Неточные совпадения
И с озлоблением, как будто со страстью, бросается убийца на это
тело, и тащит, и режет его; так и он
покрывал поцелуями ее лицо и плечи.
Однажды мужичок соседней деревни привез к Василию Ивановичу своего брата, больного тифом. Лежа ничком на связке соломы, несчастный умирал; темные пятна
покрывали его
тело, он давно потерял сознание. Василий Иванович изъявил сожаление о том, что никто раньше не вздумал обратиться к помощи медицины, и объявил, что спасения нет. Действительно, мужичок не довез своего брата до дома: он так и умер в телеге.
Когда лысый втиснулся в цепь, он как бы покачнул, приподнял от пола людей и придал вращению круга такую быстроту, что отдельные фигуры стали неразличимы, образовалось бесформенное, безрукое
тело, — на нем, на хребте его подскакивали, качались волосатые головы; слышнее, более гулким стал мягкий топот босых ног; исступленнее вскрикивали женщины, нестройные крики эти становились ритмичнее,
покрывали шум стонами...
— Довольно! — закричали несколько человек сразу, и особенно резко выделились голоса женщин, и снова выскочил рыжеватый, худощавый человечек, в каком-то странного
покроя и глиняного цвета сюртучке с хлястиком на спине. Вертясь на ногах, как флюгер на шесте, обнаруживая акробатическую гибкость
тела, размахивая руками, он возмущенно заговорил...
Тяжелый дух падали, густой, сытный и такой липкий, что Тамаре казалось, будто он, точно клей,
покрывает все Живые поры ее
тела, стоял в часовне.
Когда, задумавшись и заложив руки назад, он ходил по своей огромной зале, то во всей его солидной посадке
тела, в
покрое даже самого фрака, так и чувствовался будущий действительный статский советник, хоть в то же время добросовестность автора заставляет меня сказать, что все это спокойствие была чисто одна личина: в душе Калинович страдал и беспрестанно думал о Настеньке!
Она лежала на широкой кровати, положив под щеку маленькие ладошки, сложенные вместе,
тело ее спрятано под
покрывалом, таким же золотистым, как и все в спальне, темные волосы, заплетенные в косу, перекинувшись через смуглое плечо, лежали впереди ее, иногда свешиваясь с кровати на пол.
Горяча ты, пуля, и несешь ты смерть, но не ты ли была моей верной рабой? Земля черная, ты
покроешь меня, но не я ли тебя конем топтал? Холодна ты, смерть, но я был твоим господином. Мое
тело возьмет земля, мою душу примет небо».
Даже Линочка в такие ночи не сразу засыпала и, громко жалуясь на бессонницу, вздыхала, а Саша, приходилось, слушал до тех пор, пока вместо сна не являлось к нему другое, чудеснейшее: будто его
тело совсем исчезло, растаяло, а душа растет вместе с гулом, ширится, плывет над темными вершинами и
покрывает всю землю, и эта земля есть Россия.
Она нерешительно обувает сандалии, надевает на голое
тело легкий хитон, накидывает сверху него
покрывало и открывает дверь, оставляя на ее замке следы мирры. Но никого уже нет на дороге, которая одиноко белеет среди темных кустов в серой утренней мгле. Милый не дождался — ушел, даже шагов его не слышно. Луна уменьшилась и побледнела и стоит высоко. На востоке над волнами гор холодно розовеет небо перед зарею. Вдали белеют стены и дома иерусалимские.
В Омске на вокзале переселенцев видел, хохлов; много земли
покрыли они
телом своим — великая дружина трудовой силы! Ходил между ними, слушая их мягкую речь, спрашивал...
Вместе с тем жаркие волны крови бросились Арбузову в лицо, в руки и в ноги и
покрыли все его
тело испариной.
Караульщикам и Дутлову надо было приказать раза два, чтоб они приступили. Малый же молодой обращался с Ильичом, как с бараньей тушей. Наконец, отрубили веревку, сняли
тело и
покрыли. Становой сказал, что завтра приедет лекарь, и отпустил народ.
Выгребши снег, Василий Андреич поспешно распоясался, расправил шубу и, толкнув Никиту, лег на него,
покрывая его не только своей шубой, но и всем своим теплым, разгоряченным
телом.
Заседатель, видимо, сильно устал. Его широкая грудь работала, как кузнечные мехи, и все тучное
тело ходило ходуном под короткою форменною шинелью довольно изящного
покроя. Щеки тоже вздувались и опадали, причем нафабренные большие усы то подымались концами и становились перпендикулярно, то опять припадали к ушам. Большие, сероватые с проседью и курчавые волосы были покрыты пылью.
У кустов курился дымок. Караульные крестьяне сидели вокруг костра в угрюмом молчании. Увидев нас, они встали и сняли шапки. В сторонке, под холщовым
покрывалом, лежало мертвое
тело.
Фома очень удивился и хотел возражать, но подумал, что Иуда просто бранится, и только покачал в темноте головою. И еще сильнее затосковал Иуда, он стонал, скрежетал зубами, и слышно было, как беспокойно движется под
покрывалом все его большое
тело.
На тот бархат из золотого позумента нашили большой осьмиконечный крест с копием, с тростию и с подножием и
покрыли им
тело покойницы.
Он приблизился к
телу Мафальды, лежащему на кровати, — еще не был сделан гроб для покойницы, — и лег рядом с нею под ее
покрывалом. И мертвая, разомкнула для него Мафальда свои холодные руки и обняла его крепко и до утра отвечала его поцелуям холодными и отрадными, как утешающая смерть, и отвечала его ласкам ласками темными и глубокими, как смерть, вечная, как вечная узорешительница смерть.
Хлебнула Аграфена Петровна холодной воды и нежданно спрыснула Дуню. Восторженность прекратилась, но корчи
тела и судороги на лице усилились еще больше. Аграфена Петровна, придерживаясь старорусского врачевания,
покрыла лицо Дуни большим платком. Не прошло и четверти часа, как она очнулась и, слабая, изнеможенная, приподнявшись с постели, спросила Аграфену Петровну...
И во гробе нове положил,
покрывши,
Зарыл
тело в землю, камень положивши.
Босая, дрожа всем
телом, Наташа получасом позднее впереди Дуни на цыпочках пробирается в дортуар… На голове ее тоже белая косынка, которую носят целые сутки после бани воспитанницы. И байковый платок
покрывает плечи… Все как прежде.
«Гармония — вот жизнь; постижение прекрасного душою и сердцем — вот что лучше всего на свете!» — повторял я его последние слова, с которыми он вышел из моей комнаты, — и с этим заснул, и спал, видя себя во сне чуть не Апеллесом или Праксителем, перед которым все девы и юные жены стыдливо снимали
покрывала, обнажая красы своего
тела; они были обвиты плющом и гирляндами свежих цветов и держали кто на голове, кто на упругих плечах храмовые амфоры, чтобы под тяжестью их отчетливее обозначалися линии стройного стана — и все это затем, чтобы я, величайший художник, увенчанный миртом и розой, лучше бы мог передать полотну их чаровничью прелесть.
При слабом свете лампочки, кроме белого
покрывала, ясно были видны еще новые резиновые калоши, и всё тут было нехорошо, жутко: и темные стены, и тишина, и эти калоши, и неподвижность мертвого
тела.
При одной мысли о возможности подобной отправки холодный пот
покрывал все
тело молодой девушки. Нервная дрожь пробегала по всем членам, и голова наливалась как бы раскаленным свинцом.
Упала Галя на похолодевшее
тело матери, громко-громко зарьдала и стала
покрывать руки умершей поцелуями.
Тело Шатова вынесли на берег и положили на траву рядом с
телом княжны Маргариты Дмитриевны Шестовой, вынесенным незадолго перед этим с баржи. Их в ожидании прибытия дрог, за которыми распорядился послать Флегонт Никитич,
покрыли рогожей. Желание Антона Михайловича исполнилось: он нашел княжну и был около нее.
Лушкина обняла гостью, и прикосновение ее жирного
тела, от которого пахло рисовою пудрой, заставило Антонину Сергеевну брезгливо вздрогнуть. Шумно представила ей хозяйка дам, сидевших около чайного столика с тремя этажерками. Серебро и фарфор, вазы с печеньем, граненые графинчики
покрывали столик разнообразным блеском. В свете двух больших японских ламп выступали ценные вещи со стен и изо всех углов: их было так же много в тесноватой гостиной, как и в зале.
Когда один из карауливших
тело крестьян сдернул
покрывало с трупа, Егор Никифоров вместо того, чтобы отступить при виде жертвы своего преступления, подошел близко к столу, на котором лежал покойный, и с выражением неподдельной грусти несколько минут смотрел на него, истово осеняя себя крестным знамением. Из глаз его брызнули слезы, и он чуть слышно прошептал...
Лошадям для этого
покрывают подлежащую выпотнению часть
тела войлочным потником и гоняют их на корде, а для Фундуклея было устроено так, что он
покрывал стеганым набрюшником пораженное лишаем место, надевал на себя длинное ватное пальто, сшитое «английским сюртуком», брал зонтик и шел гулять с своею любимою пегою левреткою.