Неточные совпадения
За несколько
недель пред этим Левин писал брату, что по продаже той маленькой части, которая оставалась у них неделенною в доме, брат имел
получить теперь свою долю, около 2000 рублей.
Кроме того, он положительно уведомил меня, что Марфа Петровна,
за неделю до смерти, успела оставить тебе, Дуня, по завещанию три тысячи рублей, и деньги эти ты можешь теперь
получить в самом скором времени.
— Но с Авдотьей Романовной однажды повидаться весьма желаю. Серьезно прошу. Ну, до свидания… ах да! Ведь вот что забыл! Передайте, Родион Романович, вашей сестрице, что в завещании Марфы Петровны она упомянута в трех тысячах. Это положительно верно. Марфа Петровна распорядилась
за неделю до смерти, и при мне дело было.
Недели через две-три Авдотья Романовна может и деньги
получить.
— Вот тебе и отец города! — с восторгом и поучительно вскричал Дронов, потирая руки. — В этом участке таких цен, конечно, нет, — продолжал он. — Дом стоит гроши, стар, мал, бездоходен.
За землю можно
получить тысяч двадцать пять, тридцать. Покупатель — есть, продажу можно совершить в
неделю. Дело делать надобно быстро, как из пистолета, — закончил Дронов и, выпив еще стакан вина, спросил: — Ну, как?
Весной Елена повезла мужа
за границу, а через семь
недель Самгин
получил от нее телеграмму: «Антон скончался, хороню здесь». Через несколько дней она приехала, покрасив волосы на голове еще более ярко, это совершенно не совпадало с необычным для нее простеньким темным платьем, и Самгин подумал, что именно это раздражало ее. Но оказалось, что французское общество страхования жизни не уплатило ей деньги по полису Прозорова на ее имя.
— Только вот беда моя: случается, целая
неделя пройдет, а я не засну ни разу. В прошлом году барыня одна проезжала, увидела меня, да и дала мне сткляночку с лекарством против бессонницы; по десяти капель приказала принимать. Очень мне помогало, и я спала; только теперь давно та сткляночка выпита… Не знаете ли, что это было
за лекарство и как его
получить?
Вот, например, это было через
неделю после визита,
за который «очень благодарил» Бьюмонт Катерину Васильевну, месяца через два после начала их знакомства; продажа завода была покончена, мистер Лотер собирался уехать на другой день (и уехал; не ждите, что он произведет какую-нибудь катастрофу; он, как следует негоцианту, сделал коммерческую операцию, объявил Бьюмонту, что фирма назначает его управляющим завода с жалованьем в 1000 фунтов, чего и следовало ожидать, и больше ничего: какая ж ему надобность вмешиваться во что-нибудь, кроме коммерции, сами рассудите), акционеры, в том числе и Полозов, завтра же должны были
получить (и
получили, опять не ждите никакой катастрофы: фирма Ходчсона, Лотера и К очень солидная) половину денег наличными, а другую половину — векселями на З — х месячный срок.
И действительно, не прошло
недели, как Федор Васильич
получил официальное приглашение пожаловать в губернию. Вспомнились ему в ту пору его же вещие слова, которыми он некогда напутствовал станового пристава:
за хорошими делами вызывать не будут.
Дело в том, что всего две
недели назад он
получил под рукой одно известие, хоть и короткое и потому не совсем ясное, но зато верное, о том, что Настасья Филипповна, сначала пропавшая в Москве, разысканная потом в Москве же Рогожиным, потом опять куда-то пропавшая и опять им разысканная, дала наконец ему почти верное слово выйти
за него замуж.
Жена надеется на этой
неделе получить ultimatum так или иначе и лететь в объятия супруга, ожидающего ее, но вместе с тем требующего, чтоб она не спешилаи настоящим образом кончила дело. Она
за насмешку принимает подчеркнутое слово…
Этого маленького разговора совершенно было достаточно, чтобы все ревнивое внимание Клеопатры Петровны с этой минуты устремилось на маленький уездный город, и для этой цели она даже завела шпионку, старуху-сыромасленицу, которая, по ее приказаниям, почти каждую
неделю шлялась из Перцова в Воздвиженское, расспрашивала стороной всех людей, что там делается, и доносила все Клеопатре Петровне,
за что и
получала от нее масла и денег.
Недели через две потом они
получили от Музы Николаевны письмо, которым она уведомляла их, что Сусанна Николаевна вышла замуж
за Терхова и что теперь пока молодые уехали
за границу, где, вероятно, пробудут недолго, и возвратятся на житье в Кузьмищево.
— Фю-ю! На этот счет вы себе можете быть вполне спокойны. Это совсем не та история, что вы думаете. Здесь свобода: все равные, кто
за себя платит деньги. И знаете, что я вам еще скажу? Вот вы простые люди, а я вас больше почитаю… потому что я вижу: вы в вашем месте были хозяева. Это же видно сразу. А этого шарлатана я, может быть, и держать не стал бы, если бы
за него не платили от Тамани-холла. Ну, что мне
за дело! У «босса» денег много, каждую
неделю я свое
получаю аккуратно.
Точно так же, т. е. убийством или истязанием, должно было привести в исполнение решение высшей власти, состоящее в том, чтобы молодой малый, помещик, имеющий 100 тысяч годового дохода, мог
получить еще 3000 рублей
за лес, мошеннически отнятый им у целого общества голодных и холодных крестьян, и мог промотать эти деньги в две-три
недели в трактирах Москвы, Петербурга или Парижа.
Вспомнил он, как его не пустили в церковь, как он пошел в трактир, напился пьян,
неделю без просыпу пил, как его выгнали со службы
за пьянство и как он, спустив с себя приличное платье, стал завсегдатаем погребка… Вот уж с лишком год, как он день сидит в нем, а на ночь выходит на угол улицы и протягивает руку
за пятаком на ночлег, если не
получает его от загулявшего в погребке гостя или если товарищи по «клоповнику» не раздобудутся деньгами.
— Да нет ж, не боюсь, и через
неделю ж вы
получите все ваши деньги назад! — продолжал кричать Жуквич, берясь
за дверь и уходя.
— А говорю вообще про дворянство; я же — слава богу! — вон у меня явилась способность писать проекты; я их более шести написал, один из них уже и утвержден, так что я
недели через две пятьдесят тысяч
за него
получу; но комизм или, правильнее сказать, драматизм заключается в том, что через месяц я буду иметь капитал, которого, вероятно, хватит на всю остальную мою жизнь, но теперь сижу совершенно без денег, и взять их неоткуда: у дочери какой был маленький капиталец, перебрал весь; к этим же разным торгашам я обращаться не хочу, потому что люблю их держать в почтительном отдалении от себя, чтобы они мне были обязаны, а не я им!
Молодой муж был совершенно озабочен устройством своего нового положения и подгородной деревни Кощаково, состоявшей из шестидесяти душ, в двадцати верстах от города, которую он
получил в приданое
за женой и в которую уезжал на два дня каждую
неделю.
И догадался; — с досадой смотрел он на веселую толпу и думал о будущем, рассчитывал дни, сквозь зубы бормотал какие-то упреки… и потом, обратившись к дому… сказал: так точно! слух этот не лжив… через несколько
недель здесь будет кровь, и больше; почему они не заплотят
за долголетнее веселье одним днем страдания, когда другие, после бесчисленных мук, не
получают ни одной минуты счастья!.. для чего они любимцы неба, а не я! — о, создатель, если б ты меня любил — как сына, — нет, — как приемыша… половина моей благодарности перевесила бы все их молитвы… — но ты меня проклял в час рождения… и я прокляну твое владычество, в час моей кончины…
Сегодня
получил газеты
за прошлую
неделю. Читать не стал, но потянуло все-таки посмотреть отдел театров. «Аида» шла на прошлой
неделе. Значит, она выходила на возвышение и пела: «…Мой милый друг, приди ко мне…»
— На это есть первая
неделя поста, сударыня; и, наконец, в контракте ясно, кажется, сказано: «артисты обязаны играть ежедневно и заменять друг друга в случае болезни»… Кажется, ясно; и, наконец, фрау Браун,
получая за вашу дочь ежемесячно сто двадцать рублей, стыдно, кажется, говорить об этом, — именно стыдно!..
Обличали французских портных, которые «продают искусство свое весьма дорого» («И то, и се»,
неделя 24), самозванных учителей, которые ни
за что ни про что
получали большие деньги, обыкновенно рублей 500 со столом, прислугою и экипажем («Вечера», I, 12; «Кошелек», 140).
За таким глупым сватаньем я проездил месяца три. Иной день, божусь вам, был без обеда. Выедешь пораньше, чтобы скорее достигнуть цели, а,
получив отказ, поспешишь в другой… Да так, от отказа до отказа, и проездишь день, никто и обедать не оставит. Конечно, иногда, как возьмет горе, бросишь все, приедешь домой и лежишь с досады
недели две; следовательно, не все три месяца я просватался, но были и отдыхи, а все измучился крепко. Потом, как распечет желание, опять пускался и все с тою же удачею.
Недели через полторы новый деревянный большой арбатский театр наполнился зрителями и бенефицианты,
за всеми расходами,
получили каждый по две тысячи пятисот рублей ассигнациями.
— Продали… Как же. На прошлой
неделе за пятьдесят тысяч продали. И денежки чистоганом
получили, без рассрочек, — ответил тот. — Теперь «Соболь» последний раз от Молявиных бежит… Как разгрузится — к новой хозяйке поступит. Сдавать его здесь будут.
Явился он ровно
за неделю до исчезновения Семена Ивановича, вместе с Ремневым-товарищем, приживал малое время в углах, рассказал, что страдает
за правду, что прежде служил по уездам, что наехал на них ревизор, что пошатнули как-то
за правду его и компанию, что явился он в Петербург и пал в ножки к Порфирию Григорьевичу, что поместили его, по ходатайству, в одну канцелярию, но что, по жесточайшему гонению судьбы, упразднили его и отсюда, затем что уничтожилась сама канцелярия,
получив изменение; а в преобразовавшийся новый штат чиновников его не приняли, сколько по прямой неспособности к служебному делу, столько и по причине способности к одному другому, совершенно постороннему делу, — вместе же со всем этим
за любовь к правде и, наконец, по козням врагов.
Соревнование и награды еще более увеличивают эту охоту, так как в воскресенье матросы, сделавшие
за неделю хорошие успехи,
получают похвалу от капитана, а лучшие, кроме того, по доллару и по книге для чтения.
— Да ты что прикидываешься, хитрец, будто ничего не знаешь, а? Я вот сейчас
получил бумагу. По приказанию высшего морского начальства, ты назначен на корвет «Коршун» в кругосветное плавание на три года. Через две
недели корвет уходит. Ну, что, доволен? Кто это
за тебя хлопотал, что тебя назначили раньше окончания курса? Редкий пример…
— Ишь что сказал! — воскликнул отец Израиль. — А разве неизвестно тебе, что к отцу Софронию богомольцы частенько
за благословеньем приходят. В две-то
недели сколько, ты полагаешь, обитель от того
получит?.. Мне от отца казначея проходу не будет тогда. Так али нет, отец Анатолий?
Когда собравшиеся в дорогу сидели
за прощальной трапезой, привезли почту. Николай Александрович новое письмо от Денисова
получил. Писал тот, что его опять задержали дела и что приедет он в Луповицы не раньше как через
неделю после Успенья, зато прогостит
недели три, а может, и месяц. Все были рады, а кормщик обещал, только что приедет он, повестить о том всех Божьих людей. И
за то были ему благодарны.
Ровно услышана была молитва Василья Борисыча:
за неделю до Рождества
получил он от тестя коротенькую записочку: «Приезжай сколь возможно скорее. Параша лежит при смерти».
Это оставалось тайной для всех… для всех, кроме одного Горданова, который
недели чрез две после исчезновения Висленева
получил из-за границы письмо, писанное рукой Иосафа Платоновича, но
за подписью Espérance.
Наконец встал. Чувствовал необычайный прилив сил и небывалую радостность. Ах, как все вокруг было хорошо! И милые люди, и поместительный наш дом, и тенистый сад. И еще особенная радость:
получил из Петербурга номер „Всемирной иллюстрации“, в нем был напечатан мой рассказ „Мерзкий мальчишка“, — тот самый, который был принят в „
Неделю“ и не помещен из-за малых своих размеров. Я его потом послал во „Всемирную иллюстрацию“.
Путохин принес мне плату
за квартиру, но уже не извинялся, хотя просрочил 18 дней, и молчал, когда брал от меня расписку в получении. На следующий месяц деньги принесла уже мать; она дала мне только половину, а другую половину обещала через
неделю. На третий месяц я не
получил ни копейки и дворник стал мне жаловаться, что жильцы квартиры № 23 ведут себя «неблагородно». Это были нехорошие симптомы.
Князь, просидев целую
неделю дома с обвязанным лицом и,
получив за это время с Гришфельда через Агнессу Михайловну двадцать пять рублей, был очень доволен, револьвера не купил и вскоре примирился с Дмитрием Вячеславовичем.
— Я обдумала на этот счет мои окончательные условия; я
получала сумму в сложности
за пять лет, то это составит триста тысяч рублей. Вы их внесете на хранение в бумагах в государственный банк в Петербурге и квитанцию вышлите мне в течении
недели, считая с завтрашнего дня. Расчеты наши будут тогда окончены, и я всю жизнь буду нема, как рыба.
Через
неделю получают ответ: прислать машину и палача можно, расходу
за все шестнадцать тысяч франков.