Неточные совпадения
Лето в самом
разгаре; июль проходит; погода отличная. С Ольгой Обломов почти не расстается. В ясный
день он в парке, в жаркий полдень теряется с ней в роще, между сосен, сидит у ее ног, читает ей; она уже вышивает другой лоскуток канвы — для него. И у них царствует жаркое лето: набегают иногда облака и проходят.
Аудиенция кончена. Деловой
день в самом
разгаре, весь дом приходит в обычный порядок. Василий Порфирыч роздал детям по микроскопическому кусочку просфоры, напился чаю и засел в кабинет. Дети зубрят уроки. Анна Павловна тоже удалилась в спальню, забыв, что голова у нее осталась нечесаною.
Зашел я как-то в летний
день, часа в три, в «Каторгу». Разгул уже был в полном
разгаре. Сижу с переписчиком ролей Кириным. Кругом, конечно, «коты» с «марухами». Вдруг в дверь влетает «кот» и орет...
Под Ильин
день, когда заводская страда была в полном
разгаре, Аглаида особенно сильно тосковала: ее так и тянуло поработать, а работы нет.
Сам Вихров целые
дни ходил в щеголеватом, на беличьем меху, халате: дом был довольно холодноват по своей ветхости, а зима стояла в самом
разгаре.
Однажды (это было в первый мой приезд в Париж, сейчас после la belle echauffouree du 2 decembre [известного дерзкого предприятия 2 декабря (франц.)]), в один из моих приемных
дней, en plein salon, [в
разгар приема (франц.)] кому-то вздумалось faire l'apologie du chevalier Bayard [восхвалять рыцаря Баяра (франц.)] — тогда ведь были в моде рыцарские чувства.
Майданов декламировал нам отрывки из поэмы своей «Убийца» (
дело происходило в самом
разгаре романтизма), которую он намеревался издать в черной обертке с заглавными буквами кровавого цвета; у приказного от Иверских ворот украли с колен шапку и заставили его, в виде выкупа, проплясать казачка; старика Вонифатия нарядили в чепец, а княжна надела мужскую шляпу…
И на другой
день, урвавши четверть часа у прогулки, он зашел к Сереже и застал его в самом
разгаре туалетной деятельности.
Дело наделало шума; но даже в самый
разгар эмансипационных надежд редко кто усмотрел его вопиющую сущность. Большинство культурных людей отнеслось к «нему как к „мелочи“, более или менее остроумной.
Но, повторяю, это было лишь сонное видение, которое, впрочем, не мешало жить,"как другие живут"(
дело было в самый
разгар крепостного права и обязательной бюрократической деятельности), и которое рассеялось при первом же столкновении с действительностью. Столкновение это не замедлило.
Прошел еще год. Надежда Федоровна хлопотала об открытии"Общества для вспоможения чающим движения воды". Старания ее увенчались успехом, но — увы! она изнемогла под бременем ходатайств и суеты. Пришла старость, нужен был покой, а она не хотела и слышать о нем. В самом
разгаре деятельности, когда в голове ее созревали все новые и новые планы (Семигоров потихоньку называл их"подвохами"), она умерла, завещавши на смертном одре племяннице свое"
дело".
— Помилуй, душа моя! именно из"Рюрикова вещего сна"! Мне впоследствии сам маститый историк всю эту проделку рассказывал… он по источникам ее проштудировал! Он, братец, даже с Оффенбахом списывался: нельзя ли, мол, на этот сюжет оперетку сочинить? И если бы смерть не пресекла
дней его в самом
разгаре подъятых трудов…
К тому же
дело происходило осенью, в самый
разгар хозяйственных итогов, а между тем время стояло ненастное и полагало невольный предел усердию Арины Петровны.
В
разгар этой работы истек, наконец, срок моего ожидания ответа «толстой» редакции. Отправился я туда с замирающим сердцем. До некоторой степени все было поставлено на карту. В своем роде «быть или не быть»… В редакции «толстого» журнала происходил прием, и мне пришлось иметь
дело с самим редактором. Это был худенький подвижный старичок с необыкновенно живыми глазами. Про него ходила нехорошая молва, как о человеке, который держит сотрудников в ежовых рукавицах. Но меня он принял очень любезно.
В самый
разгар этих переговоров приехал из города сам Гордей Евстратыч и круто повернул все
дело.
Дно пролива, истерзанное подводными течениями, работой подземных сил и взрывами штормовых волн, колебавших пучину до основания, напоминало шахматную доску, уставленную фигурами в
разгаре игры.
Напротив, в самый
разгар времен повстанских пан грабя, когда только бывал в Вильне, неукоснительно являлся в приемные
дни на поклон к Муравьеву.
На Успеньев
день там самый сильный
разгар ярманки.
Праздник был в
разгаре. Сменили уж третий самовар. На столе то и
дело появлялись новые бутылки пива. Товарища Андрея Ивановича, переплетного подмастерья Генрихсена, хорошего гитариста, упросили сходить домой и принести гитару. Стали танцевать кадриль.
Один из своих тогдашних фельетонов я и посвятил описанию того, как истый венец проводит свой
день, когда фашинг в
разгаре, да и во всякое время года.
Я попадал как раз в
разгар тогдашнего подъема денежных и промышленных
дел и спекуляций, и то, что я по этой части изучил, дало уже мне к концу года достаточный материал для романа"Дельцы", который печатался целых два года и захватил книжки"Отечественных записок"с конца 71-го года до начала 73-го.
По ночам, когда обезумевшие люди на минуту забываются сном, или в
разгаре дневного боя, когда самый ясный
день становится призраком, они являются внезапно и стреляют из призрачных пушек, наполняя воздух призрачным гулом, и люди, живые, но безумные люди, пораженные внезапностью, бьются насмерть против призрачного врага, сходят с ума от ужаса, седеют мгновенно и умирают.
Второй час
дня. В галантерейном магазине «Парижские новости», что в одном из пассажей, торговля в
разгаре. Слышен монотонный гул приказчичьих голосов, гул, какой бывает в школе, когда учитель заставляет всех учеников зубрить что-нибудь вслух. И этого однообразного шума не нарушают ни смех дам, ни стук входной стеклянной двери, ни беготня мальчиков.
В громадном, роскошном доме князей Гариных, на набережной реки Фонтанки, царила какая-то тягостная атмосфера. Несмотря на то, что это был
разгар сезона 187* года, солидному швейцару, видимо из заслуженных гвардейцев, с достоинством носившему княжескую ливрею и треуголку, привычно и величественно опиравшемуся на булаву, с блестевшим, как золото, медным шаром, — было отдано строгое приказание: никого не принимать. Было воскресенье, четвертый час
дня — визитные часы петербургского большого света.
В таком положении были
дела графа Свенторжецкого, когда прибыло посольство мальтийских рыцарей, а с ним и Владислав Родзевич, с которым граф познакомился в Риме, в период самого
разгара траты русских денег, и сошелся на дружескую ногу.
— Это ладанка с зельем, — ответил пленник. — А почему теперь я весь отдаюсь вам, когда узнаете, то еще более уверитесь во мне. Собирайтесь большой дружиной, я поведу вас на земляков. Теперь у них
дело в самом
разгаре, берут они наповал замки ваши, кормят ими русский огонь; а замок Гельмст у них всегда как бельмо на глазу, только и речей, что про него. Спешите, разговаривать некогда. Собирайтесь скорей, да приударим… Я говорю, что поведу вас прямо на них, или же срубите мне с плеч голову.
Общее ликование, повторяем, было в Петербурге. Да и немудрено, так как
разгар национального чувства, овладевшего русскими в описываемое нами время, дошел до своего апогея. Русские люди видели, что наверху при падении одного немца возникал другой, а
дела все ухудшались. Про верховных иностранцев и их деяния в народе ходили чудовищные слухи. Народ говорил, указывая на окна дворца цесаревны...
В
разгаре завязавшегося
дела на него наскочил конфедератский офицер, выстрелил из двух пистолетов, но мимо и бросился с саблей. Суворов отпарировал удар, но противник продолжал настойчиво нападать, пока не подоспел случайно один карабинер и не выручил своего начальника, положив конфедерата выстрелом в голову.
Среди праздников и разного рода чудачеств проводил время осады главнокомандующий, казалось, забывая о
деле, а между тем часто в самом
разгаре пира делал распоряжения, поражавшие всех своею обдуманностью и знанием расположения предводимых им войск.
В самый
разгар хлопот Гиршфельда по
делу Луганского, или вернее сказать, с самим Василием Васильевичем, над ним разразился первый, хотя и не совсем неожиданный удар.
Понятно, что Константин Николаевич Рачинский, прибывший в самый
разгар подготовительных
дней и начинавшегося «великого петербургского действа», находился забытый хозяином в доме Никиты Ивановича. Панин видел его всего раз, и то мельком, при встрече. Только спустя недели две, Никита Иванович удосужился переговорить с Рачинским и обстоятельно расспросить его о деяниях «Салтычихи».
— Это ладанка с зельем, — ответил пленник. — А почему теперь я весь отдаюсь вам, когда узнаете, то еще более уверитесь во мне. Собирайтесь большой дружиной, я поведу вас на земляков. Теперь у них
дело в самом
разгаре, берут они наповал замки ваши, кормят ими русский огонь; а замок Гельмст у них всегда, как бельмо на глазу, только и речей про него. Спешите, разговаривать некогда. Собирайтесь скорей, да приударим… Я говорю, что поведу вас прямо на них, или же срубите мне с плеч голову.
В один из таких
дней, в самый
разгар княжеского приема, к роскошному подъезду дворца, робко озираясь, нерешительною походкою подошел дряхлый старик с косичкою, выглядывавшей из-под порыжевшей шляпы духовного фасона, в нагольном полушубке, сильно потертом, и с высокой палкой в руках, одетых в рукавицы. Обут старик был в валенки, обшитые кожей сильно пообившеюся.
Часть набережной реки Невы, носящая название Английской, несмотря на то, что считается одной из аристократических местностей Петербурга, или, быть может, именно в силу этой ее привилегии, даже в праздничные
дни и самый
разгар зимнего сезона по вечерам сравнительно пустынна.
На Татьяну Борисовну, как выражались дворовые села Грузина, «находило» — она то убегала в лес даже в суровую осень и пропадала там по целым
дням, пока, по распоряжению графа, посланные его не находили ее сидящей под деревом в каком-то оцепенении и не доставляли домой, то забиралась в собор и по целым суткам молилась до изнеможения, и тут уже никакие посланные не в состоянии были вернуть ее в дом, пока она не падала без чувств и ее не выносили из церкви на руках, то вдруг, выпросив у графа бутылку вина, пила и поила вином дворовых девушек, заставляла их петь песни и водить хороводы, сама принимала участие в этих забавах, вдруг задумывалась в самом их
разгаре, а затем начинала неистово хохотать и хохотала до истерического припадка.
Дочь преобразователя силою вещей выдвигалась на первый план в
разгаре национального чувства, которое овладевало русскими, видевшими, что наверху, при падении одного немца возникал другой, а
дела все ухудшались.
Мнения обоих друзей о «чинуше» оказались, однако, ошибочными. Когда на другой
день князь один утром поехал в Зиновьево, он застал там производство следствия в полном
разгаре.