Неточные совпадения
— Да, — повторила Катя, и в этот раз он ее понял. Он схватил ее большие прекрасные руки и, задыхаясь
от восторга, прижал их к своему сердцу. Он едва стоял на ногах и только твердил: «Катя, Катя…», а она как-то невинно
заплакала, сама тихо смеясь своим слезам. Кто не видал таких слез в глазах любимого существа, тот еще не испытал, до какой степени, замирая весь
от благодарности и
от стыда, может быть счастлив на земле человек.
— Какой роскошный букет! — сказала Марфенька, тая
от восторга и нюхая цветы. — А что же это такое? — вдруг прибавила она, чувствуя под букетом в руке что-то твердое. Это был изящный porte-bouquet, убранный жемчугом, с ее шифром. — Ах, Верочка, и ты, и ты!.. Что это, как вы все меня любите!.. — говорила она, собираясь опять
заплакать, — и я ведь вас всех люблю… как люблю, Господи!.. Да как же и когда вы узнаете это; я не умею даже сказать!..
Теперь я полагаю, что
плакал тогда единственно
от восторга, и думаю, что она это очень хорошо поняла сама, так что насчет этого воспоминания я спокоен.
Кончается жизнь моя, знаю и слышу это, но чувствую на каждый оставшийся день мой, как жизнь моя земная соприкасается уже с новою, бесконечною, неведомою, но близко грядущею жизнью,
от предчувствия которой трепещет
восторгом душа моя, сияет ум и радостно
плачет сердце…
Она приходила в
восторг от итальянской музыки и смеялась над развалинами Одри, прилично зевала во Французской Комедии и
плакала от игры г-жи Дорваль в какой-нибудь ультраромантической мелодраме; а главное, Лист у ней играл два раза и так был мил, так прост — прелесть!
Княгиня пришла просто в
восторг; чуть не
плачет от радости: «Мими!
Получив прощение, он приходил в
восторг, иногда даже
плакал от радости и умиления, целовал, обнимал ее.
Евсей, подпоясанный ремнем, весь в пыли, здоровался с дворней; она кругом обступила его. Он дарил петербургские гостинцы: кому серебряное кольцо, кому березовую табакерку. Увидя Аграфену, он остановился как окаменелый, и смотрел на нее молча, с глупым
восторгом. Она поглядела на него сбоку, исподлобья, но тотчас же невольно изменила себе: засмеялась
от радости, потом
заплакала было, но вдруг отвернулась в сторону и нахмурилась.
«Раз (объяснял он), было это с певчими, ходил я в штатском уборе на самый верх на оперу „Жизнь за царя“, и
от прекрасного пения голосов после целую ночь в
восторге плакал; а другой раз, опять тоже переряженный по-цивильному, ходил глядеть, как самого царя Ахиллу представляли.
Старый Пизонский был счастлив и громко запел: „Аллилуйя!“ — „Аллилуйя, Боже мой!“ — запел и я себе
от восторга и умиленно
заплакал.
Дядя чуть не
плакал от удовольствия: неожиданная кротость Фомы, веселость генеральши, именины Илюши, стихи — все это привело его в настоящий
восторг, и он торжественно просил послать за мной, чтоб и я тоже поскорее разделил всеобщее счастье и прослушал стихи.
Нервная раздражительность поддерживала его беспрерывно в каком-то восторженно-меланхолическом состоянии; он всегда готов был
плакать, грустить — он любил в тихие вечера долго-долго смотреть на небо, и кто знает, какие видения чудились ему в этой тишине; он часто жал руку своей жене и смотрел на нее с невыразимым
восторгом; но к этому
восторгу примешивалась такая глубокая грусть, что Любовь Александровна сама не могла удержаться
от слез.
Через голову убитой лошади рухнул офицер, а стражники закружились на своих конях, словно танцуя, и молодецки гикнули в сторону: открыли пачками стрельбу солдаты. «Умницы! Молодцы, сами догадались!» — восторженно, почти
плача, думал офицер, над которым летели пули, и не чувствовал как будто адской боли
от сломанной ноги и ключицы, или сама эта боль и была
восторгом.
Как пробужденная
от сна, вскочила Ольга, не веруя глазам своим; с минуту пристально вглядывалась в лицо седого ловчего и наконец воскликнула с внезапным
восторгом: «так он меня не забыл? так он меня любит? любит! он хочет бежать со мною, далеко, далеко…» — и она прыгала и едва не целовала шершавые руки охотника, — и смеялась и
плакала… «нет, — продолжала она, немного успокоившись, — нет! бог не потерпит, чтоб люди нас разлучили, нет, он мой, мой на земле и в могиле, везде мой, я купила его слезами кровавыми, мольбами, тоскою, — он создан для меня, — нет, он не мог забыть свои клятвы, свои ласки…»
Но ответила Таня Ковальчук. В
восторге, почти
плача от материнской гордости, она неистово дергала Сергея за рукав.
Нечего же
плакать, Трушко (при маменькиных словах я
плакал навзрыд, не
от восторга, что скоро женюсь на Тетясе, предмете моего сердца, но что должен еще ехать в город и продолжать это проклятое ученье); потерпи немножко, — зато после навсегда свободен будешь.
Гости были в
восторге от нашего пения, маменька все
плакали от умиления, потому что мы пели псалмы все чувствительные.
Первая вышла в короли Жужелица, и Анна Акимовна-солдат
платила ей дань, а потом тетушка стала королем, и Анна Акимовна попала в мужики, или «тютьки», что вызвало общий
восторг, а Агафьюшка вышла в принцы и застыдилась
от удовольствия.
— Изволь. Я не знаю, что заключалось в твоем письме; ты лжешь, что ты открыла какие-то пороки, потому что твое письмо привело мать в совершенный
восторг. Я думал, как бы она с ума не сошла; она целовала твое письмо, прятала его у себя на груди; потом обнимала меня,
плакала от радости и называла тебя благороднейшею девушкой и своим ангелом-хранителем. Неужто это все
от открытия тобою твоих пороков?
И он сделал так, как решил.
Плача, замирая
от страха и стыда, полный надежд и неопределенного
восторга, он вошел в свою дачу, направился к жене и стал перед ней на колени…
Мы смотрели на Сару Бернар и приходили
от ее трудолюбия в неописанный
восторг. Были местечки в ее игре, которые трогали нас почти до слез. Слезы не потекли только потому, что вся прелесть стушевывалась искусственностью. Не будь этой канальской искусственности, этого преднамеренного фокусничества, подчеркивания, мы, честное слово,
заплакали бы и театр содрогнулся бы
от рукоплесканий… О талант! Кювье сказал, что ты не в ладу с гибкостью! А Сара Бернар страсть как гибка!
Едва их немножечко поосвободили
от замета, как они тронулись и повезли застывших кумовьев и ребенка на хутор. Дукачиха не знала, что ей делать: грустить ли о несчастии мужа или более радоваться о спасении ребенка. Взяв мальчика на руки и поднеся его к огню, она увидала на нем крест и тотчас радостно
заплакала, а потом подняла его к иконе и с горячим
восторгом, глубоко растроганным голосом сказала...