Неточные совпадения
— Смеетесь? Вам — хорошо, а меня вот сейчас Муромская загоняла в союз Михаила Архангела — Россию спасать, — к черту! Михаил Архангел этот — патрон полиции, — вы знаете? А меня полиция то и дело
штрафует — за голубей, санитарию и вообще.
А Бронский, тоже земский начальник,
штрафует мужиков на полтинник, если они не снимают шапок пред его лошадью, когда конюх ведет ее купать.
— Вообще живем в кабале у чиновников, верно в газетах пишут, — довольно громко сказал банщик Домогайлов и начал рассказывать о том, как его
оштрафовали...
— А все же вы паспорт, господин Лихонин, непременно завтра же предъявите, — настойчиво сказал управляющий на прощанье. — Как вы человек почтенный, работящий, и мы с вами давно знакомы, также и платите вы аккуратно, то только для вас делаю. Времена, вы сами знаете, какие теперь тяжелые. Донесет кто-нибудь, и меня не то что
оштрафуют, а и выселить могут из города. Теперь строго.
— Да помилуйте, Михайло Трофимыч, — говорит ему секретарь, — с чем же это сообразно-с? ведь нас за такое неподлежательное представление
оштрафуют!
— "Уплатите, говорит, деньги и возьмите свидетельство; на первый раз я вас не
штрафую!"
Людей этих
штрафуют, стараясь не дать им публично высказать мотивы отказа, и заменяют другими.
Некоторых из таких людей отправляют в сумасшедшие дома, некоторых зачисляют в писаря и переводят на службу в Сибирь, некоторых в лесничие, некоторых запирают в тюрьмы, некоторых
штрафуют.
Так, недавно офицера запаса, не давшего сведения о своем местопребывании и заявившего о том, что он не будет более служить военным,
оштрафовали за неисполнение распоряжений власти 30 рублями, которые он тоже отказался заплатить добровольно.
Он всех простых людей почему-то называл Пантелеями, а таких, как я и Чепраков, презирал и за глаза обзывал пьяницами, скотами, сволочью. Вообще к мелким служащим он был жесток и
штрафовал и гонял их со службы холодно, без объяснений.
Но обиднее всего было то, что происходило в Куриловке на постройке; там бабы по ночам крали тёс, кирпич, изразцы, железо; староста с понятыми делал у них обыск, сход
штрафовал каждую на два рубля, и потом эти штрафные деньги пропивались всем миром.
— Это все Тургенев выдумал. Топилась, да вытащили. После вышла замуж за Чертопханова, вывела восемь человек детей, овдовела и теперь так сильно
штрафует крестьян за потраву, что даже Фет — и тот от нее бегать стал! [По последним известиям, факт этот оказался неверным. По крайней мере, И. С. Тургенев совершенно иначе рассказал конец Чертопханова в «Вестнике Европы» за ноябрь 1872 г. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)]
— А вы слышали, что он сказал? Да-с… Когда он скажет: «если я вас прошу», значит — кончено, вынь да положь, а то
оштрафует или на поклоны поставит в алтаре… Он у нас мягко стелет, да жестко спать.
— Дуся моя, а за что вы меня
оштрафовали?
Вострякову следовало бы
оштрафовать обоих за нарушение тишины и прогнать их из камеры — вот и всё.
И учить мужицких детей в то время, как тетя Даша получает доход с трактиров и
штрафует мужиков, — какая это была бы комедия!
1) Каширского уезда, села Хотуши, крестьяне казенного ведомства постановили: брать водку из питейных заведений на дом в количестве, всякий раз определенном мирским приговором; ослушников
штрафовать 25 руб. за каждое ведро, а при безденежье наказывать телесно («Русский дневник», № 35).
Они много работают, воюют с природой, как никто, подчас страдают невыносимо, но их увольняют, отчисляют и
штрафуют гораздо чаще, чем награждают.
— Да ищи того суда, как Франклина в море: по суду-то на сто рублей
оштрафуют, а без суда на пять тысяч накажут, как пить дадут. Нет, если бы это написать, да за границей напечатать.
Бывало, или
оштрафует, осрамит при всей публике, или так тебя выругает, что потом три дня плюешь.
Но позорное дезертирство с трудового фронта нельзя было оставить без наказания. Лелька сама себя
оштрафовала в десятикратном размере суммы, которую должна была получить из страхкассы за прогульные дни: предстояло получить около семи с полтиной, — значит, — семьдесят пять рублей штрафу. Отдать их в комсомольскую ячейку на культурные нужды.
— Как же вы его не
оштрафуете?
— У большинства давно нарушены ими самими. Они своевольничают, а их не только не выгоняют, но даже не
штрафуют. Так нельзя!
— Какие глупости… Мировой
оштрафует… Жалобщик ведь сам вломился в чужую квартиру… Это смягчающее обстоятельство…
— Все деревня! — сурово отозвался Ведерников. — Сейчас ругался с ребятами в курилке. Вы для деревни забываете завод, для вас ваше хозяйство дороже завода. А они: «Ну да! А то как же! Самое страдное время, мы рожь косили. Пусть
штрафуют». — «Дело не в штрафе, а это заводу вредит, понимаете вы это дело?» — «Э! — говорят, — на каком месте стоял, на том и будет стоять». Во-от! Что это за рабочие? Это чужаки, только оделись в рабочие блузы. Гнать нужно таких с завода.
— Как
оштрафовать? Он говорит:
оштрафуете, а я больным на неделю скажусь. Вот тут и делай, что хочешь.
Оштрафовать нельзя — он необходимый артист, без него сбора не бывает. Вот теперь жду ответа от Щепетович. Не знаю, возьмет ли роль? Если она не возьмет, то не знаю, что и делать. Некому дать. Хоть пьесу не давай. А что с ней станешь делать? — она по контракту обязана играть только три раза в неделю, в четвертый раз не захочет, ну и баста! Принудить не могу. Ведь не могу, Marie?
При открытии же где-либо священнодействующих «бродяг духовного чина», их велено было сдавать в «свецкие команды, для определения, куда годны явятся, а местных священников, которые из таковых бродяг правильных священников к служению в своих церквах без архиерейского дозволения допустят,
штрафовать за каждую службу по десяти рублей на богадельни».