Неточные совпадения
В то время как он
подходил к ней, красивые глаза его особенно нежно заблестели, и с чуть-заметною счастливою и скромно-торжествующею улыбкой (так показалось Левину), почтительно и осторожно наклонясь над нею, он протянул ей свою
небольшую, но широкую руку.
Собакевич, оставив без всякого внимания все эти мелочи, пристроился
к осетру, и, покамест те пили, разговаривали и ели, он в четверть часа с
небольшим доехал его всего, так что когда полицеймейстер вспомнил было о нем и, сказавши: «А каково вам, господа, покажется вот это произведенье природы?» —
подошел было
к нему с вилкою вместе с другими, то увидел, что от произведенья природы оставался всего один хвост; а Собакевич пришипился так, как будто и не он, и,
подошедши к тарелке, которая была подальше прочих, тыкал вилкою в какую-то сушеную маленькую рыбку.
Через минуту оттуда важно выступил
небольшой человечек с растрепанной бородкой и серым, незначительным лицом. Он был одет в женскую ватную кофту, на ногах, по колено, валяные сапоги, серые волосы на его голове были смазаны маслом и лежали гладко. В одной руке он держал узенькую и длинную книгу из тех, которыми пользуются лавочники для записи долгов.
Подойдя к столу, он сказал дьякону...
Потребовалось усилие — хотя и
небольшое — для того чтоб
подойти к брату. Ковер и мягкие зимние туфли заглушали шаги, и Дмитрий обернулся лишь тогда, когда брат произнес...
Тэке, мотнув несколько раз головой и звонко ударив передними ногами в землю, кокетливо
подошел к девушке, вытянув свою атласную шею, и доверчиво положил
небольшую умную голову прямо на плечо хозяйки.
Железный ящик, прикрепленный
к двери с внутренней стороны, в глазах Луки имеет какое-то особенное, таинственное значение: из этого
небольшого ящика налетают на бахаревский дом страшные минуты затишья, и Лука с суеверным страхом
подходит к нему каждое утро.
Купец вручил приказчику
небольшую пачку бумаги, поклонился, тряхнул головой, взял свою шляпу двумя пальчиками, передернул плечами, придал своему стану волнообразное движение и вышел, прилично поскрипывая сапожками. Николай Еремеич
подошел к стене и, сколько я мог заметить, начал разбирать бумаги, врученные купцом. Из двери высунулась рыжая голова с густыми бакенбардами.
С левой стороны высилась скалистая сопка.
К реке она
подходила отвесными обрывами. Здесь мы нашли
небольшое углубление вроде пещеры и развели в нем костер. Дерсу повесил над огнем котелок и вскипятил воду. Затем он достал из своей котомки кусок изюбровой кожи, опалил ее на огне и стал ножом мелко крошить, как лапшу. Когда кожа была изрезана, он высыпал ее в котелок и долго варил. Затем он обратился ко всем со следующими словами...
В нижнем течении Лефу принимает в себя с правой стороны два
небольших притока: Монастырку и Черниговку. Множество проток и длинных слепых рукавов идет перпендикулярно
к реке, наискось и параллельно ей и образует весьма сложную водную систему. На 8 км ниже Монастырки горы
подходят к Лефу и оканчиваются здесь безымянной сопкой в 290 м высоты. У подножия ее расположилась деревня Халкидон. Это было последнее в здешних местах селение. Дальше
к северу до самого озера Ханка жилых мест не было.
Однажды вечером,
подходя к винограднику, где жили Гагины, я нашел калитку запертою. Недолго думавши добрался я до одного обрушенного места в ограде, уже прежде замеченного мною, и перескочил через нее. Недалеко от этого места, в стороне от дорожки, находилась
небольшая беседка из акаций; я поравнялся с нею и уже прошел было мимо… вдруг меня поразил голос Аси, с жаром и сквозь слезы произносивший следующие слова...
В
небольшой комнатке, куда я вошел, было довольно темно, и я не тотчас увидел Асю. Закутанная в длинную шаль, она сидела на стуле возле окна, отвернув и почти спрятав голову, как испуганная птичка. Она дышала быстро и вся дрожала. Мне стало несказанно жалко ее. Я
подошел к ней. Она еще больше отвернула голову…
Я свою дожил и плетусь теперь под гору, сломленный и нравственно «изувеченный», не ищу никакой Гаетаны, перебираю старое и память о тебе встретил радостно… Помнишь угольное окно против
небольшого переулка, в который мне надобно было заворачивать, ты всегда
подходила к нему, провожая меня, и как бы я огорчился, если б ты не
подошла или ушла бы прежде, нежели мне приходилось повернуть.
Старик
подошел к столу, порылся в
небольшой пачке бумаг, хладнокровно вытащил одну и подал. Я читал и не верил своим глазам; такое полнейшее отсутствие справедливости, такое наглое, бесстыдное беззаконие удивило даже в России.
Текучей воды было мало. Только одна река Перла, да и та неважная, и еще две речонки: Юла и Вопля. [Само собой разумеется, названия эти вымышленные.] Последние еле-еле брели среди топких болот, по местам образуя стоячие бочаги, а по местам и совсем пропадая под густой пеленой водяной заросли. Там и сям виднелись
небольшие озерки, в которых водилась немудреная рыбешка, но
к которым в летнее время невозможно было ни подъехать, ни
подойти.
Но тишина, водворившаяся среди
небольшого общества, имела еще другую причину. По какому-то общему побуждению, вероятно, вытекавшему из ощущения высоты и своей беспомощности, оба слепые
подошли к углам пролетов и стали, опершись на них обеими руками, повернув лица навстречу тихому вечернему ветру.
Варвара Павловна тотчас, с покорностью ребенка,
подошла к ней и присела на
небольшой табурет у ее ног. Марья Дмитриевна позвала ее для того, чтобы оставить, хотя на мгновенье, свою дочь наедине с Паншиным: она все еще втайне надеялась, что она опомнится. Кроме того, ей в голову пришла мысль, которую ей непременно захотелось тотчас высказать.
— Позвольте вам презентовать, как истинному приятелю и почтенному земляку, — говорил он,
подходя к Вихрову и подавая ему
небольшую розовую книжку, — это моя муза, плоды моего вдохновения.
— Молебен! — сказал он стоявшим на клиросе монахам, и все пошли в
небольшой церковный придел, где покоились мощи угодника. Началась служба. В то время как монахи, после довольно тихого пения, запели вдруг громко: «Тебе, бога, хвалим; тебе, господи, исповедуем!» — Настенька поклонилась в землю и вдруг разрыдалась почти до истерики, так что Палагея Евграфовна принуждена была
подойти и поднять ее. После молебна начали
подходить к кресту и благословению настоятеля. Петр Михайлыч
подошел первый.
Когда Петр Михайлыч с своей семьей
подошел к монастырю, там еще продолжался унылый и медленный великопостный звон в
небольшой и несколько дребезжащий колокол.
Нерешительными шагами
подходил Санин
к дому г-жи Розелли. Сердце его сильно билось; он явственно чувствовал и даже слышал, как оно толкалось в ребра. Что он скажет Джемме, как заговорит с нею? Он вошел в дом не через кондитерскую, но по заднему крыльцу. В
небольшой передней комнате он встретил фрау Леноре. Она и обрадовалась ему и испугалась.
Меня окружает публика… Пожарные… Брандмейстер, придя в себя, обнял и поцеловал меня… А я все еще в себя не приду.
К нам
подходит полковник
небольшого роста, полицмейстер Алкалаев-Карагеоргий, которого я издали видел в городе… Брандмейстер докладывает ему, что я его спас.
Поверите ль, ребята? как я
к нему
подходил, гляжу: кой прах! мужичонок
небольшой — ну, вот не больше тебя, — прибавил Суета, показывая на одного молодого парня среднего роста, — а как он выступил вперед да взглянул, так мне показалось, что он целой головой меня выше!
Я
подошел с ружьем
к небольшому озерку, кругом обросшему высокою и плотною гривою камыша, и вдруг услышал какой-то странный шум воды; полагая, что он происходит от утиных выводок, я осторожно вошел в камыш, по колени в воде пробрался до его края и увидел — настоящую рыбью пляску, производимую средней величины плотвою.
Простояв несколько минут на одном месте и оставшись, по-видимому, очень доволен своими наблюдениями, рыбак
подошел к крылечку, глядевшему на двор. Тут, под
небольшим соломенным навесом, державшимся помощию двух кривых столбиков, висел старый глиняный горшок с четырьмя горлышками; тут же, на косяке, висело полотенце, обращенное морозом в какую-то корку, сделавшуюся неспособною ни для какого употребления.
Старшая девочка как будто остолбенела при этом вопросе и начала всё более и более открывать глаза, ничего не отвечая; меньшая же открыла рот и собиралась плакать.
Небольшая старушонка, в изорванной клетчатой панёве, низко подпоясанной стареньким, красноватым кушаком, выглядывала из-за двери и тоже ничего не отвечала. Нехлюдов
подошел к сеням и повторил вопрос.
Когда группа актеров окружила на платформе М. Н. Ермолову, пока пассажиры торопились в буфет пить кофе (тогда еще вагонов-ресторанов не было), а аккуратный Осип Андреевич Правдин побежал наблюдать за выгрузкой багажа,
к В. П. Далматову
подошел небольшого роста офицер.
Она
подошла к своему образнику, вынула оттуда
небольшой серебряный складень и, благословив им невесту, сказала...
— Э, так я силой
к нему взойду! — сказал Миклаков и, не долго думая, вышел из сеней в
небольшой садик,
подошел там
к довольно низкому из кабинета окну, отворил его, сорвав с крючка, и через него проворно вскочил в комнату.
Через минуту вошел
небольшого роста мужчина с огромными рыжими бакенбардами, в губернском мундире военного покроя, подпоясанный широкой портупеею,
к которой прицеплена была сабля с серебряным темляком. Не кланяясь никому, он
подошел прямо
к хозяину и сказал...
Миновав биваки передовой линии, они
подошли к нашей цепи. Впереди ее, на одном открытом и несколько возвышенном месте, стоял окруженный офицерами русской генерал
небольшого роста, в звездах и в треугольной шляпе с высоким султаном. Казалось, он смотрел с большим вниманием на одного молодцеватого французского кавалериста, который, отделись от неприятельской цепи, ехал прямо на нашу сторону впереди нескольких всадников, составляющих, по-видимому, его свиту.
— А вот увидим-с, — сказал,
подходя к ним, человек
небольшого роста, с широким красным лицом и прищуренными глазами. — Позвольте-c!
Свободно вздохнула Александра Павловна, очутившись на свежем воздухе. Она раскрыла зонтик и хотела было идти домой, как вдруг из-за угла избушки выехал, на низеньких беговых дрожках, человек лет тридцати, в старом пальто из серой коломянки и такой же фуражке. Увидев Александру Павловну, он тотчас остановил лошадь и обернулся
к ней лицом. Широкое, без румянца, с
небольшими бледно-серыми глазками и белесоватыми усами, оно
подходило под цвет его одежды.
Пройдя таким образом немного более двух верст, слышится что-то похожее на шум падающих вод, хотя человек, не привыкший
к степной жизни, воспитанный на булеварах, не различил бы этот дальний ропот от говора листьев; — тогда, кинув глаза в ту сторону, откуда ветер принес сии новые звуки, можно заметить крутой и глубокий овраг; его берег обсажен наклонившимися березами, коих белые нагие корни, обмытые дождями весенними, висят над бездной длинными хвостами; глинистый скат оврага покрыт камнями и обвалившимися глыбами земли, увлекшими за собою различные кусты, которые беспечно принялись на новой почве; на дне оврага, если
подойти к самому краю и наклониться придерживаясь за надёжные дерева, можно различить
небольшой родник, но чрезвычайно быстро катящийся, покрывающийся по временам пеною, которая белее пуха лебяжьего останавливается клубами у берегов, держится несколько минут и вновь увлечена стремлением исчезает в камнях и рассыпается об них радужными брызгами.
Семен Матвеич
подошел короткими твердыми шагами
к столу, достал из ящика пачку ассигнаций и, всунув мне ее в руку, прибавил: — Здесь
небольшая сумма от меня вам на иголки.
Как бы подслушать, что барышни-то говорят?» — подумала Феоктиста Саввишна и, зная очень хорошо расположение дружественного для нее дома, тотчас нашла дверь в комнату барышень и,
подойдя весьма осторожно, приложила
к небольшой щели ухо.
Офицеры
подошли к ним, Браницкий искусно оживил непринужденной болтовней их
небольшой кружок, Печорин был рассеян.
Кистер сложил и запечатал письмо, встал,
подошел к окну, выкурил трубку, подумал немного и вернулся
к столу. Он достал
небольшой листок почтовой бумаги, тщательно обмакнул перо в чернила, но долго не начинал писать, хмурил брови, поднимал глаза
к потолку, кусал конец пера… Наконец, он решился — и в течение четверти часа сочинил следующее послание...
Я
подошел к нему, перерыл солому в деревянной коробке и,
к необыкновенному удовольствию своему, вытащил
небольшую связку маленьких бумажек.
Парень
подошел к стоявшему в углу полинялому ящику, похимостил что-то тут около него и, воткнув в дыру висевший на стене ключ, начал им вертеть. Оказалось, что это был
небольшой органчик: «Трым-трым! Трым-трым!» — заиграл он мазурку Хлопицкого, и майор, как бы ведя под руку даму, нежно делая ей глазками, пошел, пристукивая ногами, откалывать танец.
Свету в камере было совсем мало. Правда, начинались сумерки, но все-таки на дворе еще было светло. Я
подошел к окну, которое было довольно высоко, и убедился, что пространство против окна, выходившего во дворик и находившегося между крыльцом и глухой стеной швальни, было забрано высокими досками, позволявшими видеть только
небольшой клочок неба.
Эмилия
подошла к нему. Он проворно приподнялся, сунул руку в ее карман и достал
небольшие ножницы.
Кузьма Васильевич
подошел к дивану и наклонился
к Колибри, но, прежде чем он успел промолвить слово, она протянула руку и, не переставая смеяться в платок, запустила свои
небольшие жесткие пальцы в его волосы и мгновенно растрепала его благоустроенный кок.
Дегтярев
подошел к вазе и лениво сунул в нее руку… Лев Саввич приподнялся и впился в него глазами… Молодой человек вытащил из вазы
небольшой пакет, оглядел его со всех сторон и пожал плечами, потом нерешительно распечатал, опять пожал плечами и изобразил на лице своем крайнее недоумение; в пакете были две радужные бумажки!
— Ну, как знаете, — с
небольшой досадой молвил Смолокуров и, встав со стула,
к окну
подошел.
Дня через два мы
подошли к перевалу. Речка, служившая нам путеводной нитью, сделалась совсем маленькой. Она завернула направо
к северу, потом
к северо-западу и стала подниматься. Подъем был все время равномерно пологий и только под самым гребнем сделался крутым. На перевале стояла
небольшая кумирня, сложенная из тонких еловых бревен и украшенная красными тряпками с китайскими иероглифическими знаками. На вершине хребта лес был гораздо гуще. Красивый вид имеют густые ели, украшенные белоснежными капюшонами.
Мы воспользовались ею, пока она шла в желательном для нас направлении, а затем оставили тропу и прямо целиной
подошли к береговым обрывам, где было
небольшое место, свободное от древесной и кустарниковой растительности.
Следы тигра шли прямо в лес. По ним видно было, что зверь, схватив собаку, уходил сначала прыжками, потом бежал рысью и последние 500 метров шел шагом. Оборванный собачий поводок волочился по снегу. Отойдя с километр, он остановился на
небольшой полянке и стал есть собаку. Заслышав наше приближение, тигр бросил свою добычу и убежал. Когда мы
подошли к собаке, она оказалась наполовину съеденной. Мы стали настораживать здесь ружья.
— Рассказ написан очень хорошо, я бы его охотно поместил, но он слишком мал, не
подходит к нашим книжкам по размерам. Не могли ли бы вы написать еще два
небольших рассказа, тоже из детской жизни, — тогда все три рассказа пошли бы вместе.
Вот уже около восьми лет, как Тургенев перебрался из Баден-Бадена, где он продал свою виллу, в Париж. Живет он все там же, где и поселился первоначально, по соседству с Золя, в улице, имеющей почти такую же внешность, такую же тихую и порядочную, в rue de Douai. Вы
подходите к воротам с решеткой. Перед вами двор; налево, весь крытый стеклом, подъезд отеля. Направо павильон привратницы. Двор
небольшой, прекрасно вымощенный. Видны и деревья садика. Когда вы спросите у привратницы...
Пошел за ним. Князь отдал приказание, чтобы никто не смел входить в сад до нашего возвращенья. Пройдя большой сад, мы перешли мост, перекинутый через овраг, и
подошли к «Розовому павильону». У входа в тот павильон уже лежали два лома, две кирки, несколько восковых свеч и
небольшой красного дерева ящик. Князь на рассвете сам их отнес туда.