Неточные совпадения
Почерневший от липнувшей к потному
лицу пыли Федор
прокричал что-то
в ответ, но всё делал не так, как хотелось Левину.
— Дайте ему
в щеку! Дайте ему
в щеку! —
прокричала Татьяна Павловна, а так как Катерина Николаевна хоть и смотрела на меня (я помню все до черточки), не сводя глаз, но не двигалась с места, то Татьяна Павловна, еще мгновение, и наверно бы сама исполнила свой совет, так что я невольно поднял руку, чтоб защитить
лицо; вот из-за этого-то движения ей и показалось, что я сам замахиваюсь.
— Доложите пославшим вас, что мочалка чести своей не продает-с! — вскричал он, простирая на воздух руку. Затем быстро повернулся и бросился бежать; но он не пробежал и пяти шагов, как, весь повернувшись опять, вдруг сделал Алеше ручкой. Но и опять, не пробежав пяти шагов, он
в последний уже раз обернулся, на этот раз без искривленного смеха
в лице, а напротив, все оно сотрясалось слезами. Плачущею, срывающеюся, захлебывающеюся скороговоркой
прокричал он...
— Мой Господь победил! Христос победил заходящу солнцу! — неистово
прокричал он, воздевая к солнцу руки, и, пав
лицом ниц на землю, зарыдал
в голос как малое дитя, весь сотрясаясь от слез своих и распростирая по земле руки. Тут уж все бросились к нему, раздались восклицания, ответное рыдание… Исступление какое-то всех обуяло.
Последние слова она истерически
прокричала, но не выдержала опять, закрыла руками
лицо, бросилась
в подушку и опять затряслась от рыданий. Ракитин встал с места.
— Мама, окрести его, благослови его, поцелуй его, —
прокричала ей Ниночка. Но та, как автомат, все дергалась своею головой и безмолвно, с искривленным от жгучего горя
лицом, вдруг стала бить себя кулаком
в грудь. Гроб понесли дальше. Ниночка
в последний раз прильнула губами к устам покойного брата, когда проносили мимо нее. Алеша, выходя из дому, обратился было к квартирной хозяйке с просьбой присмотреть за оставшимися, но та и договорить не дала...
— Простила или нет? — пролепетал наконец Митя и
в тот же миг, повернувшись к Алеше, с искаженным от радости
лицом прокричал ему...
Углаков
в конце петой им песни вдруг зачихал, причем чихнул если не
в лицо, то прямо
в открытую шею Марьи Федоровны, которая при этом с величием откинулась назад; но Углаков не унимался: он чихнул потом на арфу и даже несколько на платье Музы Николаевны, будучи не
в состоянии удержаться от своей чихотки. Все это, разумеется, прекратило музыку и пение, и
в заключение всего из наугольной Калмык захлопал и
прокричал...
Косолапый, босой мужик собрал
лицо в мелкие складочки, деятельно почёсывая низко подпоясанный, надутый живот, хозяйским баском
прокричал...
Студент круто повернулся к нему, скорчил какую-то гримасу и, приблизив свое
лицо к его превосходительству на близкое до неприличия расстояние, во все горло
прокричал петухом. Это уже было слишком. Иван Ильич встал из-за стола. Несмотря на то, последовал залп неудержимого хохоту, потому что крик петуха был удивительно натурален, а вся гримаса совершенно неожиданна. Иван Ильич еще стоял
в недоумении, как вдруг явился сам Пселдонимов и, кланяясь, стал просить к ужину. Вслед за ним явилась и мать его.
— Врешь, барин, —
прокричал он Николаю. Николай
в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом
лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
— Пьер! Давно приехал? —
прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову.
В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо,
в классической позе военных щеголей, закутав низ
лица бобровым воротником и немного пригнув голову.
Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
— Р…аз! Два! Три!… — сердито
прокричал Денисов и отошел
в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе,
в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами
в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.