Неточные совпадения
Теперь же,
с петлей, стоит только вложить в нее
лезвие топора, и он будет висеть спокойно, под мышкой изнутри, всю дорогу.
— Как? — спросил Николай Петрович, а Павел Петрович поднял на воздух нож
с куском масла на конце
лезвия и остался неподвижен.
Самгин понимал, что подслушивать под окном — дело не похвальное, но Фроленков прижал его широкой спиной своей в угол между стеной и шкафом. Слышно было, как схлебывали чай
с блюдечек, шаркали ножом о кирпич, правя
лезвие, старушечий голос ворчливо проговорил...
Покончив
с шершнями, он побежал опять в лес, нарвал какой-то травы и, растерев ее на
лезвии топора, приложил мне на больные места, а сверху прикрыл кусочками мягкой бересты и обвязал тряпицами.
Маленькая не по росту голова, малокровное и узкое лицо, формой своей напоминавшее
лезвие ножа, длинные изжелта-белые волосы, светло-голубые, без всякого блеска (словно пустые) глаза, тонкие, едва окрашенные губы, длинные, как у орангутанга, мотающиеся руки и, наконец, колеблющаяся, неверная походка (точно он не ходил, а шлялся) — все свидетельствовало о каком-то ненормальном состоянии, которое близко граничило
с невменяемостью.
Пирог этот так и назывался «поповским», да и посуда к закуске подавалась особенная, поповская: серые, прыщеватые тарелки, ножи
с сточенными
лезвиями, поломанные вилки, стаканы и рюмки зеленого стекла.
Тут были изломанные замки, краденый самовар, топор
с ржавыми пятнами крови на
лезвии, узлы
с носильным платьем, большие болотные сапоги и две охотничьи двустволки.
Говоря, князь в рассеянности опять было захватил в руки со стола тот же ножик, и опять Рогожин его вынул у него из рук и бросил на стол. Это был довольно простой формы ножик,
с оленьим черенком, нескладной,
с лезвием вершка в три
с половиной, соответственной ширины.
Еврей в одно мгновение сообразился: он схватил свой перочинный ножик, подскочил
с ним к борющимся, ловко воткнул
лезвие ножа в левый глаз рыжего и, в то же мгновение схватив выпущенную нищим подушку, слетел
с лестницы и, перебросившись
с своим приобретением через забор, ударился по улице.
Под влиянием этого же временного отсутствия мысли — рассеянности почти — крестьянский парень лет семнадцати, осматривая
лезвие только что отточенного топора подле лавки, на которой лицом вниз спит его старик отец, вдруг размахивается топором и
с тупым любопытством смотрит, как сочится под лавку кровь из разрубленной шеи; под влиянием этого же отсутствия мысли и инстинктивного любопытства человек находит какое-то наслаждение остановиться на самом краю обрыва и думать: а что, если туда броситься? или приставить ко лбу заряженный пистолет и думать: а что, ежели пожать гашетку? или смотреть на какое-нибудь очень важное лицо, к которому все общество чувствует подобострастное уважение, и думать: а что, ежели подойти к нему, взять его за нос и сказать: «А ну-ка, любезный, пойдем»?
Я вернулся к себе в комнату, достал из письменного стола недавно купленный английский ножик, пощупал острие
лезвия и, нахмурив брови,
с холодной и сосредоточенной решительностью сунул его себе в карман, точно мне такие дела делать было не в диво и не впервой.
Неизмеримая секунда. Рука, включая ток, опустилась. Сверкнуло нестерпимо-острое
лезвие луча — как дрожь, еле слышный треск в трубках Машины. Распростертое тело — все в легкой, светящейся дымке — и вот на глазах тает, тает, растворяется
с ужасающей быстротой. И — ничего: только лужа химически чистой воды, еще минуту назад буйно и красно бившая в сердце…
Тут только я понял: алкоголь. Молнией мелькнуло вчерашнее: каменная рука Благодетеля, нестерпимое
лезвие луча, но там: на Кубе — это вот,
с закинутой головой, распростертое тело. Я вздрогнул.
Офицеры подошли к глиняному чучелу. Первым рубил Веткин. Придав озверелое выражение своему доброму, простоватому лицу, он изо всей силы,
с большим, неловким размахом, ударил по глине. В то же время он невольно издал горлом тот характерный звук — хрясь! — который делают мясники, когда рубят говядину.
Лезвие вошло в глину на четверть аршина, и Веткин
с трудом вывязил его оттуда!
А на дворе как-то вдруг явился новый человек, маленький, угловатый, ободранный,
с тонкими ногами и ненужной бородкой на жёлтом лице. Глаза у него смешно косили, забегая куда-то в переносье; чтобы скрыть это, он прищуривал их, и казалось, что в лице у него плохо спрятан маленький ножик о двух
лезвиях, одно — побольше, другое — поменьше.
Он утих наконец; он наконец решился.
С самой первой минуты он предчувствовал это решение… оно явилось ему сначала как отдаленная, едва заметная точка среди вихря и мрака внутренней борьбы; потом оно стало надвигаться все ближе и ближе и кончило тем, что врезалось холодным
лезвием в его сердце.
Я от души любил свою жертву, а Аполлон своего мучителя, и если слово «воспитание» не пустой звук, то наше сожительство лучше всего можно сравнить
с точением одного ножа о другой, хотя со временем
лезвия их получат совершенно различное значение.
Девушка приняла помощь без взгляда и благодарности — внимание ее было поглощено свертком. Нож казался в ее руках детской жестяной саблей, тем не менее острое
лезвие вспороло холст и веревки
с быстротой молнии. Аян, охваченный любопытством, стоял рядом, думая, что его руки сделали бы то же самое, только быстрее.
Он пытался представить себе перочинный ножичек, который он недавно выменял и очень сильно любил, но ножичек стал очень плохой,
с тоненьким сточенным
лезвием и только
с половиной желтой костяшки.
— А, кортик! Что, он острый? Можно посмотреть? — Она
с усилием, закусив губы и щурясь, вытащила
лезвие из ножен и приложилась к нему носом. — О, какой тупой! Этак я вас сейчас убить могу.
Тонкий позолоченный кинжал, из тех, которые иногда употребляются для разрезывания книг,
с украшенной искусной резьбой рукоятью и
с обоюдоострым
лезвием, лежал на ее письменном столе. Елена взяла его в руки и долго любовалась им. Она купила его недавно, не потому, что он был ей нужен, — нет, ее взоры привлек странный, запутанный узор резьбы на рукояти.
— Не твое дело! — фыркнула таким же шепотом Феничка и преспокойно облизала
лезвие ножа
с обоих концов, к немалому удовольствию Наташи.
Александра Михайловна замолчала. Андрей Иванович, сердито нахмурившись, продолжал шерфовать. Его огромная, всклокоченная голова
с впалыми щеками мерно двигалась взад и вперед,
лезвие ножа быстро скользило по камню, ровно спуская края сафьяна.
Карлик,
с пылающими щеками, начал тереть суконкой ножик и, только что Серафима скрылась, плюнул опять на
лезвие.
Она вздохнула было
с облегчением, но вдруг ее взор упал на
лезвие сабли, забытой Болеславом Зверженовским.
Только она одна, эта каменно-железная свидетельница давно минувшего, которую нельзя было совершенно изменить и преобразить волею и руками человека, указывала, что именно на этом месте веками не ударял топор и по траве не скользило
лезвие косы. Но и самая беседка все же несколько изменилась и сбросила
с себя большую часть таинственности.
Оба они подошли к самой беседке, стоявшей на полянке, заросшей густой травой, до которой, видимо, никогда не касалось
лезвие косы. Тень от густо разросшихся кругом деревьев падала на нижнюю половину беседки, но верхушка ее,
с пронзенным стрелой сердцем на шпице, была вся озарена солнцем и представляла красивое и далеко не мрачное зрелище.
Омыв в снегу
лезвие ножа, он спокойно обтер его о полы кафтана и вложил в ножны. Самое убийство ничуть не взволновало его; в его страшной службе оно было таким привычным делом. Он даже почувствовал, что точно какая-то тяжесть свалилась
с его души и ум стал работать спокойнее.
Малюта не успел окончить своей мысли, как деревянный щит был отодвинут от двери шалаша чьею-то рукою и на его пороге появилась, освещенная ворвавшимися в шалаш снопом лунного света, Татьяна,
с блестевшим в руке длинным
лезвием ножа.
— До трех раз могу я слышал его пение, — проговорил старик, — а в четвертый меня уже не застанет земля. Вот тебе клык черного быка
с красным острием, он обмокнут в крови летучей мыши и заклят против всех дуновений нечистой силы; держи его при себе, а мне дай меч свой. Только остер ли он и гладко ли
лезвие его?
Рано утром в графскую кухню прибежала Прасковья, отозвала в сторону брата и стала
с ним шептаться. По ее уходу Василий Антонов взял большой поварской нож и стал точить его на бруске. По временам он выдергивал из головы своей волос, клал на
лезвие ножа и дул на него; волос оставался цел; тогда он
с новым усилием принимался точить нож. Наконец, нож сделался так остр, что сразу пересек волос. Тогда Василий спрятал нож под передник и вышел из кухни.
— Не более двух раз могу я слышать его пение, — проговорил старик. — Держи, я дам тебе клык черного быка
с красным ухом. Он выдержан в крови летучей мыши, и им можно заклясть любого врага, а самому спастись от притязаний нечистой силы; держи его при себе, а мне дай меч свой. Только остер ли он и гладко ли
лезвие его?
Лезвие было в глазе, а другой глаз глядел на Нефору
с тихим укором, а уста, бледнея, шептали кому-то, но только не ей...