Неточные совпадения
И Левина поразило то спокойное, унылое недоверие, с которым дети
слушали эти слова матери. Они только были огорчены тем, что прекращена их занимательная
игра, и не верили ни слову из того, что говорила мать. Они и не могли верить, потому что не могли себе представить всего объема того, чем они пользуются, и потому не могли представить себе, что то, что они разрушают, есть то самое, чем они живут.
Она
слушала звуки его голоса, видела его лицо и
игру выражения, ощущала его руку, но не понимала того, что он говорил.
Правда, часто, разговаривая с мужиками и разъясняя им все выгоды предприятия, Левин чувствовал, что мужики
слушают при этом только пение его голоса и знают твердо, что, что бы он ни говорил, они не дадутся ему в обман. В особенности чувствовал он это, когда говорил с самым умным из мужиков, Резуновым, и заметил ту
игру в глазах Резунова, которая ясно показывала и насмешку над Левиным и твердую уверенность, что если будет кто обманут, то уж никак не он, Резунов.
— А я пойду шататься, — я ни за что теперь не засну…
Послушай, пойдем лучше в ресторацию, там
игра… мне нужны нынче сильные ощущения…
Слушая, как в редакции говорят о необходимости политических реформ, разбирают достоинства европейских конституций, утверждают и оспаривают возникновение в России социалистической крестьянской республики, Самгин думал, что эти беседы, всегда горячие, иногда озлобленные, — словесная
игра, которой развлекаются скучающие, или ремесло профессионалов, которые зарабатывают хлеб свой тем, что «будят политическое и национальное самосознание общества».
Самгин
слушал изумленно, следя за
игрой лица Елены. Подкрашенное лицо ее густо покраснело, до того густо, что обнаружился слой пудры, шея тоже налилась кровью, и кровь, видимо, душила Елену, она нервно и странно дергала головой, пальцы рук ее, блестя камнями колец, растягивали щипчики для сахара. Самгин никогда не видел ее до такой степени озлобленной, взволнованной и, сидя рядом с нею, согнулся, прятал голову свою в плечи, спрашивал себя...
Маленькая лекция по философии угрожала разрастись в солидную, Самгину стало скучно
слушать и несколько неприятно следить за
игрой лица оратора. Он обратил внимание свое на женщин, их было десятка полтора, и все они как бы застыли, очарованные голосом и многозначительной улыбочкой красноречивого Платона.
Люди
слушали Маракуева подаваясь, подтягиваясь к нему; белобрысый юноша сидел открыв рот, и в светлых глазах его изумление сменялось страхом. Павел Одинцов смешно сползал со стула, наклоняя тело, но подняв голову, и каким-то пьяным или сонным взглядом прикованно следил за
игрою лица оратора. Фомин, зажав руки в коленях, смотрел под ноги себе, в лужу растаявшего снега.
— Все, вечная беготня взапуски, вечная
игра дрянных страстишек, особенно жадности, перебиванья друг у друга дороги, сплетни, пересуды, щелчки друг другу, это оглядыванье с ног до головы;
послушаешь, о чем говорят, так голова закружится, одуреешь.
А с нотами не дружился, не проходил постепенно одну за другою запыленные, пожелтевшие, приносимые учителем тетради музыкальной школы. Но часто он задумывался,
слушая свою
игру, и мурашки бегали у него по спине.
В самом деле ей нечего было ужасаться и стыдиться: граф Милари был у ней раз шесть, всегда при других, пел,
слушал ее
игру, и разговор никогда не выходил из пределов обыкновенной учтивости, едва заметного благоухания тонкой и покорной лести.
—
Послушайте, брат: не играете ли вы со мной в какую-то тонкую
игру?
Вдалеке виделась уже ему наполненная зала, и он своей
игрой потрясал стены и сердца знатоков. Женщины с горящими щеками
слушали его, и его лицо горело стыдливым торжеством…
Вера
слушала в изумлении, глядя большими глазами на бабушку, боялась верить, пытливо изучала каждый ее взгляд и движение, сомневаясь, не героический ли это поступок, не великодушный ли замысел — спасти ее, падшую, поднять? Но молитва, коленопреклонение, слезы старухи, обращение к умершей матери… Нет, никакая актриса не покусилась бы играть в такую
игру, а бабушка — вся правда и честность!
Если говорил старик, Кавадзи потуплял глаза и не смотрел на старика, как будто не его дело, но живая
игра складок на лбу и содрогание век и ресниц показывали, что он
слушал его еще больше, нежели нас.
Особенно любит она глядеть на
игры и шалости молодежи; сложит руки под грудью, закинет голову, прищурит глаза и сидит, улыбаясь, да вдруг вздохнет и скажет: «Ах вы, детки мои, детки!..» Так, бывало, и хочется подойти к ней, взять ее за руку и сказать: «
Послушайте, Татьяна Борисовна, вы себе цены не знаете, ведь вы, при всей вашей простоте и неучености, — необыкновенное существо!» Одно имя ее звучит чем-то знакомым, приветным, охотно произносится, возбуждает дружелюбную улыбку.
У него были художественные наклонности, и я охотно
слушал его
игру на скрипке.
Она, по-видимому, уже несколько минут стояла нa этом месте,
слушая его
игру и глядя на своего мальчика, который сидел на койке, укутанный в полушубок Иохима, и все еще жадно прислушивался к оборванной песне.
Он с жадным вниманием
слушал умелую
игру старшего Ставрученка и рассказы о консерватории, о столичных концертах.
Максим, довольно равнодушный к музыке, на этот раз чувствовал что-то новое в
игре своего питомца и, окружив себя клубами дыма,
слушал, качал головой и переводил глаза с Петра на Эвелину.
…На этой неделе я восхищался
игрой на скрипке m-lle Otava. Опять жалел, что вы со мной не
слушали ее. Вы бы лучше меня оценили ее смычок. Он точно чудесный. Может быть, до вас дошли слухи об ней из Омска. Она там играла. В Тобольске будет на возвратном пути.
— Слушайте-ка! ведь вы сами отлично знаете, что это детская
игра?
Его прежний круг был до такой степени выше теперешнего, что когда, в минуты откровенности, ему случалось рассказывать пехотным товарищам, как у него были свои дрожки, как он танцовал на балах у губернатора и играл в карты с штатским генералом, его
слушали равнодушно-недоверчиво, как будто не желая только противоречить и доказывать противное — «пускай говорит», мол, и что ежели он не выказывал явного презрения к кутежу товарищей — водкой, к
игре на 5-ти рублевый банк, и вообще к грубости их отношений, то это надо отнести к особенной кротости, уживчивости и рассудительности его характера.
Она спрашивала его рассеянно о том, был ли он счастлив в
игре, и с снисходительной внимательностью, улыбаясь и покачивая головою,
слушала, что он говорил ей о том, что он делал в клубе, и о том, что он в сотый раз ее просит никогда не дожидаться его.
— Но вас могут другие не пощадить, неужто не понимаете?
Слушайте, Ставрогин, это только
игра на словах. Неужто вам денег жалко?
— Сударыня, — не
слушал капитан, — я, может быть, желал бы называться Эрнестом, а между тем принужден носить грубое имя Игната, — почему это, как вы думаете? Я желал бы называться князем де Монбаром, а между тем я только Лебядкин, от лебедя, — почему это? Я поэт, сударыня, поэт в душе, и мог бы получать тысячу рублей от издателя, а между тем принужден жить в лохани, почему, почему? Сударыня! По-моему, Россия есть
игра природы, не более!
Я продолжал мечтать, пополняя недочеты и прорехи действительности
игрой воображения. Мое настроение принимало болезненный характер, граничивший с помешательством. Мысль о последнем приходила мне не раз, и, чтобы проверить себя, я сообщал свои мечты Пепке. Нужно отдать полную справедливость моему другу, который обладал одной из величайших добродетелей, именно — уменьем
слушать.
Он вышел из дому, прогулялся немного,
послушал музыку, поглазел на
игру и опять вернулся к себе в комнату, опять попытался читать — все без толку.
Наши школьники тоже воспылали к ней страстью, с тою только разницею, что барон всякий раз, как оставался с Элизой вдвоем, делал ей глазки и намекая ей даже словами о своих чувствах; но князь никогда почти ни о чем с ней не говорил и только
слушал ее
игру на фортепьянах с понуренной головой и вздыхал при этом; зато князь очень много говорил о своей страсти к Элизе барону, и тот выслушивал его, как бы сам в этом случае нисколько не повинный.
Таким образом, в основу сцены приема Ганувером Дигэ был положен характер Ганувера — его вкусы, представления о встречах и случаях; говоря с Дигэ, он
слушал себя, выраженного прекрасной
игрой.
Слушать его речи Артамонову было дважды приятно; они действительно утешали, забавляя, но в то же время Артамонову было ясно, что старичишка играет, врёт, говорит не по совести, а по ремеслу утешителя людей. Понимая
игру Серафима, он думал...
После обеда Семен Николаевич отправлялся на часок отдохнуть и затем уже проводил вечер,
слушая прекрасную
игру на рояли преимущественно одной из дочерей, или же большею частию за карточным столом с гостями.
«Вы у меня лектрисой не будете, — объявил мне наконец Семен Матвеич, как-то гадливо охорашиваясь и одергиваясь, — я, слава богу, еще не ослеп и читать могу сам, но кофей мне из ваших ручек покажется вкуснее, и вашу
игру на фортепиано я буду
слушать с удовольствием».
— И, однакож, я сама, как ни глупо это, почти тоже надеюсь на одну рулетку, — сказала она, задумываясь. — А потому вы непременно должны продолжать
игру, со мною вместе пополам, и — разумеется — будете. — Тут она ушла от меня, не
слушая дальнейших моих возражений.
— Романтики, столь же верные преданиям феодализма, с дикой нетерпимостью не сходили с арены; то был бой насмерть, отчаянный и злой; они готовы были воздвигнуть костры и завесть инквизицию для окончания спора; горькое сознание, что их не
слушают, что их
игра потеряна, раздувало закоснелый дух преследования, и доселе они не смирились.
Привыкая ко всем воинским упражнениям, они в то же самое время
слушают и нравоучение, которое доказывает им необходимость гражданского порядка и законов; исполняя справедливую волю благоразумных Начальников, сами приобретают нужные для доброго Начальника свойства; переводя Записки Юлия Цесаря, Монтекукулли или Фридриха, переводят они и лучшие места из Расиновых трагедий, которые раскрывают в душе чувствительность; читая Историю войны, читают Историю и государств и человека; восхищаясь славою Тюрена, восхищаются и добродетелию Сократа; привыкают к грому страшных орудий смерти и пленяются гармониею нежнейшего Искусства; узнают и быстрые воинские марши, и живописную
игру телодвижений, которая, выражая действие музыки, образует приятную наружность человека.
Он долго выкрикивал свое покаяние и жалобы свои, не
слушая, — не желая слышать, — что говорил Тиунов; увлеченный
игрою, он сам любовался ею откуда-то из светлого уголка своего сердца.
Во время
игры тихо входят Марья Ивановна и княгиня и садятся,
слушая. Перед концом ноктюрна слышны бубенчики.
Вполне серьезно
слушал Иуду один только Фома: он не понимал шуток, притворства и лжи,
игры словами и мыслями и во всем доискивался основательного и положительного. И все рассказы Искариота о дурных людях и поступках он часто перебивал короткими деловыми замечаниями...
По-прежнему играл он машинально и брал не больше пяти-шести нот; как будто свирель попала ему в руки только первый раз, звуки вылетали из нее нерешительно, в беспорядке, не сливаясь в мотив, но Мелитону, думавшему о погибели мира, слышалось в
игре что-то очень тоскливое и противное, чего бы он охотно не
слушал.
Все сидели в кают-компании и
слушали талантливую
игру Кенеди, испытывая приятное чувство тепла и уюта после двухдневной трепки в Китайском море…
И когда прочие стрижки с шумом и визгом гонялись по зале или водили бесконечные хороводы, с пением «хороня золото», или бегая в «кошки-мышки» и «гуси-лебеди», Дуня с неизменной Дорушкой присоседивались к сидевшей за пианино Елене Дмитриевне и с мечтательно устремленными вдаль глазами
слушали ее
игру.
Воодушевление
игры покинуло Меня. Нехотя, как нехотя
слушал Магнус, Я рассказал ему о проповеди и этих серьезно верующих, которые глотают кощунство, как мармелад.
Я
слушал молча. Оттого ли, что я сел близко к камину и смотрел в огонь и только
слушал, слова Магнуса слились с видом горящих и раскаленных поленьев: вспыхивало полено новым огнем — и вспыхивало слово, распадалась на части насквозь раскаленная, красная масса — и слова разбрызгивались, как горячие угли. В голове у меня было не совсем ясно, и эта
игра вспыхивающих, светящихся, летающих слов погрузила меня в странный и мрачный полусон. Но вот что сохранила память...
Жизнь для гостей текла привольная. Вставали поздно, купались. Потом пили чай и расходились по саду заниматься. На скамейках аллей, в беседках, на земле под кустами, везде сидели и читали, — в одиночку или вместе. После завтрака играли в крокет или в городки,
слушали Катину
игру на рояли. Вечером уходили гулять и возвращались поздно ночью. Токарев чувствовал себя очень хорошо в молодой компании и наслаждался жизнью.
Тем более что,
слушая его общие рассуждения об
игре, о том, как следует. не отгибаться, поднявшись с маленького куша, как следует бастовать в известных случаях, как первое правило играть на чистые и т. д., и т. д., было ясно, что он всегда в выигрыше только оттого, что умнее и характернее всех нас.
Как всегда, когда Катя
слушала Белозерова, ее поразила колдовская сила, преображающая художника в минуты творчества. Мрачно-насмешливый взгляд исподлобья, дикая энергия, кроваво-веселая
игра и чужими жизнями, и своею. Все муки, все пытки — за один торжествующий удар в душу победителя-врага.
Скрипку я оставил, когда к переходу в Дерпт мною овладела точная наука, но вкус к музыке остался, и я в Дерпте, в доме князей Д[ондуко]вых, постоянно
слушал хорошую фортепьянную
игру и пение, в котором и сам участвовал.
Графиня и Жадовский сидели и
слушали артиста, который с величайшим старанием показывал им свое искусство в
игре на фортепиано.