Неточные совпадения
Когда затихшего наконец ребенка опустили в глубокую кроватку и няня,
поправив подушку,
отошла от него, Алексей Александрович встал и, с трудом ступая на цыпочки, подошел к ребенку. С минуту он молчал и с тем же унылым лицом смотрел на ребенка; но вдруг улыбка, двинув его волоса и кожу на лбу, выступила ему на лицо, и он так же тихо вышел из комнаты.
У Татьяны Марковны
отходило беспокойство
от сердца. Она пошевелилась свободно в кресле,
поправила складку у себя на платье, смахнула рукой какие-то крошки со стола. Словом —
отошла, ожила, задвигалась, как внезапно оцепеневший
от испуга и тотчас опять очнувшийся человек.
До третьего акта ей нечего было делать, и ее роль гостьи, провинциальной кумушки, заключалась лишь в том, что она должна была постоять у двери, как бы подслушивая, и потом сказать короткий монолог. До своего выхода, по крайней мере часа полтора, пока на сцене ходили, читали, пили чай, спорили, она не
отходила от меня и все время бормотала свою роль и нервно мяла тетрадку; и, воображая, что все смотрят на нее и ждут ее выхода, она дрожащею рукой
поправляла волосы и говорила мне...
Так
отошли от жизни три страстно стремившиеся к праведности воспитанника русской инженерной школы. На службе, к которой все они трое готовились, не годился из них ни один. Двое первые, которые держались
правила «отыди
от зла и сотвори благо», ушли в монастырь, где один из них опочил в архиерейской митре, а другой — в схиме. Тот же третий, который желал переведаться со злом и побороть его в жизни, сам похоронил себя в бездне моря.
Клянусь Аполлоном, что я мог бы набрать довольно цветов для украшения этой главы; мог бы, не
отходя от исторической истины, описать живыми красками нежность Леоновой родительницы; мог бы, не нарушая ни Аристотелевых, ни Горациевых
правил, десять раз переменить слог, быстро паря вверх и плавно опускаясь вниз, — то рисуя карандашом, то расписывая кистью — мешая важные мысли для ума с трогательными чертами для сердца; мог бы, например, сказать...
По-нашему: смешно, так смейся, груди легче и сердцу веселее; дурно —
поправь; а когда не слушают — плюнь да
отойди от зла; нездорово — так помоги; грустно — так погрусти немного, а хандре воли не давай, как наш Семен Иваныч, буди не к вечеру сказано…
Князь пристально посмотрел на своего приемыша. Яков Потапович смутился и покраснел. Он в первый раз сказал неправду своему благодетелю: не нездоровье было причиной его нежелания присутствовать при трапезе, а инстинктивная брезгливость к тем, кто своим присутствием осквернит завтра честные хоромы вельможного боярина. Не по душе были ему эти званые на завтра княжеские гости, и он, прямая душа, лучше не желал встречаться с ними, следуя мудрому русскому
правилу: «
Отойди от зла и сотвори благо».
Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись
от других,
отошла за кулисы,
поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одною ногой о другую.
Не
отсылая его
от себя, я быстро пробежал привычным глазом его вонючие бумаги и увидал, что все они совершены в должном порядке и его наемщик, двадцатидвухлетний еврей, по всем
правилам непререкаемо должен быть допущен к приему вместо его маленького сына, — даже и деньги все — сто рублей — этому наемщику сполна уплочены.