Неточные совпадения
В первом
письме Марья Николаевна писала, что брат прогнал ее от себя без вины, и с трогательною наивностью прибавляла, что хотя она опять в нищете, но ничего не просит, не желает, а что только убивает ее мысль о том, что Николай Дмитриевич
пропадет без нее по слабости своего здоровья, и просила брата следить за ним.
— А ведь я не умылся! Как же это? Да и ничего не сделал, — прошептал он. — Хотел изложить план на бумагу и не изложил, к исправнику не написал, к губернатору тоже, к домовому хозяину начал
письмо и не кончил, счетов не поверил и денег не выдал — утро так и
пропало!
— Никто! Я выдумала, я никого не люблю,
письмо от попадьи! — равнодушно сказала она, глядя на него, как он в волнении глядел на нее воспаленными глазами, и ее глаза мало-помалу теряли свой темный бархатный отлив, светлели и, наконец, стали прозрачны. Из них
пропала мысль, все, что в ней происходило, и прочесть в них было нечего.
«Что сделалось с тобой, любезный Борис Павлович? — писал Аянов, — в какую всероссийскую щель заполз ты от нашего мокрого, но вечно юного Петербурга, что от тебя два месяца нет ни строки? Уж не женился ли ты там на какой-нибудь стерляди? Забрасывал сначала своими повестями, то есть
письмами, а тут вдруг и
пропал, так что я не знаю, не переехал ли ты из своей трущобы — Малиновки, в какую-нибудь трущобу — Смородиновку, и получишь ли мое
письмо?
Выспавшись в пуховой
пропасти, я на другой день пошел посмотреть город: на дворе был теплый зимний день», [«
Письма из Франции и Италии».
Не спится министерству; шепчется «первый» с вторым, «второй» — с другом Гарибальди, друг Гарибальди — с родственником Палмерстона, с лордом Шефсбюри и с еще большим его другом Сили. Сили шепчется с оператором Фергуссоном… Испугался Фергуссон, ничего не боявшийся, за ближнего и пишет
письмо за
письмом о болезни Гарибальди. Прочитавши их, еще больше хирурга испугался Гладстон. Кто мог думать, какая
пропасть любви и сострадания лежит иной раз под портфелем министра финансов?..
— И не стыдно, — говорила она, прерывая свои поцелуи. — За что, про что разорвала детскую дружбу,
пропала, не отвечала на
письма и теперь не рада! Ну, скажи, ведь не рада совсем?
Не успела она
письмо написать и печатью припечатать, как
пропало письмо из рук и из глаз ее, словно его тут и не было.
— Почему
пропало? Я хоть и реалист и практический человек, но зато верный и умный друг. Посмотри-ка на
письмо Машеньки: она будет ждать меня к четырем часам вечера, и тоже с подругой, но та превеселая, и ты от нее будешь в восторге. Итак, ровно в два часа мы оба уже на Чистых прудах, а в четыре без четверти берем порядочного извозчика и катим на Патриаршие. Идет?
Кроме того, и самое
письмо Валерьяна затронуло в Егоре Егорыче все еще тлевшуюся к племяннику родственную любовь, тем более, что Ченцов снова повторил очень неприятную для дяди фразу, что
пропасть, в которую суждено ему рухнуть, кажется, недалеко перед ним зияет.
— Потому что море… А
письма от Осипа не будет… И сидеть здесь, сложа руки… ничего не высидим… Так вот, что я скажу тебе, сирота. Отведу я тебя к той барыне… к нашей… А сам посмотрю, на что здесь могут пригодиться здоровые руки… И если… если я здесь не
пропаду, то жди меня… Я никогда еще не лгал в своей жизни и… если не
пропаду, то приду за тобою…
— Ну, что же в этой переписке? Стакнулись, что ли? А? Поди береги девку в семнадцать лет; недаром все одна сидит, голова болит, да то да се… Да я его, мошенника, жениться на ней заставлю. Что он, забыл, что ли, у кого в доме живет! Где
письмо? Фу ты,
пропасть какая, как мелко писано! Учитель, а сам писать не умеет, выводит мышиные лапки. Прочти-ка, Глаша.
Письмо! так, так, оно —
пропало всё как раз.
Вообрази ты себе, — писал он между прочим, — последнего моего кучера, калмычонка, помнишь? испортили, и непременно так бы и
пропал человек, и ездить было бы не с кем, да, спасибо, добрые люди надоумили и посоветовали отослать больного в Рязань к священнику, известному мастеру против порчи; и лечение действительно удалось как нельзя лучше, в подтверждение чего прилагаю
письмо самого батюшки, яко документ".
Которые
письма не нужно, чтоб доходили, — сказал он мне, — те всегда у нас
пропадают".
Одно только огорчило:
письмо мое к вам на почте
пропало — ну, да ведь я и другое могу написать.
«При обыске найдут моё
письмо, узнают почерк, —
пропал я тогда…»
Елпидифору Мартынычу князь не говорил об этом
письме, потому что не знал еще, что тот скажет: станет ли он подтверждать подозрение князя в том, что его обманывают, или будет говорить, что княгиня невинна; но князю не хотелось ни того, ни другого слышать: в первом случае
пропал бы из его воображения чистый образ княгини, а во втором — он сам себе показался бы очень некрасивым нравственно, так как за что же он тогда почти насильно прогнал от себя княгиню?
— Ну, и
пропал! Пиши
письма к родным!
В
письмо вложили гривенник, чтоб оно не
пропало, и страховым отправили на имя того же рядчика. С домашними об этом Прокудин не рассуждал, но все знали, что он требует Гришку, и не сомневались, что Гришка по этому требованию явится.
Однажды, распечатавши
письмо, я прочел: «Все
пропало; глупый извозчик, на вопрос об имени моей подруги, сказал, что он прямо с биржи. Таким образом, все вышло наружу, принимая самый неблагоприятный оттенок по отношению к нашим с тобою свиданиям. Я сегодня же оставляю их дом».
Катерина Архиповна была в сильном беспокойстве и страшном ожесточении против мужа, который, вместо того чтобы по ее приказанию отдать Хозарову
письмо и разведать аккуратнее, как тот живет, есть ли у него состояние, какой у него чин, — не только ничего этого не сделал, но даже и сам куда-то
пропал. Ощущаемое ею беспокойство тем было сильнее, что и Мари, знавшая, куда и зачем послан папенька, ожидала его возвращения с большим нетерпением и даже всю ночь, бедненькая, не спала и заснула только к утру.
К этому
письму почти не нужно никаких объяснений, кроме того, что в нем Гоголь, между прочим, отвечает на мое
письмо, которое, как и многие другие,
пропало.
Письмо это должно принадлежать к 1842 году и, вероятно, было приложено в
письме ко мне, которое
пропало. Оно, очевидно, есть ответ на
письмо Ольги Семеновны, которое было писано к Гоголю перед отъездом на богомолье в Воронеж, что происходило в октябре.
Однажды мы сидели наверху
С товарищем, витая в думах нежных.
Вдруг горничная. — Весь платок в снегу,
Лицо у ней бледнее хлопьев снежных.
«Да что ты?» — «Всё
пропало! Быть греху;
Все
письма отыскал он в нотах прежних,
Да как пошел, — в столах, в шкапах, в трюмо
И в туфлях даже, глядь, — сидит
письмо.
— Пьян был-с… Так как мне это все очень было горько и обидно, что они меня так обзывают, то я с горя-с… Все эти дни вот… И в этом состоянии мне пришла мысль написать
письмо и донос… Я думал, пусть же лучше мне
пропадать, чем терпеть все это!
Здесь она, со слов только что полученного ею от Висленева
письма, описывала ужасное событие с гордановским портфелем, который неизвестно кем разрезан и из него
пропали значительные деньги, при таких обстоятельствах, что владелец этих денег, по чувству деликатности к семейной чести домовладельца, где случилось это событие, даже не может отыскивать этой покражи, так как здесь ложится тень на некоторых из семейных друзей домохозяев.
Матрос с тесаком бросался на толстого буржуя без лица и, присев на корточки, тукал его по голове, и он рассыпался лучинками. Надежда Александровна, сияя лучеметными прожекторами глаз, быстро и однообразно твердила: «Расстрелять! Расстрелять!» Лежал, раскинув руки, задушенный генерал, и это был вовсе не генерал, а мама, со спокойным, странным без очков лицом. И молодая женщина с накрашенными губами тянула в нос: «Мой муж
пропал без вести, — уж два месяца от него нет
писем».
Теперь все кончено. Последние строки рокового
письма — это прозрачное признанье — вырыло между ним и ею непроходимую
пропасть.
Стал я ворох разбирать, а самого как лихоманка треплет. Думаю: «Злодей-от ведь без разбора
письма под пол сажал… Ну как я на государственный секрет наткнусь… Червь какой-нибудь, нуль этакой, какой-нибудь непременный, да вдруг в высшие соображения проникнет!.. Что тогда?..
Пропал аки швед под Полтавой! Ох, ты, господи, господи!..»
Она осталась с надеждой на более или менее близкое свиданье. Он написал ей два
письма, а потом
пропал без вести, как в воду канул. На ее
письма, конечно, она не получала ответа.
— Жалко беднягу,
пропадает совсем и
пропадет из-за этой бездушной кокетки… — после получения первого же
письма, заметил вслух при Горской Михаил Дмитриевич.
Я надеюсь, что сие от тебя
письмо было в первом движении, когда ты мыслил, что весь флот
пропал…
— Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные
письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты — дурак и наверно
пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя-то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну, так-то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]