Неточные совпадения
В долине реки Адимил произрастают лиственные леса дровяного и поделочного характера;
в горах всюду видны следы пожарищ. На релках и по увалам — густые заросли таволги, орешника и леспедецы. Дальше
в горах есть немного кедра и пихты. Широкие полосы гальки по сторонам реки и измочаленный колодник
в русле указывают на то, что хотя здесь больших наводнений и не
бывает, но все же
в дождливое время года вода идет очень стремительно и сильно размывает берега.
Как и надо было ожидать, к рассвету мороз усилился до — 32°С. Чем дальше мы отходили от Сихотэ-Алиня, тем ниже падала температура. Известно, что
в прибрежных странах очень часто на вершинах гор
бывает теплее, чем
в долинах. Очевидно, с удалением от моря мы вступили
в «озеро холодного воздуха», наполнявшего
долину реки.
Долина реки Тадушу весьма плодородна. Больших наводнений
в ней не
бывает. Даже
в том месте, где на коротком протяжении впадают
в нее сразу 3 сравнительно большие реки (Динзахе, Сибегоу и Юшангоу), вода немного выходит из берегов, и то ненадолго.
Когда один корреспондент спросил у него,
бывал ли он когда-нибудь
в средней части острова и что там видел, то майор ответил: «Гора да
долина —
долина да опять гора; известно, почва вулканическая, извергательная».
Хотя снега
в открытых степях и по скатам гор
бывают мелки, потому что ветер, гуляя на просторе, сдирает снег с гладкой поверхности земли и набивает им глубокие овраги,
долины и лесные опушки, но тем не менее от такого скудного корма несчастные лошади к весне превращаются
в лошадиные остовы, едва передвигающие ноги, и многие колеют; если же пред выпаденьем снега случится гололедица и земля покроется ледяною корою, которая под снегом не отойдет (как то иногда
бывает) и которую разбивать копытами будет не возможно, то все конские табуны гибнут от голода на тюбеневке.
В тех местах, где болот мало или они
бывают залиты полою водою и стоят сплошными лужами, как большие озера, — дупел и, бекасы и гаршнепы очень любят держаться большими высыпками на широко разлившихся весенних потоках с гор, которые, разбегаясь по отлогим
долинам или ровным скатам, едва перебираются по траве, отчего луговина размокает, как болото.
Тогда за каждым кустом, за каждым деревом как будто еще кто-то жил, для нас таинственный и неведомый; сказочный мир сливался с действительным; и, когда,
бывало,
в глубоких
долинах густел вечерний пар и седыми извилистыми космами цеплялся за кустарник, лепившийся по каменистым ребрам нашего большого оврага, мы с Наташей, на берегу, держась за руки, с боязливым любопытством заглядывали вглубь и ждали, что вот-вот выйдет кто-нибудь к нам или откликнется из тумана с овражьего дна и нянины сказки окажутся настоящей, законной правдой.
Бывают времена, когда такого рода предчувствия захватывают целую массу людей и, словно злокачественный туман, стелются над местностью, превращая ее
в Чурову
долину.
— Да, друг мой. Я старше вас на три года, и мне уже поздно думать о настоящей любви, и,
в сущности, такая женщина, как Полина Николаевна, для меня находка, и, конечно, я проживу с ней благополучно до самой старости, но, черт его знает, все чего-то жалко, все чего-то хочется, и все кажется мне, будто я лежу
в долине Дагестана и снится мне бал. Одним словом, никогда человек не
бывает доволен тем, что у него есть.
Такие места
бывают по скатам гор и
долинам, поросшим полевыми кустарниками, иногда по крутым оврагам, покрытым мелкими древесными побегами, но не лесом: по крайней мере я не видывал, чтобы лиса пометала детей
в настоящем лесу; может быть, она знает по инстинкту, что на открытых местах безопаснее жить ее детям, что приближение всякой опасности виднее и что они,
в случае надобности, могут ту же минуту спрятаться
в нору.
— Какая-то, слышь, у них особая тайная вера, — сказала Дарья Сергевна. — И
в старину, слышь, на ту же
долину люди сбирались по ночам и тоже вкруг Святого ключа песни распевали, плясали, скакали, охали и визжали. Неподобные дела и кличи
бывали тут у них. А прозывались они фармазонами…
— Говорят старики, что
в прежние годы, лет с сотню назад,
в той же самой
долине, у того же Святого ключа такие ж
бывали дела, — сказала Аграфена Ивановна.
— Мое повествование, — так начал цейгмейстер, возвратясь
в кабинет пастора, — будет продолжением того, которым пугал нас Фриц, когда мы подъезжали к
Долине мертвецов. Вы помните, что я дал слово на возвратном пути свесть знакомство с тамошними духами. Я и исполнил его. Да, господин пастор,
побывал и я
в когтях у сатаны. Вы смеетесь и, может быть, думаете, что я подвожу мины под мужество моей бесстрашной сестрицы. Право, нет. Если хоть одно красное словцо скажу, так я не артиллерист, не швед! Довольны ли вы?
Вот видите, господин пастор, до поездки этой я и сам посмеивался над ужасами
долины, как охотник не боится медведя, пока не
побывает в его лапах.
Но однажды поутру его я не встретил,
Как
бывало, на хо́лме, и
в полдень его не нашел я
Подле ручья, ни после,
в долине; прошло и другое
Утро и третье; но он не встречался нигде, ни на хо́лме
Рано, ни
в полдень подле ручья, ни
в долинеВечером.