Неточные совпадения
Прими, услыши, Господи,
Молитвы, слезы матери,
Злодея накажи!..
— Теперь благослови, мать, детей своих! — сказал Бульба. — Моли Бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую, [Рыцарскую. (
Прим. Н.В. Гоголя.)] чтобы стояли всегда за веру Христову, а не то — пусть лучше пропадут, чтобы и духу их не было на свете! Подойдите, дети, к матери:
молитва материнская и на воде и на земле спасает.
Но когда и это не помогло, посоветовал, не оставляя поста и
молитвы,
принять одного лекарства.
— Коли не
примет, так вели у него здешнюю моленную [Моленная — помещение для общественной
молитвы старообрядцев, или раскольников. Моленные до революции 1905 года существовали с разрешения полиции и часто негласно.] опечатать!..
Думала она об этом много, и росла в душе ее эта дума, углубляясь и обнимая все видимое ею, все, что слышала она, росла,
принимая светлое лицо
молитвы, ровным огнем обливавшей темный мир, всю жизнь и всех людей.
В будни эти старики и старухи ходили, с
молитвой на устах, по домам более зажиточных горожан и среднего мещанства, разнося сплетни, жалуясь на судьбу, проливая слезы и клянча, а по воскресеньям они же составляли почтеннейших лиц из той публики, что длинными рядами выстраивалась около костелов и величественно
принимала подачки во имя «пана Иисуса» и «панны Богоматери».
О мати-пустыня!
прими мя кающегося и сокрушенного,
прими, да не изыду из тебя вовек и не до конца погибну!"И что ж, сударь! едва лишь кончил он
молитву, как почувствовал, что страсти его внезапно укротились, и был он лют яко лев, а сделался незлобив и кроток яко агнец.
По мере того как вы будете
примечать сии движения и относить их к Христу, в вас действующему, он будет в вас возрастать, и наконец вы достигнете того счастливого мгновения, что в состоянии будете ощущать его с такой живостью, с таким убеждением в действительности его присутствия, что с непостижимою радостью скажете: «так точно, это он, господь, бог мой!» Тогда следует оставить
молитву умную и постепенно привыкать к тому, чтобы находиться в общении с богом помимо всяких образов, всякого размышления, всякого ощутительного движения мысли.
— Строка из
молитвы.] — почти все повалились в землю, звуча кандалами, кажется
приняв эти слова буквально на свой счет.
— Лишь бы — с верой, а бог всё
примет: был отшельник, ушёл с малых лет в леса,
молитв никаких не знал и так говорил богу: «Ты — один, я — один, помилуй меня, господин!»
После
молитвы Софья Николавна чувствовала себя как-то бодрее и спокойнее,
принимала это чувство за указание свыше, надевала обручальное кольцо и выходила в гостиную к своему жениху спокойная и веселая.
Я
принимаю здесь, при гробе преподобного Сергия, твой обет: посвятить себя на всю жизнь покаянию, посту и
молитве.
— Как он
примет мою
молитву — не ведаю! — сказал горбун, подняв глаза кверху.
— Ну, нет, еще моя песня не спета! Впитала кое-что грудь моя, и — я свистну, как бич! Погоди, брошу газету, примусь за серьезное дело и напишу одну маленькую книгу… Я назову ее — «Отходная»: есть такая
молитва — ее читают над умирающими. И это общество, проклятое проклятием внутреннего бессилия, перед тем, как издохнуть ему,
примет мою книгу как мускус.
Говорят даже, будто он целые дни проводит с монахами, но мы этому решительно не верим; он, напротив, сохранил все формы православия,
принявши дух религии католической, — потому что все это желание проповедовать, обращать, налагать какие-то внешние формы и для
молитвы и для благотворительности — все это в духе католическом, а не в нашем».
Заклинания стали доступны нам благодаря своему утилитарному характеру, — огромное число их вошло в область народной медицины; потому самое богатое собрание
примет, оберегов, причитаний, заговоров и отреченных
молитв находится в лечебниках и травниках.
Тем сильнее действовала она на мечтательного Феодора, — его можно было
принять за изваяние; именно он, как статуя, выражал одно чувство — чувство
молитвы.
— Аль уж в самом деле попрощаться с матушкой-то? — смеясь, молвила, обращаясь к подругам, головщица и,
приняв степенный вид, стала перед образами класть земные поклоны, творя вполголоса обычную
молитву прощения. Кончив ее, Марьюшка обратилась к матушке Виринее, чинно сотворила перед нею два уставные «метания», проговоривши вполголоса...
— Ну, как знаете… А нехорошо, нехорошо, — вдруг
приняв на себя строгий вид, заговорил отец Харисаменов. — Без церкви спастися невозможно. Потому сказано: «Аще все достояние свое нищим расточишь, аще весь живот свой в посте и
молитве пребудешь, церкви же чуждатися будешь — никако душу свою пользуешь».
И ежели после
молитвы станет у тебя на душе легко и спокойно,
прими это, Дуня, за волю Господню, иди тогда безо всякого сомнения за того человека, — счастье найдешь с ним.
— А то как же? — ответила знахарка. — Без креста, без
молитвы ступить нельзя!.. Когда травы сбираешь, корни копаешь — от Господа дары
принимаешь… Он сам тут невидимо перед тобой стоит и ангелам велит помогать тебе… Велика тайна в том деле, красавица!.. Тут не суетное и ложное — доброе, полезное творится, — Богу во славу, Божьему народу во здравие, от лютых скорбей во спасение.
Отжившую для мира черницу перестали тревожить воспоминанья о прежних днях, и если порой возникал перед ее душевными очами милый когда-то образ, строгая инокиня
принимала его уже за наваждение лукавого, раскрывала Добротолюбие и, читая наставление об умной
молитве, погружалась в созерцательное богомыслие и, Господу помогающу, прогоняла находившее на нее искушение.
Опять приходят на память Груни слова: «И ежели после
молитвы станет у тебя на душе легко и спокойно,
прими это, Дуня, за волю Господню, иди тогда безо всякого сомненья за того человека».
— Всему свое время, возлюбленный, — сказал Егор Сергеич. — В духе пребывай, почаще на себя его сманивай постом,
молитвой и песнопеньем, — проговорил учительно Денисов. — Паче же всего пророчествуй в назидание верных. И сам
принимай пророчества, внимай им и твори по их повелениям. Тем душу сохранишь и закон исполнишь. Но теперь пока до будущей беседы… Обо многом надо мне потолковать с братцем Николаюшкой. Теперь потолкуем келейно, а после и с тобой, возлюбленный, побеседую. И на соборе поговорим.
Примите же совет мой,
примите стариковскую просьбу: ежели бы вы находились в ограде истинной церкви, я бы, при ваших достатках, посоветовал вам устроить хоть придел в честь и славу сохранившего вас от гибели святителя, но как вы принадлежите к тем, что разнятся с нами в обрядах и своих церквей не имеют, так устройте хоть икону святителя Амвросия и всю жизнь свою утром и вечером молитесь перед нею теплою
молитвой благодарения.
Припадем коленами на мать сыру землю,
Пролием мы слезы, как быстрые реки,
Воздохнем в печали к создателю света:
«Боже ты наш, Боже, Боже отец наших,
Услыши ты, Боже, сию ти
молитву,
Сию ти
молитву, как блудного сына,
Приклони ты ухо к сердечному стону,
Прими ты к престолу текущие слезы,
Пожалей, создатель, бедное созданье,
Предели нас, Боже, к избранному стаду,
Запиши, родитель, в животную книгу,
Огради нас, бедных, своею оградой,
Приди в наши души с небесной отрадой,
Всех поставь нас, Боже,
Здесь на крепком камне,
Чтоб мы были крепки во время печали...
После
молитвы, сначала прочитанной, а затем пропетой старшими, мы поднялись в классы, куда швейцар Петр принес целый поднос корзин, коробок и мешочков разных величин, оставленных внизу посетителями. Началось угощение, раздача сластей подругам, даже мена. Мы с Ниной удалились в угол за черную классную доску, чтобы поболтать на свободе. Но девочки отыскали нас и завалили лакомствами. Общая любимица Нина, гордая и самолюбивая, долго отказывалась, но, не желая обидеть подруг,
приняла их лепту.
В Европе нам оказали непочтительность: мы увидели надобность взять в руки оружие. Сценой действия сделался наш Крым. Регулярные полки и ратники ополчения тащились на ногах через Киев, где их встречал поэт из птенцов Киевской духовной академии Аскоченский и командовал: «На
молитву здесь, друзья! Киев перед вами!» А к другим он оборачивался и грозил: «Не хвались, иду на рать, а идучи с…». [15 сентября 1893 года этот стих полностью воспроизведен в весьма известной русской газете. (
Прим. Лескова.).]
Временами «великолепный князь Тавриды» по целым часам стоял на коленях, бил с рыданием головой в пол перед образами, в горячей
молитве, то в бешеной злобе катался по широким оттоманкам, изрыгая страшные ругательства и проклятия, а иногда по целым дням сидел, уставившись в одну точку, грызя ногти, не слыша и не видя ничего и никого, и не
принимая пищи.
А Гусман тотчас же побежал к имаму, «т. е. попу», и купил у него за 20 левков такую записку: «Россиянин Василий пришед в Стамбул, т. е. Царьград, добровольно
принял Магометов закон, научен
молитвам и наречен именем Исляма».
— Так и так, — говорит, — я вашу светлость за ваше добро постоянно помню и на всех
молитвах поминаю; а наш государь и вся царская фамилия постоянно кого раз видели и заметили — того уж целый век помнят. Потому дозвольте, — говорит, — мне вам словесно о себе ничего не вспоминать, а в свое время я все это вам в ясных
приметах голосом природы обнаружу — и тогда вы вспомните.