Неточные совпадения
Самгин насторожился; в словах ее было что-то умненькое. Неужели и она будет философствовать в постели, как Лидия, или заведет какие-нибудь деловые разговоры, подобно Варваре?
Упрека в ее беззвучных словах он не
слышал и не мог видеть, с каким лицом она говорит. Она очень растрогала его нежностью, ему казалось, что таких ласк он еще не испытывал, и у него было желание сказать ей особенные слова благодарности. Но слов таких не находилось, он говорил руками, а Никонова шептала...
Он рассказал ей все, что
слышал от Захара, от Анисьи, припомнил разговор франтов и заключил, сказав, что с тех пор он не спит, что он в каждом взгляде видит вопрос, или
упрек, или лукавые намеки на их свидания.
— И правду сказать, есть чего бояться предков! — заметила совершенно свободно и покойно Софья, — если только они
слышат и видят вас! Чего не было сегодня! и
упреки, и declaration, [признание (фр.).] и ревность… Я думала, что это возможно только на сцене… Ах, cousin… — с веселым вздохом заключила она, впадая в свой слегка насмешливый и покойный тон.
Два или три раза
услышал я сегодня
упрек в гостеприимстве; это несправедливо.
Не знаю, до какой степени справедливы эти
упреки, но тоска
слышать, а главное думать, что хотя часть он заслужил.
Занавески оставались неподвижными. «Ты не
слышишь меня! — с горьким
упреком прошептал Ромашов. — Ты сидишь теперь с ним рядом, около лампы, спокойная, равнодушная, красивая. Ах, Боже мой, Боже, как я несчастлив!»
— Я сдержу свое слово, Надежда Александровна, — отвечал он, — не сделаю вам ни одного
упрека. Благодарю вас за искренность… вы много, много сделали… сегодня… мне трудно было
слышать это да… но вам еще труднее было сказать его… Прощайте; вы более не увидите меня: одна награда за вашу искренность… но граф, граф!
— Я был виноват тогда. Теперь буду говорить иначе, даю вам слово: вы не
услышите ни одного
упрека. Не отказывайте мне, может быть, в последний раз. Объяснение необходимо: ведь вы мне позволили просить у маменьки вашей руки. После того случилось много такого… что… словом — мне надо повторить вопрос. Сядьте и продолжайте играть: маменька лучше не
услышит; ведь это не в первый раз…
Я отсюда вижу ваше удивление и
слышу ваши
упреки. Как, — восклицаете вы, — и ты, Цезарь (как истая смолянка, вы смешиваете Цезаря с Брутом)! И ты предпочитаешь бюрократию земству, Сквозника-Дмухановского — Пафнутьеву! Из-за чего же мы волновались и бредили в продолжение двадцати пяти лет? Из-за чего мы ломали копья, подвергались опалам и подозрениям?
Вот все, что я хотела сказать вам — больше вы не
услышите от меня
упрека никогда.
Тут его мысль остановилась на жалобах Любови. Он пошел тише, пораженный тем, что все люди, с которыми он близок и помногу говорит, — говорят с ним всегда о жизни. И отец, и тетка, крестный, Любовь, Софья Павловна — все они или учат его понимать жизнь, или жалуются на нее. Ему вспомнились слова о судьбе, сказанные стариком на пароходе, и много других замечаний о жизни,
упреков ей и горьких жалоб на нее, которые он мельком
слышал от разных людей.
Глаза у нее наполнились слезами, она встала и пошла к Карповне, не сказав мне ни слова, точно я обидел ее. И немного погодя я
слышал, как она говорила тоном горького
упрека...
— Да, хорошо вы с нами сделали! — поддерживала ее с относящимся ко мне
упреком madame Норк. — Месяц,
слышим, в Петербурге и навестить не придете. Я Иденьке уже несколько раз говорила, что бы это, говорю, Иденька, могло такое значить?
Я навсегда пришла проститься с вами…
Услышьте умирающей слова…
В моей душе нет более
упреков,
Я вас пришла предостеречь.
Упрекали ее, что она, дома сидя, раньше века состареется, но она,
слыша порой те
упреки, отвечала, что матери с детем домоседство не в муку.
Но мне хочется сказать вам, что
упреки, которые вы
слышали, этой девушке-цыганке, певице, — несправедливы.
Белесова. Вы вчера меня оскорбили, вы думаете, что это так пройдет вам? Вы думаете, что все ваши
упреки, всю вашу брань я должна принять как должное, как заслуженное и склонить голову перед вами? Нет, вы ошибаетесь. Вы не знаете моего прошедшего, вы не выслушали моих оправданий, и вы осудили, осыпали публично оскорблениями бедную, беззащитную женщину. За
упреки вы
услышите от меня
упреки, за брань вы
услышите брань.
В этом состоянии, близком к бреду безумия, рнсуя в воображении сладострастные картины, Ипполит Сергеевич не замечал, что дождь прекратился и в окна его комнаты с ясного неба смотрели звёзды. Он всё ждал звука шагов женщины, несущей ему наслаждение. Порой, на краткий миг, надежда обнять девушку гасла в нём; тогда он
слышал в учащённом биении своего сердца
упрёк себе и сознавал, что состояние, переживаемое им, позорно для него, болезненно и гадко.
И кто бы смел изобразить в словах,
Чтό дышит жизнью в красках Гвидо-Рени?
Гляжу на дивный холст: душа в очах,
И мысль одна в душе, — и на колени
Готов упасть, и непонятный страх,
Как струны лютни, потрясает жилы;
И
слышишь близость чудной тайной силы,
Которой в мире верует лишь тот,
Кто как в гробу в душе своей живет,
Кто терпит все
упреки, все печали,
Чтоб гением глупцы его назвали.
Совестно мне несколько
слышать этот скрытый
упрёк.
— Я не останусь в долгу у тебя, княжна, — произнес со своей обычной тонкой усмешкой Керим, — и также назову себя, чтобы не
слышать от слабой женщины, почти ребенка,
упрека в трусости: не простой барантач пред тобой, красавица. Я — Керим-Самит, бек-Джемал, из аула Бестуди.
Он спал уже не на сене, и обеденное время назначено было не утром, а во втором часу дня. Чувствуя себя лучше, Суворов то, по примеру последних лет, продолжал заниматься турецким языком, то разговаривал с окружающими о делах государственных и военных. Никто, однако, не
слышал от него ни
упреков, ни жалоб относительно немилости государя.
По лицу Ермака во время горячей речи его друга и помощника пробежали мрачные тени. Он как бы
слышал в этих словах
упрек самому себе. Ведь он был почти рад этой отсрочке похода, выговоренной Семеном Иоаникиевичем. А все из-за чего? А из-за того, чтобы лишний раз увидеть в окне верхнего этажа хором строгановских стройную фигуру девушки, почувствовать хоть издали на себе взгляд ее светлых очей да ходючи в хоромы, быть может, ненароком встретить ее на одно мгновенье, поймать мимолетную улыбку уст девичьих.
— И вы такой же, — с горьким
упреком начала она, несколько успокоившись, — как и ваши собратья! И вы не нашли ничего сказать мне, кроме этого безжалостного приговора… Вы не понимаете, что для меня, как для матери, нужно нечто другое… Вы разве не видите, что я требую от вас чуда,
слышите требую, так как только в этом чуде мое счастье, моя жизнь…