Неточные совпадения
На четырех страницах
по 27 пунктам
шло таким образом описание всех подробностей наружного осмотра страшного, огромного, толстого и еще распухшего, разлагающегося
трупа веселившегося в городе купца.
А так как кости тоже носили на себе следы огня, то, очевидно, в то время, когда
шел огонь
по лесу,
трупы были уже скелетами.
Вечером того дня, когда
труп Жени увезли в анатомический театр, в час, когда ни один даже случайный гость еще не появлялся на Ямской улице, все девушки,
по настоянию Эммы Эдуардовны, собрались в зале. Никто из них не осмелился роптать на то, что в этот тяжелый день их, еще не оправившихся от впечатлений ужасной Женькиной смерти заставят одеться,
по обыкновению, в дико-праздничные наряды и
идти в ярко освещенную залу, чтобы танцевать петь и заманивать своим обнаженным телом похотливых мужчин.
Если меня убьют или прольют мою кровь, неужели она перешагнет через наш барьер, а может быть, через мой
труп и
пойдет с сыном моего убийцы к венцу, как дочь того царя (помнишь, у нас была книжка,
по которой ты учился читать), которая переехала через
труп своего отца в колеснице?
Многие сотни! А сколько еще было таких, кто не в силах был
идти и умер
по пути домой. Ведь после
трупы находили на полях, в лесах, около дорог, за двадцать пять верст от Москвы, а сколько умерло в больницах и дома! Погиб и мой извозчик Тихон, как я узнал уже после.
Еще в 1871 году, когда я
шел в бурлацкой лямке, немало мы схоронили в прибрежных песках Волги умерших рядом с нами товарищей, бурлаков, а придя в Рыбинск и работая конец лета на пристани, в артели крючников, которые умирали тут же, среди нас, на берегу десятками и
трупы которых
по ночам отвозили в переполненных лодках хоронить на песчаный остров, — я немало повидал холерных ужасов.
Я сполз вниз
по песчаному обрыву и
пошел между
трупами.
Избранники сии
пошли отыскивать
труп и,
по тайному предчувствию, вошли на одну гору, где и хотели отдохнуть, но когда прилегли на землю, то почувствовали, что она была очень рыхла; заподозрив, что это была именно могила Адонирама, они воткнули в это место для памяти ветку акации и возвратились к прочим мастерам, с которыми на общем совещании было положено: заменить слово Иегова тем словом, какое кто-либо скажет из них, когда тело Адонирама будет найдено; оно действительно было отыскано там, где предполагалось, и когда один из мастеров взял
труп за руку, то мясо сползло с костей, и он в страхе воскликнул: макбенак, что по-еврейски значит: «плоть отделяется от костей».
Они открыли ворота пред нею, выпустили ее из города и долго смотрели со стены, как она
шла по родной земле, густо насыщенной кровью, пролитой ее сыном:
шла она медленно, с великим трудом отрывая ноги от этой земли, кланяясь
трупам защитников города, брезгливо отталкивая ногою поломанное оружие, — матери ненавидят оружие нападения, признавая только то, которым защищается жизнь.
Прижав к сердцу обагренную кровью русских, кровью братьев ваших, руку мужа, вы
пойдете вместе с ним
по пути, устланному
трупами ваших соотечественников.
Первое, что остановило Аяна, как вкопанного, и потянуло к револьверу, был
труп Реджа. Мертвый лежал под бизанью и, по-видимому, начинал разлагаться, так как противный, сладкий запах
шел от его лица, к которому нагнулся Аян. Шея, простреленная ружейной пулей, вспухла багровыми волдырями; левый прищуренный глаз тускло белел; пальцы, скрюченные агонией, казались вывихнутыми. Он был без шапки, полуодетый.
Ты отгадал. Знавал ли прежде
Ты дона Алвареца, у него
Воспитывался юноша Фернандо…
Он еретик! он верит Лютеру,
И чтит его!.. сегодня он убил
Дочь Алвареца в доме у меня.
Я спас ее от хищников, но, боже!
Не мог спасти от острого кинжала!
Его сыскать нам надо и вести
На казнь преступника двойного!
Он
труп несчастной девушки
Понес с собой!.. да! я его найду,
Я
по следам его
пойду кровавым,
И жизнию заплотит он…
Я
шел по улице, следя за идущим передо мною прохожим, и он был для меня не более, как живым
трупом: вот теперь у него сократился glutaeus maximus, теперь — quadriceps femoris; эта выпуклость на шее обусловлена мускулом sternocleidomastoideus; он наклонился, чтобы поднять упавшую тросточку, — это сократились musculi recti abdominis и потянули к тазу грудную клетку.
Труп увезли. Александру Михайловну пригласили в участок, там еще раз записали все. Она вышла на улицу. Давно было пора
идти в мастерскую, но Александра Михайловна забыла про нее. Она
шла, и в ее глазах плескались зеленоватые, пахнувшие водорослями волны, и темно-пенистая струйка тянулась
по круглой щеке.
Не спеша, они сошли к мосту, спустились в овраг и побежали
по бело-каменистому руслу вверх. Овраг мелел и круто сворачивал в сторону. Они выбрались из него и
по отлогому скату быстро
пошли вверх, к горам, среди кустов цветущего шиповника и корявых диких слив. Из-за куста они оглянулись и замерли: на шоссе, возле
трупов, была уже целая куча всадников, они размахивали руками, указывали в их сторону. Вдоль оврага скакало несколько человек.
И
шел Ермий
по безлюдной, знойной пустыне очень долго и во весь переход ни разу никого не встретил, а потому и не имел причины стыдиться своей наготы; приближаясь же к Дамаску, он нашел в песках выветрившийся сухой
труп и возле него ветхую «козью милоть», какие носили тогда иноки, жившие в общежитиях. Ермий засыпал песком кости, а козью милоть надел на свои плечи и обрадовался, увидев в этом особое о нем промышление.
По всему городу стояли плач и стоны. Здесь и там вспыхивали короткие, быстрые драмы. У одного призванного заводского рабочего была жена с пороком сердца и пятеро ребят; когда пришла повестка о призыве, с женою от волнения и горя сделался паралич сердца, и она тут же умерла; муж поглядел на
труп, на ребят,
пошел в сарай и повесился. Другой призванный, вдовец с тремя детьми, плакал и кричал в присутствии...
День за днем
шел без дела. Наш корпус выступал на Дальний Восток только через два месяца. Мы, врачи, подновляли свои знания
по хирургии, ходили в местную городскую больницу, присутствовали при операциях, работали на
трупах.
— Кончено!.. — проговорил Сергей Дмитриевич и, подняв
труп, быстро
пошел по направлению к большой дороге и берегу Волхова, освещая себе путь фонарем.
Услыхав свист, он был обязан
идти по направлению к Кулибинскому мостику и зарыть в саду
труп Зинаиды Похвисневой так, чтобы не осталось ни малейшего следа.
По дороге, идущей к берегу, видны были следы ног, видимо, не убитого: сапоги были подбиты большими гвоздями, поступь тяжелая, так как следы были сильно вдавлены в землю. Они
шли параллельно к
трупу и от
трупа. Убийца, видимо,
шел от половинки и снова возвратился
по направлению к ней.
Для заседателя было ясно, что покойный был убит из ружья, что убийца, шедший от поселка, поджидал свою жертву на дороге, следовательно знал, что покойный должен
идти по ней, и выстрелил, подбежав к нему спереди, почти в упор, а затем оттащил
труп от дороги к холму. Оставалось узнать, кто был убийцей и кто убитый.
В этом наивном самодовольстве культурных людей, в их незнании границ собственного я (а точнее,
по ницшевской терминологии, своего «сам») — я вижу опасность и препятствия к дальнейшему развитию и очеловечению их несовершенной природы. Человек собой довольный — человек конченый, и если у вас тонкое обоняние, в его присутствии вы услышите запах разлагающегося
трупа. Чтобы
идти вперед, чаще оглядывайтесь назад, ибо иначе вы забудете, откуда вы вышли и куда нужно вам
идти.