Неточные совпадения
Вдруг получил он в самом деле
От управителя доклад,
Что дядя при смерти в постеле
И
с ним
проститься был бы рад.
Прочтя печальное посланье,
Евгений тотчас на свиданье
Стремглав по почте поскакал
И уж заранее зевал,
Приготовляясь, денег ради,
На вздохи, скуку и обман
(И тем я начал мой роман);
Но, прилетев в деревню дяди,
Его нашел уж на столе,
Как дань, готовую
земле.
— Да ведь я говорю! Согласился Христос
с Никитой: верно, говорит, ошибся я по простоте моей. Спасибо, что ты поправил дело, хоть и разбойник. У вас, говорит, на
земле все так запуталось, что разобрать ничего невозможно, и, пожалуй, верно вы говорите. Сатане в руку, что доброта да простота хуже воровства. Ну, все-таки пожаловался, когда
прощались с Никитой: плохо, говорит, живете, совсем забыли меня. А Никита и сказал...
В один из тех теплых, но грустных дней, когда осеннее солнце,
прощаясь с обедневшей
землей, как бы хочет напомнить о летней, животворящей силе своей, дети играли в саду. Клим был более оживлен, чем всегда, а Борис настроен добродушней. Весело бесились Лидия и Люба, старшая Сомова собирала букет из ярких листьев клена и рябины. Поймав какого-то запоздалого жука и подавая его двумя пальцами Борису, Клим сказал...
Посидев еще минуты две, Клим
простился и пошел домой. На повороте дорожки он оглянулся: Дронов еще сидел на скамье, согнувшись так, точно он собирался нырнуть в темную воду пруда. Клим Самгин
с досадой ткнул
землю тростью и пошел быстрее.
«Отдай якорь!» — раздалось для нас в последний раз, и сердце замерло и от радости, что ступаешь на твердую
землю, чтоб уже
с нею не расставаться, и от сожаления, что
прощаешься с морем, чтобы к нему не возвращаться более.
Затем он
попрощался с моими спутниками. Они в свою очередь поклонились ему до
земли, помогли ему надеть котомку, дали в руки палку и пошли провожать до опушки леса.
Очнувшись, снял он со стены дедовскую нагайку и уже хотел было покропить ею спину бедного Петра, как откуда ни возьмись шестилетний брат Пидоркин, Ивась, прибежал и в испуге схватил ручонками его за ноги, закричав: «Тятя, тятя! не бей Петруся!» Что прикажешь делать? у отца сердце не каменное: повесивши нагайку на стену, вывел он его потихоньку из хаты: «Если ты мне когда-нибудь покажешься в хате или хоть только под окнами, то слушай, Петро: ей-богу, пропадут черные усы, да и оселедец твой, вот уже он два раза обматывается около уха, не будь я Терентий Корж, если не
распрощается с твоею макушей!» Сказавши это, дал он ему легонькою рукою стусана в затылок, так что Петрусь, невзвидя
земли, полетел стремглав.
Всего больше я боялся, что дедушка станет
прощаться со мной, обнимет меня и умрет, что меня нельзя будет вынуть из его рук, потому что они окоченеют, и что надобно будет меня вместе
с ним закопать в
землю…
После ужина все, по старинному прадедовскому обычаю,
прощались с бабушкой, то есть кланялись ей в
землю, приговаривая: «Прости и благослови, бабушка…» Степенная, важеватая старуха отвечала поясным поклоном и приговаривала: «Господь тебя простит, милушка». Гордею Евстратычу полагались такие же поклоны от детей, а сам он кланялся в
землю своей мамыньке. В старинных раскольничьих семьях еще не вывелся этот обычай, заимствованный из скитских «метаний».
Мать родная,
прощаясь с любимыми детьми, не обнимает их так страстно, не целует их так горячо, как целовали мужички
землю, кормившую их столько лет.
Простившись с ним, Лаптев возвращался к себе не спеша. Луна светила ярко, можно было разглядеть на
земле каждую соломинку, и Лаптеву казалось, будто лунный свет ласкает его непокрытую голову, точно кто пухом проводит по волосам.
Никита зашёл на кладбище,
проститься с могилой отца, встал на колени пред нею и задумался, не молясь, — вот как повернулась жизнь! Когда за спиною его взошло солнце и на омытый росою дёрн могилы легла широкая, угловатая тень, похожая формой своей на конуру злого пса Тулуна, Никита, поклонясь в
землю, сказал...
С бледным лицом,
с распущенными седыми волосами стоял он подле гроба, когда отпевали усопшую; рыдая,
прощался с нею;
с жаром целовал ее лицо и руки; сам опускал в могилу; бросил на гроб первую горсть
земли; стал на колени; поднял вверх глаза и руки; сказал: «На небесах душа твоя!
Море, принимая солнце в свои недра, встречало его приветливой музыкой плеска волн, разукрашенных его прощальными лучами в дивные, богатые оттенками цвета. Божественный источник света, творящего жизнь,
прощался с морем красноречивой гармонией своих красок, чтобы далеко от трех людей, следивших за ним, разбудить сонную
землю радостным блеском лучей восхода.
Как бы
прощаясь с нами, конь круто наклонил голову, тяжко ударил копытом в
землю, а не тронулся.
Я вижу, как она, бледная,
с раскрытым от ужаса ртом, садится в санки, закрывает глаза и,
простившись навеки
с землей, трогается
с места…
С улыбкой и добрым взглядом
простилась со всеми Авдотья Марковна, приветливо поклонилась и Василью Борисычу, но тот стоял, как в
землю вкопанный, не догадался даже картуза снять да поклониться…
На другой день отец Прохор
простился и
с Сивковыми, и
с Дуней. Ее прощанье было самое задушевное. Обливаясь слезами, до
земли она преклонилась пред своим избавителем, но благословения не приняла — все-таки ведь он никонианин.
Не противясь такому решению, Сафроныч решил там и остаться, куда он за грехи свои был доставлен, и он терпел все, как его мучили холодом и голодом и напускали на него тоску от плача и стонов дочки; но потом услыхал вдруг отрадное церковное пение и особенно многолетие, которое он любил, — и когда дьякон Савва помянул его имя, он вдруг ощутил в себе другие мысли и решился еще раз сойти хоть на малое время на
землю, чтобы Савву послушать и
с семьею
проститься.
Они
простились. Когда Антон выезжал со двора, слуга его, недокрещенец, подошел к нему, чтобы также
проститься: он ехал
с своим наставником и покровителем в дальние
земли. Молодой человек умел и в этом случае оценить тонкое чувство еврея. Не легко было б иметь в услугах еретика, отступника от Христова имени! Возвращаясь домой, он разбирал благородные чувства жида
с особенною благодарностью, но обещал себе сделать приличное омовение от нечистоты, которою его отягчили руки, распинавшие Спасителя.
— Вот мы ее поставили караульщицею на балконе, а она, когда б ты видел, сидит, повеся голову на грудь, как убитая птичка. Ну право, я
распрощаюсь скоро
с добрым господином Блументростом, возьму котомку за плеча и утащу Розку в свою Вельтлинскую долину, в Божию
землю, где нет ни войны, ни печали, ни угнетения: может быть, она расцветет опять на свободных горах ее, под солнцем полудня.
— Несу твое письмецо, барышня! — сказала она, и лишь хотела
проститься с дочерью, почувствовала в руке деньги… плату за… Нет имени этому слову на языке порядочных людей!
Земля, казалось, растворилась, чтобы ее поглотить; дрожь ее проняла; деньги невольно выпали из рук; она хотела бросить и письмо, но вспомнила проклятие и в каком-то священном страхе, боясь, чтобы одно слово не погасило навеки небесного огня, которому обрекла себя на служение, и не погребло ее живую в
землю, спешила исполнить волю дочери.
Не
простившись подобру-поздорову
с своими подданными, ночью, как тать, украдывая от них великого князя и святость всего, что
с этим именем соединяется, он бежит робким изгнанником в
землю литовскую, искони вражескую.