Неточные совпадения
Проблема Востока и Запада в сущности всегда была основной темой всемирной
истории, ее осью.
У нас совсем не было индивидуализма, характерного для европейской
истории и европейского гуманизма, хотя для нас же характерна острая постановка
проблемы столкновения личности с мировой гармонией (Белинский, Достоевский).
Мало уже верят в возможность решения
проблем по существу, возможно лишь изучение разрешения этих
проблем в
истории мысли.
Западные культурные люди рассматривают каждую
проблему прежде всего в ее отражениях в культуре и
истории, то есть уже во вторичном.
История должна кончиться, потому что в ее пределах неразрешима
проблема личности.
Я всегда имел особенный интерес к
проблемам философии
истории.
Проблема времени, парадокс времени лежит в основе эсхатологической философии
истории.
Я очень много размышлял о
проблемах философии
истории.
Я был очень сосредоточен на
проблемах философии
истории и думал, что время очень благоприятствовало историософической мысли.
Проблема философии
истории. Россия и Европа. Славянофилы и западники. Вопрос о судьбе России. Сороковые годы. Чаадаев. Печерин. Славянофилы. Киреевский. Аксаков. Хомяков. Письмо Фр. Баадера. Западники. Идеалисты сороковых годов. Грановский. Белинский. Герцен. Дальнейшее развитие славянофильства. Данилевский. Леонтьев. Достоевский.
Проблема столкновения личности и мировой гармонии. Отношение к действительности. Значение Гегеля в
истории русской мысли. Бунт Белинского. Предвосхищение Достоевского.
Проблема теодицеи. Подпольный человек. Гоголь и Белинский. Индивидуалистический социализм Белинского. Религиозная драма Гоголя. Письмо Белинского Гоголю. Мессианство русской поэзии: Тютчев, Лермонтов.
Появление религии прогресса и социализма обостряет религиозно-эсхатологическую
проблему, ставит перед христианским сознанием вопрос о религиозном смысле
истории и ее завершении, служит возрождению религиозному, связанному с обетованиями и пророчествами.
Но не знает
история такого обострения в сознании вершин человечества основных
проблем жизни, такого выявления основных противоречий жизни.
Социализм и анархизм — предельные этапы новой
истории, последние соблазны человечества, и страшны они своим внешним сходством с формами новой теократии, призванной окончательно разрешить
проблемы хлеба и власти, всех насытить и освободить.
И весь крещеный христианский мир, даже потеряв высшее религиозное сознание того, кто был Иисус, в мистической своей стихии чувствует, что в Нем скрыта великая тайна, что с Ним связана величайшая
проблема мировой
истории.
Практическая жизненная программа для России может быть сосредоточена лишь вокруг
проблемы Востока и Запада, может быть связана лишь с уготовлением себя к тому часу
истории, в который столкновение восточного и западного мира приведет к разрешению судеб Церкви.
Наш национальный мистицизм XIX века, мистицизм Чаадаева, некоторых славянофилов, Достоевского, Вл. Соловьева и др., тем и ценен, что в нем так остро ставится
проблема религиозного смысла
истории,
проблема Востока и Запада,
проблема национального мессианизма, т. е. в пределе своем
проблема апокалиптическая.
Понятия эти чрезвычайно многозначны; можно всю
историю философской мысли изложить как
историю этих понятий, или, частнее, как
историю проблемы трансцендентного.
Но и эта
проблема невместима в
истории, в которой она возникла, ответ лежит уже за
историей или на самой грани между
историей и метаисторией.
Это приводит нас к
проблеме эсхатологической, к
проблеме конца
истории и, значит, освобождения человека от рабства у
истории.
С этим связана
проблема активного вторжения огромных масс в
историю и культуру, которая всегда была аристократической по своему принципу.
С точки зрения мировой
истории мысли, занятой
проблемой личности, огромное значение имело учение об ипостасях Св.
Это остро ставит
проблему отношения эсхатологии и
истории.
И тогда в новом виде представляется
проблема конца
истории.
Философия никогда серьезно не ставила
проблемы конца
истории и мира, даже теология не относилась к ней достаточно серьезно.
Я совсем не собираюсь толковать апокалипсис, а хочу лишь поставить философскую
проблему конца
истории.
С этим связана была особенная
проблема в
истории русской социалистической мысли — может ли Россия миновать капиталистическое развитие, господство буржуазии, может ли революция быть социалистической, можно ли применять к России теорию марксизма, не считаясь с особенностями русского пути.
С этим связана
проблема отношения духа и
истории.
Эта трагическая
проблема свободы мучила христианскую мысль на протяжении всей ее
истории.
Будет поставлена
проблема о религиозном смысле и религиозном освящении труда, который не хотела знать новая
история, так как стремилась освободить человека и классы от бремени труда.