Неточные совпадения
Стародум. Так. Только, пожалуй, не имей ты к мужу своему любви, которая на дружбу походила б. Имей к нему дружбу, которая на любовь бы походила. Это будет гораздо прочнее. Тогда после двадцати
лет женитьбы найдете в сердцах ваших
прежнюю друг к другу привязанность. Муж благоразумный! Жена добродетельная! Что почтеннее быть может! Надобно, мой друг, чтоб муж твой повиновался рассудку, а ты мужу, и будете оба совершенно благополучны.
После завтрака Левин попал в ряд уже не на
прежнее место, а между шутником-стариком, который пригласил его в соседи, и молодым мужиком, с осени только женатым и пошедшим косить первое
лето.
То, что почти целый
год для Вронского составляло исключительно одно желанье его жизни, заменившее ему все
прежние желания; то, что для Анны было невозможною, ужасною и тем более обворожительною мечтою счастия, — это желание было удовлетворено. Бледный, с дрожащею нижнею челюстью, он стоял над нею и умолял успокоиться, сам не зная, в чем и чем.
— Есть у меня, пожалуй, трехмиллионная тетушка, — сказал Хлобуев, — старушка богомольная: на церкви и монастыри дает, но помогать ближнему тугенька. А старушка очень замечательная.
Прежних времен тетушка, на которую бы взглянуть стоило. У ней одних канареек сотни четыре. Моськи, и приживалки, и слуги, каких уж теперь нет. Меньшому из слуг будет
лет шестьдесят, хоть она и зовет его: «Эй, малый!» Если гость как-нибудь себя не так поведет, так она за обедом прикажет обнести его блюдом. И обнесут, право.
Проходит после того десять
лет — мудрец все еще держится на свете, еще больше
прежнего кругом в долгах и так же задает обед, и все думают, что он последний, и все уверены, что завтра же потащут хозяина в тюрьму.
Третий лист был так же крив, как и
прежние; но я решился не переписывать больше. В стихотворении своем я поздравлял бабушку, желал ей много
лет здравствовать и заключал так...
Все три всадника ехали молчаливо. Старый Тарас думал о давнем: перед ним проходила его молодость, его
лета, его протекшие
лета, о которых всегда плачет козак, желавший бы, чтобы вся жизнь его была молодость. Он думал о том, кого он встретит на Сечи из своих
прежних сотоварищей. Он вычислял, какие уже перемерли, какие живут еще. Слеза тихо круглилась на его зенице, и поседевшая голова его уныло понурилась.
— Два
года назад… в Киеве… — повторил Андрий, стараясь перебрать все, что уцелело в его памяти от
прежней бурсацкой жизни. Он посмотрел еще раз на нее пристально и вдруг вскрикнул во весь голос...
Тихо склонился он на руки подхватившим его козакам, и хлынула ручьем молодая кровь, подобно дорогому вину, которое несли в склянном сосуде из погреба неосторожные слуги, поскользнулись тут же у входа и разбили дорогую сулею: все разлилось на землю вино, и схватил себя за голову прибежавший хозяин, сберегавший его про лучший случай в жизни, чтобы если приведет Бог на старости
лет встретиться с товарищем юности, то чтобы помянуть бы вместе с ним
прежнее, иное время, когда иначе и лучше веселился человек…
Несмотря на то, что Пульхерии Александровне было уже сорок три
года, лицо ее все еще сохраняло в себе остатки
прежней красоты, и к тому же она казалась гораздо моложе своих
лет, что бывает почти всегда с женщинами, сохранившими ясность духа, свежесть впечатлений и честный, чистый жар сердца до старости.
И помни, опять с
прежним условием: эти износишь, на будущий
год другие даром берешь!
— Я теперь уже не тот заносчивый мальчик, каким я сюда приехал, — продолжал Аркадий, — недаром же мне и минул двадцать третий
год; я по-прежнему желаю быть полезным, желаю посвятить все мои силы истине; но я уже не там ищу свои идеалы, где искал их прежде; они представляются мне… гораздо ближе. До сих пор я не понимал себя, я задавал себе задачи, которые мне не по силам… Глаза мои недавно раскрылись благодаря одному чувству… Я выражаюсь не совсем ясно, но я надеюсь, что вы меня поймете…
Арина Власьевна была настоящая русская дворяночка
прежнего времени; ей бы следовало жить
лет за двести, в старомосковские времена.
Одну из них, богиню Молчания, с пальцем на губах, привезли было и поставили; но ей в тот же день дворовые мальчишки отбили нос, и хотя соседний штукатур брался приделать ей нос «вдвое лучше
прежнего», однако Одинцов велел ее принять, и она очутилась в углу молотильного сарая, где стояла долгие
годы, возбуждая суеверный ужас баб.
Три
года вдовеет Агафья Матвеевна: в это время все изменилось на
прежний лад. Братец занимались подрядами, но разорились и поступили кое-как, разными хитростями и поклонами, на
прежнее место секретаря в канцелярии, «где записывают мужиков», и опять ходят пешком в должность и приносят четвертаки, полтинники и двугривенные, наполняя ими далеко спрятанный сундучок. Хозяйство пошло такое же грубое, простое, но жирное и обильное, как в
прежнее время, до Обломова.
«Что ж гетман? — юноши твердили, —
Он изнемог; он слишком стар;
Труды и
годы угасили
В нем
прежний, деятельный жар.
Зачем дрожащею рукою
Еще он носит булаву?
Теперь бы грянуть нам войною
На ненавистную Москву!
Когда бы старый Дорошенко
Иль Самойлович молодой,
Иль наш Палей, иль Гордеенко
Владели силой войсковой,
Тогда б в снегах чужбины дальной
Не погибали казаки,
И Малороссии печальной
Освобождались уж полки».
Райский немного смутился и поглядывал на Леонтья, что он, а он ничего. Потом он, не скрывая удивления, поглядел на нее, и удивление его возросло, когда он увидел, что
годы так пощадили ее: в тридцать с небольшим
лет она казалась если уже не
прежней девочкой, то только разве расцветшей, развившейся и прекрасно сложившейся физически женщиной.
Она была отличнейшая женщина по сердцу, но далее своего уголка ничего знать не хотела, и там в тиши, среди садов и рощ, среди семейных и хозяйственных хлопот маленького размера, провел Райский несколько
лет, а чуть подрос, опекун поместил его в гимназию, где окончательно изгладились из памяти мальчика все родовые предания фамилии о
прежнем богатстве и родстве с другими старыми домами.
Она вздыхала, но воротить
прежнего не желала, а хотела бы только, чтоб это событие отодвинулось
лет за десять назад, превратилось бы каким-нибудь чудом в давно прошедшее и забылось совсем.
Но я знал наверно, что у него были знакомства; в последнее время он даже возобновил многие
прежние сношения в светском кругу, в последний
год им оставленные; но, кажется, он не особенно соблазнялся ими и многое возобновил лишь официально, более же любил ходить ко мне.
Зверева (ему тоже было
лет девятнадцать) я застал на дворе дома его тетки, у которой он временно проживал. Он только что пообедал и ходил по двору на ходулях; тотчас же сообщил мне, что Крафт приехал еще вчера и остановился на
прежней квартире, тут же на Петербургской, и что он сам желает как можно скорее меня видеть, чтобы немедленно сообщить нечто нужное.
В первый раз в жизни случилось мне провести последний день старого
года как-то иначе, непохоже ни на что
прежнее. Я обедал в этот день у японских вельмож! Слушайте же, если вам не скучно, подробный рассказ обо всем, что я видел вчера. Не берусь одевать все вчерашние картины и сцены в их оригинальный и яркий колорит. Обещаю одно: верное, до добродушия, сказание о том, как мы провели вчерашний день.
Не успели мы расположиться в гостиной, как вдруг явились, вместо одной, две и даже две с половиною девицы:
прежняя, потом сестра ее, такая же зрелая дева, и еще сестра,
лет двенадцати. Ситцевое платье исчезло, вместо него появились кисейные спенсеры, с прозрачными рукавами, легкие из муслинь-де-лень юбки. Сверх того, у старшей была синева около глаз, а у второй на носу и на лбу по прыщику; у обеих вид невинности на лице.
Против же женитьбы на Мисси в частности было, во-первых, то, что очень вероятно можно бы было найти девушку имеющую еще гораздо больше достоинств, чем Мисси, и потому более достойную его, и, во-вторых, то, что ей было 27
лет, и потому, наверное, у нее были уже
прежние любови, — и эта мысль была мучительной для Нехлюдова.
Теперь, сделавшись по наследству большим землевладельцем, он должен был одно из двух: или отказаться от своей собственности, как он сделал это десять
лет тому назад по отношению 200 десятин отцовской земли, или молчаливым соглашением признать все свои
прежние мысли ошибочными и ложными.
Дела на приисках у старика Бахарева поправились с той быстротой, какая возможна только в золотопромышленном деле. В течение весны и
лета он заработал крупную деньгу, и его фонды в Узле поднялись на
прежнюю высоту. Сделанные за последнее время долги были уплачены, заложенные вещи выкуплены, и
прежнее довольство вернулось в старый бахаревский дом, который опять весело и довольно глядел на Нагорную улицу своими светлыми окнами.
В этой самой келье, может быть уже сорок или пятьдесят
лет, еще при
прежних старцах, собирались посетители, всегда с глубочайшим благоговением, не иначе.
— Ну и решился убить себя. Зачем было оставаться жить: это само собой в вопрос вскакивало. Явился ее
прежний, бесспорный, ее обидчик, но прискакавший с любовью после пяти
лет завершить законным браком обиду. Ну и понял, что все для меня пропало… А сзади позор, и вот эта кровь, кровь Григория… Зачем же жить? Ну и пошел выкупать заложенные пистолеты, чтобы зарядить и к рассвету себе пулю в башку всадить…
И сколько тайн разрешенных и откровенных: восстановляет Бог снова Иова, дает ему вновь богатство, проходят опять многие
годы, и вот у него уже новые дети, другие, и любит он их — Господи: «Да как мог бы он, казалось, возлюбить этих новых, когда тех
прежних нет, когда тех лишился?
Хотя край наш и обеднел, помещики разъехались, торговля затихла, а бакалея процветала по-прежнему и даже все лучше и лучше с каждым
годом: на эти предметы не переводились покупатели.
Теперь они оба как бы вдруг перенеслись в
прежнее московское время,
года два назад. Lise была чрезвычайно растрогана его рассказом.
Итак, надо было «скакать», а денег на лошадей все-таки не было ни копейки, то есть были два двугривенных, и это все, — все, что оставалось от стольких
лет прежнего благосостояния!
— К
прежнему офицеру, к тому самому, к
прежнему своему, пять
лет тому который был, бросил и уехал, — тою же скороговоркой протрещала Феня.
На месте храма твоего воздвигнется новое здание, воздвигнется вновь страшная Вавилонская башня, и хотя и эта не достроится, как и
прежняя, но все же ты бы мог избежать этой новой башни и на тысячу
лет сократить страдания людей, ибо к нам же ведь придут они, промучившись тысячу
лет со своей башней!
— Нет, недавно:
года четыре. При старом барине мы всё жили на своих
прежних местах, а вот опека переселила. Старый барин у нас был кроткая душа, смиренник, царство ему небесное! Ну, опека, конечно, справедливо рассудила; видно, уж так пришлось.
— Как же это, Ардалион Михайлыч, — начал я, — отчего ж эти деревья на другой же
год не срубили? Ведь за них теперь против
прежнего десятой доли не дадут.
Признаться сказать, ни в какое время
года Колотовка не представляет отрадного зрелища; но особенно грустное чувство возбуждает она, когда июльское сверкающее солнце своими неумолимыми лучами затопляет и бурые, полуразметанные крыши домов, и этот глубокий овраг, и выжженный, запыленный выгон, по которому безнадежно скитаются худые, длинноногие курицы, и серый осиновый сруб с дырами вместо окон, остаток
прежнего барского дома, кругом заросший крапивой, бурьяном и полынью и покрытый гусиным пухом, черный, словно раскаленный пруд, с каймой из полувысохшей грязи и сбитой набок плотиной, возле которой, на мелко истоптанной, пепеловидной земле овцы, едва дыша и чихая от жара, печально теснятся друг к дружке и с унылым терпеньем наклоняют головы как можно ниже, как будто выжидая, когда ж пройдет наконец этот невыносимый зной.
Года два спустя после моего посещения у Пантелея Еремеича начались его бедствия — именно бедствия. Неудовольствия, неудачи и даже несчастия случались с ним и до того времени, но он не обращал на них внимания и «царствовал» по-прежнему. Первое бедствие, поразившее его, было для него самое чувствительное: Маша рассталась с ним.
Через
год он даже возобновил посещения к Лопуховым и был
прежним, отличным Кирсановым, простым и честным.
— Настасья Борисовна, я имела такие разговоры, какой вы хотите начать. И той, которая говорит, и той, которая слушает, — обеим тяжело. Я вас буду уважать не меньше, скорее больше
прежнего, когда знаю теперь, что вы иного перенесли, но я понимаю все, и не слышав. Не будем говорить об этом: передо мною не нужно объясняться. У меня самой много
лет прошло тоже в больших огорчениях; я стараюсь не думать о них и не люблю говорить о них, — это тяжело.
То, что
прежние люди знали только на мимолетные месяцы, нынешние люди сохраняют в себе на долгие, долгие
годы.
Между тем как очень спокойно могли бы вы все трое жить по-прежнему, как жили за
год, или как-нибудь переместиться всем на одну квартиру, или иначе переместиться, или как бы там пришлось, только совершенно без всякого расстройства и по-прежнему пить чай втроем, и по-прежнему ездить в оперу втроем.
Приложивши такой большой куш к своим
прежним деньгам, он повел дела уже в широком размере и
лет через десять после того был миллионером и на серебро, как тогда стали считать.
Я пришел домой к самому концу третьего дня. Я забыл сказать, что с досады на Гагиных я попытался воскресить в себе образ жестокосердой вдовы; но мои усилия остались тщетны. Помнится, когда я принялся мечтать о ней, я увидел перед собою крестьянскую девочку
лет пяти, с круглым личиком, с невинно выпученными глазенками. Она так детски-простодушно смотрела на меня… Мне стало стыдно ее чистого взора, я не хотел лгать в ее присутствии и тотчас же окончательно и навсегда раскланялся с моим
прежним предметом.
Но так как деньги мои, а ты не счел нужным сообразоваться с моей волей, то и объявляю тебе, что я к твоему
прежнему окладу, тысяче рублей серебром в
год, не прибавлю ни копейки».
Года через два-три исправник или становой отправляются с попом по деревням ревизовать, кто из вотяков говел, кто нет и почему нет. Их теснят, сажают в тюрьму, секут, заставляют платить требы; а главное, поп и исправник ищут какое-нибудь доказательство, что вотяки не оставили своих
прежних обрядов. Тут духовный сыщик и земский миссионер подымают бурю, берут огромный окуп, делают «черная дня», потом уезжают, оставляя все по-старому, чтоб иметь случай через год-другой снова поехать с розгами и крестом.
В последний раз я видел его в Париже осенью 1847
года, он был очень плох, боялся громко говорить, и лишь минутами воскресала
прежняя энергия и ярко светилась своим догорающим огнем. В такую минуту написал он свое письмо к Гоголю.
В 1829 и 30
годах я писал философскую статью о Шиллеровом Валленштейне — и из
прежних игр удержался в силе один фальконет.
Когда я писал эту часть «Былого и дум», у меня не было нашей
прежней переписки. Я ее получил в 1856
году. Мне пришлось, перечитывая ее, поправить два-три места — не больше. Память тут мне не изменила. Хотелось бы мне приложить несколько писем NataLie — и с тем вместе какой-то страх останавливает меня, и я не решил вопрос, следует ли еще дальше разоблачать жизнь, и не встретят ли строки, дорогие мне, холодную улыбку?
Возвращаясь мимо церкви и кладбища, мы встретили какое-то уродливое существо, тащившееся почти на четвереньках; оно мне показывало что-то; я подошел — это была горбатая и разбитая параличом полуюродивая старуха, жившая подаянием и работавшая в огороде
прежнего священника; ей было тогда уже
лет около семидесяти, и ее-то именно смерть и обошла.