Неточные совпадения
Нельзя утаить, что почти такого рода размышления занимали Чичикова в то время, когда он
рассматривал общество, и следствием этого было то, что он наконец присоединился к толстым, где встретил почти всё знакомые лица: прокурора с весьма черными густыми бровями и несколько подмигивавшим левым глазом так, как будто бы говорил: «Пойдем, брат, в другую комнату, там я тебе что-то скажу», —
человека, впрочем, серьезного и молчаливого; почтмейстера, низенького
человека, но остряка и философа; председателя палаты, весьма рассудительного и любезного
человека, — которые все приветствовали его, как старинного знакомого, на что Чичиков раскланивался несколько набок, впрочем, не без приятности.
Ему было интересно
рассмотреть жилище этого необыкновенного
человека.
Вы
человек умный, вы
рассмотрите, узнаете, где действительно терпит
человек от других, а где от собственного неспокойного нрава, да и расскажете мне потом все это.
— Как же так вдруг решился?.. — начал было говорить Василий, озадаченный не на шутку таким решеньем, и чуть было не прибавил: «И еще замыслил ехать с
человеком, которого видишь в первый раз, который, может быть, и дрянь, и черт знает что!» И, полный недоверия, стал он
рассматривать искоса Чичикова и увидел, что он держался необыкновенно прилично, сохраняя все то же приятное наклоненье головы несколько набок и почтительно-приветное выражение в лице, так что никак нельзя было узнать, какого роду был Чичиков.
Следовало бы тоже принять во внимание и прежнюю жизнь
человека, потому что, если не
рассмотришь все хладнокровно, а накричишь с первого раза, — запугаешь только его, да и признанья настоящего не добьешься: а как с участием его расспросишь, как брат брата, — сам все выскажет и даже не просит о смягчении, и ожесточенья ни против кого нет, потому что ясно видит, что не я его наказываю, а закон.
Рассматривая, он заметил на другой стороне ее группу из двух-трех
человек, лежавших почти без всякого движения на земле.
Но неизвестный так погрузился в созерцание лесного сюрприза, что девочка успела
рассмотреть его с головы до ног, установив, что
людей, подобных этому незнакомцу, ей видеть еще ни разу не приходилось.
С невысокого, изрытого корнями обрыва Ассоль увидела, что у ручья, на плоском большом камне, спиной к ней, сидит
человек, держа в руках сбежавшую яхту, и всесторонне
рассматривает ее с любопытством слона, поймавшего бабочку.
— Газеты есть? — спросил он, входя в весьма просторное и даже опрятное трактирное заведение о нескольких комнатах, впрочем довольно пустых. Два-три посетителя пили чай, да в одной дальней комнате сидела группа,
человека в четыре, и пили шампанское. Раскольникову показалось, что между ними Заметов. Впрочем, издали нельзя было хорошо
рассмотреть.
— Ну, пусть не так! — равнодушно соглашался Дмитрий, и Климу казалось, что, когда брат рассказывает даже именно так, как было, он все равно не верит в то, что говорит. Он знал множество глупых и смешных анекдотов, но рассказывал не смеясь, а как бы даже конфузясь. Вообще в нем явилась непонятная Климу озабоченность, и
людей на улицах он
рассматривал таким испытующим взглядом, как будто считал необходимым понять каждого из шестидесяти тысяч жителей города.
Клим сразу подметил в нем неприятную черту:
человек этот
рассматривал всех
людей сквозь ресницы, насмешливо и враждебно.
— Хороших
людей я не встречал, — говорил он, задумчиво и печально
рассматривая вилку. — И — надоело мне у собаки блох вычесывать, — это я про свою должность. Ведь — что такое вор, Клим Иванович, если правду сказать? Мелкая заноза, именно — блоха! Комар, так сказать. Без нужды и комар не кусает. Конечно — есть ребята, застарелые в преступности. Но ведь все живем по нужде, а не по евангелию. Вот — явилась нужда привести фабричных на поклон прославленному царю…
Не глядя на нее, книжник достал из-за пазухи деревянную коробку и стал свертывать папироску. Скучающие
люди рассматривали его все более недоброжелательно, а рябой задорно сказал...
На террасе говорили о славянофилах и Данилевском, о Герцене и Лаврове. Клим Самгин знал этих писателей, их идеи были в одинаковой степени чужды ему. Он находил, что, в сущности, все они
рассматривают личность только как материал истории, для всех
человек является Исааком, обреченным на заклание.
Выругавшись,
рассматривал свои ногти или закуривал тоненькую, «дамскую» папиросу и молчал до поры, пока его не спрашивали о чем-нибудь. Клим находил в нем и еще одно странное сходство — с Диомидовым; казалось, что Тагильский тоже, но без страха, уверенно ждет, что сейчас явятся какие-то
люди, — может быть, идиоты, — и почтительно попросят его...
Черноволосые
люди, настроенные почему-то крикливо и празднично,
рассматривали Варвару масляными глазами с бесцеремонным любопытством, а по-русски они говорили языком армянских анекдотов.
Первый раз Клим Иванович мог
рассмотреть лица этих
людей: у Хотяинцева лицо костлявое, длинное, некрасиво перерезано зубастым ртом, изрыто оспой, усеяно неряшливыми кустиками белобрысых волос, клочья таких же бесцветных волос встрепанно покрывали его череп, вытянутый вверх, похожий на дыню.
Они десятками появлялись из всех переулков и шли не шумно, приглядываясь ко всему,
рассматривая здания, магазины, как чужие
люди; точно впервые посетив город, изучали его.
Лидия уезжала в Москву, но собиралась не спеша, неохотно. Слушая беседы Варавки с матерью Клима, она
рассматривала их, точно
людей незнакомых, испытующим взглядом и, очевидно, не соглашаясь с тем, что слышит, резко встряхивала головою в шапке курчавых волос.
— Народники снова пошевеливаются, — сказал Дмитрий так одобрительно, что Климу захотелось усмехнуться. Он
рассматривал брата равнодушно, как чужого, а брат говорил об отце тоже как о чужом, но забавном
человеке.
Он быстро выпил стакан чаю, закурил папиросу и прошел в гостиную, — неуютно, не прибрано было в ней. Зеркало мельком показало ему довольно статную фигуру
человека за тридцать лет, с бледным лицом, полуседыми висками и негустой острой бородкой. Довольно интересное и даже как будто новое лицо. Самгин оделся, вышел в кухню, — там сидел товарищ Яков,
рассматривая синий ноготь на большом пальце голой ноги.
— Вы, конечно, знаете, что
люди вообще не располагают к доверию, — произнес Самгин докторально, но тотчас же сообразил, что говорит снисходительно и этим может усилить иронию гостя. Гость, стоя спиной к нему,
рассматривая корешки книг в шкафе, сказал...
Было хорошо видно, что
люди с иконами и флагами строятся в колонну, и в быстроте, с которой толпа очищала им путь, Самгин почувствовал страх толпы. Он
рассмотрел около Славороссова аккуратненькую фигурку историка Козлова с зонтиком в одной руке, с фуражкой в другой; показывая толпе эти вещи, он, должно быть, что-то говорил, кричал. Маленький на фоне массивных дверей собора, он был точно подросток, загримированный старичком.
Одно яйцо он положил мимо кармана и топтал его, под подошвой грязного сапога чмокала яичница. Пред гостиницей «Москва с но» на обломанной вывеске сидели голуби, заглядывая в окошко, в нем стоял черноусый
человек без пиджака и, посвистывая, озабоченно нахмурясь,
рассматривал, растягивал голубые подтяжки. Старушка с ласковым лицом, толкая пред собою колясочку, в которой шевелились, ловя воздух, игрушечные, розовые ручки, старушка, задев Клима колесом коляски, сердито крикнула...
Держа в одной руке щетку, приглаживая пальцами другой седоватые виски, он минуты две строго
рассматривал лицо свое, ни о чем не думая, прислушиваясь к себе. Лицо казалось ему значительным и умным. Несколько суховатое, но тонкое лицо
человека, который не боится мыслить свободно и органически враждебен всякому насилию над независимой мыслью, всем попыткам ограничить ее.
Было неловко с
человеком, который молча
рассматривает тебя, как бы догадываясь о чем-то.
Он обладал неистощимым запасом грубоватого добродушия, никогда не раздражался в бесконечных спорах с Туробоевым, и часто Клим видел, что этот нескладно скроенный, но крепко сшитый
человек рассматривает всех странно задумчивым и как бы сожалеющим взглядом светло-серых глаз.
«Или — шпион, или — считает меня… своим
человеком», — соображал Клим Иванович, закурив папиросу, путешествуя по гостиной, меланхолически
рассматривая вещи.
Рассматривая в зеркале тусклые отражения этих
людей, Самгин увидел среди них ушастую голову Ивана Дронова. Он хотел встать и уйти, но слуга принес кофе; Самгин согнулся над чашкой и слушал.
Это повторялось на разные лады, и в этом не было ничего нового для Самгина. Не ново было для него и то, что все эти
люди уже ухитрились встать выше события,
рассматривая его как не очень значительный эпизод трагедии глубочайшей. В комнате стало просторней, менее знакомые ушли, остались только ближайшие приятели жены; Анфимьевна и горничная накрывали стол для чая; Дудорова кричала Эвзонову...
Он дергал Самгина за руку, задыхался, сухо покашливал, хрипел. Самгин заметил, что его и Долганова бесцеремонно
рассматривают неподвижными глазами какие-то краснорожие, спокойные
люди. Он пошел к выходу.
Рассмотрев кругом меня, я выбрал этого
человека тщательно и критически.
Я, если хороша погода, иду на ют и любуюсь окрестностями, смотрю в трубу на холмы, разглядываю деревни, хижины, движущиеся фигуры
людей, вглядываюсь внутрь хижин, через широкие двери и окна, без рам и стекол,
рассматриваю проезжающие лодки с группами японцев; потом сажусь за работу и работаю до обеда.
Вечером в комнату вошел высокий
человек с длинными седеющими волосами и седой бородой; старик этот тотчас же подсел к Масловой и стал, блестя глазами и улыбаясь,
рассматривать ее и шутить с нею.
Между теми и другими были две сетки и аршина три расстояния, так что не только передать что-нибудь, но и
рассмотреть лицо, особенно близорукому
человеку, было невозможно.
Проходя назад по широкому коридору (было время обеда, и камеры были отперты) между одетыми в светло-желтые халаты, короткие, широкие штаны и коты
людьми, жадно смотревшими на него, Нехлюдов испытывал странные чувства — и сострадания к тем
людям, которые сидели, и ужаса и недоумения перед теми, кто посадили и держат их тут, и почему-то стыда за себя, за то, что он спокойно
рассматривает это.
— Бабы — так бабы и есть, — резонировал Заплатин, глубокомысленно
рассматривая расшитую цветным шелком полу своего халата. — У них свое на уме! «Жених» — так и было… Приехал
человек из Петербурга, — да он и смотреть-то на ваших невест не хочет! Этакого осетра женить… Тьфу!..
В этой группе Привалов
рассмотрел еще одного молодого
человека с длинным испитым лицом и подгибавшимися на ходу тоненькими ножками; он держал в руке длинный английский хлыст.
— Как видите… Состарилась, не правда ли?.. Должно быть, хороша, если знакомые не узнают, — говорила Зося, с завистью больного
человека рассматривая здоровую фигуру Привалова, который точно внес с собой в комнату струю здорового деревенского воздуха.
Привалов пробормотал что-то в ответ, а сам с удивлением
рассматривал мизерную фигурку знаменитого узловского магната. Тот Ляховский, которого представлял себе Привалов, куда-то исчез, а настоящий Ляховский превосходил все, что можно было ожидать, принимая во внимание все рассказы о необыкновенной скупости Ляховского и его странностях. Есть
люди, один вид которых разбивает вдребезги заочно составленное о них мнение, — Ляховский принадлежал к этому разряду
людей, и не в свою пользу.
Но это не имеет никакого смысла для тех, которые отрицают духовную глубину
человека и
рассматривают его лишь выброшенным вовне.
Они вышли из врат и направились лесом. Помещик Максимов,
человек лет шестидесяти, не то что шел, а, лучше сказать, почти бежал сбоку,
рассматривая их всех с судорожным, невозможным почти любопытством. В глазах его было что-то лупоглазое.
Но это изучение произойдет когда-нибудь после, уже на досуге, и когда вся трагическая безалаберщина нашей настоящей минуты отойдет на более отдаленный план, так что ее уже можно будет
рассмотреть и умнее, и беспристрастнее, чем, например,
люди, как я, могут сделать.
Будь простое убийство, и вы при ничтожности, при бездоказательности, при фантастичности фактов, если
рассматривать каждый из них в отдельности, а не в совокупности, — отвергли бы обвинение, по крайней мере усумнились бы губить судьбу
человека по одному лишь предубеждению против него, которое, увы, он так заслужил!
Действительно, не прошли мы и двух километров, как увидели какого-то
человека; он стоял около одной из ловушек и что-то внимательно в ней
рассматривал.
Разве только в необыкновенных случаях, как-то: во дни рождений, именин и выборов, повара старинных помещиков приступают к изготовлению долгоносых птиц и, войдя в азарт, свойственный русскому
человеку, когда он сам хорошенько не знает, что делает, придумывают к ним такие мудреные приправы, что гости большей частью с любопытством и вниманием
рассматривают поданные яства, но отведать их никак не решаются.
Снимание шкуры с убитого животного отняло у нас более часа. Когда мы тронулись в обратный путь, были уже глубокие сумерки. Мы шли долго и наконец увидели огни бивака. Скоро между деревьями можно было различить силуэты
людей. Они двигались и часто заслоняли собой огонь. На биваке собаки встретили нас дружным лаем. Стрелки окружили пантеру,
рассматривали ее и вслух высказывали свои суждения. Разговоры затянулись до самой ночи.
Вечером стрелки и казаки сидели у костра и пели песни. Откуда-то взялась у них гармоника. Глядя на их беззаботные лица, никто бы не поверил, что только 2 часа тому назад они бились в болоте, измученные и усталые. Видно было, что они совершенно не думали о завтрашнем дне и жили только настоящим. А в стороне, у другого костра, другая группа
людей рассматривала карты и обсуждала дальнейшие маршруты.
Притаив дыхание, я старался сквозь чащу леса
рассмотреть приближающееся животное. Вдруг сердце мое упало — я увидел промышленника. По опыту прежних лет я знал, как опасны встречи с этими
людьми.
Через четверть часа я подошел настолько близко к огню, что мог
рассмотреть все около него. Прежде всего я увидел, что это не наш бивак. Меня поразило, что около костра не было
людей. Уйти с бивака ночью во время дождя они не могли. Очевидно, они спрятались за деревьями.