Неточные совпадения
Вопрос, почему он пошел теперь к Разумихину, тревожил его больше, чем даже ему самому казалось; с беспокойством отыскивал он какой-то зловещий для себя
смысл в этом, казалось бы, самом обыкновенном
поступке.
Я прибежал к Ламберту. О, как ни желал бы я придать логический вид и отыскать хоть малейший здравый
смысл в моих
поступках в тот вечер и во всю ту ночь, но даже и теперь, когда могу уже все сообразить, я никак не в силах представить дело в надлежащей ясной связи. Тут было чувство или, лучше сказать, целый хаос чувств, среди которых я, естественно, должен был заблудиться. Правда, тут было одно главнейшее чувство, меня подавлявшее и над всем командовавшее, но… признаваться ли в нем? Тем более что я не уверен…
— Какой
смысл имеет отдача земли крестьянам с платой им самим же себе? — говорил он. — Если уж он хотел это сделать, мог продать им через крестьянский банк. Это имело бы
смысл. Вообще это
поступок граничащий с ненормальностью, — говорил Игнатий Никифорович, подумывая уже об опеке, и требовал от жены, чтобы она серьезно переговорила с братом об этом его странном намерении.
Ошибаться может каждый, ошибки могут быть нелепы, если человек судит о вещах, чуждых его понятиям; но было бы несправедливо выводить из нелепых промахов Марьи Алексевны, что ее расположение к Лопухову основывалось лишь на этих вздорах: нет, никакие фантазии о богатой невесте и благочестии Филиппа Эгалите ни на минуту не затмили бы ее здравого
смысла, если бы в действительных
поступках и словах Лопухова было заметно для нее хотя что-нибудь подозрительное.
Если наши интересы не связаны с
поступками человека, его
поступки, в сущности, очень мало занимают нас, когда мы люди серьезные, исключая двух случаев, которые, впрочем, кажутся исключениями из правила только людям, привыкшим понимать слово «интерес» в слишком узком
смысле обыденного расчета.
— Потому что в этом
поступке разума, то есть
смысла, нет, или, говоря словами твоего профессора, сознание не побуждает меня к этому; вот если б ты был женщина — так другое дело: там это делается без
смысла, по другому побуждению.
Постоянная, явная, противная очевидности лесть окружающих его людей довела его до того, что он не видел уже своих противоречий, не сообразовал уже свои
поступки и слова с действительностью, с логикой или даже с простым здравым
смыслом, а вполне был уверен, что все его распоряжения, как бы они ни были бессмысленны, несправедливы и несогласны между собою, становились и осмысленны, и справедливы, и согласны между собой только потому, что он их делал.
Как отдельный человек не может жить, не имея известного представления о
смысле своей жизни, и всегда, хотя часто и бессознательно, соображает свои
поступки с этим придаваемым им своей жизни
смыслом, так точно и совокупности людей, живущих в одинаковых условиях — народы, не могут не иметь представления о
смысле их совокупной жизни и вытекающей из нее деятельности.
Но тем-то и отличается христианское исповедание от языческого, что оно требует от человека не известных внешних отрицательных действий, а ставит его в иное, чем прежде, отношение к людям, из которого могут вытекать самые разнообразные, не могущие быть вперед определенными
поступки, и потому христианин не может обещаться не только исполнять чью-либо другую волю, не зная, в чем будут состоять требования этой воли, не может повиноваться изменяющимся законам человеческим, но не может и обещаться что-либо определенное делать в известное время или от чего-либо в известное время воздержаться, потому что он не может знать, чего и в какое время потребует от него тот христианский закон любви, подчинение которому составляет
смысл его жизни.
Христианин может подвергаться внешнему насилию, может быть лишен телесной свободы, может быть не свободен от своих страстей (делающий грех есть раб греха), но не может быть не свободен в том
смысле, чтобы быть принужденным какою-либо опасностью или какою-либо внешнею угрозою к совершению
поступка, противного своему сознанию.
По учению Христа человек, который видит
смысл жизни в той области, в которой она несвободна, в области последствий, т. е.
поступков, не имеет истинной жизни. Истинную жизнь, по христианскому учению, имеет только тот, кто перенес свою жизнь в ту область, в которой она свободна, — в область причин, т. е. познания и признания открывающейся истины, исповедания ее, и потому неизбежно следующего, — как воз за лошадью, исполнения ее.
Они учат человека, что жизнь пережить — не поле перейти; они заставляют его вникать в
смысл его
поступков и дают ему некоторые хорошие привычки.
Ваше времяпрепровождение для вас имеет, надо думать, и
смысл и оправдание; более я не могу позволить себе рассуждать о ваших
поступках.
И ежели для вас, собственно, это объяснение ничего не объясняет, то для него, забитого мещанина, оно исчерпывает весь
смысл его бытия и заключает в себе разгадку всех его
поступков.
Ведь тот, кто писал хоть бы Крейцерову сонату, — Бетховен, ведь он знал, почему он находился в таком состоянии, — это состояние привело его к известным
поступкам, и потому для него это состояние имело
смысл, для меня же никакого.
— И, полноте, Рено! — перервал полковник, — что вам за радость, если моего приятеля накажут за этот необдуманный
поступок? Конечно, — прибавил он, взглянув значительно на Зарецкого, —
поступок более чем неосторожный, и даже в некотором
смысле непростительный — не спорю! но в котором, без всякого сомнения, нет ничего неприличного и унизительного для офицера: в этом я уверен.
— Нужно читать только те книги, которые учат понимать
смысл жизни, желания людей и мотивы их
поступков. Нужно знать, как плохо живут люди и как хорошо они могли бы жить, если б были более умны и более уважали права друг друга. А те книги, которые вы читаете, лгут, и лгут грубо. Вот они внушили вам дикое представление о героизме… И что же? Теперь вы будете искать в жизни таких людей, каковы они в этих книжках…
Если хочешь упрекать человека за его несообразности, то не называй его
поступки или слова глупостями, не говори и не думай, что то, что он сделал или сказал, не имеет никакого
смысла.
Наконец, вере может быть доступно даже настоящее, поскольку дело идет о неизвестных рассудку его законах [Во II главе Послания к Евреям вере дано истолкование и в том и в другом
смысле: «верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое» (ст. 3); дальнейшее содержание главы говорит о вере как основе не мотивированных разумом и оправдываемых только верою
поступков (см. всю эту главу).].
Т. 1. С. 140).], и, чтобы не подвергнуться очистительной и убийственной карме [Карма — букв.: «деяние», «
поступок» — одно из главных понятий индийской философии, обозначающее в самом широком
смысле совокупность всех человеческих
поступков и их последствия в его последующих существованиях.] дальнейшего диалектического процесса, на который обречено отвлеченное от всякого содержания или окачествования бытие у Гегеля, надо с самого же начала спасти его от превращения в ничто определенным что.
Только благодаря такому низкому, мелкому пониманию значения драмы и появляется среди нас то бесчисленное количество драматических сочинений, описывающих
поступки, положения, характеры, настроения людей, не только не имеющих никакого внутреннего содержания, но часто не имеющих никакого человеческого
смысла [Пускай не думает читатель, что я исключаю написанные мной случайно театральные пьесы из этой оценки современной драмы.
Для человека два выбора: или, не признавая связи между испытываемыми страданиями и своей жизнью, продолжать нести большинство своих страданий, как мучения, не имеющие никакого
смысла, или признать то, что мои заблуждения и
поступки, совершенные вследствие их, — мои грехи, какие бы они ни были, — причиною моих страданий, какие бы они ни были и что мои страдания суть избавление и искупление от грехов моих и других людей каких бы то ни было.
Впрочем, в
поступках и словах его можно было заметить какую-то измученную таинственность: он весь похож был на недоговоренный
смысл, означенный несколькими точками.
Бедственное положение это усиливается еще тем, что, так как это состояние неверия продолжается уже много времени, сделалось то, что среди людей христианского мира те из них, которым это положение безверия выгодно, все властвующие классы, либо самым бессовестным образом притворяются, что верят в то, чему не верят и не могут верить, либо, в особенности наиболее развращенные из них ученые, прямо проповедуют, что для людей нашего времени совсем и не нужно ни какого бы то ни было объяснения
смысла жизни — веры, ни какого бы то ни было вытекающего из веры руководства
поступков, а что единственный основной закон жизни человеческой есть закон развития и борьбы за существование и что поэтому жизнь людей может и должна быть руководима только похотями и страстями людскими.
Точно так же и евангельское выражение имело бы
смысл, если бы вместо слов: вины прелюбодеяния, стояло бы: вины сладострастия, распутства или чего-нибудь подобного, выражающего не
поступок, а свойство.
Если разуметь жизнь загробную в
смысле второго пришествия, ада с вечными мучениями, дьяволами, и рая — постоянного блаженства, то совершенно справедливо, что я не признаю такой загробной жизни; но жизнь вечную и возмездие здесь и везде, теперь и всегда, признаю до такой степени, что, стоя по своим годам на краю гроба, часто должен делать усилия, чтобы не желать плотской смерти, то есть рождения к новой жизни, и верю, что всякий добрый
поступок увеличивает истинное благо моей вечной жизни, а всякий злой
поступок уменьшает его.
Если δόξα человека — другая, если он понимает жизнь так, что
смысл ее только в исполнении воли бога, как понимал это Авраам и как учил этому Христос, то, смотря по тому; в чем он будет полагать волю бога, у него будет и соответствующая вера, и все
поступки его будут вытекать из этой веры.
Люди могут жить и живут свойственной людям разумной и согласной жизнью только тогда, когда соединяются пониманием
смысла жизни, то есть верой в одно и то же, одинаково удовлетворяющее большинство их понимание
смысла жизни и вытекающее из этого понимания руководство в
поступках.
А так как без такого общего всем или по крайней мере общего большинству людей понимания
смысла и вытекающего из него общего руководства
поступков жизнь людей не может не быть и неразумной, и бедственной, то чем дальше продолжалась такая жизнь людей христианского мира, тем она становилась всё более и более и неразумной и бедственной.