Неточные совпадения
— Человек — это мыслящий орган
природы, другого значения он не имеет. Посредством человека
материя стремится познать саму себя. В этом — все.
Комната, где лежал Илья Ильич, с первого взгляда казалась прекрасно убранною. Там стояло бюро красного дерева, два дивана, обитые шелковою
материею, красивые ширмы с вышитыми небывалыми в
природе птицами и плодами. Были там шелковые занавесы, ковры, несколько картин, бронза, фарфор и множество красивых мелочей.
Здесь все в полном брожении теперь: всеодолевающая энергия человека борется почти с неодолимою
природою, дух — с
материей, жадность приобретения — с скупостью бесплодия.
Наука входит во внутреннее строение
природы, в глубину
материи.
Душа оставляет тело, странствует и многое видит в то время, когда человек спит. Этим объясняются сны. Душа неодушевленных предметов тоже может оставлять свою
материю. Виденный нами мираж, с точки зрения Дерсу, был тенью (ханя) тех предметов, которые в это время находились в состоянии покоя. Та к первобытный человек, одушевляя
природу, просто объясняет такое сложное оптическое явление, как мираж.
Метафизика неизбежно ведет к спиритуалистическому монизму, который утверждает в
природе связь духа и
материи, одухотворенность
материи.
Если же говорят, что
материя нужна для восполнения всего мира, то как же
материя есть зло?., и как могла бы она, будучи злом, порождать и питать
природу»?***
Хотя он и считается гораздо выше телесной
природы, однако, стремясь к бестелесному и углубляясь в созерцание его, он едва равняется какой-либо искре или свече, — и это до тех пор, пока он заключен в узы плоти и крови и, вследствие участия в такой
материи, остается относительно неподвижным и тупым.
Материи не принадлежит и бытие, она есть поистине не сущее (οίληθινώς μη öv), как изображение и призрак протяжения, стремление к бытийности (υποστάσεως εφεσις), не успокаивающееся в покое, незримое по
природе и убегающее от желающего видеть существующее, когда его не видят, исчезающее при всматривании, постепенно принимающее противоположные личины: большого и малого, недостаточного или избыточного, призрака, не убегающего и неустой чивого…
Но призыв этот здесь обращен уже не к Одному, не к Сыну Божьему и Сыну Человеческому, но ко всем сынам человеческим, которые призываются явить свое богосыновство «общим делом» регуляции
природы и ее плодом — трудовым оживлением мертвой
материи, превращением камней в хлебы, воскрешением мертвецов.
Как и в прочем невозможно мыслить что-либо, если думать о чуждом и заниматься другим, и ничего нельзя присоединять к предмету мысли, чтобы получился самый этот предмет, — так же следует поступать и здесь, ибо, имея представление другого в душе, нельзя этого мыслить вследствие действия представления, и душа, охваченная и связанная другим, не может получить впечатления от представления противоположного; но, как говорится о
материи, она должна быть бескачественна, если должна воспринимать образы (τύπους) всех вещей, также и душа должна быть в еще большей степени бесформенна, раз в ней не должно быть препятствия для ее наполнения и просвещения высшей (της πρώτης)
природой.
Здесь он тщательно освобождает понятие
материи от всякой качественности, установляя тем самым ее алогическую
природу, противящуюся какому бы то ни было определению в понятиях.
Богумилы отрицают христианский догмат троичности Бога, допускают дуализм добра и зла,
материи и духа, презирают телесную
природу человека, требуют строгого соблюдения безбрачия.]).
Можно было бы сказать, что общество и
природа дают
материю для активной формы личности.
Рождающий отделяет часть своей
материи, своей
природы.
Рождение происходит из
природы, из утробы, и оно предполагает отделение части
материи рождающего рождающемуся.
Господство законнической этики во всех сферах мировой жизни есть выражение объективного закона большего числа, т. е. необходимой организации порядка в жизни больших масс, большой массы человечества, как и большой массы
материи в жизни
природы.
Зло в человеке есть лишь результат смешения этой непорочной части человеческой
природы, соединяющей ее с Единым, с
материей, с множественным миром.
Источник зла лежит не в
материи, не в какой-либо «
природе», а в свободе, в воле.
Мы видели уже, что у Плотина зло происходит от смешения с
материей, нужно отсечь, почти механически отделить высшую
природу человека, которая сама по себе непорочна и чиста, от
материи, и тогда достигается освобождение от зла, избавление от страданий.
Во все времена по-разному философы отстаивали свою самостоятельность и свое противление мировой данности, говоря, что цель их познания — свобода, а не
природа, дух, а не
материя, ценность, а не действительность, смысл, а не необходимость, сущность, а не являющееся.
Критическая философия есть послушное сознание необходимости не
природы, а самого сознания, не
материи, а разума, есть послушание необходимости через послушание категориям.
Это послушание необходимости, эта духовная пассивность может получить разные философские формулировки: власть
материи и власть идеи, власть ощущений и власть категорий, власть чувственности и власть рассудка, власть
природы с ее неумолимыми законами и власть разума с его нормами.
Напомним, что Зенону шел тридцать первый год. Он родился в Милете от красивой гречанки и галла.
Природа дала ему стройный стан, сильные руки, огромную массу белокурых волос и огненные черные глаза, в которых светилась самая пленительная доброта и благородная твердость. Он был в длинном хитоне из мягкой шелковой
материи серого цвета, с бледно-розовыми кружками по краю; ноги его были обуты в легкие желтые сандалии, а буйные русые волосы схвачены тонким золотым обручиком с бирюзою на лбу.
— Знаешь, в прошлом году я пережила душою это рождение живой
материи из косной
природы.