Неточные совпадения
Газеты большевиков раздражали его еще более сильно, раздражали и враждебно тревожили. В этих газетах он чувствовал явное намерение поссорить его с самим собою, ‹убедить его в безвыходности положения страны,› неправильности всех его
оценок, всех навыков мысли. Они действовали иронией, насмешкой, возмущали грубостью языка, прямолинейностью мысли. Их материал освещался социальной философией, и это была «система фраз», которую он не в
силах был оспорить.
Все
оценки меняются в зависимости от того, все ли определяется экономикой и классом или действуют и духовные, моральные и интеллектуальные
силы.
Но что это за движение, к чему оно стремится, какая
сила его производит, — вот на что нужно обращать внимание при
оценке человеческой деятельности.
Совершив, в
силу роковой ограниченности своей, ошибку в
оценке частных проявлений теократического принципа, оно осталось вполне правым в общем определении религиозной природы власти, и его прозрения заслуживают здесь глубокого, проникновенного внимания.
Т. 5. С. 296).], и в то же время оно притязает на объективность и общезначимость своих
оценок, что и приводит Канта к постановке вопроса: «как возможны синтетические суждения a priori в области эстетики?» Художественный вкус поэтому становится у Канта «Vermögen» [Способность, возможность,
сила (нем.).] и рассматривается как аналогичная разуму способность a priori оценивать сообщаемость (Muttheilbarkeit) чувств, которые связаны с данным представлением (без посредства понятия) (160) [«Вкус можно было бы даже определить как способность суждения о том, чему наше чувство придает всеобщую сообщаемостъ без посредства понятия» (Кант И. Соч...
«У Канта в его третьей «Критике», — писал А. В. Гулыга, — в первую очередь речь идет о способности (или даже точнее о
силе)
оценки, приговора, который прямо или косвенно человек выносит окружающей действительности и самому себе» (Философия Канта и современность. М., 1974. С. 268–269).].
Прежние законнические
оценки доброго и злого не имеют
силы.
Стихийность, страстность, природная
сила есть Ungrund, есть свобода до сознания, до разума, до добра и истины, до
оценки и выбора.
Проницательно заметив, что"к концу XIX века торгово-промышленная Москва сделалась, в одно и то же время, и Манчестером, и Лондоном, и Нью-Йорком", Боборыкин большую часть своих рассуждений отдал
оценке двух основных, с его точки зрения, движущих социальных
сил московского общества: дворянства (как вариант — чиновничества) и купечества, — а также
оценке перспектив их возможного, уже намечающегося взаимодействия...
Высокая
оценка активности человека в деле воскрешения доводит Федорова до жутких слов о том, что нужно начать применять действие теллуро-солярной и психо-физиологической
силы «на трупы в видах исследования и даже, быть может, оживления, и не будет ли это первым шагом по пути воскрешения» (с. 289).