Неточные совпадения
— Он обещал меня познакомить с Метровым. Мне хотелось поговорить с ним о моей
работе, это известный
ученый петербургский, — сказал Левин.
В 1835 году Николай Петрович вышел из университета кандидатом, [Кандидат — лицо, сдавшее специальный «кандидатский экзамен» и защитившее специальную письменную
работу по окончании университета, первая
ученая степень, установленная в 1804 г.] и в том же году генерал Кирсанов, уволенный в отставку за неудачный смотр, приехал в Петербург с женою на житье.
Ты Серафиму этому скажи, что для
ученой работы документы нужны.
Но ведь таких
работ у каждого мало, большая часть и
ученой работы — чисто механическая; поэтому три четверти времени он видит подле себя жену, и порою они приласкают друг друга.
Я бы мог вовсе бросить эти проклятые уроки, которые противны мне, — было бы довольно одного жалованья от завода, и отдохнул бы, и занялся бы
ученою работою, восстановил бы свою карьеру.
Райнер, владевший прекрасно почти всеми европейскими языками, нашел себе здесь очень хорошую
работу при одном из
ученых учреждений и не мог отбиться от весьма выгодных уроков в частных домах.
— Да над чем новым! Вон Бахарева зять стальных плугов навез мужикам, — известно и надо смеяться. А хорошего,
ученого человека привезть, заплатить ему хорошо, да тогда и
работу с него спрашивать — смеху нет никакого.
— Ведь и вы,
ученые, как мы, рабочие, — вы живете за счет
работы умов прошлого.
— Ну вот, так-то лучше! Чего вы! Вот, бог даст, весна придет, на волю пойдем… Солнышко…
работа вольная на Волге будет! Что вам печалиться, вы молодой,
ученый, у вас дорога широкая. Мне о вас Размоляев давечи рассказывал. Вот моя уж песенка спета, мне и крышка тут!
Ученые разобрали по клочку поле науки и рассыпались по нем; им досталась тягостная доля de défricher le terrain [поднимать целину (франц.).], и в этой-то
работе, составляющей важнейшую услугу их, они утратили широкий взгляд и сделались ремесленниками, оставаясь при мысли, что они пророки.
Многие думают, что самоотвержение, с которым
ученые обрекают себя на кабинетную жизнь, на скучную
работу, однообразную и утомительную, для пользы своей науки, заслуживает великой благодарности со стороны общества.
По сложности
ученых наблюдений за последние пятьдесят лет оказывается, что климат вообще смягчается в северных странах, море оседает, гастрономия делает новые успехи, многие изнурительные для здоровья
работы исполняются новоизобретенными машинами», и пр. и пр.
— Нет, право, — вы приехали сюда отдыхать, у вас много трудной
работы, вам нужны силы, и перед вашим приездом мне Лиза говорила: «Вот мы с тобой поможем
учёному отдохнуть и развлечься…» А мы… что я могу сделать? Право… Я… если б от этого скука ушла… расцеловала бы вас!
У
ученых, писателей и художников кипит
работа, по их милости удобства жизни растут с каждым днем, потребности тела множатся, между тем до правды еще далеко, и человек по-прежнему остается самым хищным и самым нечистоплотным животным, и все клонится к тому, чтобы человечество в своем большинстве выродилось и утеряло навсегда всякую жизнеспособность.
Не только
ученый анатом, проводящий всю жизнь в
работе над трупами в интересах науки, но даже огрубелый палач не сохраняет полного равнодушия при виде трупа, положенного во гробе и обставленного всем, чем крепка христианская могила.
Нравится ли? Он не простой землемер, а
ученый таксатор. Тетя Марфа говорила ей, что Николая Никанорыча прислал сюда богатый барин с поручением, и он зарабатывает большие деньги. Папе он делает одолжение, что взялся и для него произвести
работы, разбить его лес на участки. Кажется, он не дворянин. Не все ли это равно? Только тетка Павла так гордится тем, что они — Черносошные, а за ней и папа. Он всегда повторяет уже слышанное ею от тетки.
Но щелчок по самолюбию, о котором теперь смешно вспоминать, но который тогда воспринят был мною очень болезненно, отвел меня от Васильевского и лишил меня случая сделать научную
работу под руководством крупного
ученого.
Нескладное, непривычное в обращении слово тихо прозвучало и замерло, не вызвав ответа. И тихо было. Они боялись неосторожным звуком помешать моей
работе, и тихо было — настоящий кабинет
ученого, уютный, тихий, располагающий к созерцанию и творчеству. «Милые, как они заботятся обо мне!» — подумал я, умиленный.
Терпеть, чтобы тебя в грошовой газете всякий пасквилянт, получающий по три копейки со строки, срамил из-за ничтожества твоего Евлампия Григорьевича, чтобы над твоим «ученичком» издевались, как над идиотом, и тебя показывали в «натуральном виде» — так и стояло в фельетоне, — со всеми твоими тайными желаниями, замыслами, внутренней
работой, заботами о своей «интеллигенции», уме, связях, артистических,
ученых и литературных знакомствах?
— Садитесь, садитесь, — подгоняет
ученый, нетерпеливо потирая руки. — Несносный вы человек… Знаете, что
работа срочная, и так опаздываете. Поневоле браниться станешь. Ну, пишите… На чем мы остановились?
Профессура выдвинула кандидатом Красноярова, — крупный
ученый, но далекий от общественности и индивидуалист, враг коллективной
работы.