Неточные совпадения
С середины потолка висела люстра в холстинном
мешке, от пыли сделавшаяся похожею
на шелковый кокон, в котором
сидит червяк.
Андрий схватил
мешок одной рукой и дернул его вдруг так, что голова Остапа упала
на землю, а он сам вскочил впросонках и,
сидя с закрытыми глазами, закричал что было мочи: «Держите, держите чертова ляха! да ловите коня, коня ловите!» — «Замолчи, я тебя убью!» — закричал в испуге Андрий, замахнувшись
на него
мешком.
Направо от Самгина
сидели, солидно кушая, трое: широкоплечая дама с коротенькой шеей в жирных складках, отлично причесанный, с подкрученными усиками, студент в пенсне, очень похожий
на переодетого парикмахера, и круглолицый барин с орденом
на шее, с большими глазами в синеватых
мешках; медленно и обиженно он рассказывал...
Сам он не чувствовал позыва перевести беседу
на эту тему. Низко опущенный абажур наполнял комнату оранжевым туманом. Темный потолок, испещренный трещинами, стены, покрытые кусками материи, рыжеватый ковер
на полу — все это вызывало у Клима странное ощущение: он как будто
сидел в
мешке. Было очень тепло и неестественно тихо. Лишь изредка доносился глухой гул, тогда вся комната вздрагивала и как бы опускалась; должно быть, по улице ехал тяжело нагруженный воз.
Потом уже ехали нагруженные и
мешками и слабыми подводы,
на одной из которых высоко
сидела закутанная женщина и не переставая взвизгивала и рыдала.
Генерал, одутловатый, с картофельным носом и выдающимися шишками
на лбу и оголенном черепе и
мешками под глазами, сангвинический человек,
сидел в татарском шелковом халате и с папиросой в руках пил чай из стакана в серебряном подстаканнике.
Когда у него нет посещения, он обыкновенно
сидит, как
мешок,
на земле перед дверью своей избы, подвернув под себя свои тонкие ножки, и перекидывается ласковыми словцами со всеми прохожими.
Солоха, испугавшись сама, металась как угорелая и, позабывшись, дала знак Чубу лезть в тот самый
мешок, в котором
сидел уже дьяк. Бедный дьяк не смел даже изъявить кашлем и кряхтением боли, когда сел ему почти
на голову тяжелый мужик и поместил свои намерзнувшие
на морозе сапоги по обеим сторонам его висков.
— Это дьяк! — произнес изумившийся более всех Чуб. — Вот тебе
на! ай да Солоха! посадить в
мешок… То-то, я гляжу, у нее полная хата
мешков… Теперь я все знаю: у нее в каждом
мешке сидело по два человека. А я думал, что она только мне одному… Вот тебе и Солоха!
Голова решился молчать, рассуждая: если он закричит, чтобы его выпустили и развязали
мешок, — глупые дивчата разбегутся, подумают, что в
мешке сидит дьявол, и он останется
на улице, может быть, до завтра.
Пленникам сильно прискучило
сидеть в
мешках, несмотря
на то что дьяк проткнул для себя пальцем порядочную дыру.
Я натаскал
мешком чистого сухого песку, сложил его кучей
на припеке под окном и зарывал брата по шею, как было указано дедушкой. Мальчику нравилось
сидеть в песке, он сладко жмурился и светил мне необыкновенными глазами — без белков, только одни голубые зрачки, окруженные светлым колечком.
Когда ни заглядывал в дырку его двери вахтер или сам смотритель, Степан
сидел на набитом соломой
мешке, подперев голову руками, и всё что-то шептал про себя.
Баба
сидела на туго набитом
мешке, а мужик
на облучке, свесив сбоку ноги в сторону Степана Трофимовича.
На дне, в репьях, кричат щеглята, я вижу в серых отрепьях бурьяна алые чепчики
на бойких головках птиц. Вокруг меня щелкают любопытные синицы; смешно надувая белые щеки, они шумят и суетятся, точно молодые кунавинские мещанки в праздник; быстрые, умненькие, злые, они хотят все знать, все потрогать — и попадают в западню одна за другою. Жалко видеть, как они бьются, но мое дело торговое, суровое; я пересаживаю птиц в запасные клетки и прячу в
мешок, — во тьме они
сидят смирно.
Я решил заняться ловлей певчих птиц; мне казалось, что это хорошо прокормит: я буду ловить, а бабушка — продавать. Купил сеть, круг, западни, наделал клеток, и вот,
на рассвете, я
сижу в овраге, в кустах, а бабушка с корзиной и
мешком ходит по лесу, собирая последние грибы, калину, орехи.
— А райские сады Фофан так устраивал: возьмет да и развесит провинившихся матросов в веревочных
мешках по реям… Висим и болтаемся… Это первое наказание у него было. Я болтался-болтался как мышь
на нитке… Ну, привык, ничего — заместо качели, только скрюченный
сидишь, неудобно малость.
Одет он был небрежно: старомодный сюртук
сидел на нем
мешком, и галстук сбился
на сторону.
Стоя
на дворе маленькими кучками, люди разговаривали, сумрачно поглядывая
на тело убитой, кто-то прикрыл голову её
мешком из-под углей. В дверях кузни,
на место, где
сидел Савелий, сел городовой с трубкой в зубах. Он курил, сплёвывал слюну и, мутными глазами глядя
на деда Еремея, слушал его речь.
Свекровь ее тут же, старушка,
Трудилась;
на полном
мешкеКрасивая Маша, резвушка,
Сидела с морковкой в руке.
Телега, скрыпя, подъезжает —
Савраска глядит
на своих,
И Проклушка крупно шагает
За возом снопов золотых.
«Бог помочь! А где же Гришуха?» —
Отец мимоходом сказал.
— В горохах, — сказала старуха.
«Гришуха!» — отец закричал,
На небо взглянул. «Чай, не рано?
Испить бы…» Хозяйка встает
И Проклу из белого жбана
Напиться кваску подает.
Он исчез. Но Фому не интересовало отношение мужиков к его подарку: он видел, что черные глаза румяной женщины смотрят
на него так странно и приятно. Они благодарили его, лаская, звали к себе, и, кроме них, он ничего не видал. Эта женщина была одета по-городскому — в башмаки, в ситцевую кофту, и ее черные волосы были повязаны каким-то особенным платочком. Высокая и гибкая, она,
сидя на куче дров, чинила
мешки, проворно двигая руками, голыми до локтей, и все улыбалась Фоме.
На двенадцатый день после этой ночи,
на утренней заре, сыпучей, песчаной тропою, потемневшей от обильной росы, Никита Артамонов шагал с палкой в руке, с кожаным
мешком на горбу, шагал быстро, как бы торопясь поскорее уйти от воспоминаний о том, как родные провожали его: все они, не проспавшись, собрались в обеденной комнате, рядом с кухней,
сидели чинно, говорили сдержанно, и было так ясно, что ни у кого из них нет для него ни единого сердечного слова.
В эту же компанию замешался толстый подрядчик, который
мешком сидел на лошади, тяжело вздыхал и был без всякого оружия, кроме небольшой березовой ветки, которой он не без ловкости отгонял овод с лошади Муфеля.
Стало холодно, а в мастерскую идти не хотелось, и, чтоб согреться, я решил носить
мешки в сени, но, вбежав туда с первым же
мешком, увидал Шатунова: он
сидел на корточках перед щелью в стене, похожий
на филина. Его прямые волосы были перевязаны лентой мочала, концы ее опустились
на лоб и шевелятся вместе с бровями.
Сидя верхом
на мешке муки, Коновалов смотрел мне в лицо странными глазами и молчал, упершись руками в колени…
Пока
на дворе подмазывают возок и позвякивают колокольчиками, пока одевается Илья Иваныч, который сейчас повезет меня, я отыскиваю в углу удобное местечко, склоняю голову
на мешок с чем-то, кажется, с зерном, и тотчас же мною овладевает крепкий сон; уж снятся мне моя постель, моя комната, снится, что я
сижу у себя дома за столом и рассказываю своим, как моя пара столкнулась с почтовой тройкой, но проходят две-три минуты, и я слышу, как Илья Иваныч дергает меня за рукав и говорит...
Переселенцев я видел еще, когда плыл
на пароходе по Каме. Помнится мне мужик лет сорока с русой бородой; он
сидит на скамье
на пароходе; у ног его
мешки с домашним скарбом,
на мешках лежат дети в лапотках и жмутся от холодного, резкого ветра, дующего с пустынного берега Камы. Лицо его выражает: «Я уже смирился». В глазах ирония, но эта ирония устремлена вовнутрь,
на свою душу,
на всю прошедшую жизнь, которая так жестоко обманула.
Ей было уже за тридцать. Сразу восточный наряд, — голову ее покрывал бархатный колпак с каким-то
мешком, откинутым набок, — показывал, что она татарка. Шелковая короткая безрукавка ловко
сидела на ней. Лицо подрумяненное, с насурмленными бровями, хитрое и худощавое, могло еще нравиться.
Я выскакал
на тот берег. За речкою, один среди брошенных орудий, неподвижно все
сидел на своей лошади худой артиллерийский капитан. У него что-то было в руке, он поднял руку, близко от головы сверкнул огонек, и капитан
мешком повалился
на землю с вдруг рванувшейся лошади.
По краям дороги валялись пьяные.
Сидит на пригорке солдат, винтовка меж колен, голова свесилась: тронешь его за плечо, он, как
мешок, валится
на бок… Мертв? Непробудно спит от усталости? Пульс есть, от красного лица несет сивухою…
К западу от сопки лежали два сильно блиндированных окопа, в них
сидело две роты; над головами — толстые балки,
на аршин засыпанные землею, впереди — узкие бойницы, заложенные
мешками с песком.
Никита
сидел на лавке перед лучиной и чинил дратвой кожаный
мешок, служивший ему ягдташем. Он, видимо, ничуть не удивился появлению Татьяны Берестовой, спокойно поднял голову при шуме отворенной двери, окинул ее проницательным взглядом.
Назарий
сидел пасмурно, так низко поникнув головой, что залом его шапки, висевшей наперед, нередко касался гривы бодро выступавшего коня. Захарий же сгорбился и посвистывал, переваливаясь то в ту, то в другую сторону, мотая ногами и
сидя, как туго набитый
мешок,
на маленькой лошаденке, неохотно трусившей под ним. Холопы ехали сзади и с глупым любопытством осматривали окрестности, видимо, для них совершенно незнакомые.
Развернулся было Бородулин, хотел одного, который более всех наседал, с катушек сбить, ан тот в лабаз заскочил. Сел, пес, в дверях
на ящик,
мешок через плечо перекинул, ноги раскорячил — показывает, как солдат
на табурете в позиции
сидит…