Неточные совпадения
Он спал на голой земле и только в сильные
морозы позволял себе укрыться на пожарном сеновале; вместо подушки клал под головы́ камень; вставал с зарею, надевал вицмундир и тотчас же
бил в барабан; курил махорку до такой степени вонючую, что даже полицейские солдаты и те краснели, когда до обоняния их доходил запах ее; ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи жилы.
Самгин не ответил. Озябшая лошадь мчалась встречу
мороза так, что санки и все вокруг подпрыгивало, комья снега летели из-под копыт, резкий холод
бил и рвал лицо, и этот внешний холод, сливаясь с внутренним, обезволивал Самгина. А Дронов, просунув руку свою под локоть его, бормотал...
Они
били, секли, пинали ее ногами, не зная сами за что, обратили все тело ее в синяки; наконец дошли и до высшей утонченности: в холод, в
мороз запирали ее на всю ночь в отхожее место, и за то, что она не просилась ночью (как будто пятилетний ребенок, спящий своим ангельским крепким сном, еще может в эти лета научиться проситься), — за это обмазывали ей все лицо ее калом и заставляли ее есть этот кал, и это мать, мать заставляла!
Прохваченная
морозом земля потела и оттаивала на солнце; его косые, румяные лучи
били вскользь по бледной траве; в воздухе чудился легкий треск; ясно и внятно звучали в саду голоса работников.
Иногда с покрова выпадал снег и начинались серьезные
морозы. И хотя в большинстве случаев эти признаки зимы оказывались непрочными, но при наступлении их сердца наши
били усиленную тревогу. Мы с любопытством следили из окон, как на пруде, под надзором ключницы, дворовые женщины замакивали в воде и замораживали ощипанную птицу, и заранее предвкушали то удовольствие, которое она доставит нам в вареном и жареном виде в праздничные дни.
В
морозы он выгонял ее во двор босую, гонялся за ней с ножом,
бил до беспамятства и вообще проделывал те зверства, на какие способен очертевший русский человек.
Утренняя заря только что начинает окрашивать небосклон над Сапун-горою; темно-синяя поверхность моря уже сбросила с себя сумрак ночи и ждет первого луча, чтобы заиграть веселым блеском; с бухты несет холодом и туманом; снега нет — всё черно, но утренний резкий
мороз хватает за лицо и трещит под ногами, и далекий неумолкаемый гул моря, изредка прерываемый раскатистыми выстрелами в Севастополе, один нарушает тишину утра. На кораблях глухо
бьет 8-я стклянка.
— Боярин Дружина Андреевич
Морозов, — отвечал один стольник, —
бьет челом твоей царской милости, просит, чтобы допустил ты его пред твои светлые очи.
— Государь, — отвечал
Морозов, продолжая стоять на коленях, — не пригоже тому рядиться в парчу, у кого дом сожгли твои опричники и насильно жену увезли. Государь, — продолжал он твердым голосом, —
бью тебе челом в обиде моей на оружничего твоего, Афоньку Вяземского!
— Люблю я тихой зимней ночью одна быть; запрёшь дверь наглухо, в горнице — темно, только лампадка чуть брезжит, а в постели тепло, как в парном молоке; лежишь и слушаешь всем телом: тихо-тихо, только
мороз о стену
бьёт!
Зато он имеет и неоцененные достоинства; он не зябнет в легком пальто в трескучие
морозы, он не жалуется на голод, когда ему есть нечего, он не сердится, когда его ругают и даже
бьют.
Я упомянул в моих «Записках ружейного охотника» о том, что ружья начинают очень плохо
бить тетеревов, когда наступают, в конце осени или в начале зимы, сильные
морозы; но там причины очевидны, хотя сначала могут быть не поняты.
Есть заговоры совсем как нежные лирические песни: «Ой, вылынь, вылынь, гоголю! вынеси лето за собою, вынеси лето, летечко и зеленее житечко, хрещатенький барвиночек и запашненький василечек!» Так «закликают весну» в Малороссии; заговаривают
мороз, грозу, вихрь, засуху; просят, «щоб хмара разойшлась»: «
Бей, дзвоне,
бей, хмару разбей!
Морозы ранние безжалостно
побилиБеспечной юности любимые цветы.
Нечего и говорить, что мы, я и Матреша, не сомкнули глаз ни на минуту в эту ночь. Маленький принц горел как в огне. Его
била жестокая лихорадка, несмотря на то, что мы закутали его так, точно на дворе был двадцатиградусный
мороз. Его зубенки стучали, глаза горели горячечным блеском, а крошечное личико было багровое от жару.
Обучение солдат шло непрерывно. Часто в полночь, в самый жестокий
мороз он приказывал
бить тревогу, и полк его должен был собираться в несколько минут. Иногда тревога делалась как бы для отражения неприятеля, в другой раз для нечаянного нападения на него, и Суворов сам вел полк ночью через леса, в которых не было и следа дороги, заставляя солдат в походе стрелять в цель, рассыпаться в разные стороны, нападать бегом и атаковать штыками в сомкнутом фронте.
— Эх, родименький, какая земля по нашим местам! Много ее, да пути-то нет. И велико поле, да не родимо. Погляди, какова землица-то: лес да песок, болота да мочажины… Какой у нас хлеб?.. Земля же холодная: овсы иной год уродятся, ну и льны тоже, а рожь завсегда плоха бывает. А ежели насчет пшеницы аль проса, так этих хлебов у нас и в заведении нет, семена погубить, ежель посеять. Гречей тоже мало займуются, для того, что каждый год
морозами ее, сердечную,
бьет. Такие уж наши места!
Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего
мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала
бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места.