Неточные совпадения
Сверх того, он уже потому чувствовал себя беззащитным
перед демагогами, что последние, так сказать, считали его своим созданием и в этом
смысле действовали до крайности ловко.
Передаю лишь
смысл речей, может быть, многое и не так припоминаю, но тогда я был в слишком большом волнении, чтобы запомнить до последней точности.
— Слово «честь» значит долг, — говорил он (я
передаю лишь
смысл и сколько запомню).
— Этого я уж не знаю… что, собственно, тут ему не понравится; но поверь, что Анна Андреевна и в этом
смысле — в высшей степени порядочный человек. А какова, однако, Анна-то Андреевна! Как раз справилась
перед тем у меня вчера утром: «Люблю ли я или нет госпожу вдову Ахмакову?» Помнишь, я тебе с удивлением вчера
передавал: нельзя же бы ей выйти за отца, если б я женился на дочери? Понимаешь теперь?
В пользу женитьбы вообще было, во-первых, то, что женитьба, кроме приятностей домашнего очага, устраняя неправильность половой жизни, давала возможность нравственной жизни; во-вторых, и главное, то, что Нехлюдов надеялся, что семья, дети дадут
смысл его теперь бессодержательной жизни. Это было за женитьбу вообще. Против же женитьбы вообще было, во-первых, общий всем немолодым холостякам страх за лишение свободы и, во-вторых, бессознательный страх
перед таинственным существом женщины.
«Такое же опасное существо, как вчерашняя преступница, — думал Нехлюдов, слушая всё, что происходило
перед ним. — Они опасные, а мы не опасные?.. Я — распутник, блудник, обманщик, и все мы, все те, которые, зная меня таким, каков я есмь, не только не презирали, но уважали меня? Но если бы даже и был этот мальчик самый опасный для общества человек из всех людей, находящихся в этой зале, то что же, по здравому
смыслу, надо сделать, когда он попался?
Оправдание всякого народа, как и всякого человека,
перед высшим
смыслом жизни может быть лишь динамическим, а не статическим.
Но
смысл поединка, как и всякого столкновения индивидуальностей, совсем не в том, что один имеет исключительные нравственные преимущества
перед другим.
В более глубоком
смысле свобода есть совершеннолетие человека, сознание долга
перед Богом быть свободным существом, а не рабом.
Социальная борьба, отвлекающая человека от размышлений над своей судьбой и
смыслом своего существования, уляжется, и человек будет поставлен
перед трагизмом смерти, трагизмом любви, трагизмом конечности всего в этом мире.
К тому же мое описание вышло бы отчасти и лишним, потому что в речах прокурора и защитника, когда приступили к прениям, весь ход и
смысл всех данных и выслушанных показаний были сведены как бы в одну точку с ярким и характерным освещением, а эти две замечательные речи я, по крайней мере местами, записал в полноте и
передам в свое время, равно как и один чрезвычайный и совсем неожиданный эпизод процесса, разыгравшийся внезапно еще до судебных прений и несомненно повлиявший на грозный и роковой исход его.
Я не
передаю всех вопросов и в точности всех ее ответов, я только
передаю существенный
смысл ее показаний.
Тем не менее признаюсь откровенно, что самому мне очень было бы трудно теперь
передать ясно точный
смысл этой странной и неопределенной минуты в жизни столь излюбленного мною и столь еще юного героя моего рассказа.
Дом и большую часть именья оставила она княгине, но внутренний
смысл своей жизни не
передала ей.
Несмотря на кровавые изобличения кампании 1853–1855 гг., которая представляла собой лишь великий пролог к великой драме освобождения, — ничто не предупредило тупо-самодовольный люд, никогда не умевший постигнуть внутренний
смысл развертывающихся
перед его глазами событий.
Оно проникало не только в отношения между поместным дворянством и подневольною массою — к ним, в тесном
смысле, и прилагался этот термин, — но и во все вообще формы общежития, одинаково втягивая все сословия (привилегированные и непривилегированные) в омут унизительного бесправия, всевозможных изворотов лукавства и страха
перед перспективою быть ежечасно раздавленным.
Уход Толстого из семьи
перед смертью есть эсхатологический уход и полон глубокого
смысла.
Появление религии прогресса и социализма обостряет религиозно-эсхатологическую проблему, ставит
перед христианским сознанием вопрос о религиозном
смысле истории и ее завершении, служит возрождению религиозному, связанному с обетованиями и пророчествами.
Абсолютный центр и
смысл бытия был потерян еще раньше; этого центра и
смысла не было в ложном объективизме, капитулировавшем
перед необходимостью, преклонившимся пред законом природы вместо закона Божьего, подменившим бытие призрачной феноменальностью.
И представлял государю, что у аглицких мастеров совсем на всё другие правила жизни, науки и продовольствия, и каждый человек у них себе все абсолютные обстоятельства
перед собою имеет, и через то в нем совсем другой
смысл.
Перед домом, где надлежало сделать нивелировку кручи, существовали следы некоторых попыток в этом
смысле, в виде канав и дыр; сзади дома были прорезаны дорожки, по бокам которых посажены кленки, ясенки и липки, из которых принялась одна десятая часть, а все остальное посохло и, в виде голых прутьев, стояло на местах посадки, раздражая генеральское сердце.
Даже каштановая женщина, в
смысле наслаждения, представляет
перед брюнеткой неоспоримые преимущества. Dans sa faГon d'aimer une femme marron a deja quelque chose de blond.
Потом ее мысль упруго остановилась на сыне, и
перед нею снова развернулся день Первого мая, весь одетый в новые звуки, окрыленный новым
смыслом.
В первый раз пришлось ему постичь истинный
смысл слова «борьба», но, однажды сознав необходимость участия этого элемента в человеческой деятельности, он уже не остановился
перед ним, хотя, по обычаю всех ищущих душевного мира людей, принял его под другим наименованием.
Ошибочно, впрочем, было бы думать, что современный простец принадлежит исключительно к числу посетителей мелочных лавочек и полпивных; нет, в численном
смысле он занимает довольно заметное место и в культурной среде. Это не выходец из недр черни, а только человек, не видящий
перед собой особенных перспектив. И ненавистники и солидные ожидают впереди почестей, мест, орденов, а простец ожидает одного: как бы за день его не искалечили.
Тогда все получало для меня другой
смысл: и вид старых берез, блестевших с одной стороны на лунном небе своими кудрявыми ветвями, с другой — мрачно застилавших кусты и дорогу своими черными тенями, и спокойный, пышный, равномерно, как звук, возраставший блеск пруда, и лунный блеск капель росы на цветах
перед галереей, тоже кладущих поперек серой рабатки свои грациозные тени, и звук перепела за прудом, и голос человека с большой дороги, и тихий, чуть слышный скрип двух старых берез друг о друга, и жужжание комара над ухом под одеялом, и падение зацепившегося за ветку яблока на сухие листья, и прыжки лягушек, которые иногда добирались до ступеней террасы и как-то таинственно блестели на месяце своими зеленоватыми спинками, — все это получало для меня странный
смысл —
смысл слишком большой красоты и какого-то недоконченного счастия.
Одним словом, я, может, и не так
передаю и
передать не умею, но
смысл болтовни был именно в этом роде.
Это жуир в полном
смысле слова, несмотря на свои пятьдесят лет, жуир, который и прежде не отступал и долго еще не отступит ни
перед какой попойкой, ни
перед каким объедением.
Те же требования от паствы веры в догматы, выраженные в IV веке и потерявшие всякий
смысл для людей нашего времени, и то же требование идолопоклонства, если не
перед мощами, иконами, то
перед днем субботним и буквой Библии.
Сущность всякого религиозного учения — не в желании символического выражения сил природы, не в страхе
перед ними, не в потребности к чудесному и не во внешних формах ее проявления, как это думают люди науки. Сущность религии в свойстве людей пророчески предвидеть и указывать тот путь жизни, по которому должно идти человечество, в ином, чем прежнее, определении
смысла жизни, из которого вытекает и иная, чем прежняя, вся будущая деятельность человечества.
Ведь, как бы мы ни назывались, какие бы мы ни надевали на себя наряды, чем бы и при каких священниках ни мазали себя, сколько бы ни имели миллионов, сколько бы охраны ни стояло по нашему пути, сколько бы полицейских ни ограждали наше богатство, сколько бы мы ни казнили так называемых злодеев-революционеров и анархистов, какие бы мы сами ни совершали подвиги, какие бы ни основывали государства и ни воздвигали крепости и башни от Вавилонской до Эйфелевой, —
перед всеми нами всегда стоят два неотвратимые условия нашей жизни, уничтожающие весь
смысл ее: 1) смерть, всякую минуту могущая постигнуть каждого из нас, и 2) непрочность всех совершаемых нами дел, очень быстро, бесследно уничтожающихся.
Перед церквами стоит дилемма: нагорная проповедь или Никейский символ — одно исключает другое: если человек искренно поверит в нагорную проповедь, Никейский символ неизбежно потеряет для него
смысл и значение и вместе с ним церковь и ее представители; если же человек поверит в Никейский символ, т. е. в церковь, т. е. в тех, которые называют себя представителями ее, то нагорная проповедь станет для него излишняя.
Кожемякин всматривался в лица людей, исчерченные морщинами тяжких дум, отупевшие от страданий, видел тусклые, безнадёжно остановившиеся или безумно горящие глаза, дрожь искривлённых губ, судороги щёк, неверные, лишённые
смысла движения, ничем не вызванные, странные улыбки, безмолвные слёзы, — порою ему казалось, что
перед ним одно исстрадавшееся тело, судорожно бьётся оно на земле, разорванное скорбью на куски, одна изболевшаяся душа; он смотрел на людей и думал...
[Самые варварские народы соблюдают до известной степени чистоту нравов, и у Пугачева было достаточно здравого
смысла, чтоб не совершать
перед солдатами и т. д. (франц.).]
Варвара Михайловна (горячо, с тоской и досадой). Я не могу! Поймите вы — я не могу! Я сама — нищая… Я сама в недоумении
перед жизнью… Я ищу
смысла в ней — и не нахожу! Разве это жизнь? Разве можно так жить, как мы живем? Яркой, красивой жизни хочет душа, а вокруг нас — проклятая суета безделья… Противно, тошно, стыдно жить так! Все боятся чего-то и хватаются друг за друга, и просят помощи, стонут, кричат…
Но мы видим, что Катерина — не убила в себе человеческую природу и что она находится только внешним образом, по положению своему, под гнетом самодурной жизни; внутренно же, сердцем и
смыслом, сознает всю ее нелепость, которая теперь еще увеличивается тем, что Дикие и Кабановы, встречая себе противоречие и не будучи в силах победить его, но желая поставить на своем, прямо объявляют себя против логики, то есть ставя себя дураками
перед большинством людей.
Мы не станем вдаваться в подробности того, как голутвенные, [Голутвенные — здесь: в
смысле «бедные», «обнищавшие».] и обнищалые людишки грудью взяли и то, что лежало
перед Камнем, и самый Камень, и перевалили за Камень, — эти кровавые страницы русской истории касаются нашей темы только с той стороны, поскольку они служили к образованию того оригинального населения, какое осело в бассейне Чусовой и послужило родоначальником нынешнего.
— В самом деле! — возразил Рудин. — Ну, а
смысл фактов
передавать следует?
Перед глазами двигалась черная с серебром треугольная спина священника, и было почему-то приятно, что она такая необыкновенная, и на мгновение открывался ясный
смысл в том, что всегда было непонятно: в синих полосках ладана, в странности одежды, даже в том, что какой-то совсем незначительный человек с козлиной реденькой бородкой шепчет: «Раздавайте!», а сам, все так же на ходу, уверенно и громко отвечает священнику...
Отличный был голос у этого певца, и чудесные он знал песни. Некоторые из них Настя сама знала, а других никогда не слыхивала. Но и те песни, которые знала она, казались ей словно новыми. Так внятно и толково выпевал певец слова песни, так глубоко он
передавал своим пением ее задушевный
смысл.
Совершенно другой
смысл имеет другое выражение, которое выставляют за тожественное с первым: «прекрасное есть единство идеи и образа, полное слияние идеи с образом»; это выражение говорит о действительно существенном признаке — только не идеи прекрасного вообще, а того, что называется «мастерским произведением», или художественным произведением искусства: прекрасно будет произведение искусства действительно только тогда, когда художник
передал в произведении своем все то, что хотел
передать.
— Нет-с, знаете ли-с, я, Антон Антонович, говорю-с, про себя говорю, что я, например, маску надеваю, лишь когда нужда в ней бывает, то есть единственно для карнавала и веселых собраний, говоря в прямом
смысле, но что не маскируюсь
перед людьми каждодневно, говоря в другом, более скрытном смысле-с. Вот что я хотел сказать, Антон Антонович-с.
Но, по счастью, рядом с клеймеными словарями существует толковый интимно-обывательский словарь, который провидит и отлично объясняет
смысл даже таких выражений,
перед которыми клейменый словарь стоит, уставясь лбом в стену.
‹…› Но вот с окончанием каникул наступила и вторая половина семестра, венчающегося для лучших учеников переходом в высший класс. Каждый раз
перед концом семестра и роспуском учеников Крюммер после молитвенного пения под орган говорил напутственную речь, из которых одна запечатлелась в моей памяти.
Смысл ее был приблизительно таков...
Только при разъезде в сенях зритель точно пробуждается при неожиданной катастрофе, разразившейся между главными лицами, и вдруг припоминает комедию-интригу. Но и то ненадолго.
Перед ним уже вырастает громадный, настоящий
смысл комедии.
Это — тонкая, умная, изящная и страстная комедия, в тесном, техническом
смысле, — верная в мелких психологических деталях, — но для зрителя почти неуловимая, потому что она замаскирована типичными лицами героев, гениальной рисовкой, колоритом места, эпохи, прелестью языка, всеми поэтическими силами, так обильно разлитыми в пьесе. Действие, то есть собственно интрига в ней,
перед этими капитальными сторонами кажется бледным, лишним, почти ненужным.
Он чувствовал себя опять в своей тарелке. Кислое настроение прошло. Правда, где-то в глубине души шевелилось угрызение совести при мысли, что он высмеивает за глаза и
перед чужим людей, к которым, как бы то ни было, питает невольную симпатию и с которыми в гораздо большей степени связан в идейном
смысле.
Он машинально оглянулся назад, увидел раскрытую настежь дверь и темноту коридора за нею, но не понял ни
смысла этих слов, ни значения этой двери и тотчас же забыл о них. Полузакрытые черные глаза вдруг очутились так близко около его лица, что очертания их стали неясными, расплывчатыми, и сами они сделались огромными, неподвижными, страшно блестящими и совсем незнакомыми. Горячие, качающиеся волны хлынули на него, разом затопили его сознание и загорелись
перед ним странными вертящимися кругами…
Постепенно туман
перед глазами рассеивался, и Толпенников стал вдумываться в
смысл того, что беззвучно выговаривали его зубы.
— Целуй, Аркадий! — говорил он,
передав ему Петю, и Петя, не касаясь земли, тотчас же перешел в мощные и жадные, в полном
смысле слова, объятия Аркадия Ивановича.