Неточные совпадения
Между тем псы заливались всеми возможными голосами: один, забросивши вверх голову, выводил так протяжно и с таким старанием, как будто за это получал бог знает какое жалованье; другой отхватывал наскоро, как пономарь; промеж них звенел, как почтовый звонок, неугомонный дискант, вероятно молодого щенка, и все это, наконец, повершал бас, может быть, старик, наделенный дюжею собачьей натурой, потому что хрипел, как хрипит певческий контрабас, когда концерт в полном разливе: тенора поднимаются
на цыпочки от сильного желания вывести высокую ноту, и все, что ни есть, порывается кверху, закидывая голову, а он один, засунувши небритый подбородок в галстук,
присев и опустившись почти до
земли, пропускает оттуда свою ноту, от которой трясутся и дребезжат стекла.
Присев на ступени паперти, протирая платком запыленные глаза и очки, Самгин вспомнил, что Борис Варавка мечтал выковырять
землю из пушек, достать пороха и во время всенощной службы выстрелить из обеих пушек сразу.
Подскакал офицер и, размахивая рукой в белой перчатке, закричал
на Инокова, Иноков
присел, осторожно положил человека
на землю, расправил руки, ноги его и снова побежал к обрушенной стене; там уже копошились солдаты, точно белые, мучные черви, туда осторожно сходились рабочие, но большинство их осталось сидеть и лежать вокруг Самгина; они перекликались излишне громко, воющими голосами, и особенно звонко, по-бабьи звучал один голос...
Наконец они решились, и мы толпой окружили их: это первые наши гости в Японии. Они с боязнью озирались вокруг и, положив руки
на колени,
приседали и кланялись чуть не до
земли. Двое были одеты бедно:
на них была синяя верхняя кофта, с широкими рукавами, и халат, туго обтянутый вокруг поясницы и ног. Халат держался широким поясом. А еще? еще ничего; ни панталон, ничего…
То вдруг она умолкала, опускалась в изнеможенье, словно неохотно щипала струны, и Чертопханов останавливался, только плечиком подергивал да
на месте переминался, а Недопюскин покачивал головой, как фарфоровый китаец; то снова заливалась она как безумная, выпрямливала стан и выставляла грудь, и Чертопханов опять
приседал до
земли, подскакивал под самый потолок, вертелся юлой, вскрикивал: «Живо!»…
Присев на задние ноги, то есть сложив их
на сгибе, упершись в какое-нибудь твердое основание, заяц имеет способность с такою быстротою и силою разогнуть их, что буквально бросает па воздух все свое тело; едва обопрется он о
землю передними лапками, как уже задние, далеко перепрыгнув за передние, дают опять такой же толчок, и бег зайца кажется одною линией, вытянутою в воздухе.
Селезень
присядет возле нее и заснет в самом деле, а утка, наблюдающая его из-под крыла недремлющим глазом, сейчас спрячется в траву, осоку или камыш; отползет, смотря по местности, несколько десятков сажен, иногда гораздо более, поднимется невысоко и, облетев стороною, опустится
на землю и подползет к своему уже готовому гнезду, свитому из сухой травы в каком-нибудь крепком, но не мокром, болотистом месте, поросшем кустами; утка устелет дно гнезда собственными перышками и пухом, снесет первое яйцо, бережно его прикроет тою же травою и перьями, отползет
на некоторое расстояние в другом направлении, поднимется и, сделав круг, залетит с противоположной стороны к тому месту, где скрылась; опять садится
на землю и подкрадывается к ожидающему ее селезню.
Перепелки, равно и куропатки, в высшей степени имеют свойства и приемы домашних кур: они точно так же беспрестанно роются, копаются, разгребая проворно ножками сор, песок и рыхлую
землю; они делают это и для отысканья корма и для того, чтоб
присесть ловчее
на отдых или ночлег.
Рабочие очистили снег, и Кожин принялся топором рубить лед, который здесь был в аршин. Кишкин боялся, что не осталась ли подо льдом вода, которая затруднила бы работу в несколько раз, но воды не оказалось — болото промерзло насквозь. Сейчас подо льдом начиналась смерзшаяся, как камень,
земля. Здесь опять была своя выгода:
земля промерзла всего четверти
на две, тогда как без льда она промерзла
на все два аршина. Заложив шурф, Кожин
присел отдохнуть. От него пар так и валил.
Палач угрюмо молчал, Окся тоже. Мыльников презрительно посмотрел
на своих сотрудников,
присел к огоньку и озлобленно закурил трубочку. У него в голове вертелись самые горькие мысли. В самом деле, рыл-рыл
землю, робил-робил и, кроме «пустяка», ни синь-пороха. Хоть бы поманило чем-нибудь… Эх, жисть! Лучше бы уж у Кишкина
на Мутяшке пропадать.
Вдруг плач ребенка обратил
на себя мое внимание, и я увидел, что в разных местах, между трех палочек, связанных вверху и воткнутых в
землю, висели люльки; молодая женщина воткнула серп в связанный ею сноп, подошла не торопясь, взяла
на руки плачущего младенца и тут же,
присев у стоящего пятка снопов, начала целовать, ласкать и кормить грудью свое дитя.
Саша прошел за угол, к забору, с улицы, остановился под липой и, выкатив глаза, поглядел в мутные окна соседнего дома.
Присел на корточки, разгреб руками кучу листьев, — обнаружился толстый корень и около него два кирпича, глубоко вдавленные в
землю. Он приподнял их — под ними оказался кусок кровельного железа, под железом — квадратная дощечка, наконец предо мною открылась большая дыра, уходя под корень.
И все более удивляла меня бабушка, я привык считать ее существом высшим всех людей, самым добрым и мудрым
на земле, а она неустанно укрепляла это убеждение. Как-то вечером, набрав белых грибов, мы, по дороге домой, вышли
на опушку леса; бабушка
присела отдохнуть, а я зашел за деревья — нет ли еще гриба?
Вверх по реке, сейчас за Служней слободой, точно
присела к
земле своею ветхой деревянною стеною Дивья обитель, — там вся постройка была деревянная, и давно надо было обновить ее, да грозный игумен Моисей не давал старицам ни одного бревна и еще обещал совсем снести эту обитель, потому что не подобало ей торчать
на глазах у Прокопьевского монастыря: и монахам соблазн, да и мирские люди напрасные речи говорили.
Вадим опомнился, схватил поводья и так сильно осадил коня, что тот сразу
присел на хвост, замотал головою, сделал еще два скачка вбок и остановился: теплый пар поднялся от хребта его, и пена, стекая по стальным удилам, клоками падала
на землю.
— О-о-ух! о-о-ох! — могуче вздыхала толпа,
приседая, натягивая веревки и снова быстро выпрямляясь, как бы готовая оторваться от
земли и взлететь
на воздух.
Все еще по временам всхлипывая, он поднялся с
земли и пересел под навес. Выстрел, действительно, не вызвал
на дачах никакого движения, и собачий лай, поднявшийся сначала более не возобновлялся. Товарищ Прошки
присел с ним рядом. Он был озадачен слабостью Прошки. Не обладая большим запасом утешительных слов, он ничего не сказал, но, кажется его молчание
на этот раз имело сочувственный характер.
Уже давно с болот встали густые тучи и окутали город сырым пологом. Казалось, что дома
присели к
земле и глазами окон смотрят
на хозяев своих не то удивленно, не то с насмешкой, тусклой и обидной. Кое-где раздавались глухие удары бондарей...
Там, услыхав девичьи голоса
на огороде, он пробрался осторожно к задней стене, нашёл в ней щель и стал смотреть: девки собрались в тени, под сосной; тонкая, худощавая Наталья уже лежала
на земле, вверх лицом, заложив руки за голову, Христина чистила зубы былинкой,
присев на стол и болтая голою ногой, а Сорокина, сидя
на земле, опираясь затылком о край стола, вынула левую грудь и, сморщив лицо, разглядывала тёмные пятна
на ней.
— Н-ну? Ловко! Так вот что, братцы. — Студент
присел на бочку, лежавшую
на земле, и, покачиваясь
на ней, стал говорить о необходимости для Орлова и Чижика хорошенько вымыться.
А котенок глупый, вместо того чтобы бежать,
присел к
земле, сгорбил спину и смотрит
на собак.
Сидоров, молоденький солдатик первой роты («как он попал в нашу цепь?» — мелькнуло у меня в голове), вдруг
присел к
земле и молча оглянулся
на меня большими испуганными глазами.
Засыпав сына
землею, он и там
на кладбище выпил за его душу одну серебряную чарочку, роздал там же своею рукою мешок медных денег
на помин сыновней души и сел верхом
на свои старинные дрожки, запряженные толстою вороною лошадью, а в колени, боком к нему, робко
присела овдовевшая невестка Платонида Андревна.