Неточные совпадения
— Нет, учусь… — отвечал молодой
человек, отчасти удивленный и особенным витиеватым тоном речи, и тем, что так прямо, в упор, обратились
к нему. Несмотря на недавнее мгновенное желание хотя какого бы ни было сообщества с
людьми, он при первом, действительно обращенном
к нему, слове вдруг ощутил свое обычное неприятное и раздражительное чувство отвращения ко всякому чужому лицу, касавшемуся или хотевшему только
прикоснуться к его личности.
Теперь кто пострадает от оспы, так уже виноват сам, а гораздо больше его близкие: а прежде было не то: некого было винить, кроме гадкого поветрия или гадкого города, села, да разве еще того
человека, который, страдая оспою,
прикоснулся к другому, а не заперся в карантин, пока выздоровеет.
С больною душой, с тоскующим сердцем, с неокрепшим организмом,
человек всецело погружается в призрачный мир им самим созданных фантасмагорий, а жизнь проходит мимо, не
прикасаясь к нему ни одной из своих реальных услад.
Она не шла навстречу восторгам, а предоставляла любоваться собой и чуть заметно улыбалась, когда на нее заглядывались, как будто ее даже удивляло, что в глазах молодых
людей загорались искры, когда они, во время танцев,
прикасались к ее талии.
Но вот гости с шумом отодвигают стулья и направляются в гостиную, где уже готов десерт: моченые яблоки, финики, изюм, смоква, разнообразное варенье и проч. Но солидные гости и сами хозяева не
прикасаются к сластям и скрываются на антресоли, чтобы отдохнуть часика два вдали от шума. Внизу, в парадных комнатах, остаются только молодые
люди, гувернантки и дети. Начинается детская кутерьма.
Но и в естественных откровениях философии и теософии
человек прикасается к мировому, вселенскому Разуму.
Губерния налетела сюда, как обыкновенно губернии налетают: один станет собираться, другому делается завидно, — дело сейчас находится, и, смотришь, несколько
человек, свободно располагающих временем и известным капиталом, разом снялись и полетели вереницею зевать на зеркальные окна Невского проспекта и изучать то особенное чувство благоговейного трепета, которое охватывает
человека, когда он
прикасается к топазовой ручке звонка у квартиры могущественной особы.
— Да так. Перед этой, как перед грозным ангелом, стоишь, а та такая чистая, что где ты ей
человека найдешь. Как
к ней с нашими-то грязными руками
прикоснуться.
Дедушка открыл глаза, не говоря ни слова, дрожащею рукой перекрестил нас и
прикоснулся пальцами
к нашим головам; мы поцеловали его исхудалую руку и заплакали; все бывшие в комнате принялись плакать, даже рыдать, и тут только я заметил, что около нас стояли все тетушки, дядюшки, старые женщины и служившие при дедушке
люди.
«Вот их сто
человек в нашей роте. И каждый из них —
человек с мыслями, с чувствами, со своим особенным характером, с житейским опытом, с личными привязанностями и антипатиями. Знаю ли я что-нибудь о них? Нет — ничего, кроме их физиономий. Вот они с правого фланга: Солтыс, Рябошапка, Веденеев, Егоров, Яшишин… Серые, однообразные лица. Что я сделал, чтобы
прикоснуться душой
к их душам, своим Я
к ихнему Я? — Ничего».
Я был здоров, силен, хорошо знал тайны отношений мужчины
к женщине, но
люди говорили при мне об этих тайнах с таким бессердечным злорадством, с такой жестокостью, так грязно, что эту женщину я не мог представить себе в объятиях мужчины, мне трудно было думать, что кто-то имеет право
прикасаться к ней дерзко и бесстыдно, рукою хозяина ее тела. Я был уверен, что любовь кухонь и чуланов неведома Королеве Марго, она знает какие-то иные, высшие радости, иную любовь.
— Ужасные
люди! — тихо повторила Валерия звонким, хрупким голосом, и вся дрогнула, словно
прикоснулась к чему-то нечистому.
Из одного его восклицания, из этого мгновенного преобразования всего
человека, из того, как поднималась и опускалась эта грудь,
к которой она так доверчиво прильнула, как
прикасались концы его пальцев
к ее волосам, Елена могла понять, что она любима.
В твоих быстрых родниковых ручьях, прозрачных и холодных, как лед, даже в жары знойного лета, бегущих под тенью дерев и кустов, — живут все породы форелей, изящных по вкусу и красивых по наружности, скоро пропадающих, когда
человек начнет
прикасаться нечистыми руками своими
к девственным струям их светлых прохладных жилищ.
В ту минуту, когда я должен
прикоснуться ногой
к этой воображаемой веревке, Олеся вдруг делает падающее движение, и тогда, по ее словам, самый крепкий
человек должен непременно упасть…
Мы не любим, синьор, когда о наших делах пишут в газетах языком, в котором понятные слова торчат редко, как зубы во рту старика, или когда судьи, эти чужие нам
люди, очень плохо понимающие жизнь, толкуют про нас таким тоном, точно мы дикари, а они — божьи ангелы, которым незнаком вкус вина и рыбы и которые не
прикасаются к женщине!
В буфет быстро вошел директор, маленький, толстый и тонконогий
человек, с поднятыми вверх плечами, без шеи, в цилиндре и распахнутой шубе, очень похожий своим круглым бульдожьим лицом, толстыми усами и жестким выражением бровей и глаз на портрет Бисмарка. Антонио и Арбузов слегка
прикоснулись к шляпам. Директор ответил тем же и тотчас же, точно он долго воздерживался и ждал только случая, принялся ругать рассердившего его конюха.
Я даже мало наблюдал осторожности, и сам хоронил отца,
прикасаясь к нему голыми руками, а не железными крючьями на длинных палках, какие тогда употреблялись всеми для прикосновения
к человеку, умершему чумой.
К запаху воска, шедшему от игрушки, примешивался неуловимый аромат, и чудилось погибшему
человеку, как
прикасались к ангелочку ее дорогие пальцы, которые он хотел бы целовать по одному и так долго, пока смерть не сомкнет его уста навсегда.
Для
людей, в захолустье живущих,
Мы действительно странны, смешны,
Но, читатель! в вопросах текущих
Права голоса мы лишены,
Прикасаться к ним робко, несмело —
Значит пуще запутывать их,
Шить на мертвых не трудное дело,
Нам желательно шить на живых.
— Эх вы… бесстыжие
люди!.. чего здря языком мелете! — промолвил Бастрюков, тоже несколько сбитый с толка придуманным наказанием. — Надобно вовсе совесть потерять, чтобы
прикоснуться теперь
к водке.
И ежели который
человек, ведением или неведением, волей или неволей, хотя перстом единым
прикасался к кряковистому дубу или омывался водой из Поганого ключа, тем же часом распалялся он на греховную страсть, и оттого много скверны творилось в долине и в рощах, ее окружавших.
Гадко тогда будет живому
человеку прикоснуться к твоей красе…
— Не слыхали разве? — сказал отец Прохор. — Про это не любят они рассказывать. Отец ведь тоже был в этой самой ереси, а как
человек был знатный и богатый, то никто
к нему и
прикоснуться не смел. Сильная рука у него была в Петербурге, при самом царском дворе находились друзья его и благоприятели. А все-таки не избежал достойной участи — в монастырь сослали, там в безысходном заточенье и жизнь скончал.
Человек не знает своей смерти и никогда не может познать ее, она никогда еще не
прикасалась к нему, про намерение ее он ничего не знает.
Она подставила ему свой горячий лоб, и он
прикоснулся к нему концом своих усов. Это прикосновение дало ей почувствовать, что ничего не сделано… Душа этого
человека не раскрылась перед нею… Ее любовь не согрела его до возможности горячих излияний.
— Спрошу вас только: неужели — извините — из спячки вашего животного материализма не пробуждалась в вас никогда духовная натура
человека? Если ж в душе вашей нет искры того божественного огня, который отличает
человека от других животных, так не
прикасайтесь, по крайней мере, нечистыми руками
к религиозному чувству народа. Всех философами по-своему не переделаете.
Я таки настояла, чтобы она меня приняла, а потом и сама не рада была. Сколько эта женщина выстрадала! Я в первый раз видела, чтоб можно было так любить своего мужа. И кто же этот муж? Олицетворенная солдатчина,"бурбон", как называл таких военных мой Николай, прыщавый, грязный, с рыжими бакенбардами, глупый, пошлый до крайности. Ну, такой
человек, что я бы
прикоснуться к себе не дала.
При
людях значительных он боялся
прикоснуться к рюмке, не мог принимать лекарства, в котором хоть несколько капель было вина; зато в кругу задушевных, ему подобных, он исправно осушал стаканы.
Спутник опять
прикоснулся к голове царя, опять он потерял сознание и когда очнулся, то увидал себя в небольшой комнате — это был пост, — где на полу лежал труп
человека с седеющей редкой бородой, горбатым носом и очень выпуклыми, закрытыми веками глазами, руки у него были раскинуты, ноги босые, с толстым, грязным большим пальцем, ступни под прямым углом торчали кверху.
Она всех
людей, и святость ее такова, что не смею я
к руке ее
прикоснуться, всю мою жизнь должен молиться Создавшему ее, всю жизнь плакать у ее ног.
Уже трудно было дышать от тесноты, а сзади напирали все новые молчаливые ряды; и все молчали, и все сумрачно и тревожно ждали, и тесная близость не давала успокоения: локоть
прикасался к локтю, а казалось, что
человек стоит один в безграничной пустоте.