Неточные совпадения
Второй Ивин — Сережа — был смуглый, курчавый мальчик, со вздернутым твердым носиком, очень свежими, красными
губами, которые редко совершенно закрывали немного выдавшийся верхний ряд белых зубов, темно-голубыми
прекрасными глазами и необыкновенно бойким выражением лица.
И глаза ее вдруг наполнились слезами; быстро она схватила платок, шитый шелками, набросила себе на лицо его, и он в минуту стал весь влажен; и долго сидела, забросив назад свою
прекрасную голову, сжав белоснежными зубами свою
прекрасную нижнюю
губу, — как бы внезапно почувствовав какое укушение ядовитого гада, — и не снимая с лица платка, чтобы он не видел ее сокрушительной грусти.
Другой же из вошедших — тоже невысокий, костлявый, с очень выдающимися маслаками худых щек серого лица, с
прекрасными зеленоватыми широко расставленными глазами и тонкими
губами — был человек, напротив, мрачного и унылого вида.
И в воображении его из-за всех впечатлений нынешнего дня с необыкновенной живостью возникло
прекрасное лицо второго мертвого арестанта с улыбающимся выражением
губ, строгим выражением лба и небольшим крепким ухом под бритым синеющим черепом.
У нее были
прекрасные большие серые глаза, вздернутый носик и слишком большие
губы, всегда готовые к улыбке.
Облокотясь на бархат ложи, девушка не шевелилась; чуткая, молодая жизнь играла в каждой черте ее смуглого, круглого, миловидного лица; изящный ум сказывался в
прекрасных глазах, внимательно и мягко глядевших из-под тонких бровей, в быстрой усмешке выразительных
губ, в самом положении ее головы, рук, шеи; одета она была прелестно.
Сперва к ней ездили одни русские, потом стали появляться французы, весьма любезные, учтивые, холостые, с
прекрасными манерами, с благозвучными фамилиями; все они говорили скоро и много, развязно кланялись, приятно щурили глаза; белые зубы сверкали у всех под розовыми
губами, — и как они умели улыбаться!
Его далеко выдававшийся вперед широкий подбородок говорил о воле, прямые и тонкие бледные
губы — о холодности и хитрости, а
прекрасный, гордый польский лоб с ранними, характерно ломавшимися над тонким носом морщинами — о сильном уме и искушенном тяжелыми опытами прошлом.
И теперь, изредка оборачиваясь назад, он по ее горящим
прекрасным глазам, по ярко и неровно рдевшему на щеках нездоровому румянцу, по искусанным запекшимся
губам чувствовал, что в девушке тяжело колышется и душит ее большая, давно назревшая злоба.
Она — высокая, худая брюнетка, с
прекрасными карими, горящими глазами, маленьким гордым ртом, усиками на верхней
губе и со смуглым нездоровым румянцем на щеках.
Хохол заметно изменился. У него осунулось лицо и отяжелели веки, опустившись на выпуклые глаза, полузакрывая их. Тонкая морщина легла на лице его от ноздрей к углам
губ. Он стал меньше говорить о вещах и делах обычных, но все чаще вспыхивал и, впадая в хмельной и опьянявший всех восторг, говорил о будущем — о
прекрасном, светлом празднике торжества свободы и разума.
Стоявший перед нами арестант был не велик ростом и довольно сухощав; но широкая грудь и чрезвычайное развитие мускулов свидетельствовали о его физической силе Лицо у него было молодое, умное и даже кроткое; высокий лоб и впалые, но еще блестящие глаза намекали на присутствие мысли, на возможность
прекрасных и благородных движений души; только концы
губ были несколько опущены, и это как будто разрушало гармонию целого лица, придавая ему оттенок чувственности и сладострастия.
Собственно просителей составляли: молодая дама с
прекрасными карими глазами, но лицом страдальчески худым и с пересохшими
губами.
Глаза у нее были карие, очень открытые;
губы слишком тонкие, немного строгие; нос довольно правильный и немного на левую сторону; рука у нее была без колец, большая, почти мужская, с
прекрасными продолговатыми пальцами.
Я любил Богородицу; по рассказам бабушки, это она сеет на земле для утешения бедных людей все цветы, все радости — все благое и
прекрасное. И, когда нужно было приложиться к ручке ее, не заметив, как прикладываются взрослые, я трепетно поцеловал икону в лицо, в
губы.
Иностранное происхождение Инсарова (он был болгар родом) еще яснее сказывалось в его наружности: это был молодой человек лет двадцати пяти, худощавый и жилистый, с впалою грудью, с узловатыми руками; черты лица имел он резкие, нос с горбиной, иссиня-черные, прямые волосы, небольшой лоб, небольшие, пристально глядевшие, углубленные глаза, густые брови; когда он улыбался,
прекрасные белые зубы показывались на миг из-под тонких жестких, слишком отчетливо очерченных
губ.
Снова замешательство выразилось на лице девки.
Прекрасные глаза подернулись как туманом. Она спустила платок ниже
губ и, вдруг припав головой к белому личику ребенка, державшего ее за монисто, начала жадно целовать его. Ребенок упирался ручонками в высокую грудь девки и кричал, открывая беззубый ротик.
Он нагнулся и поцеловал ей руку, она неловко поцеловала его холодными
губами в голову. Он чувствовал, что в этом любовном объяснении нет главного — ее любви, и есть много лишнего, и ему хотелось закричать, убежать, тотчас же уехать в Москву, но она стояла близко, казалась ему такою
прекрасной, и страсть вдруг овладела им, он сообразил, что рассуждать тут уже поздно, обнял ее страстно, прижал к груди и, бормоча какие-то слова, называя ее ты, поцеловал ее в шею, потом в щеку, в голову…
Старухи — молятся: смотрят на эту троицу,
прекрасную, как сон, и, зная, что Христос — столяр из улицы Пизакане, Иоанн — часовщик, а мадонна — просто Аннита Брагалья, золотошвейка, — старухи очень хорошо знают всё это и — молятся, шепчут увядшими
губами хорошие слова благодарности мадонне за всё… за всё… и больше всего за то, что она есть…
На его красивом лице, освещенном
прекрасными голубыми глазами, она, огромная и толстая, была, казалось, совсем некстати, но она умела выражать малейшее настроение ее обладателя:
губа то смеялась, то сердилась, то плакала.
Часов в двенадцать дня Елена ходила по небольшому залу на своей даче. Она была в совершенно распущенной блузе;
прекрасные волосы ее все были сбиты, глаза горели каким-то лихорадочным огнем, хорошенькие ноздри ее раздувались,
губы были пересохшие. Перед ней сидела Елизавета Петровна с сконфуженным и оторопевшим лицом; дочь вчера из парка приехала как сумасшедшая, не спала целую ночь; потом все утро плакала, рыдала, так что Елизавета Петровна нашла нужным войти к ней в комнату.
Рудин с досадой приблизился к окну и бросил фуражку на стол. Он не много изменился, но пожелтел в последние два года; серебряные нити заблистали кой-где в кудрях, и глаза, все еще
прекрасные, как будто потускнели; мелкие морщины, следы горьких и тревожных чувств, легли около
губ, на щеках, на висках.
Целует, и
губы у нее нежные, молодые,
прекрасные, — даже стыдно. Но стыдиться не надо, так как она его невеста и скоро будет свадьба, она и сейчас в белой фате и с цветами.
Тут я заметил остальных. Это были двое немолодых людей. Один — нервный человек с черными баками, в пенсне с широким шнурком. Он смотрел выпукло, как кукла, не мигая и как-то странно дергая левой щекой. Его белое лицо в черных баках, выбритые
губы, имевшие слегка надутый вид, и орлиный нос, казалось, подсмеиваются. Он сидел, согнув ногу треугольником на колене другой, придерживая верхнее колено
прекрасными матовыми руками и рассматривая меня с легким сопением. Второй был старше, плотен, брит и в очках.
Правда, очень часто случается слышать: «как хорошо было бы это лицо, если бы нос был несколько приподнят кверху,
губы несколько потоньше» и т. п.; — нисколько не сомневаясь в том, что иногда при красоте всех остальных частей лица одна часть его бывает некрасива, мы думаем, что обыкновенно, или, лучше оказать — почти всегда, подобное недовольство проистекает или от неспособности понимать гармонию, или от прихотливости, которая граничит с отсутствием истинной, сильной способности и потребности наслаждаться
прекрасным.
Жадно внимала ему Суламифь, и когда он замолкал, тогда среди тишины ночи смыкались их
губы, сплетались руки, прикасались груди. И когда наступало утро, и тело Суламифи казалось пенно-розовым, и любовная усталость окружала голубыми тенями ее
прекрасные глаза, она говорила с нежной улыбкою...
И, оставшись один лицом к лицу с телом Суламифи, он долго глядел на ее
прекрасные черты. Лицо ее было бело, и никогда оно не было так красиво при ее жизни. Полуоткрытые
губы, которые всего час тому назад целовал Соломон, улыбались загадочно и блаженно, и зубы, еще влажные, чуть-чуть поблескивали из-под них.
Чрезвычайно густые черные волосы без всякого блеска, впалые, тоже черные и тусклые, но
прекрасные глаза, низкий выпуклый лоб, орлиный нос, зеленоватая бледность гладкой кожи, какая-то трагическая черта около тонких
губ и в слегка углубленных щеках, что-то резкое и в то же время беспомощное в движениях, изящество без грации… в Италии все это не показалось бы мне необычайным, но в Москве, у Пречистенского бульвара, просто изумило меня!
В июле… ночью. Странную приятность
Я находил в ее печальном взоре
И помертвелых
губах. Это странно.
Ты, кажется, ее не находил
Красавицей. И точно, мало было
В ней истинно
прекрасного. Глаза,
Одни глаза. Да взгляд… такого взгляда
Уж никогда я не встречал. А голос
У ней был тих и слаб — как у больной —
Муж у нее был негодяй суровый,
Узнал я поздно… Бедная Инеза!..
Бабушка же Анна (жалко, что барыня не видала: она бы оценила это; для нее и было всё это сделано) прикрыла ребенка кусочком холста, поправила ему ручку своею пухлой, ловкою рукой и так потрясла головой, так вытянула
губы и чувствительно прищурила глаза, так вздохнула, что всякий мог видеть ее
прекрасное сердце.
Она была небольшого роста, очень хорошо сложена, немного тонка, черты имела правильные и нежные,
прекрасный ровный лоб, золотисто-русые волосы, нос прямой, как у матери, довольно полные
губы; серые с чернотой глаза глядели как-то слишком прямо из-под пушистых, кверху загнутых ресниц.
Федор Федорович понравился своим новым товарищам. Они его полюбили за добродушие, скромность, сердечную теплоту и природную наклонность ко «всему
прекрасному» — словом, за всё то, что в другом офицере нашли бы, может быть, неуместным. Кистера прозвали красной девушкой и обращались с ним нежно и кротко. Один Авдей Иванович поглядывал на него косо. Однажды, после ученья, Лучков подошел к нему, слегка сжимая
губы и расширяя ноздри.
И черные
прекрасные глаза пристально и просительно смотрели на нее и заблестели выступившими слезами. И под седеющими усами жалостно дрогнули
губы.
И к этим тонким, грустным, сострадательным ощущениям примешивалось чуть слышно, как аромат тонкого вина, воспоминание о теплых обнаженных руках, и о голосе, дрожавшем от чувственной страсти, и о
прекрасных глазах, глядевших вниз, на его
губы…
И лицо его как будто бы сразу преобразилось, просветлело и стало почти
прекрасным; бледные
губы слегка полуоткрылись, а глаза еще больше увеличились и сделались глубокими, влажными и сияющими.
Черные глаза горели отвагой,
губы прекрасного ребенка улыбались насмешливо, гордо и властно.
Князь Андрей живет в деревне. На аустерлицком поле жизнь ему «показалась
прекрасною»; под влиянием вечного неба он «так иначе понимал ее теперь». Но приехавший к Андрею в деревню Пьер удивленно смотрит на своего друга: «Слова были ласковы, улыбка была на
губах, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска».
Голос графини был тих и дрожал. Глаза бегали, точно пойманные мыши. Ей было ужасно стыдно. А барон опять уже полулежал на траве, упорно глядя в ее
прекрасные глаза и злобно, пьяно ухмыляясь.
Губы его подергивались нехорошей улыбкой.
Дядин. А у тебя, Миша,
губа не дура.
Прекрасное место выбрал ты себе для работы. Это оазис! Именно оазис! Вообрази, что это вокруг всё пальмы, Юлечка — кроткая лань, ты лев, я тигр.
Княгиня сдержанно кланялась, и слабая улыбка появилась на
губах, и в
прекрасных глазах блеснула удивленная радость.
Девушка припала к его плечу, он заглядывал в ее румяное от холода, небывало-прекрасное лицо и целовал в
губы, в глаза.
К счастию ее, отрава не сильна, время не упущено. Сила врачебных пособий, сделанных ей Антоном, уничтожает силу яда. Гаида спасена. Это
прекрасное создание, близкое к уничтожению, расцветает снова жизнью пышной розы; на
губы, на щеки спешит свежая кровь из тайников своих. Обеими руками своими, отлитыми на дивование, берет она руку молодого врача, прижимает ее к груди и, обращая к небу черноогненные глаза, из которых выступили слезы, благодарит ими сильнее слов.
Вдруг она заложила
прекрасную белую руку за затылок, откинула голову еще больше, сверкнула в лицо графа глазами и поцеловала его в
губы.
— Что-то будет, что-то будет! — с отчаянием шептали ее
губы, и слезы то и дело неудержимо лились из ее
прекрасных глаз.
Его дама, крупная блондинка, мило одета,
прекрасные глаза и очень яркие
губы. Она конфузилась больше нас.
Он всё понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми
прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя
губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
Павел горько и печально улыбался. Он не умел поступать так, как Петров, и целовал этих женщин. Его
губы касались их холодного тела, и было однажды, — и это страшно вспомнить, — он, со странным вызовом самому себе, целовал вялую руку, пахнувшую духами и пивом. Он целовал, точно казнил себя; он целовал, точно
губы его могли произвести чудо и превратить продажную женщину в чистую,
прекрасную, достойную великой любви, жаждою которой сгорало его сердце. А она сказала...
— Oui, sire, et elle est en cendres à l’heure qu’il est. Je l’ai laissée toute en flammes, [Вступил ли неприятель в город? — Да, ваше величество, и в настоящую минуту Москва обращена в пепел. Я оставил ее объятую пламенем,] — решительно сказал Мишо; но взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, чтò он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя
губа его задрожала, и
прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его
прекрасных, серых глазах, и на тонких
губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.