Неточные совпадения
Мне было стыдно. Я отвернулся и сказал ему: «Поди вон, Савельич; я
чаю не хочу». Но Савельича мудрено было унять, когда, бывало,
примется за проповедь. «Вот видишь ли, Петр Андреич, каково подгуливать. И головке-то тяжело, и кушать-то не хочется. Человек пьющий ни на что не годен… Выпей-ка огуречного рассолу с медом, а всего бы лучше опохмелиться полстаканчиком настойки. Не прикажешь ли?»
Хозяйка побранила ее
за раннюю осеннюю прогулку, вредную, по ее словам, для здоровья молодой девушки. Она принесла самовар и
за чашкою
чая только было
принялась за бесконечные рассказы о дворе, как вдруг придворная карета остановилась у крыльца, и камер-лакей [Камер-лакей — придворный слуга.] вошел с объявлением, что государыня изволит к себе приглашать девицу Миронову.
Принесли
чай, кофе, наконец, завтрак. Как ни отговаривался Райский, но должен был
приняться за все: это было одно средство успокоить бабушку и не испортить ей утро.
Китайцы, с помощью наших матросов, проворно убрали паруса и
принялись за рис, а мы
за своих уток и
чай.
Он просыпается по будильнику. Умывшись посредством машинки и надев вымытое паром белье, он садится к столу, кладет ноги в назначенный для того ящик, обитый мехом, и готовит себе, с помощью пара же, в три секунды бифштекс или котлету и запивает
чаем, потом
принимается за газету. Это тоже удобство — одолеть лист «Times» или «Herald»: иначе он будет глух и нем целый день.
Чтобы окончательно развеселить собравшееся
за чаем общество, Виктор Васильич
принялся рассказывать какой-то необыкновенный анекдот про Ивана Яковлича и кончил тем, что Марья Степановна не позволила ему досказать все до конца, потому что весь анекдот сводился на очень пикантные подробности, о которых было неудобно говорить в присутствии девиц.
Я велел подбросить дров в костер и согреть
чай, а сам
принялся его расспрашивать, где он был и что делал
за эти 3 года. Дерсу мне рассказал, что, расставшись со мной около озера Ханка, он пробрался на реку Ното, где ловил соболей всю зиму, весной перешел в верховья Улахе, где охотился
за пантами, а летом отправился на Фудзин, к горам Сяень-Лаза. Пришедшие сюда из поста Ольги китайцы сообщили ему, что наш отряд направляется к северу по побережью моря. Тогда он пошел на Тадушу.
Через несколько минут мы сидели у огня, ели рыбу и пили
чай.
За этот день я так устал, что едва мог сделать в дневнике необходимые записи. Я просил удэгейцев не гасить ночью огня. Они обещали по очереди не спать и тотчас
принялись колоть дрова.
Саша уходит
за прибором, — да, это чаще, чем то, что он прямо входит с чайным прибором, — и хозяйничает, а она все нежится и, напившись
чаю, все еще полулежит уж не в постельке, а на диванчике, таком широком, но, главное достоинство его, таком мягком, будто пуховик, полулежит до 10, до 11 часов, пока Саше пора отправляться в гошпиталь, или в клиники, или в академическую аудиторию, но с последнею чашкою Саша уже взял сигару, и кто-нибудь из них напоминает другому «
принимаемся за дело», или «довольно, довольно, теперь
за дело» —
за какое дело? а как же, урок или репетиция по студенчеству Веры Павловны...
В доме Крестовниковых, как и водится, последовало
за полнейшим постом и полнейшее пресыщение: пасха, кулич, яйца, ветчина, зеленые щи появились
за столом, так что Павел, наевшись всего этого, проспал, как мертвый, часов до семи вечера, проснулся с головной болью и, только уже напившись
чаю, освежился немного и
принялся заниматься Тацитом [Тацит (около 55 — около 120) — древнеримский историк.].
Косая дама несказанно обрадовалась сей девице и, усадив ее
за самовар, начала накачивать ее
чаем и даже водкой, которую странница, по своей скитальческой жизни, очень любила, а потом
принялась расспрашивать...
Косая дама сейчас
принялась эту старицу накачивать
чаем, а та в благодарность
за то начала ей толковать...
В ожидании Ивана Тимофеича мы уселись
за чай и
принялись благопотребно сквернословить. Что лучше: снисходительность ли, но без послабления, или же строгость, сопряженная с невзиранием? — вот вопрос, который в то время волновал все умы и который, естественно, послужил темою и для нас. Прудентов был на стороне снисходительности и доказывал, что только та внутренняя политика преуспевает, которая умеет привлекать к себе сердца.
Тотчас после утреннего
чая, в восемь часов, хозяин с братом раздвигали стол, раскладывали на нем листы белой бумаги, готовальни, карандаши, блюдца с тушью и
принимались за работу, один на конце стола, другой против него.
— Да, я уж всегда говорю, по-моему, рубль передать на фунт — ничего не значит, да уж только чтоб был
чай. Берите-ка чашку. — И Анна Якимовна
принялась за пятую.
Хозяин просыпался поздно и, напившись
чаю, тотчас же
принимался за свои фокусы.
Чай и пилюли бросили,
принялись за докторов простонародных,
за знахарей и знахарок.
Слуга отправился
за перегородку и скоро вернулся с стаканом
чаю, связкой городских котёлок и сливочником на железном подносе. Барин
принялся пить
чай, но не успел он отхлебнуть двух глотков, как в соседней комнате послышался стук вошедших людей и чей-то пискливый голос спросил...
Все время
за чаем разговор продолжался в том же тоне, причем Флегонт Флегонтович сильно волновался, размахивал руками и несколько раз
принимался ругаться на чем свет стоит — ругаться в пространство, чтобы только душу отвести.
— Вы мне очень нужны, мой друг, — сказал я, когда мы уже сидели в столовой и пили
чай. — Хочется мне организовать какую-нибудь помощь для голодающих, и я не знаю, как
за это
приняться. Так вот, быть может, вы будете любезны, посоветуете что-нибудь.
Они пришли часов в девять, кушали
чай, потом
принялись за вино и знали, что ровно в половине двенадцатого им надо отправляться домой.
Покончив с
чаем,
принялся писарь
за штофик кизлярки да
за печеные яйца с тертым калачом на отрубях, известным под названьем «муромского».
Никакая финансовая передовая статья, никакой спектакль с благотворительного целью не могут быть так возмутительно скучны, как ожидание в приемной. Проходит час, другой, третий, а бедный Дыбкин всё еще сидит в кресле и стонет. Дома давно уже пообедали и скоро
примутся за вечерний
чай, а он всё сидит. Зуб же с каждой минутой становится всё злее и злее…
И
за чай не раз
принимался Смолокуров, и по горнице взад да вперед ходил, и в торговые книги заглядывал, а Зиновья Алексеича нет как нет.
Ходит по гостинице Онисим Самойлыч, а сам так и лютует.
Чаю спросил, чтоб без дела взад и вперед не бродить. Полусонный половой подал чайный прибор и, принимая Орошина
за какую-нибудь дрянь, уселся по другую сторону столика, где Онисим Самойлыч
принялся было
чаи распивать. Положив руки на стол, склонил половой на них сонную голову и тотчас захрапел. Взорвало Орошина, толкнул он полового, крикнул на всю гостиницу...
В юрте ярко горел огонь, распространяя свет и тепло. Жена Маха тотчас
принялась варить ужин, а мы согрели
чай и с аппетитом взялись
за сухари. После ужина удэхеец расстелил нам медвежья шкуры. Мы разулись и легли на них с величайшим удовольствием. Я пил
чай и слушал, как пурга бушует снаружи.
Девушки кончили пить
чай и
принимались за работу. В огромной живой машине начинали шевелиться ее части, и вскоре она пошла в ход быстрым, ровным темпом.
Незаметно было
за разговором, как шло время, а когда мальчишка-лавочник притащил большой чайник с кипятком и кумовья
принялись пить
чай, то время полетело быстро, как птица.
Но утолить голод нам не пришлось. Слишком много было впечатлений вокруг. Едва только я
принялась за мой стакан
чая, как быстро распахнулась дверь, и с арией Кармен в таверне влетела высокая, большеглазая, совершенно белокурая, как северная Валькирия, третьекурсница и объявила, что первокурсниц ждет уже в зале учитель фехтования.
После
чая мальчики поспешили на двор — осматривать хозяйство вместе с отцом и Андроном. Нянюшка, что-то ворча себе под нос (она была недовольна решением господ провести лето на хуторе, где, по ее мнению, особенно трудно уследить
за буйной детворой),
принялась хлопотать по устройству комнат совместно с двумя прислугами, приехавшими на хутор еще накануне.
Войдя в кабинет, он сел на свое обычное место и
принялся за поданный ему вчерашний разогретый
чай.
Сиделка принесла
чай и побранила Пашку
за то, что он не оставил себе хлеба к
чаю; приходил еще раз фельдшер и
принимался будить Михайлу;
за окнами посинело, в палатах зажглись огни, а доктор не показывался.