Неточные совпадения
Солдат опять с прошением.
Вершками раны смерили
И оценили каждую
Чуть-чуть не в медный грош.
Так мерил
пристав следственный
Побои на подравшихся
На рынке мужиках:
«Под правым глазом ссадина
Величиной с двугривенный,
В средине лба пробоина
В целковый. Итого:
На рубль пятнадцать с деньгою
Побоев…» Приравняем ли
К побоищу базарному
Войну под Севастополем,
Где лил солдатик кровь?
К дьячку с семинаристами
Пристали: «Пой „Веселую“!»
Запели молодцы.
(Ту песню — не народную —
Впервые спел сын Трифона,
Григорий, вахлакам,
И с «Положенья» царского,
С народа крепи снявшего,
Она по пьяным праздникам
Как плясовая пелася
Попами и дворовыми, —
Вахлак ее не пел,
А, слушая, притопывал,
Присвистывал; «Веселою»
Не в шутку называл...
Бежит лакей с салфеткою,
Хромает: «Кушать подано!»
Со всей своею свитою,
С детьми и приживалками,
С кормилкою и нянькою,
И с белыми собачками,
Пошел помещик завтракать,
Работы осмотрев.
С реки из лодки грянула
Навстречу барам музыка,
Накрытый стол белеется
На самом берегу…
Дивятся наши странники.
Пристали к Власу: «Дедушка!
Что за порядки чудные?
Что за чудной старик...
Митрофан. Да что такое! Господи Боже мой!
Пристали с ножом
к горлу.
Сначала Беневоленский сердился и даже называл речи Распоповой"дурьими", но так как Марфа Терентьевна не унималась, а все больше и больше
приставала к градоначальнику: вынь да положь Бонапарта, то под конец он изнемог. Он понял, что не исполнить требование"дурьей породы"невозможно, и мало-помалу пришел даже
к тому, что не находил в нем ничего предосудительного.
Пфейферша денно и нощно
приставала к Грустилову, в особенности преследуя его перепискою, которая, несмотря на короткое время, представляла уже в объеме довольно обширный том.
На дне лодки я нашел половину старого весла и кое-как, после долгих усилий, причалил
к пристани.
Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце; он ходит себе целый день по прибрежному песку, прислушивается
к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там на бледной черте, отделяющей синюю пучину от серых тучек, желанный парус, сначала подобный крылу морской чайки, но мало-помалу отделяющийся от пены валунов и ровным бегом приближающийся
к пустынной
пристани…
А когда отец возвратился, то ни дочери, ни сына не было. Такой хитрец: ведь смекнул, что не сносить ему головы, если б он попался. Так с тех пор и пропал: верно,
пристал к какой-нибудь шайке абреков, да и сложил буйную голову за Тереком или за Кубанью: туда и дорога!..
И вот вижу, бежит опять вприпрыжку моя ундина: [Ундина — в германо-скандинавском фольклоре то же, что русалка в славянском.] поравнявшись со мной, она остановилась и пристально посмотрела мне в глаза, как будто удивленная моим присутствием; потом небрежно обернулась и тихо пошла
к пристани.
Под мышкой он нес какой-то узел, и, повернув
к пристани, стал спускаться по узкой и крутой тропинке.
По тюрьмам ли сидите или
пристали к другим господам и пашете землю?
Занесло ли тебя на Волгу и взлюбил ты вольную жизнь,
приставши к бурлакам?.
Месяц подымался, когда они
пристали к берегу.
То направлял он прогулку свою по плоской вершине возвышений, в виду расстилавшихся внизу долин, по которым повсюду оставались еще большие озера от разлития воды; или же вступал в овраги, где едва начинавшие убираться листьями дерева отягчены птичьими гнездами, — оглушенный карканьем ворон, разговорами галок и граньями грачей, перекрестными летаньями, помрачавшими небо; или же спускался вниз
к поемным местам и разорванным плотинам — глядеть, как с оглушительным шумом неслась повергаться вода на мельничные колеса; или же пробирался дале
к пристани, откуда неслись, вместе с течью воды, первые суда, нагруженные горохом, овсом, ячменем и пшеницей; или отправлялся в поля на первые весенние работы глядеть, как свежая орань черной полосою проходила по зелени, или же как ловкий сеятель бросал из горсти семена ровно, метко, ни зернышка не передавши на ту или другую сторону.
Во время обедни у одной из дам заметили внизу платья такое руло, [Рулó — обруч из китового уса, вшитый в юбку.] которое растопырило его на полцеркви, так что частный
пристав, находившийся тут же, дал приказание подвинуться народу подалее, то есть поближе
к паперти, чтоб как-нибудь не измялся туалет ее высокоблагородия.
Толпа росла;
к танцующим
приставали другие, и нельзя было видеть без внутреннего движенья, как все отдирало танец самый вольный, самый бешеный, какой только видел когда-либо свет и который, по своим мощным изобретателям, назван козачком.
Много опечалились оттого бедные невольники, ибо знали, что если свой продаст веру и
пристанет к угнетателям, то тяжелей и горше быть под его рукой, чем под всяким другим нехристом.
— Теперь отделяйтесь, паны-братья! Кто хочет идти, ступай на правую сторону; кто остается, отходи на левую! Куды бо́льшая часть куреня переходит, туды и атаман; коли меньшая часть переходит,
приставай к другим куреням.
Которого куреня бо́льшая часть переходила, туда и куренной атаман переходил; которого малая часть, та
приставала к другим куреням; и вышло без малого не поровну на всякой стороне.
Если
к вашим чувствительным крылышкам
пристала смола, вы можете отмыть ее дома одеколоном „Роза-Мимоза“».
Я, — говорит, — так хочу изловчиться, чтобы у меня на доске сама плавала лодка, а гребцы гребли бы по-настоящему; потом они
пристают к берегу, отдают причал и честь-честью, точно живые, сядут на берегу закусывать».
Это был один из того бесчисленного и разноличного легиона пошляков, дохленьких недоносков и всему недоучившихся самодуров, которые мигом
пристают непременно
к самой модной ходячей идее, чтобы тотчас же опошлить ее, чтобы мигом окарикатурить все, чему они же иногда самым искренним образом служат.
Ну,
к чему
пристало! мне ли уж нежности заводить?
Она-было назад
к своим; но те совсем
Заклёванной Вороны не узнали,
Ворону вдосталь ощипали,
И кончились её затеи тем,
Что от Ворон она отстала,
А
к Павам не
пристала.
Где прежде финский рыболов,
Печальный пасынок природы,
Один у низких берегов
Бросал в неведомые воды
Свой ветхий невод, ныне там
По оживленным берегам
Громады стройные теснятся
Дворцов и башен; корабли
Толпой со всех концов земли
К богатым
пристаням стремятся...
Лариса. Я ослепла, я все чувства потеряла, да и рада. Давно уж точно во сне все вижу, что кругом меня происходит. Нет, уехать надо, вырваться отсюда. Я стану
приставать к Юлию Капитонычу. Скоро и лето пройдет, а я хочу гулять по лесам, собирать ягоды, грибы…
— Вы просите за Гринева? — сказала дама с холодным видом. — Императрица не может его простить. Он
пристал к самозванцу не из невежества и легковерия, но как безнравственный и вредный негодяй.
Благодарю покорно,
Я скоро
к ним вбежал!
Я помешал! я испужал!
Я, Софья Павловна, расстроен сам, день целый
Нет отдыха, мечусь как словно угорелый.
По должности, по службе хлопотня,
Тот
пристает, другой, всем дело до меня!
По ждал ли новых я хлопот? чтоб был обманут…
— Здравствуйте-с, — ответила она негромким, но звучным голосом и, глянув искоса на Аркадия, который дружелюбно ей улыбался, тихонько вышла. Она ходила немножко вразвалку, но и это
к ней
пристало.
— Выпейте с нами, мудрец, —
приставал Лютов
к Самгину. Клим отказался и шагнул в зал, встречу аплодисментам. Дама в кокошнике отказалась петь, на ее место встала другая, украинка, с незначительным лицом, вся в цветах, в лентах, а рядом с нею — Кутузов. Он снял полумаску, и Самгин подумал, что она и не нужна ему, фальшивая серая борода неузнаваемо старила его лицо. Толстый маркиз впереди Самгина сказал...
— Нет, отнесись
к этому серьезно! — посоветовал Лютов. — Тут не церемонятся!
К доктору, — забыл фамилию, — Виноградову, кажется, — пришли с обыском, и частный
пристав застрелил его. В затылок. Н-да. И похоже, что Костю Макарова зацапали, — он там у нас чинил людей и жил у нас, но вот нет его, третьи сутки. Фабриканта мебели Шмита — знал?
И все: несчастная мордва, татары, холопы, ратники, Жадов, поп Василий, дьяк Тишка Дрозд, зачинатели города и враги его — все были равномерно обласканы стареньким историком и за хорошее и за плохое, содеянное ими по силе явной необходимости. Та же сила понудила горожан
пристать к бунту донского казака Разина и уральского — Пугачева, а казачьи бунты были необходимы для доказательства силы и прочности государства.
Горбоносый казацкий офицер, поставив коня своего боком
к фронту и наклонясь, слушал большого, толстого полицейского
пристава;
пристав поднимал
к нему руки в белых перчатках, потом, обернувшись
к толпе лицом, закричал и гневно и умоляюще...
Самгин встречал этого писателя и раньше, знал, что он числится сочувствующим большевизму, и находил в нем общее и с дерзким грузчиком Сибирской
пристани и с казаком, который сидел у моря, как за столом; с грузчиком его объединяла склонность
к словесному, грубому озорству, с казаком — хвастовство своей независимостью.
Вошел помощник
пристава, круглолицый, черноусый, похожий на Корвина, неловко нагнулся
к жандарму и прошептал что-то.
Но у него недоставало характера явно признать учение добра и уважения
к невинности. Тихонько он упивался ее ароматом, но явно иногда
приставал к хору циников, трепетавших даже подозрения в целомудрии или уважении
к нему, и
к буйному хору их прибавлял и свое легкомысленное слово.
— Как слава Богу! Если б она все по голове гладила, а то
пристает, как, бывало, в школе
к смирному ученику
пристают забияки: то ущипнет исподтишка, то вдруг нагрянет прямо со лба и обсыплет песком… мочи нет!
Крестьяне в известное время возили хлеб на ближайшую
пристань к Волге, которая была их Колхидой и Геркулесовыми Столпами, да раз в год ездили некоторые на ярмарку, и более никаких сношений ни с кем не имели.
И опять, как прежде, ему захотелось вдруг всюду, куда-нибудь далеко: и туда,
к Штольцу, с Ольгой, и в деревню, на поля, в рощи, хотелось уединиться в своем кабинете и погрузиться в труд, и самому ехать на Рыбинскую
пристань, и дорогу проводить, и прочесть только что вышедшую новую книгу, о которой все говорят, и в оперу — сегодня…
— Да что ему вороны? Он на Ивана Купала по ночам в лесу один шатается:
к ним, братцы, это не
пристает. Русскому бы не сошло с рук!..
Не скажу тебе, что года через четыре она будет станцией дороги, что мужики твои пойдут работать насыпь, а потом по чугунке покатится твой хлеб
к пристани…
— А на дворе, где я
приставал в городе-то, слышь ты, — отвечал мужик, — с пошты приходили два раза спрашивать, нет ли обломовских мужиков: письмо, слышь,
к барину есть.
— Останьтесь, останьтесь! —
пристала и Марфенька, вцепившись ему в плечо. Вера ничего не говорила, зная, что он не останется, и думала только, не без грусти, узнав его характер, о том, куда он теперь денется и куда денет свои досуги, «таланты», которые вечно будет только чувствовать в себе и не сумеет ни угадать своего собственного таланта, ни остановиться на нем и приспособить его
к делу.
— И! нет, какой характер! Не глупа, училась хорошо, читает много книг и приодеться любит. Поп-то не бедный: своя земля есть. Михайло Иваныч, помещик, любит его, — у него там полная чаша! Хлеба, всякого добра — вволю; лошадей ему подарил, экипаж, даже деревьями из оранжерей комнаты у него убирает. Поп умный, из молодых — только уж очень по-светски ведет себя: привык там в помещичьем кругу. Даже французские книжки читает и покуривает — это уж и не
пристало бы
к рясе…
— Что же вас так позывало видеть меня после этих отзывов? Вам надо тоже
пристать к общему хору: я у вас книги рвал. Вот он, я думаю, сказывал…
— У вас нет охоты
пристать к которому-нибудь разряду? — улыбаясь, спросил Райский.
— Я вот хотел спросить вас, отчего это все не восстанут на турок, —
приставал Иван Петрович
к Райскому, — и не освободят гроба Господня?
Сбежал он вниз
к воде, люди видели, сплеснул руками, у самого того места, где паром
пристает, да ужаснулся, что ли, перед водой — стал как вкопанный.
Наконец все кончилось совсем неожиданно: мы
пристали раз, уже совсем в темноте,
к одной быстро и робко проходившей по бульвару девушке, очень молоденькой, может быть только лет шестнадцати или еще меньше, очень чисто и скромно одетой, может быть живущей трудом своим и возвращавшейся домой с занятий,
к старушке матери, бедной вдове с детьми; впрочем, нечего впадать в чувствительность.