Неточные совпадения
Известно было также, что и к мадам де Помпадур проник он отнюдь не с помощью какой-то"особенности", а просто с помощью денежных приношений, и при ее посредстве избавился от
суда и даже
получил высшее против прежнего назначение.
Пантен, крича как на пожаре, вывел «Секрет» из ветра;
судно остановилось, между тем как от крейсера помчался паровой катер с командой и лейтенантом в белых перчатках; лейтенант, ступив на палубу корабля, изумленно оглянулся и прошел с Грэем в каюту, откуда через час отправился, странно махнув рукой и улыбаясь, словно
получил чин, обратно к синему крейсеру.
— Может быть, но — все-таки! Между прочим, он сказал, что правительство, наверное, откажется от административных воздействий в пользу гласного
суда над политическими. «Тогда, говорит, оно
получит возможность показать обществу, кто у нас играет роли мучеников за правду. А то, говорит, у нас слишком любят арестантов, униженных, оскорбленных и прочих, которые теперь обучаются, как надобно оскорбить и унизить культурный мир».
— Просим вас, батенька, съездить в Русьгород и
получить деньги там, с одной тети, — к слову скажу: замечательная тетя! Редкой красоты, да и не глупа. Деньги лежат в депозите
суда, и есть тут какая-то юридическая канитель. Можете?
Он ужасно встревожился, опасаясь, вероятно, не за подкреплением ли идут
суда, и поспешно прислал сказать, чтобы мы не посылали транспорта, что свежую провизию мы можем покупать от голландцев, а они будут
получать от японцев.
Вдруг, когда он стал объяснять, почему скоро нельзя
получить ответа из Едо, приводя, между причинами, расстояние, адмирал сделал ему самый простой и естественный вопрос: «А если мы сами пойдем в Едо морем на своих
судах: дело значительно ускорится?
Но один потерпел при выходе какое-то повреждение, воротился и
получил помощь от жителей: он был так тронут этим, что, на прощанье, съехал с людьми на берег, поколотил и обобрал поселенцев. У одного забрал всех кур, уток и тринадцатилетнюю дочь, у другого отнял свиней и жену, у старика же Севри, сверх того, две тысячи долларов — и ушел. Но прибывший вслед за тем английский военный корабль дал об этом знать на Сандвичевы острова и в Сан-Франциско, и преступник был схвачен, с
судном, где-то в Новой Зеландии.
Бочковой было 43 года, звание — коломенская мещанка, занятие — коридорная в той же гостинице «Мавритания». Под
судом и следствием не была, копию с обвинительного акта
получила. Ответы свои выговаривала Бочкова чрезвычайно смело и с такими интонациями, точно она к каждому ответу приговаривала: «да, Евфимия, и Бочкова, копию
получила, и горжусь этим, и смеяться никому не позволю». Бочкова, не дожидаясь того, чтобы ей сказали сесть, тотчас же села, как только кончились вопросы.
— Женщина эта, — говорил товарищ прокурора, не глядя на нее, —
получила образование, — мы слышали здесь на
суде показания ее хозяйки.
А между тем Виктор Николаич продолжал
получать свои триста рублей в год, хотя служил уже не в уездном
суде, а топографом при узловской межевой канцелярии.
— Хотел я его в
суд позвать, — продолжал штабс-капитан, — но разверните наш кодекс, много ль мне придется удовлетворения за личную обиду мою с обидчика получить-с?
Все знали тоже, что дело это
получило всероссийскую огласку, но все-таки не представляли себе, что оно до такой уже жгучей, до такой раздражительной степени потрясло всех и каждого, да и не у нас только, а повсеместно, как оказалось это на самом
суде в этот день.
И что же: давеча сюда, в
суд, приносят деньги, три тысячи рублей, — «те самые, дескать, которые лежали вот в этом самом пакете, что на столе с вещественными доказательствами,
получил, дескать, вчера от Смердякова».
По учинении ж ** земским
судом по сему прошению исследований открылось: что помянутый нынешний владелец спорного имения гвардии поручик Дубровский дал на месте дворянскому заседателю объяснение, что владеемое им ныне имение, состоящее в означенном сельце Кистеневке, ** душ с землею и угодьями, досталось ему по наследству после смерти отца его, артиллерии подпоручика Гаврила Евграфова сына Дубровского, а ему дошедшее по покупке от отца сего просителя, прежде бывшего провинциального секретаря, а потом коллежского асессора Троекурова, по доверенности, данной от него в 17… году августа 30 дня, засвидетельствованной в ** уездном
суде, титулярному советнику Григорью Васильеву сыну Соболеву, по которой должна быть от него на имение сие отцу его купчая, потому что во оной именно сказано, что он, Троекуров, все доставшееся ему по купчей от канцеляриста Спицына имение, ** душ с землею, продал отцу его, Дубровского, и следующие по договору деньги, 3200 рублей, все сполна с отца его без возврата
получил и просил оного доверенного Соболева выдать отцу его указную крепость.
Со стороны кредиторов были разные глумления над своими должниками. Вдруг кредитор перестает вносить кормовые. И тогда должника выпускают. Уйдет счастливый, радостный, поступит на место и только что начнет устраиваться, а жестокий кредитор снова вносит кормовые и
получает от
суда страшную бумагу, именуемую: «поимочное свидетельство».
Вот о кучерской жизни и мечтали «фалаторы», но редко кому удавалось достигнуть этого счастья. Многие
получали увечье — их правление дороги отсылало в деревню без всякой пенсии. Если доходило до
суда, то
суд решал: «По собственной неосторожности». Многие простужались и умирали в больницах.
Эта сумма в то время, когда штатные чиновники
суда получали по три и по пяти рублей в месяц, казалась целым богатством.
Во Владимировке одна женщина свободного состояния подозревается в убийстве мужа; если ее осудят в каторжные работы, то она начнет
получать паек, — значит, попадет в лучшее положение, чем была до
суда.]
Нужно только, чтоб изменение в постановлениях, как клонящееся к общему благу, подвергалось общему
суду и
получило общее согласие.
Опять я в Москве, любезнейший Пушкин, действую снова в
суде. — Деньги твои возвращаю: Вяземская их не берет, я у себя оставить не могу; она говорит, что
получит их от одесского приятеля, я говорю, что они мне не следуют. Приими их обратно, — я никак благоразумнее не умею поступить с ними.
— Для чего, на кой черт? Неужели ты думаешь, что если бы она смела написать, так не написала бы? К самому царю бы накатала, чтобы только говорили, что вот к кому она пишет; а то видно с ее письмом не только что до графа, и до дворника его не дойдешь!.. Ведь как надула-то, главное: из-за этого дела я пять тысяч казенной недоимки с нее не взыскивал, два строгих выговора
получил за то; дадут еще третий, и под
суд!
Месяц тому назад я уведомлял вас, что
получил место товарища прокурора при здешнем окружном
суде. С тех пор я произнес уже восемь обвинительных речей, и вот результат моей деятельности: два приговора без смягчающих вину обстоятельств;шесть приговоров, по которым содеянное преступление признано подлежащим наказанию, но с допущением смягчающих обстоятельств; оправданий — ни одного. Можете себе представить, в каком я восторге!!
Феденьку, младшего брата, он в душе презирал и даже боялся, что он когда-нибудь непременно или казенные деньги украдет, или под
суд попадет, или
получит неприятность по лицу.
Беспрестанно изобретай, да не то чтоб награду за остроумие
получить, а будь еще в страхе: пожалуй, и под
суд попадешь.
«…Нет, нынче не то, что было в прежнее время; в прежнее время народ как-то проще, любовнее был. Служил я, теперича, в земском
суде заседателем, триста рублей бумажками
получал, семейством угнетен был, а не хуже людей жил. Прежде знали, что чиновнику тоже пить-есть надо, ну, и место давали так, чтоб прокормиться было чем… А отчего? оттого, что простота во всем была, начальственное снисхождение было — вот что!
Получил Иван Петрович указ из
суда — скучно ехать, даль ужасная! — однако вспомнил, что мужик зажиточный, недели с три пообождал, да как случилось в той стороне по службе быть, и к нему заодно заехал.
Уж на что сторож в
суде — и тому житье против нашего не в пример лучше; первое дело, жалованье он
получает не меньше, да еще квартиру в сторожовской имеет, а второе дело, никто с него ничего не требует…
По тринадцатому году отдали Порфирку в земский
суд, не столько для письма, сколько на побегушки приказным за водкой в ближайший кабак слетать. В этом почти единственно состояли все его занятия, и, признаться сказать не красна была его жизнь в эту пору: кто за волоса оттреплет, кто в спину колотушек надает; да бьют-то всё с маху, не изловчась, в такое место, пожалуй, угодит, что дух вон. А жалованья за все эти тиранства
получал он всего полтора рубля в треть бумажками.
— Только об этом не надо на
суде говорить, господин адвокат… вы ради бога!.. И вот вчера муж
получил от господина судебного следователя повестку… Ах, господин адвокат, помогите!
— Пес этакой! Караул кричат. Под окном найдут мертвое тело, тебя же в
суд потянут! — продолжала баба, толкая мужа в бок, но,
получив в ответ одно только сердитое мычанье, проговорила...
Здесь он ее не кормит, бьет, тиранит, наконец
получает каким-то путем от Николая Всеволодовича значительную сумму, тотчас же пускается пьянствовать, а вместо благодарности кончает дерзким вызовом Николаю Всеволодовичу, бессмысленными требованиями, угрожая, в случае неплатежа пенсиона впредь ему прямо в руки,
судом.
Наш честнейший и благороднейший Аггей Никитич нашел при делах земского
суда еще два документа, весьма важные для нашего дела: первый — увольнительное свидетельство от общества, выданное господину Тулузову, но с такой изломанной печатью и с такой неразборчивой подписью, что Аггей Никитич сделал в тамошнюю думу запрос о том, было ли выдано господину Тулузову вышереченное свидетельство, откуда ныне
получил ответ, что такового увольнения никому из Тулузовых выдаваемо не было, из чего явствует, что свидетельство сие поддельное и у нас здесь, в нашей губернии, сфабрикованное.
— Говорят, вначале был мещанин, — объяснил тот, — потом стал учителем, служил после того в земском
суде, где
получил первый чин, и затем сделал пожертвование на улучшение гимназии ни много, ни мало, как в тридцать тысяч рублей; ему за это Владимира прицепили, и теперь он поэтому дворянин!
Разговор у них происходил с глазу на глаз, тем больше, что, когда я
получил обо всем этом письмо от Аггея Никитича и поехал к нему, то из Москвы прислана была новая бумага в
суд с требованием передать все дело Тулузова в тамошнюю Управу благочиния для дальнейшего производства по оному, так как господин Тулузов проживает в Москве постоянно, где поэтому должны производиться все дела, касающиеся его…
Второе: архивариус земского
суда откопал в старых делах показание одного бродяги-нищего, пойманного и в
суде допрашивавшегося, из какового показания видно, что сей нищий назвал себя бежавшим из Сибири вместе с другим ссыльным, который ныне служит у господина губернского предводителя Крапчика управляющим и имя коего не Тулузов, а семинарист Воздвиженский, сосланный на поселение за кражу церковных золотых вещей, и что вот-де он вывернулся и пребывает на свободе, а что его, старика, в тюрьме держат; показанию этому, как говорит архивариус, господа члены
суда не дали, однако, хода, частию из опасения господина Крапчика, который бы, вероятно, заступился за своего управителя, а частию потому, что
получили с самого господина Тулузова порядочный, должно быть, магарыч, ибо неоднократно при его приезде в город у него пировали и пьянствовали.
Судов — нет, а вместо них правило: сколько заслужил, столько и
получи!
Во-первых, покуда
суд не упразднен, нельзя упразднить и служителей его ("чем же мы виноваты, что у нас дел нет?"), а во-вторых, ведь надо же между кем-нибудь казенные доходы делить, так уж пусть лучше
получают те, кои дела не делают, а от дела не бегают, нежели те, кои без пути, аки лев рыкаяй, рыщут, некий, кого поглотити.
— Выражение имеет значение: пройти сквозь строй солдат со шпицрутенами,
получая определенное
судом число ударов по обнаженной спине.]
На днях издатель «Записок из Мертвого дома»
получил уведомление из Сибири, что преступник был действительно прав и десять лет страдал в каторжной работе напрасно; что невинность его обнаружена по
суду, официально. Что настоящие преступники нашлись и сознались и что несчастный уже освобожден из острога. Издатель никак не может сомневаться в достоверности этого известия…
Мы
получали порцион лучший, чем на военных
судах.
— Итак, — сказал Гез, когда мы уселись, — я мог бы взять пассажира только с разрешения Брауна. Но, признаюсь, я против пассажира на грузовом
судне. С этим всегда выходят какие-нибудь неприятности или хлопоты. Кроме того, моя команда
получила вчера расчет, и я не знаю, скоро ли соберу новый комплект. Возможно, что «Бегущая» простоит месяц, прежде чем удастся наладить рейс. Советую вам обратиться к другому капитану.
Затем, хотя ему было запрещено пользоваться
судном для своих целей, Гез открыто заявил право собственности и отвел «Бегущую» в другой порт. Обстоятельства дела не позволяли обратиться к
суду. В то время Сениэль надеялся, что
получит значительную сумму по ликвидации одного чужого предприятия, бывшего с ним в деловых отношениях, но получение денег задержалось, и он не мог купить у Геза свой собственный корабль, как хотел. Он думал, что Гез желает денег.
— А это какие-то старые, еще до моих времен попались. Я их по наследству
получил. При мне шаталась какая-то горстка, человек в шестьдесят; солдатики человек сорок из них закололи, а человек двадцать взяли. Я приказал тройку повесить, а человек пятнадцать назад выпустить, чтобы рассказывали, какой с ними у меня
суд; с тех пор в моем районе все и стихло.
Леонид. Хотите, я его позову. Потапыч, позови Неглигентова! Он говорил, что вы нынче были у его дяди и обещали отдать за него Надю. Он теперь уж заранее рассчитывает, сколько доходов будет
получать в
суде, или халтуры, как он говорит. Какой он смешной! Он мне представлял, как его учили в училище. Хотите, я при вас его заставлю?
— Нет, это невозможно… — произнесла она тихо, и перед ней мелькнули пятьсот тысяч, которые Домна Осиповна, впрочем, надеялась
получить от мужа и через
суд, если бы он не стал их отдавать; а из прочего его состояния ей ничего не надо было, — так, по крайней мере, она думала в настоящую минуту.
Гимназия? Университет? Но это обман. Он учился дурно и забыл то, чему его учили. Служение обществу? Это тоже обман, потому что на службе он ничего не делал, жалованье
получал даром и служба его — это гнусное казнокрадство, за которое не отдают под
суд.
— Очень вы похожи на одного молодца, разрази его гром! Такая неблагодарная скотина! — Гро был пьян и стакан держал наклонно, поливая вином штаны. — Я обращался с ним как отец родной и воистину отогрел змею! Говорят, этот Санди теперь разбогател, как набоб; про то мне неизвестно, но что он за одну штуку
получил, воспользовавшись моим
судном, сто тысяч банковыми билетами, — в этом я и сейчас могу поклясться мачтами всего света!
По всем приметам, это был Тимошка Белоус, тот самый беломестный казак [Беломестный казак — так называли свободных людей из крестьян в XVIII в., которые несли гарнизонную службу на южной границе Урала. За это они
получали во владение пахотную землю, сенокосные угодья и были освобождены от податей.], который сидел за дубинщину в усторожской
судной избе и потом бежал. О нем уже ходили слухи, что он пристал к мятежникам и даже «атаманит».
Несколько времени спустя Петр, гуляя с Тиммерманом в Измайлове, увидел между старыми вещами в амбарах ботик и на вопрос, что это за
судно,
получил в ответ от Тиммермана, что «то бот английский».
Елеся. С неба, маменька, за правду за нашу. Нашел. Сейчас
суд да дело, свидетелев налицо. Судили, рядили, сосчитали все деньги, отсудили мне три тысячи с половиной;
получай, говорят. Ух, устал!
Получаю, говорю. Остальные Михею.