Неточные совпадения
Она знала, что для него, несмотря на то, что он был главною
причиной ее несчастья,
вопрос о свидании ее с сыном покажется самою неважною вещью.
На его счастье, в это самое тяжелое для него по
причине неудачи его книги время, на смену
вопросов иноверцев, Американских друзей, самарского голода, выставки, спиритизма, стал Славянский
вопрос, прежде только тлевшийся в обществе, и Сергей Иванович, и прежде бывший одним из возбудителей этого
вопроса, весь отдался ему.
Он отвечал на все пункты даже не заикнувшись, объявил, что Чичиков накупил мертвых душ на несколько тысяч и что он сам продал ему, потому что не видит
причины, почему не продать; на
вопрос, не шпион ли он и не старается ли что-нибудь разведать, Ноздрев отвечал, что шпион, что еще в школе, где он с ним вместе учился, его называли фискалом, и что за это товарищи, а в том числе и он, несколько его поизмяли, так что нужно было потом приставить к одним вискам двести сорок пьявок, — то есть он хотел было сказать сорок, но двести сказалось как-то само собою.
К величайшей досаде защищавших это мнение, сам преступник почти не пробовал защищать себя; на окончательные
вопросы: что именно могло склонить его к смертоубийству и что побудило его совершить грабеж, он отвечал весьма ясно, с самою грубою точностью, что
причиной всему было его скверное положение, его нищета и беспомощность, желание упрочить первые шаги своей жизненной карьеры с помощью по крайней мере трех тысяч рублей, которые он рассчитывал найти у убитой.
— XIX век — век пессимизма, никогда еще в литературе и философии не было столько пессимистов, как в этом веке. Никто не пробовал поставить
вопрос: в чем коренится
причина этого явления? А она — совершенно очевидна: материализм! Да, именно — он! Материальная культура не создает счастья, не создает. Дух не удовлетворяется количеством вещей, хотя бы они были прекрасные. И вот здесь — пред учением Маркса встает неодолимая преграда.
Потом он отбросил эту мысль и сам покраснел от сознания, что он фат, и искал других
причин, а сердце ноет, мучится, терзается, глаза впиваются в нее с
вопросами, слова кипят на языке и не сходят. Его уже гложет ревность.
Она вздрогнула от этого
вопроса. Так изумителен, груб и неестествен был он в устах Тушина. Ей казалось непостижимо, как он посягает, без пощады женского, всякому понятного чувства, на такую откровенность, какой женщины не делают никому. «Зачем? — втайне удивлялась она, — у него должны быть какие-нибудь особые
причины — какие?»
— О, напротив, самый серьезный
вопрос, и не
вопрос, а почти, так сказать, запрос, и очевидно для самых чрезвычайных и категорических
причин. Не будешь ли у ней? Не узнаешь ли чего? Я бы тебя даже просил, видишь ли…
Вдруг, когда он стал объяснять, почему скоро нельзя получить ответа из Едо, приводя, между
причинами, расстояние, адмирал сделал ему самый простой и естественный
вопрос: «А если мы сами пойдем в Едо морем на своих судах: дело значительно ускорится?
Потом секретарь и баниосы начали предлагать
вопросы: «Что нас заставляет идти внезапно?» — «Нечего здесь больше делать», — отвечали им. «Объяснена ли
причина в письме к губернатору?» — «В этих бумагах объяснены мои намерения», — приказал сказать адмирал.
Так, захватив сотни таких, очевидно не только не виноватых, но и не могущих быть вредными правительству людей, их держали иногда годами в тюрьмах, где они заражались чахоткой, сходили с ума или сами убивали себя; и держали их только потому, что не было
причины выпускать их, между тем как, будучи под рукой в тюрьме, они могли понадобиться для разъяснения какого-нибудь
вопроса при следствии.
Далее: «Во-вторых, защитник Масловой, — продолжал он читать, — был остановлен во время речи председателем, когда, желая охарактеризовать личность Масловой, он коснулся внутренних
причин ее падения, на том основании, что слова защитника якобы не относятся прямо к делу, а между тем в делах уголовных, как то было неоднократно указываемо Сенатом, выяснение характера и вообще нравственного облика подсудимого имеет первенствующее значение, хотя бы для правильного решения
вопроса о вменении» — два, — сказал он, взглянув на Нехлюдова.
— К чему же тут вмешивать решение по достоинству? Этот
вопрос всего чаще решается в сердцах людей совсем не на основании достоинств, а по другим
причинам, гораздо более натуральным. А насчет права, так кто же не имеет права желать?
Митю, конечно, опять образумили за неистовство выражений, но господин Ракитин был докончен. Не повезло и свидетельству штабс-капитана Снегирева, но уже совсем от другой
причины. Он предстал весь изорванный, в грязной одежде, в грязных сапогах, и, несмотря на все предосторожности и предварительную «экспертизу», вдруг оказался совсем пьяненьким. На
вопросы об обиде, нанесенной ему Митей, вдруг отказался отвечать.
— Позвольте вас, милостивый государь, предупредить и еще раз вам напомнить, если вы только не знали того, — с особенным и весьма строгим внушением проговорил прокурор, — что вы имеете полное право не отвечать на предлагаемые вам теперь
вопросы, а мы, обратно, никакого не имеем права вымогать у вас ответы, если вы сами уклоняетесь отвечать по той или другой
причине.
После этого оба они пришли ко мне и стали просить, чтобы я переменил место бивака. На
вопрос, какая тому
причина, солон сказал, что, когда под утесом он стал рубить дерево, сверху в него черт два раза бросил камнями. Дерсу и солон так убедительно просили меня уйти отсюда и на лицах у них написано было столько тревоги, что я уступил им и приказал перенести палатки вниз по реке метров на 400. Тут мы нашли место еще более удобное, чем первое.
То, что «миленький» все-таки едет, это, конечно, не возбуждает
вопроса: ведь он повсюду провожает жену с той поры, как она раз его попросила: «отдавай мне больше времени», с той поры никогда не забыл этого, стало быть, ничего, что он едет, это значит все только одно и то же, что он добрый и что его надобно любить, все так, но ведь Кирсанов не знает этой
причины, почему ж он не поддержал мнения Веры Павловны?
Вторая
причина темноты в науке происходит от недобросовестности преподавателей, старающихся скрыть долю истины, отделаться от опасных
вопросов.
Когда я объявил орочам, что маршрут по рекам Акуру и Хунгари должен выполнить во что бы то ни стало, они решили обсудить этот
вопрос на общем сходе в тот день вечером в доме Антона Сагды. Я хорошо понимал
причину их беспокойства и решил не настаивать на том, чтобы они провожали меня за водораздел, о чем я и сказал им еще утром, и только просил, чтобы они подробно рассказали мне, как попасть на Сихотэ-Алинь. Спутниками моими по этому маршруту вызвались быть стрелки Илья Рожков и Павел Ноздрин.
Ты мне говоришь, что посылаешь… Я тут думал найти «
Вопросы жизни»,о которых ты давно говоришь. Я жажду их прочесть, потому что теперь все обращается в
вопросы. Лишь бы они разрешились к благу человечества, а что-то новое выкраивается. Без
причин не бывает таких потрясений.
Я живо помню, как он любовался на нашу дружбу с сестрицей, которая, сидя у него на коленях и слушая мою болтовню или чтение, вдруг без всякой
причины спрыгивала на пол, подбегала ко мне, обнимала и целовала и потом возвращалась назад и опять вползала к дедушке на колени; на
вопрос же его: «Что ты, козулька, вскочила?» — она отвечала: «Захотелось братца поцеловать».
Пока Эйсмонды были за границей, Ришар довольно часто получал об них известия от своего берлинского друга, который в последнем письме своем, на
вопрос Ришара: что, нашла ли m-me Эйсмонд какое-нибудь себе облегчение и развлечение в путешествии, отвечал, что нет, и что, напротив, она страдает, и что главная
причина ее страданий — это почти явное отвращение ее к мужу, так что она малейшей ласки его боится.
Что же касается до развития, то
вопрос об уместности его искони решен в утвердительном смысле, и ежели в последнее время оживился несколько более, то
причина этого явления заключается в том, что накопились и умножились самые запросы жизни.
Я охотно допускаю, что, например, в настоящую минуту, не найдется ничего предосудительного в том, что зрелых лет мужчина интересуется рабочим
вопросом… на Западе; но ведь
причина этого благополучного отношения заключается не в самой непредосудительности факта, а в том, что общее правило"как посмотреть"случайно приняло менее суровый характер.
Но случится раз, совершенно неожиданно поднимется в кругу этого семейства какой-нибудь, иногда кажущийся незначащим,
вопрос о какой-нибудь блонде или визите на мужниных лошадях, — и, без всякой видимой
причины, спор становится ожесточеннее и ожесточеннее, под завесой уже становится тесно для разбирательства дела, и вдруг, к ужасу самих спорящих и к удивлению присутствующих, все истинные, грубые отношения вылезают наружу, завеса, уже ничего не прикрывая, праздно болтается между воюющими сторонами и только напоминает вам о том, как долго вы были ею обмануты.
Догадавшись, что сглупил свыше меры, — рассвирепел до ярости и закричал, что «не позволит отвергать бога»; что он разгонит ее «беспардонный салон без веры»; что градоначальник даже обязан верить в бога, «а стало быть, и жена его»; что молодых людей он не потерпит; что «вам, вам, сударыня, следовало бы из собственного достоинства позаботиться о муже и стоять за его ум, даже если б он был и с плохими способностями (а я вовсе не с плохими способностями!), а между тем вы-то и есть
причина, что все меня здесь презирают, вы-то их всех и настроили!..» Он кричал, что женский
вопрос уничтожит, что душок этот выкурит, что нелепый праздник по подписке для гувернанток (черт их дери!) он завтра же запретит и разгонит; что первую встретившуюся гувернантку он завтра же утром выгонит из губернии «с казаком-с!».
Попробовал было Глумов предложить
вопрос: от каких
причин происходит скука? — но тотчас же взял свой
вопрос назад, как могущий дать повод к превратным толкованиям.
После объяснения с бабушкой вечер потянулся еще вялее. Даже Арина Петровна притихла, узнавши действительную
причину приезда Петеньки. Иудушка пробовал было заигрывать с маменькой, но, видя, что она об чем-то задумывается, замолчал. Петенька тоже ничего не делал, только курил. За ужином Порфирий Владимирыч обратился к нему с
вопросом...
Эти вооружения, будучи производимы якобы для защиты, в свою очередь представляют из себя зло, так как поддерживают недоверие и в то же время являются
причиной той всеобщей экономической неурядицы, которая не позволяет приступить, при благоприятных условиях, к тем
вопросам о труде и нужде, которые должны были бы быть первые на очереди.
Наконец, великодушная уступка, сделанная по
вопросу о мостовых, докончила начатое и поразила старика до того, что он тотчас же объелся, и вот в этом (но только в этом!) смысле может быть признано справедливым мнение, что неумеренность в пище послужила косвенною
причиной тех бедственных происшествий, которые случились впоследствии.
Я понял. Должно быть, это понял и Бутлер, видевший у Геза ее совершенно схожий портрет, так как испуганно взглянул на меня. Итак, поразившись, мы продолжали ее не знать. Она этого хотела, стало быть, имела к тому
причины. Пока, среди шума и восклицаний, которыми еще более ужасали себя все эти ворвавшиеся и содрогнувшиеся люди, я спросил Биче взглядом. «Нет», — сказали ее ясные, строго покойные глаза, и я понял, что мой
вопрос просто нелеп.
Бутлер, слыша, что я рассказываю, умалчивая о появлении неизвестной женщины, сам обошел этот
вопрос, очевидно, понимая, что у меня есть основательные
причины молчать.
Не раз даже пытал он доследиться
причины, не раз привязывался к Ване, осаждая его
вопросами о том, с чего напала на него худоба, с чего он невесел, что бычком смотрит и проч., и проч.
Елена затруднилась несколько отвечать на этот
вопрос. Она отчасти догадывалась о
причине, почему мать так надзирает за ней, но ей самой себе даже было стыдно признаться в том.
На
вопрос о
причине замедления инженеры отвечали, что в Вене никак не ожидали такого раннего похода русских войск и что русский посланник при цесарском дворе, Кузьма Нефимонов, ничего им не говорил и сам ничего не знал о ходе военных действий.
— Где ж вы бывали сегодня? — спросил Иван Иванович, желая прервать городничего и скорее навести его на
причину посещения; ему бы очень хотелось спросить, что такое намерен объявить городничий; но тонкое познание света представляло ему всю неприличность такого
вопроса, и Иван Иванович должен был скрепиться и ожидать разгадки, между тем как сердце его колотилось с необыкновенною силою.
От чего отдохнуть — это
вопрос особый; но уехать на лето во всяком случае надо. Летом города населяются дулебами, радимичами, вятичами и пр., в образе каменщиков, штукатуров, мостовщиков, совместное жительство с которыми для культурного человека по многим
причинам неудобно.
Бенни тоже был, разумеется, призван в следственную комиссию, и на
вопросы, сделанные ему насчет указанного Ничипоренком проезда г-на Кельсиева через Петербург с паспортом Яни, крепко-накрепко заперся, хотя следователи и убеждали Бенни не запираться, выставляя ему на вид, что это уже бесполезно, потому что Ничипоренко все расписал, но Артуру Бенни казалось, будто его выпытывают, что у членов комиссии есть только подозрение, что г-н Кельсиев проезжал через Петербург, но достоверных сведений об этом нет, а потому Бенни и не видал побудительных
причин открывать это «событие».
Как ни горька была мне эта нежданная новость, но убежденный, что у отца была к тому достаточная
причина, я считал
вопрос до того деликатным, что ни разу не обращался за разрешением его ни к кому.
Любовь или честолюбие были первоначальною
причиною сумасшествия бедного Ильина — это был
вопрос и спорный пункт в московских гостиных.
Фермор пришел, но не только не опроверг перед викарием дошедших до него слухов, а, напротив, еще усилил сложившееся против него предубеждение. Он был сух с епископом, который за него заступался, и на
вопрос о
причине своего мрачного настроения и уклонения от общества отвечал...
По издавна укоренившемуся правилу, воспитанник, получивший в драке или по другому поводу здоровенный синяк под глазом, должен был на
вопрос воспитателя о
причине такого украшения отвечать, что, мол, упал с лестницы и расшибся (и почему-то виноватой всегда оказывалась лестница, так что даже воспитатели к атому привыкли и спрашивали иронически: «Что?
Вопрос о боге был постоянною
причиной споров Михайлы с дядей своим. Как только Михайла скажет «бог» — дядя Пётр сердится.
Не говорим и о той неровности, с которою шла разработка
вопроса в литературе, то останавливаясь, то начинаясь сызнова, то опять затихая: все это могло быть следствием внешних и случайных
причин.
Такой
вопрос очень возможен, и я, предвидя его, спешу дать мой ответ. Шерамур поставлен здесь по двум
причинам: во-первых, я опасался, что без него в этой книжке не выйдет определенного числа листов, а во-вторых, если сам Шерамур не годится к праведным даже в качестве юродивого, то тут есть русская няня, толстая баба с шнипом, суд которой, по моему мнению, может служить выражением праведности всего нашего умного и доброго народа.
Я прибавлю, что, по моему мнению, он уже никогда не выздоравливал совершенно и что смерть Пушкина была единственной
причиной всех болезненных явлений его духа, вследствие которых он задавал себе неразрешимые
вопросы, на которые великий талант его, изнеможенный борьбою с направлением отшельника, не мог дать сколько-нибудь удовлетворительных ответов.
14) Ответ запорожца Кирши на
вопрос Алексея: для чего он не предуведомил их о разбойниках? самый странный; он говорит: я боялся, что вы не сумеете притвориться, и т. д. Это пустое оправданье; да разве он не мог также хватить Омляша по голове, не доезжая до оврага, где спрятаны его товарищи? Какой опасности подвергал он и себя и своих благодетелей без всякой
причины! Не понимаем даже, для чего автору было это нужно?
— Эй, ты, свиное ухо! По какой
причине раскричался?
Вопрос звучал деловито, как будто вопрошавший допускал возможность существования какой-либо «
причины», и даже название «свиное ухо» казалось просто необидным собственным именем. Еврей смягчал экспрессию, понижал тон и издавал рулады, выражавшие очевидную готовность к компромиссу.
Он сыплет
вопросами и без всякой видимой
причины становится все строже и строже. Малахин уже лезет в карман за бумажником, но начальник, вконец оскорбленный и возмущенный неизвестно чем, вскакивает со стула и выбегает из комнаты. Малахин, пожимая плечами, выходит и ищет, с кем бы еще поговорить.
— А какая сему
вопросу причина, отроче мой любезный?