноват.
Хоть и чужой ей был
народ, среди которого она жила, она успела полюбить его. И теперь только стала раздумывать королева, как мало заботилась она о том
народе, который так доверчиво просил ее остаться царствовать в стране после смерти ее мужа. Только теперь вспомнила, что сама никогда не спрашивала у
народа, счастлив ли он, доволен ли, и во всем верила своим сановникам. Неужели же ей последовать теперь
советам этих сановников и идти с мечом на тех, которые ее хотели иметь своей королевой?
По приказанию его императорского величества, барон Каульбарс должен был отправиться в Болгарию и объявить всему болгарскому
народу чувство искреннего доброжелательства его величества и дать
совет для выхода из ее затруднительного положения, но, вместе с тем, категорически объявить высочайшую волю, что ни Баттенберг, ни кто-либо из его братьев не должен возвратиться в Болгарию.
Снова, как и вчера, ударили в вечевой колокол со двора Ярославлева, и пронзительный звук его разлился по окрестностям.
Народ, только что успокоенный накануне Феофилом, не знал как и разгадать причины нового призыва на общественный
совет. Улицы заволновались, и ропотный шум толпы все усиливался и усиливался на Софийской площади.
То хотелось мне быть предводителем
совета или войска, то патриархом, то любоваться, как от одного слова моего кипят тысячи, как от одного слова немеет целый
народ — настоящий конь троянский [Конь троянский — огромный деревянный конь, в котором были спрятаны греческие воины, открывшие ночью ворота Трои.
Воли крестьянства — большей части русского
народа — мы не знаем, и во всяком случае она не выражается в
Совете крестьянских депутатов, в которых нет настоящих крестьян, а есть преимущественно лишь наехавшие из-за границы интеллигенты, чуждые русскому
народу.
Правитель находился в большом смущении и перепуге. Он не знал, что ему делать: отражать
народ силою он не мог, а снизойти к неблагоразумному требованию черни считал за недостойное. Правителя окружала вся его семья, и тут же в среднем покое был его глупый сын, толстоносый Дуназ, и его ближайшие подначальные лица: все они подавали ему различные
советы, но он все их мнения слушал, но ни на что не решался. Увидев же входящую Нефору, он обрадовался ее приходу и живо воскликнул...
Он рассказывал дамам, с шутливою улыбкой на губах, последнее — в среду — заседание государственного
совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал-губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности
народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным.
Св. Гурий умел просвещать — это правда; да ведь он для того и ехал-то в дикий край хорошо оснаряжен: с наказом и с правом «привлекать
народ ласкою, кормами, заступлением перед властями, печалованием за вины перед воеводами и судьями»; «он обязан был» участвовать с правителями в
совете; а ваш сегодняшний архиерей даже с своим соседом архиереем не волен о делах посовещаться; ему словно ни о чем не надо думать: за него есть кому думать, а он обязан только все принять «к сведению».
Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов играют теперь роль, аналогичную той, какую раньше играл «Союз русского
народа» и другие черносотенные организации, терроризировавшие власть.