Неточные совпадения
Что предположение о конституциях представляло не более как слух, лишенный твердого основания, — это доказывается, во-первых, новейшими исследованиями по сему предмету, а во-вторых, тем, что на
место Негодяева градоначальником был назначен «черкашенин» Микаладзе, который о конституциях едва ли имел
понятие более ясное, нежели Негодяев.
Насчет занятия первых
мест происходило тоже множество весьма сильных сцен, внушавших мужьям иногда совершенно рыцарские, великодушные
понятия о заступничестве.
Дело-то в том, что вы все-таки приедете с познаньями тех
мест и будете иметь
понятие, в каком положении находится тот край.
Что было делать с полковником? Чичиков решился отправиться сам поглядеть, что это за комиссии и комитеты; и что нашел он там, то было не только изумительно, но превышало решительно всякое
понятье. Комиссия всяких прошений существовала только на вывеске. Председатель ее, прежний камердинер, был переведен во вновь образовавшийся комитет сельских построек.
Место его заступил конторщик Тимошка, откомандированный на следствие — разбирать пьяницу приказчика с старостой, мошенником и плутом. Чиновника — нигде.
Сонечка занимала все мое внимание: я помню, что, когда Володя, Этьен и я разговаривали в зале на таком
месте, с которого видна была Сонечка и она могла видеть и слышать нас, я говорил с удовольствием; когда мне случалось сказать, по моим
понятиям, смешное или молодецкое словцо, я произносил его громче и оглядывался на дверь в гостиную; когда же мы перешли на другое
место, с которого нас нельзя было ни слышать, ни видеть из гостиной, я молчал и не находил больше никакого удовольствия в разговоре.
Он прочел все, что было написано во Франции замечательного по части философии и красноречия в XVIII веке, основательно знал все лучшие произведения французской литературы, так что мог и любил часто цитировать
места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона; имел блестящие познания в мифологии и с пользой изучал, во французских переводах, древние памятники эпической поэзии, имел достаточные познания в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не имел никакого
понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной литературе: он мог в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не читал их.
Несколько человек заменяли ей толпу; то что другой соберет со многих встреч, в многие годы и во многих
местах, — давалось ей в двух, трех уголках, по ту и другую сторону Волги, с пяти, шести лиц, представлявших для нее весь людской мир, и в промежуток нескольких лет, с тех пор, как
понятия у ней созрели и сложились в более или менее определенный взгляд.
Чаще всего называют дружбу бескорыстным чувством; но настоящее
понятие о ней до того затерялось в людском обществе, что такое определение сделалось общим
местом, под которым собственно не знают, что надо разуметь.
По своему береговому, не совсем еще в морском деле окрепшему
понятию, я все думал, что стоять на
месте все-таки лучше, нежели ходить по морю.
Впрочем, обе приведенные книги, «Поездка в Якутск» и «Отрывки о Сибири», дают, по возможности, удовлетворительное
понятие о здешних
местах и вполне заслуживают того одобрения, которым наградила их публика. Первая из них дала два, а может быть, и более изданий. Рекомендую вам обе, если б вы захотели узнать что-нибудь больше и вернее об этом отдаленном уголке, о котором я как проезжий, встретивший нечаянно остановку на пути и имевший неделю-другую досуга, мог написать только этот бледный очерк.
Для поддержания же такого взгляда люди инстинктивно держатся того крута людей, в котором признается составленное ими о жизни и о своем в ней
месте понятие.
Это было что-то вроде обета. Я обозревал весь известный мне мирок. Он был невелик, и мне было не трудно распределить в нем истину и заблуждение. Вера — это разумное, спокойное настроение отца. Неверие или смешно, как у капитана, или сухо и неприятно, как у молодого медика. О сомнении, которое остановить труднее, чем было Иисусу Навину остановить движение миров, — я не имел тогда ни малейшего
понятия. В моем мирке оно не занимало никакого
места.
На этих произведениях Банькевича я впервые знакомился с особенностями ябеднического стиля, но, конечно, мое изложение дает лишь отдаленное
понятие об его красотах. Особенно поражало обилие патетических
мест. Старый ябедник, очевидно, не мог серьезно рассчитывать на судейскую чувствительность; это была бескорыстная дань эстетике, своего рода полет чистого творчества.
Эти цифры могут дать лишь приблизительное
понятие о составе населения по
месту рождения, но едва ли кто решится выводить из них заключение, что Тамбовская губерния самая преступная и малороссы, которых, кстати сказать, очень много на Сахалине, преступнее русских.]
Покойный профессор, как видно из его рапорта, находил неудобным «ограничивать размер пищи, уже столько лет выдаваемой ссыльнокаторжным, не входя в ближайшее изучение тех условий работы и содержания, в которые эти арестанты поставлены, так как едва ли можно составить здесь точное
понятие о качествах того мяса и хлеба, которые на
месте выдаются»; тем не менее все-таки он находил возможным ограничение в году употребления дорогих мясных порций и предложил три табели: две скоромных и одну постную.
На всех лицах написан испуг и недоверчивость; естественный ход мышления изменяется, и на
место здравых
понятий вступают особенные условные соображения, отличающиеся скотским характером и совершенно противные человеческой природе.
А здесь уже приискивается для нового
понятия надлежащее
место в ряду других идей, объясняется его значение, делаются из него выводы и т. д.
—
Понятия не имею! — ответил генерал Иволгин, с важным видом занимая свое недавнее
место председателя.
Прошло два года. На дворе стояла сырая, ненастная осень; серые петербургские дни сменялись темными холодными ночами: столица была неопрятна, и вид ее не способен был пленять ничьего воображения. Но как ни безотрадны были в это время картины людных
мест города, они не могли дать и самого слабого
понятия о впечатлениях, производимых на свежего человека видами пустырей и бесконечных заборов, огораживающих болотистые улицы одного из печальнейших углов Петербургской стороны.
Сначала смешанною толпою новых предметов, образов и
понятий роились у меня в голове: Дема, ночевка в Чувашах, родники, мельница, дряхлый старичок-засыпка и ржаное поле со жницами и жнецами, потом каждый предмет отделился и уяснился, явились темные, не понимаемые мной
места или пятна в этих картинах; я обратился к отцу и матери, прося объяснить и растолковать их мне.
— Да-с, — продолжал судья каким-то ровным и металлическим голосом, — он нашел, что меня нельзя на это
место утвердить, потому что я к службе нерадив, жизни разгульной и в
понятиях вольнодумен.
— Старший сын, Николай, дельный парень вышел. С
понятием. Теперь он за сорок верст, в С***, хлеб закупать уехал! С часу на час домой жду. Здесь-то мы хлеб нынче не покупаем; станция, так конкурентов много развелось, приказчиков с Москвы насылают, цены набивают. А подальше — поглуше. Ну, а младший сын, Яков Осипыч, — тот с изъянцем. С год
места на глаза его не пущаю, а по времени, пожалуй, и совсем от себя отпихну!
— Гм… да… А ведь истинному патриоту не так подобает… Покойный граф Михаил Николаевич недаром говаривал: путешествия в
места не столь отдаленные не токмо не вредны, но даже не без пользы для молодых людей могут быть допускаемы, ибо они формируют характеры, обогащают умы
понятиями, а сверх того разжигают в сердцах благородный пламень любви к отечеству! Вот-с.
Решение суда не заставило себя долго ждать, но в нем было сказано:"Хотя учителя Кубарева за распространение в юношестве превратных
понятии о супинах и герундиях, а равно и за потрясение основ латинской грамматики и следовало бы сослать на жительство в
места не столь отдаленные, но так как он, состоя под судом, умре, то суждение о личности его прекратить, а сочиненную им латинскую грамматику сжечь в присутствии латинских учителей обеих столиц".
Серебряный опустил голову. Вскипевшее в нем негодование уступило
место строгим
понятиям долга, в которых он был воспитан и которые доселе свято хранил в своем сердце, хотя и не всегда был в силах им покоряться.
Впоследствии, когда мне удалось видеть много таких и подобных хранителей старой веры, и в народе, и в интеллигенции, я понял, что это упорство — пассивность людей, которым некуда идти с того
места, где они стоят, да и не хотят они никуда идти, ибо, крепко связанные путами старых слов, изжитых
понятий, они остолбенели в этих словах и
понятиях.
Для того, чтобы ясно было, как невозможно при таком взгляде понять христианское учение, необходимо составить себе
понятие о том
месте, которое в действительности занимали и занимают религии вообще и, в частности, христианская в жизни человечества, и о том значении, которое приписывается им наукой.
Таким образом, если вам угодно, я, проезжая по России до
места моего приюта, получил уже довольно своеобычные уроки и составил себе довольно самостоятельное
понятие о том, что может ждать меня в предстоящем. Все, что я ни видал, все для меня было сюрпризом, и я получил наклонность ждать, что вперед пойдет все чуднее и чуднее.
Сам же он во все это время по-прежнему был занят общественным служением в тех мирных пределах, в которых оно ему было доступно как опекуну и дворянину с веским шаром на выборах, где он многим казался смешным серьезностью, с которою относился к избранию людей на самые маленькие и, по всеобщему
понятию, ничтожные
места.
К сожалению, здесь не
место подвергать анализу идею «абсолюта», или бесконечного, и показывать настоящее значение абсолютного в области метафизических
понятий; тогда только, когда мы поймем это значение, представится нам вся неосновательность понимания под возвышенным бесконечного.
Вот этого сомнения не мучат,
И нет разлада в нем с самим собой.
Мне любопытно знать, как на моем
Он поступил бы
месте.
Постараюсь
Вопрос мой применить к его
понятьям.
Шушерин, однако, успел меня предупредить о том и дать мне более подробное
понятие о «Сорене», даже прочел некоторые
места наизусть.
«Библиотека для чтения» пришла в ужас от столь печального факта и воскликнула с благородным негодованием: «В 1858 году, во время всеобщего движения вперед (в настоящее время, когда… и пр.), является целая масса людей, занимающих почетное
место в обществе, но которые не приготовлены к эманципации только потому, что неоткуда было познакомиться с такими
понятиями, — как будто человечественные идеи почерпаются только из книг, как будто практический смысл помещика не мог сказать ему, что он должен сделать для своего крестьянина и как сделать.
Например, он говорит о путешествиях русских ко святым
местам и, чтобы дать
понятие о богатстве этой отрасли русской литературы в период от свержения монгольского ига до Петра (1480–1689), перечисляет путешествия, которых описания сохранились.
Бывает время, когда народный дух ослабевает, подавляемый силою [победившего класса], естественные влечения замирают на время и
место их заступают искусственно возбужденные, насильно навязанные
понятия и взгляды в пользу победивших; тогда и литература не может выдержать: и она начинает воспевать нелепые и беззаконные затеи [класса] победителей, и она восхищается тем, от чего с презрением отвернулась бы в другое время.
Конечно, я составил себе такое высокое предварительное
понятие об игре Шушерина в Ярбе и особенно о том
месте, в котором он обманул Дмитревского, что настоящее исполнение роли меня не вполне удовлетворило; но теперь, смотря на целую пиесу и на лицо Ярба уже не теми глазами, какими смотрели все и я сам за сорок три года тому назад, я еще более удостоверяюсь, что только великий артист мог производить в этой пиесе такое впечатление, какое производил Шушерин.
Люди эти занимали не только все военные
места, но девять десятых высших гражданских должностей, не имея ни малейшего
понятия о делах и подписывая бумаги, не читая их.
Борис Андреич постоял немного на
месте и в большом смущении вернулся в кабинет. На столе лежал нумер «Московских ведомостей». Он взял этот нумер, сел и стал глядеть на строки, не только не понимая, что там напечатано, но даже вообще не имея
понятия о том, что с ним такое происходило. С четверть часа провел он в таком положении; но вот сзади его раздался легкий шелест, и он, не оглядываясь, почувствовал, что это вошла Вера.
Если мы сделаем над собою усилие и вообразим себя на
месте какой-нибудь Арины Васильевны или богача Д., с их
понятиями, с их материальными средствами, со всею обстановкою их жизни, то мы не удивимся их праздности.
В утверждении софийности
понятий лежит коренная ложь учения Гегеля, с этой стороны представляющего искажение платонизма, его reductio ad absurdum [Приведение к нелепости (лат.).], и «мудрость века сего» [Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом (1 Кор. 3:19).], выдающего за Софию (сам Гегель, впрочем, говорит даже не о Софии,
понятию которой вообще нет
места в его системе, но прямо о Логосе, однако для интересующего нас сейчас вопроса это различие не имеет значения).
«Знаменитый символ пещеры у Платона, — пишет А. А. Тахо-Годи в комментарии к этому
месту диалога, — дает читателю образное
понятие о мире высших идей и мире чувственно воспринимаемых вещей, которые суть не что иное, как тени идей, их слабые копии и подобия» (там же.
Цитируемые
места см. 377–381.], начинающаяся словами Платона: «Бог не может быть разумом постигнут, и словами
понятие о нем не может быть выражено».
Конечно, центральное
место принадлежит здесь его многозначному
понятию Ding an sich, вещи в себе, недоступной опытному познанию.
Одно ограничено, другое не имеет границ; одно объемлется своей мерой, как того восхотела Премудрость Создателя, другое не знает меры; одно связано некоторым протяжением расстояния, замкнуто
местом и временем, другое выше всякого
понятия о расстоянии: сколько бы кто ни напрягал ума, столько же оно избегает любознательности» [Опров.
Нас, изгнанников, было около сорока человек, из которых кое у кого нашлись маленькие деньжонки, маленькие, разумеется, по теперешним нашим
понятиям, но по-тогдашнему весьма достаточные для того, чтобы ходить в верхние
места театров и покупать сообща другие недорогие удовольствия.
Зато Абрек умел и любил ездить. Он показал мне такие
места в окрестностях Гори, о существовании которых я не имела ни малейшего
понятия.
Если бы было прежде всего признано
понятие жизни в его центральном значении, в том, в котором все его понимают, и потом было бы ясно определено, что наука, сделав от этого
понятия отвлечение всех сторон его, кроме одной, подлежащей внешнему наблюдению, рассматривает явления с одной этой стороны, для которой она имеет свойственные ей методы исследования, тогда бы было прекрасно и было бы совсем другое дело: тогда и
место, которое заняла бы наука, и результаты, к которым бы мы приходили на основании науки, были бы совсем другие.
— Пошли ей, господи,
место злачно,
место покойно! — говорит он протяжным, скорее старушечьим, чем мужским голосом. — Научи ее, господи, рабу твою Ксению, оправданием твоим! Ежели б не маменька любезная, быть бы мне в простых мужиках, без всякого
понятия! Теперя, парень, о чем меня ни спроси, я все понимаю...
Жена перестает быть желаемой любовницей мужа и делается для него ненужной обузой, ее ласки тяготят его, и он ищет рассеяния на стороне; средства его или даже жены позволяют ему это в широких размерах. Такова печальная участь всех жен беспринципных негодяев, в душе которых нет
места ни чистому чувству любви, ни
понятию о святости брака, а вся жизнь их в конце концов дряблого организма зиждется на похоти и только на одной похоти…
Чтобы иметь
понятие о неторопливости сибирских судов, достаточно рассказать интересный анекдотический факт, имевший
место вскоре по введению в Сибири обновленного судопроизводства.