Во многих находим
прекрасные изображения природы, хотя здесь заметно сильное однообразие, которое отчасти объясняется общим грустным характером песен: обыкновенно в них представляется пустынная, печальная равнина, среди которой стоит несколько деревьев, а под ними раненый или убитый добрый молодец; или же несколькими чертами обрисовывается густой туман, павший на море, звездочка, слабо мерцающая сквозь туман, и девушка, горюющая о своей злой судьбе.
Неточные совпадения
О, когда минет злоба дня и настанет будущее, тогда будущий художник отыщет
прекрасные формы даже для
изображения минувшего беспорядка и хаоса.
все это женщины с различными скорбями. Пересчитав столько женских обликов, я, кажется, имею довольно большой выбор для сравнения; но как ни многоречивы эти
прекрасные, высокохудожественные
изображения, я ни перед одним не смел бы вам сказать: мне кажется, что Ида плакала вот этак! Она плакала совсем иначе.
Конечно, при созерцании возвышенного предмета могут пробуждаться в нас различного рода мысли, усиливающие впечатление, им на нас производимое; но возбуждаются они или нет, — дело случая, независимо от которого предмет остается возвышенным: мысли и воспоминания, усиливающие ощущение, рождаются при всяком ощущении, но они уже следствие, а не причина первоначального ощущения, и если, задумавшись над подвигом Муция Сцеволы, я дохожу до мысли: «да, безгранична сила патриотизма», то мысль эта только следствие впечатления, произведенного на меня независимо от нее самым поступком Муция Сцеволы, а не причина этого впечатления; точно так же мысль: «нет ничего на земле
прекраснее человека», которая может пробудиться во мне, когда я задумаюсь, глядя на
изображение прекрасного лица, не причина того, что я восхищаюсь им, как
прекрасным, а следствие того, что оно уже прежде нее, независимо от нее кажется мне прекрасно.
Ощущение, производимое в человеке
прекрасным, — светлая радость, похожая на ту, какою наполняет нас присутствие милого для нас существа (Я говорю о том, что прекрасно по своей сущности, а не по тому только, что прекрасно изображено искусством; о
прекрасных предметах и явлениях, а не о
прекрасном их
изображении в произведениях искусства: художественное произведение, пробуждая эстетическое наслаждение своими художественными достоинствами, может возбуждать тоску, даже отвращение сущностью изображаемого.).
В живописи не подходят под эти подразделения картины домашней жизни, в которых нет ни одного
прекрасного или смешного лица,
изображения старика или старухи, не отличающихся особенною старческою красотою, и т. д.
Наконец… о! для чего я не обладаю тайною слога высокого, сильного, слога торжественного, для
изображения всех этих
прекрасных и назидательных моментов человеческой жизни, как будто нарочно устроенных для доказательства, как иногда торжествует добродетель над неблагонамеренностью, вольнодумством, пороком и завистью!
Так воспевают древнерусскую патриархальность многие ее поклонники. Они утешаются
прекрасным ее
изображением и находят, по-видимому, весьма удобным пробовать на себе слова поэта...
Но как бы восхищенный и в энтузиазме покоится он в уединении, никуда не склоняясь и даже не обращаясь вокруг себя, стоя твердо и как бы сделавширь неподвижностью (στάσις); и о
прекрасном не думает он, находясь уже выше
прекрасного, выше хора добродетелей, подобный человеку, который проник в самое внутреннее святилище и оставил позади себя в храме
изображения богов, и, лишь выходя из святилища, впервые встречает их, после внутреннего созерцания и обращения с тем, что не есть ни образ, ни вид, но сама божественная сущность; образы же, следовательно, были бы предметами созерцания второго порядка.
Не сводя с нее глаз, я все находил ее
прекраснее и
прекраснее, и она в самом деле была недурна: у нее были прелестные белокурые волосы, очень-очень доброе лицо и большие, тоже добрые, ласковые серые глаза, чудная шея и высокая, стройная фигура, а я с детства моего страстно любил женщин высокого роста, чему, вероятно, немало обязан стройной фигуре А. Паулы Монти,
изображение которой висело на стене в моей детской комнате и действовало на развитие моего эстетического вкуса.
Подарки состояли из
прекрасной работы футляра для карт, севрской ярко-синей чашки с крышкой и с
изображениями пастушек, и из золотой табакерки с портретом графа, который Пьер заказывал в Петербурге миниатюристу.
Ему нравилось, как она наперегонки бегала с
прекрасным хортым (борзая собака), прыгавшим на нее и лизавшим ее в раскрасневшееся сияющее лицо; нравилось, как она при малейшем поводе заливалась заразительно звонким смехом; нравилось, как она, продолжая весело смеяться глазами, принимала серьезный вид при скучной проповеди ксендза; нравилось, как с необыкновенной верностью и комизмом представляла то старую няню, то пьяного соседа, то его самого, Мигурского, мгновенно переходя от
изображения одного к
изображению другого.