Неточные совпадения
— Да что же в воскресенье в церкви?
Священнику велели прочесть. Он прочел. Они ничего не
поняли, вздыхали, как при всякой проповеди, — продолжал князь. — Потом им сказали, что вот собирают на душеспасительное дело в церкви, ну они вынули по копейке и дали. А на что — они сами не знают.
— Ну да,
священник; он у нас… кушать будет… Я этого не ожидал и даже не советовал… но как-то так вышло… он меня не
понял… Ну, и Арина Власьевна… Притом же он у нас очень хороший и рассудительный человек.
— Все ждут: будет революция. Не могу
понять — что же это будет? Наш полковой
священник говорит, что революция — от бессилия жить, а бессилие — от безбожия. Он очень строгой жизни и постригается в монахи. Мир во власти дьявола, говорит он.
Кроме того, было прочтено дьячком несколько стихов из Деяний Апостолов таким странным, напряженным голосом, что ничего нельзя было
понять, и
священником очень внятно было прочтено место из Евангелия Марка, в котором сказано было, как Христос, воскресши, прежде чем улететь на небо и сесть по правую руку своего отца, явился сначала Марии Магдалине, из которой он изгнал семь бесов, и потом одиннадцати ученикам, и как велел им проповедывать Евангелие всей твари, причем объявил, что тот, кто не поверит, погибнет, кто же поверит и будет креститься, будет спасен и, кроме того, будет изгонять бесов, будет излечивать людей от болезни наложением на них рук, будет говорить новыми языками, будет брать змей и, если выпьет яд, то не умрет, а останется здоровым.
У него было много почитателей
священников, которые его плохо
понимали и думали, что речь идет о реформе семьи.
Греческие императоры, занимаяся более церковными прениями, нежели делами государственными, а потому управляемые
священниками, воздвигли гонение на всех тех, кто деяния и учения Иисусовы
понимал с ними различно.
С ним все время неотлучно был
священник, и в тележке с ним ехал, и все говорил, — вряд ли тот слышал: и начнет слушать, а с третьего слова уж не
понимает.
Крещение, символических таинств которого я не
понимал, возбудило во мне сильное внимание, изумление и даже страх: я боялся, что
священник порежет ножницами братцыну головку, а погружение младенца в воду заставило меня вскрикнуть от испуга…
Я испугался и, все еще не
понимая настоящего дела, спросил: «Да как же дедушка в залу пришел, разве он жив?» — «Какое жив, — отвечала Параша, — уж давно остамел; его обмыли, одели в саван, принесли в залу и положили на стол; отслужили панихиду, попы уехали [Про
священника с причтом иногда говорят в Оренбургской губернии во множественном числе.
— Только бы не были расхищаемы и уносимы иконы —
понял? — отнеслась становая к
священнику. — А они все тут; есть еще и лишние.
Он уже очень хорошо
понял кинутый на нею выразительный взгляд высоким мужиком.
Священник тоже поддерживал последнего.
И стали к портному и к Ивану ходить, и стали
понимать, и
поняли, и бросили курить, пить, ругаться скверными словами, стали друг другу помогать. И перестали ходить в церковь и снесли попу иконы. И стало таких дворов 17. Всех 65 душ. И испугался
священник и донес архиерею. Архиерей подумал, как быть, и решил послать в село архимандрита Мисаила, бывшего законоучителем в гимназии.
— То есть в том смысле, что чем хуже, тем лучше, я
понимаю,
понимаю, Варвара Петровна. Это вроде как в религии: чем хуже человеку жить или чем забитее или беднее весь народ, тем упрямее мечтает он о вознаграждении в раю, а если при этом хлопочет еще сто тысяч
священников, разжигая мечту и на ней спекулируя, то… я
понимаю вас, Варвара Петровна, будьте покойны.
—
Священника бы, — шептала она, — а он не велит… не
понимает ничего… — И сняв руки с подушки, она прижала их к груди, точно молясь.
Тогда предполагается, что он сектант и потому неправильно
понимает христианство, т. е. не так, как
понимают его оплачиваемые государством
священники.
Она чувствовала, что я
понимаю ее, и выливала передо мной все, что угнетало ее душу, все, что она не могла рассказать кому-нибудь дома, даже своему
священнику.
— Вчера в Петербурге народ со
священником и хоругвями пошёл до государя императора —
понимаете — а его не допустили, войско выставлено было, и произошло кровопролитие…
Два часа слушал я, как сказывали мои товарищи свои уроки из катехизиса и священной истории, как
священник задавал новый урок и что-то много толковал и объяснял; но я не только в этот раз, но и во все время пребывания моего в гимназии не
понимал его толкований.
Саша думает, покорно принимая свечу: «Только сейчас он сидел дома и пил чай с женой, и борода у него козлиная, а теперь он необыкновенный, имеет власть и знание, и это
понимает священник и ждет ответа — какая это правда!»
«Бороться против зла нет сил, а подлецом жить не хочу. Прощайте, милорды, приходите на панихиду». Было что-то тимохинское, слегка шутовское в этой ненужной добавке: «приходите на панихиду», и нужно было вспомнить кисею, желтые мертвые руки, заплаканного
священника, чтобы поверить в ужас происшедшего и снова
понять.
—
Пойми рёв русской души! Мой отец был
священник, а я — прохвост!
Я не могла молиться и тупо смотрела на иконы, на свечи, на вышитый крест ризы на спине
священника, на иконостас, на окно церкви — и ничего не
понимала.
Имея наш детский круг близ себя,
священник задал нам вопрос:
понимаем ли мы смысл песни «Христос рождается»?
Но тут же он ясно, несомненно
понял, что этот лик, риза, свечи,
священник, молебны, — всё это было очень важно и нужно там, в церкви, но что здесь они ничего не могли сделать ему, что между этими свечами и молебнами и его бедственным теперешним положением нет и не может быть никакой связи.
Иосаф механически повернул и все еще хорошенько не мог
понять, что это значит. На улицах между тем царствовала совершенная тишина. Неторопливо и в каком-то молчании прошли все до самой церкви. Перед домом
священника Охоботов взялся вызвать его и действительно через несколько минут вышел со
священником, который только мотал от удивления головой.
Священник. Я не
пойму, так сказать…
— Он не конпран-па — не
понимает, — заметил
священник и сейчас же сам спросил: — Ты уж крещеный?
— Это конечно, — любезно соглашается надзиратель. — И удивляюсь я на этих господ студентов. Учиться не хочут, красные флаги какие-то выбрасывают, стреляются. Не хочут
понять, каково это ихним родителям. Ну, еще бедные — черт с ними, прельщаются на жидовские деньги. Но ведь и порядочные туда же, сыновья дворян,
священников, купцов… Нар-род! Однако, мадам, пожелав вам всего хорошего…
Кромсай
понял, какое смущение запало в душу
священника, и отвечал ему с широкой улыбкой...
Шум разбудил и уснувшую было Лару. Она проснулась и, будучи не в силах
понять причины слышанных звуков, спросила о них горничную. Та проговорилась ей о происшедшем. Лариса схватила свою голову и, вся трепеща, уверяла, что ее покидает рассудок и что она хочет приготовить себя к смерти: она требовала к себе
священника, но желала, чтоб о призыве его не знали ни Бодростины, ни брат ее, ни Горданов. Форов взялся это устроить: он ушел очень рано и в десятом часу утра уже вернулся с Евангелом.
Она говорила все слабее и слабее;
священник, наконец, не мог
понимать слов умирающей.
«Вдруг, когда после громкого пения в церкви сделалось тихо, и слышались только молитвы, вполголоса произносимые
священником, раздался какой-то легкий стук за дверями, — отчего он произошел, не знаю, помню только то, что я вздрогнул и что все, находившиеся в церкви, с беспокойством оборотили глаза на двери; никто не вошел в них, это не нарушило молчания, но оно продолжалось недолго — отворяются северные двери, из которых выходит великий князь Николай Павлович, бледный; он подает знак к молчанию: все умолкло, оцепенев от недоумения; но вдруг все разом
поняли, что императора не стало, церковь глубоко охнула.
— Успокойся, сын мой, — сразу
понял священник немую просьбу князя и подошел к стоявшему неподвижно слесарю, — надеюсь, ты веришь своему духовному отцу… Я благословлю тебя…
— Батюшка! отец Лидор, спаси ты и себя и нас горьких, — отвечают крестьяне.
Священник ничего не
понимает.
В самом деле, вся экскурсия от магазина на выгон и обратно производилась без всякого уговора, так, по общей сметке, но
священник очень хорошо
понял, что мир не зря отходил на совещание и что его уж теперь прямым путем не свернешь с того, что он порешил себе.
Священник, ничего не
понимая, но увлеченный необыкновенным голосом хозяина, возвысил чашу с дарами и преклонил благоговейно белую, как лен, голову.
Добрый отец Савва сейчас же на своей лошадке послал в Перегуды за своим порицателем — тамошним
священником, и одного опасался, что тот закобенится и не приедет; но опасение это было напрасно: перегудинский поп приехал, вошел к умирающей и оставался с нею долго, долго; а потом вышел из хаты на крылечко, заложил дароносицу за пазуху и ну заливаться самым непристойным смехом. Так смеется, так смеется, что и унять его нельзя, и люди смотрят на него и
понять не могут: к чему это статочно.