Неточные совпадения
«Ах, Боже мой! отчего у него стали такие уши?» подумала она, глядя на его холодную и представительную фигуру и особенно на поразившие ее теперь хрящи ушей, подпиравшие
поля круглой
шляпы.
Под ним (как начинает капать
Весенний дождь на злак
полей)
Пастух, плетя свой пестрый лапоть,
Поет про волжских рыбарей;
И горожанка молодая,
В деревне лето провождая,
Когда стремглав верхом она
Несется по
полям одна,
Коня пред ним остановляет,
Ремянный повод натянув,
И, флер от
шляпы отвернув,
Глазами беглыми читает
Простую надпись — и слеза
Туманит нежные глаза.
Завернутые
полы его кафтана трепались ветром; белая коса и черная шпага вытянуто рвались в воздух; богатство костюма выказывало в нем капитана, танцующее положение тела — взмах вала; без
шляпы, он был, видимо, поглощен опасным моментом и кричал — но что?
Вдруг он переступил осторожно через порог, бережно притворил за собой дверь, подошел к столу, подождал с минуту, — все это время не спуская с него глаз, — и тихо, без шуму, сел на стул подле дивана;
шляпу поставил сбоку, на
полу, а обеими руками оперся на трость, опустив на руки подбородок.
С изумлением оглядывал он себя и все кругом в комнате и не понимал: как это он мог вчера, войдя, не запереть дверь на крючок и броситься на диван не только не раздевшись, но даже в
шляпе: она скатилась и тут же лежала на
полу, близ подушки.
Входят Паратов (черный однобортный сюртук в обтяжку, высокие лаковые сапоги, белая фуражка, через плечо дорожная сумка), Робинзон (в плаще, правая
пола закинута на левое плечо, мягкая высокая
шляпа надета набок), Кнуров, Вожеватов. Иван выбегает из кофейной с веничком и бросается обметать Паратова.
Огудалова. Вот для чего ты корзиночку-то приготовила. Понимаю теперь. Ты уж и
шляпу соломенную с широкими
полями заведи, вот и будешь пастушкой.
Самгин снял
шляпу, поправил очки, оглянулся: у окна, раскаленного солнцем, — широкий кожаный диван, пред ним, на
полу, — старая, истоптанная шкура белого медведя, в углу — шкаф для платья с зеркалом во всю величину двери; у стены — два кожаных кресла и маленький, круглый стол, а на нем графин воды, стакан.
В черном плаще, в широкой
шляпе с загнутыми
полями и огромным пепельного цвета пером, с тростью в руке, она имела вид победоносный, великолепное лицо ее было гневно нахмурено. Самгин несколько секунд смотрел на нее с почтительным изумлением, сняв фуражку.
Не поднимая головы, Клим посмотрел вслед им. На ногах Дронова старенькие сапоги с кривыми каблуками, на голове — зимняя шапка, а Томилин — в длинном, до пят, черном пальто, в
шляпе с широкими
полями. Клим усмехнулся, найдя, что костюм этот очень характерно подчеркивает странную фигуру провинциального мудреца. Чувствуя себя достаточно насыщенным его философией, он не ощутил желания посетить Томилина и с неудовольствием подумал о неизбежной встрече с Дроновым.
— Алексей Семенов Гогин, — сказал он, счастливо улыбаясь, улыбалась и Анфимьевна, следуя за ним, он сел к столу, бросил на диван
шляпу; перчатки, вылетев из
шляпы, упали на
пол.
Незадолго до этого дня пред Самгиным развернулось
поле иных наблюдений. Он заметил, что бархатные глаза Прейса смотрят на него более внимательно, чем смотрели прежде. Его всегда очень интересовал маленький, изящный студент, не похожий на еврея спокойной уверенностью в себе и на юношу солидностью немногословных речей. Хотелось понять: что побуждает сына фабриканта
шляп заниматься проповедью марксизма? Иногда Прейс, состязаясь с Маракуевым и другими народниками в коридорах университета, говорил очень странно...
Размахивая
шляпой, он указал ею на жандарма; лицо у него было серое, на висках выступил пот, челюсть тряслась, и глаза, налитые кровью, гневно блестели. Он сидел на постели в неудобной позе, вытянув одну ногу, упираясь другою в
пол, и рычал...
— О, баловень, сибарит! — говорил Волков, глядя, куда бы положить
шляпу, и, видя везде пыль, не положил никуда; раздвинул обе
полы фрака, чтобы сесть, но, посмотрев внимательно на кресло, остался на ногах.
Он по утрам с удовольствием ждал, когда она, в холстинковой блузе, без воротничков и нарукавников, еще с томными, не совсем прозревшими глазами, не остывшая от сна, привставши на цыпочки, положит ему руку на плечо, чтоб разменяться поцелуем, и угощает его чаем, глядя ему в глаза, угадывая желания и бросаясь исполнять их. А потом наденет соломенную
шляпу с широкими
полями, ходит около него или под руку с ним по
полю, по садам — и у него кровь бежит быстрее, ему пока не скучно.
Он старался взглянуть на лесничего. Но перед носом у него тряслась только низенькая
шляпа с большими круглыми
полями да широкие плечи рослого человека, покрытые макинтошем. Сбоку он видел лишь силуэт носа и — как казалось ему, бороду.
Правил большой мужик, стоя, в буром длинном до
полу армяке, в нахлобученной на уши
шляпе без
полей, и медленно крутил вожжой около головы.
Купец, то есть
шляпа, борода, крутое брюхо и сапоги, смотрел, как рабочие, кряхтя, складывали мешки хлеба в амбар; там толпились какие-то неопределенные личности у кабака, а там проехала длинная и глубокая телега, с насаженным туда невероятным числом рослого, здорового мужичья, в порыжевших шапках без
полей, в рубашках с синими заплатами, и в бурых армяках, и в лаптях, и в громадных сапожищах, с рыжими, седыми и разношерстными бородами, то клином, то лопатой, то раздвоенными, то козлинообразными.
Впрочем, простой народ, работающий на воздухе, носит плетенные из легкого тростника
шляпы, конической формы, с преширокими
полями. На Яве я видел малайцев, которые покрывают себе голову просто спинною костью черепахи.
То идет купец, обритый донельзя, с тщательно заплетенной косой, в белой или серой, маленькой, куполообразной
шляпе с загнутыми
полями, в шелковом кафтане или в бараньей шубке в виде кацавейки; то чернорабочий, без шапки, обвивший, за недосугом чесаться, косу дважды около вовсе «нелилейного чела».
По улицам бегали черномазые, кудрявые мальчишки, толпились черные или коричневые женщины, малайцы в высоких соломенных
шляпах, похожих на колокола, но с более раздвинутыми или поднятыми несколько кверху
полями.
А очень просто: он вставил три или четыре
шляпы одну в другую и
поля гвоздиками прибил к потолку: прочно, не правда ли?
Европейцы ходят… как вы думаете, в чем? В полотняных шлемах! Эти шлемы совершенно похожи на шлем Дон Кихота. Отчего же не видать соломенных
шляп? чего бы, кажется, лучше: Манила так близка, а там превосходная солома. Но потом я опытом убедился, что солома слишком жидкая защита от здешнего солнца. Шлемы эти делаются двойные с пустотой внутри и маленьким отверстием для воздуха. Другие, особенно шкипера, носят соломенные
шляпы, но обвивают
поля и тулью ее белой материей, в виде чалмы.
У ограды первой встретился нам иезуит в черной рясе, в черной
шляпе с длинными-предлинными
полями — вы знаете эту
шляпу.
Из-под синей
шляпы с загнутым широким
полем a la Rubens выбивались пряди бело-русых волос с желтоватым отливом.
Когда мы ехали назад, я увидел издали на
поле старосту, того же, который был при нас, он сначала не узнал меня, но, когда мы проехали, он, как бы спохватившись, снял
шляпу и низко кланялся. Проехав еще несколько, я обернулся, староста Григорий Горский все еще стоял на том же месте и смотрел нам вслед; его высокая бородатая фигура, кланяющаяся середь нивы, знакомо проводила нас из отчуждившегося Васильевского.
Часто, выбившись из сил, приходил он отдыхать к нам; лежа на
полу с двухлетним ребенком, он играл с ним целые часы. Пока мы были втроем, дело шло как нельзя лучше, но при звуке колокольчика судорожная гримаса пробегала по лицу его, и он беспокойно оглядывался и искал
шляпу; потом оставался, по славянской слабости. Тут одно слово, замечание, сказанное не по нем, приводило к самым оригинальным сценам и спорам…
Высокий ростом, с волосами странно разбросанными, без всякого единства прически, с резким лицом, напоминающим ряд членов Конвента 93 года, а всего более Мара, с тем же большим ртом, с тою же резкой чертой пренебрежения на губах и с тем же грустно и озлобленно печальным выражением; к этому следует прибавить очки,
шляпу с широкими
полями, чрезвычайную раздражительность, громкий голос, непривычку себя сдерживать и способность, по мере негодования, поднимать брови все выше и выше.
Тут я догадываюсь, что дело совсем не в
шляпе, а в том, что Кузьма звал на
поле битвы Петра Федоровича.
— Ну, делать нечего, пойдем, а уж как бы мне хотелось, чтоб не удалось! Что же вчера не написал? — и Кетчер, важно нахлобучив на себя свою
шляпу с длинными
полями, набросил черный плащ на красной подкладке.
В семидесятых годах формы у студентов еще не было, но все-таки они соблюдали моду, и студента всегда можно было узнать и по манерам, и по костюму. Большинство, из самых радикальных, были одеты по моде шестидесятых годов: обязательно длинные волосы, нахлобученная таинственно на глаза
шляпа с широченными
полями и иногда — верх щегольства — плед и очки, что придавало юношам ученый вид и серьезность. Так одевалось студенчество до начала восьмидесятых годов, времени реакции.
Из нее вышел человек, закутанный в большую япанчу, и
шляпа с распущенными
полями, глубоко надетая, препятствовала мне видеть его лицо.
Гедеоновский осклабился, поклонился, взял двумя пальцами свою
шляпу с аккуратно положенными на одном из ее
полей перчатками и удалился вместе с Марьей Дмитриевной.
По улицам везде бродил народ. Из Самосадки наехали пристановляне, и в Кержацком конце точно открылась ярмарка, хотя пьяных и не было видно, как в Пеньковке. Кержаки кучками проходили через плотину к заводской конторе, прислушивались к веселью в господском доме и возвращались назад; по глухо застегнутым на медные пуговицы полукафтаньям старинного покроя и низеньким валеным
шляпам с широкими
полями этих кержаков можно было сразу отличить в толпе. Крепкий и прижимистый народ, не скажет слова спроста.
Немец то бежит
полем, то присядет в рожь, так что его совсем там не видно, то над колосьями снова мелькнет его черная
шляпа; и вдруг, заслышав веселый хохот совсем в другой стороне, он встанет, вздохнет и, никого не видя глазами, водит во все стороны своим тевтонским клювом.
Он выталкивал ее на улицу, а она через час или два возвращалась назад, дрожащая от холода, в измокшей
шляпе, в загнутых
полях которой, как в желобах, плескалась дождевая вода.
Уже ударили к вечерне, когда наши путники выехали из города. Работник заметно жалел хозяйских лошадей и ехал шагом. Священник сидел, понурив свою сухощавую голову, покрытую черною
шляпою с большими
полями. Выражение лица его было по-прежнему мрачно-грустное: видно было, что какие-то заботы и печали сильно снедали его душу.
Тотчас же, как встали из-за стола, Еспер Иваныч надел с широкими
полями, соломенную
шляпу, взял в руки палку с дорогим набалдашником и, в сопровождении Павла, вышел на крыльцо.
Но бедняк и тут не понял; он засуетился еще больше прежнего, нагнулся поднять свой платок, старый, дырявый синий платок, выпавший из
шляпы, и стал кликать свою собаку, которая лежала не шевелясь на
полу и, по-видимому, крепко спала, заслонив свою морду обеими лапами.
И вот, помню, сидел я перед стариком, молчал и доламывал рассеянной рукой и без того уже обломанные
поля моей
шляпы; сидел и ждал, неизвестно зачем, когда выйдет Наташа.
Там выбирал какой-нибудь стул, медленно усаживался на нем, снимал
шляпу, ставил ее подле себя на
пол, трость клал возле
шляпы и затем, откинувшись на спинку стула, оставался неподвижен в продолжение трех или четырех часов.
Они шли с Николаем по разным сторонам улицы, и матери было смешно и приятно видеть, как Весовщиков тяжело шагал, опустив голову и путаясь ногами в длинных
полах рыжего пальто, и как он поправлял
шляпу, сползавшую ему на нос.
Когда я его достаточно ободряла и успокоивала, то старик наконец решался войти и тихо-тихо, осторожно-осторожно отворял двери, просовывал сначала одну голову, и если видел, что сын не сердится и кивнул ему головой, то тихонько проходил в комнату, снимал свою шинельку,
шляпу, которая вечно у него была измятая, дырявая, с оторванными
полями, — все вешал на крюк, все делал тихо, неслышно; потом садился где-нибудь осторожно на стул и с сына глаз не спускал, все движения его ловил, желая угадать расположение духа своего Петеньки.
— Allons! — повторил князь и, надев тоже серую полевую
шляпу, повел сначала в сад. Проходя оранжереи и теплицы, княжна изъявила неподдельную радость, что самый маленький бутончик в розане распустился и что единственный на огромном дереве померанец толстеет и наливается. В
поле князь начал было рассказывать Калиновичу свои хозяйственные предположения, но княжна указала на летевшую вдали птичку и спросила...
В продолжение всего месяца он был очень тих, задумчив, старателен, очень молчалив и предмет свой знал прекрасно; но только что получал жалованье, на другой же день являлся в класс развеселый; с учениками шутит, пойдет потом гулять по улице —
шляпа набоку, в зубах сигара, попевает, насвистывает, пожалуй, где случай выпадет, готов и драку сочинить; к женскому
полу получает сильное стремление и для этого придет к реке, станет на берегу около плотов, на которых прачки моют белье, и любуется…
Они стояли к нему боком. В отце он не открыл ничего особенного. Белая блуза, нанковые панталоны и низенькая
шляпа с большими
полями, подбитыми зеленым плюшем. Но зато дочь! как грациозно оперлась она на руку старика! Ветер по временам отвевал то локон от ее лица, как будто нарочно, чтобы показать Александру прекрасный профиль и белую шею, то приподнимал шелковую мантилью и выказывал стройную талию, то заигрывал с платьем и открывал маленькую ножку. Она задумчиво смотрела на воду.
Я взял у Страстного лихача, надел ему на
шляпу красный кучерский билет, выданный корреспондентам для проезда всюду, и через несколько минут, лавируя среди стремительных толп, был на скачках и сидел на балконе членского павильона, любуясь
полем, шоссе и бульваром: все кишело народом.
Костюм был изящен и характерен: длиннополый черный сюртук, почти доверху застегнутый, но щегольски сидевший; мягкая
шляпа (летом соломенная) с широкими
полями; галстук белый, батистовый, с большим узлом и висячими концами; трость с серебряным набалдашником, при этом волосы до плеч.
Шляпа с широкими
полями, гарусный шарф, плотно обматывавший шею, палка в правой руке, а в левой чрезвычайно маленький, но чрезмерно туго набитый саквояж довершали костюм.
Он шел в легком сером пальто, руки в карманах брюк, в зубах папироса,
шляпа на затылке; его приятное лицо дружески улыбалось мне. У него был подкупающий вид человека свободного, веселого, и кроме нас двоих, в
поле никого не было.