Неточные совпадения
«Мама, а я еще не сплю», — но вдруг Томилин, запнувшись за что-то, упал на колени, поднял руки, потряс ими, как бы угрожая, зарычал и охватил
ноги матери. Она покачнулась, оттолкнула мохнатую голову и быстро пошла прочь, разрывая шарф. Учитель, тяжело перевалясь с колен на корточки, встал, вцепился в свои жесткие волосы, приглаживая их, и шагнул вслед за мамой,
размахивая рукою. Тут Клим испуганно позвал...
Пела она,
размахивая пенсне на черном шнурке, точно пращой, и пела так, чтоб слушатели поняли: аккомпаниатор мешает ей. Татьяна, за спиной Самгина, вставляла в песню недобрые словечки, у нее, должно быть, был неистощимый запас таких словечек, и она разбрасывала их не жалея. В буфет вошли Лютов и Никодим Иванович, Лютов шагал, ступая на пальцы
ног, сафьяновые сапоги его мягко скрипели, саблю он держал обеими руками, за эфес и за конец, поперек живота; писатель, прижимаясь плечом к нему, ворчал...
В коляске, запряженной парой черных зверей,
ноги которых работали, точно рычаги фантастической машины, проехала Алина Телепнева, рядом с нею — Лютов, а напротив них, под спиною кучера,
размахивал рукою толстый человек, похожий на пожарного.
Дронов кричал, топал
ногой, как лошадь,
размахивал гранками. Самгину уже трудно было понять связи его слов, смысл крика. Клим Иванович стоял по другую сторону стола и молчал, ожидая худшего. Но Дронов вдруг выкрикнул...
Второй полицейский, лысый, без шапки, сидел на снегу; на
ногах у него лежала боковина саней, он
размахивал рукой без перчатки и кисти, — из руки брызгала кровь, — другой рукой закрывал лицо и кричал нечеловеческим голосом, похожим на блеяние овцы.
Подскакал офицер и,
размахивая рукой в белой перчатке, закричал на Инокова, Иноков присел, осторожно положил человека на землю, расправил руки,
ноги его и снова побежал к обрушенной стене; там уже копошились солдаты, точно белые, мучные черви, туда осторожно сходились рабочие, но большинство их осталось сидеть и лежать вокруг Самгина; они перекликались излишне громко, воющими голосами, и особенно звонко, по-бабьи звучал один голос...
Вот шагает Макаров,
размахивая полотенцем, подошел к мосткам купальни, свесил босую
ногу в воду, выдернул и потряс ею, точно собака.
У него дрожали
ноги, голос звучал где-то высоко в горле,
размахивая портфелем, он говорил, не слыша своих слов, а кругом десятки голосов кричали...
Лютов задыхался от возбуждения, переступал с
ноги на
ногу, бородка его лезла в лицо Кутузова, он
размахивал платком и кричал...
— Довольно! — закричали несколько человек сразу, и особенно резко выделились голоса женщин, и снова выскочил рыжеватый, худощавый человечек, в каком-то странного покроя и глиняного цвета сюртучке с хлястиком на спине. Вертясь на
ногах, как флюгер на шесте, обнаруживая акробатическую гибкость тела,
размахивая руками, он возмущенно заговорил...
Размахивая шляпой, он указал ею на жандарма; лицо у него было серое, на висках выступил пот, челюсть тряслась, и глаза, налитые кровью, гневно блестели. Он сидел на постели в неудобной позе, вытянув одну
ногу, упираясь другою в пол, и рычал...
— Клевета! — крикнул кто-то, вслед за ним два-три голоса повторили это слово, несколько человек, вскочив на
ноги, закричали,
размахивая руками в сторону Кутузова.
У Клима задрожали
ноги, он присел на землю, ослепленно мигая, пот заливал ему глаза; сорвав очки, он смотрел, как во все стороны бегут каменщики, плотники и
размахивают руками.
А там в пустой улице, посредине, взрывая нетрезвыми
ногами облака пыли, шел разгульный малый, в красной рубашке, в шапке набок, и,
размахивая руками, в одиночку орал песню и время от времени показывал редкому прохожему грозный кулак.
Оглянувшись, Анфим так и обомлел. По дороге бежал Михей Зотыч, а за ним с ревом и гиком гналась толпа мужиков. Анфим видел, как Михей Зотыч сбросил на ходу шубу и прибавил шагу, но старость сказывалась, и он начал уставать. Вот уже совсем близко разъяренная, обезумевшая толпа. Анфим даже раскрыл глаза, когда из толпы вылетела пара лошадей Ермилыча, и какой-то мужик, стоя в кошевой на
ногах,
размахивая вожжами, налетел на Михея Зотыча.
Сидевшие на крыльце мужики видели, как из окна волости шлепнулся бродяга на землю, быстро поднялся на
ноги и,
размахивая своею палкой, быстро побежал по самой средине улицы дробною, мелкою рысцой, точно заяц.
— Работы египетские вместятся… — гремел Кирилл; он теперь уже стоял на
ногах и
размахивал правою рукой. — Нищ, убог и странен стою пред тобой, милостивец, но нищ, убог и странен по своей воле… Да! Видит мое духовное око ненасытную алчбу и похоть, большие помыслы, а будет час, когда ты, милостивец, позавидуешь мне…
— Эх вы, вороны, разве так борются? — кричал с балкона Груздев,
размахивая платком. — Под левую
ногу Спирьку ударь, а потом через колено…
Довольный произведенным впечатлением, Самоварник поднялся на
ноги и
размахивал своим халатом под самым носом у Никитича, точно петух. Казачок Тишка смотрел своими большими глазами то на дядю, то на развоевавшегося Самоварника и, затаив дыхание, ждал, что скажет дядя.
Сегодня обеденный стол был поставлен в парадной зале, и прислуга сбилась с
ног, стараясь устроить все форменно. Петр Елисеич в волнении ходил кругом стола и особенно сильно
размахивал платком.
Вдруг на площадь галопом прискакал урядник, осадил рыжую лошадь у крыльца волости и,
размахивая в воздухе нагайкой, закричал на мужика — крики толкались в стекла окна, но слов не было слышно. Мужик встал, протянул руку, указывая вдаль, урядник прыгнул на землю, зашатался на
ногах, бросил мужику повод, хватаясь руками за перила, тяжело поднялся на крыльцо и исчез в дверях волости…
— Ра-азойтись! — тонким голосом кричал маленький офицерик,
размахивая белой саблей.
Ноги он поднимал высоко и, не сгибая в коленях, задорно стукал подошвами о землю. В глаза матери бросились его ярко начищенные сапоги.
Пришла Корсунова. Она
размахивала руками, кричала, плакала и восторгалась, топала
ногами, что-то предлагала и обещала, грозила кому-то. Все это не трогало мать.
Я покорно пошел,
размахивая ненужными, посторонними руками. Глаз нельзя было поднять, все время шел в диком, перевернутом вниз головой мире: вот какие-то машины — фундаментом вверх, и антиподно приклеенные
ногами к потолку люди, и еще ниже — скованное толстым стеклом мостовой небо. Помню: обидней всего было, что последний раз в жизни я увидел это вот так, опрокинуто, не по-настоящему. Но глаз поднять было нельзя.
Ромашов, который теперь уже не шел, а бежал, оживленно
размахивая руками, вдруг остановился и с трудом пришел в себя. По его спине, по рукам и
ногам, под одеждой, по голому телу, казалось, бегали чьи-то холодные пальцы, волосы на голове шевелились, глаза резало от восторженных слез. Он и сам не заметил, как дошел до своего дома, и теперь, очнувшись от пылких грез, с удивлением глядел на хорошо знакомые ему ворота, на жидкий фруктовый сад за ними и на белый крошечный флигелек в глубине сада.
Видел я в подвале, за столом, двух женщин — молодую и постарше; против них сидел длинноволосый гимназист и,
размахивая рукой, читал им книгу. Молодая слушала, сурово нахмурив брови, откинувшись на спинку стула; а постарше — тоненькая и пышноволосая — вдруг закрыла лицо ладонями, плечи у нее задрожали, гимназист отшвырнул книгу, а когда молоденькая, вскочив на
ноги, убежала — он упал на колени перед той, пышноволосой, и стал целовать руки ее.
Однажды, в начале июля, к месту, где мы работали, стремглав подъехала развинченная пролетка; на козлах сидел, мрачно икая, пьяный извозчик, бородатый, без шапки и с разбитой губой; в пролетке развалился пьяненький Григорий Шишлин, его держала под руку толстая, краснощекая девица в соломенной шляпке, с алым бантом и стеклянными вишнями, с зонтиком в руке и в резиновых калошах на босую
ногу.
Размахивая зонтиком, раскачиваясь, она хохотала и кричала...
Он послал меня в город за полицией, а сам присел на край ямы, опустив в нее
ноги, зябко кутаясь в потертое пальто. Известив о самоубийстве городового, я быстро прибежал назад, но за это время октавист допил водку покойника и встретил меня,
размахивая пустой бутылкой.
Они разом вскочили на
ноги и кричали,
размахивая руками...
— Ах, господи! — огорчённо сказал Кожемякин, вставая на
ноги и глядя вслед ему. Тиунов тоже вскочил, наклонил голову, высунув её вперёд, и,
размахивая правой рукой, быстро заходил по комнате, вполголоса говоря...
Он ушёл на завод и долго сидел там, глядя, как бородатый Михайло, пятясь задом, шлихтует верёвку, протирая её поочерёдно то конским волосом, то мокрой тряпицей. Мужик
размахивал руками так, как будто ему хотелось идти вперёд, а кто-то толкает его в грудь и он невольно пятится назад. Под
ноги ему подвернулась бобина, он оттолкнул её, ударив пяткой. Конус дерева откатился и, сделав полукруг, снова лёг под
ноги, и снова Михайло, не оглядываясь, отшвырнул его, а он опять подкатился под
ноги.
Высокий рост старого рыбака позволил ему различить на середине круга рыжего исполинского молодца с засученными по локоть рукавами, который стоял, выставив правую
ногу вперед, и
размахивал кулаками.
Легким танцующим шагом с набережной Санта Лючия идут маленькие серые солдатики, мерно стуча
ногами и механически однообразно
размахивая левыми руками. Они кажутся сделанными из жести и хрупкими, как заводные игрушки. Их ведет красивый высокий офицер, с нахмуренными бровями и презрительно искривленным ртом, рядом с ним, подпрыгивая, бежит тучный человек в цилиндре и неустанно говорит что-то, рассекая воздух бесчисленными жестами.
Он испытывал жгучее наслаждение, видя, как смешно
размахивают в воздухе толстые руки и как
ноги человека, которого он трепал, подкашиваются под ним, шаркают по полу.
Люди толкались, забегая один вперёд другого,
размахивали руками, кидали в воздух шапки, впереди всех, наклонив голову, точно бык, шёл Мельников с тяжёлою палкой в руках и национальным флагом на ней. Он смотрел в землю,
ноги поднимал высоко и, должно быть, с большой силою топал о землю, — при каждом ударе тело его вздрагивало и голова качалась. Его рёв густо выделялся из нестройного хаоса жидких, смятённых криков обилием охающих звуков.
Но немного выпил и, отказываясь, стиснул зубы; потом просил есть и опять пить и от всего отказывался. Волновался все сильнее и слабо перебирал пальцами, — ему же казалось, что он бежит, прыгает, вертится и падает, сильно
размахивает руками. Бормотал еле слышно и непонятно, — а ему казалось, что он говорит громко и сильно, свободно спорит и смеется над ответами. Прислонился к горячей печке спиною, приятно заложил
нога за
ногу и говорит, тихо и красиво поводя рукою...
Он не слышал, что ему сказали, попятился назад и не заметил, как очутился на улице. Ненависть к фон Корену и беспокойство — все исчезло из души. Идя домой, он неловко
размахивал правой рукой и внимательно смотрел себе под
ноги, стараясь идти по гладкому. Дома, в кабинете, он, потирая руки и угловато поводя плечами и шеей, как будто ему было тесно в пиджаке и сорочке, прошелся из угла в угол, потом зажег свечу и сел за стол…
Представьте себе мужчину лет 50, высокого, еще здорового, но с седыми волосами и потухшим взором, одетого в синее полукафтанье с анненским крестом в петлице;
ноги его, запрятанные в огромные сапоги, производили неприятный звук, ступая на пыльные камни; он шел с важностью
размахивая руками и наморщивал высокий лоб всякий раз, как докучливые нищие обступали его; — двое слуг следовали за ним с подобострастием.
Шакро сначала не понял, но потом вдруг сорвался с места и, голый, начал танцевать дикий танец, мячиком перелетая через костёр, кружась на одном месте, топая
ногами о землю, крича во всю мочь,
размахивая руками. Это была уморительная картина.
Артамонов остановился, обернулся; Илья, протянув руку, указывал книгой на кресты в сером небе. Песок захрустел под
ногами отца, Артамонов вспомнил, что за несколько минут пред этим он уже слышал что-то обидное о фабрике и кладбище. Ему хотелось скрыть свою обмолвку, нужно, чтоб сын забыл о ней, и, по-медвежьи, быстро идя на него,
размахивая палкой, стремясь испугать, Артамонов старший крикнул...
Фустов шел впереди,
размахивая руками, было холодно, снег хрустел, как соль, под
ногами.
Угрюмо, сосредоточенно на берегу стояло десятка два мужиков-богачей, бедняки еще не воротились с поля. Суетился,
размахивая посошком, вороватый, трусливый староста, шмыгал носом и отирал его рукавом розовой рубахи. Широко расставив
ноги, выпятив живот, стоял кряжистый лавочник Кузьмин, глядя — по очереди — на меня и Кукушкина. Он грозно нахмурил брови, но его бесцветные глаза слезились, и рябое лицо показалось мне жалким.
Икая и рыча, вниз по улице шагал пьяный,
размахивая руками,
ноги его неестественно сгибались, попадая в лужи.
А Антон между тем употреблял все усилия, чтобы раззадорить пегашку: он то подавался вперед к ней на шею, то спускался почти на самый хвост, то болтал вдоль боков
ногами, то
размахивал уздечкой и руками; нет, ничего не помогало: пегашка все-таки не подавалась.
И действительно смешно, должно быть, было смотреть, как по двору быстро мечутся туши розового жира, а вслед им бегают, орут,
размахивая руками, тощие двуногие, напудренные мучной пылью, в грязных лохмотьях, в опорках на босую
ногу, — бегают и падают или, ухватив борова за
ногу, — влачатся по двору.
Флегонт Флегонтович возвращался на свою квартиру нетвердыми
ногами, что-то бормотал про себя, улыбался и
размахивал руками.
Глаза татар сверкали возбуждением, почти злобой. Все они на скаку
размахивали руками и
ногами и неистово кричали, отдавшись всем корпусом назад, почти на спины лошадям. Один Василий скакал «по-расей-ски», пригнувшись к лошадиной шее, и изредка издавал короткие свистки, звучавшие резко, как удары хлыста. Серый конек почти ложился на землю, распластываясь в воздухе, точно летящая птица.
— О, я не хочу иметь роги! бери его, мой друг Гофман, за воротник, я не хочу, — продолжал он, сильно
размахивая руками, причем лицо его было похоже на красное сукно его жилета. — Я восемь лет живу в Петербурге, у меня в Швабии мать моя, и дядя мой в Нюренберге; я немец, а не рогатая говядина! прочь с него всё, мой друг Гофман! держи его за рука и
нога, камрад мой Кунц!
Дарья,
размахивая лопатой, загоняя во двор куриц; петух шёл не торопясь и Величественно, а куры истерически кудахтали, метались, растопырив крылья и пыля. С куском хлеба во рту и огурцом в руке, Дарья топала тяжёлыми
ногами и мычала...
С пригорка была видна вся деревня. Белые мазаные хатенки, тонущие в вишневых садках, раскинулись широко в огромной долине и по ее склонам. За крайние хаты высыпала пестрая толпа, большею частью баб и ребятишек, посмотреть на «москалей». Запевала одиннадцатой роты, ефрейтор
Нога, самый голосистый во всем полку, не дожидаясь приказания начальства, выскочил вперед, попал в такт, оглянулся на идущих сзади, сбил шапку на затылок и, приняв небрежно хмурый вид, преувеличенно широко
размахивая правой рукой, запел...