Неточные совпадения
Китайское море. — Шквалы. — Выход
в Тихий
океан. — Ураган. — Штили и жары. —
Остров Пиль, порт Ллойд. — Корвет «Оливуца» и транспорт Американской компании «Князь Меншиков». — Курьеры из России. — Поселенцы. — Прогулка, обед и вечер на берегу.
И вдруг неожиданно суждено было воскресить мечты, расшевелить воспоминания, вспомнить давно забытых мною кругосветных героев. Вдруг и я вслед за ними иду вокруг света! Я радостно содрогнулся при мысли: я буду
в Китае,
в Индии, переплыву
океаны, ступлю ногою на те
острова, где гуляет
в первобытной простоте дикарь, посмотрю на эти чудеса — и жизнь моя не будет праздным отражением мелких, надоевших явлений. Я обновился; все мечты и надежды юности, сама юность воротилась ко мне. Скорей, скорей
в путь!
Вспомнил я еще, что недалеко от ликейцев — Манила, что там проматываются на пари за бои петухов; что еще на некоторых
островах Тихого
океана страсть к игре свирепствует, как
в любом европейском клубе.
Полюбовавшись на скалистый угрюмый утес, составляющий северную оконечность
острова, мы пустились далее и вышли
в Тихий
океан. Тихий!
Я с большей отрадой смотрел на кафров и негров
в Африке, на малайцев по
островам Индийского
океана, но с глубокой тоской следил
в китайских кварталах за общим потоком китайской жизни, наблюдал подробности и попадавшиеся мне ближе личности, слушал рассказы других, бывалых и знающих людей.
До сих пор жители многих
островов Восточного
океана,
в том числе японцы, канаки (на Сандвичевых
островах) и ликейцы, букву л заменяют буквой р.
Когда мы обогнули восточный берег
острова и повернули к южному, нас ослепила великолепная и громадная картина, которая как будто поднималась из моря, заслонила собой и небо, и
океан, одна из тех картин, которые видишь
в панораме, на полотне, и не веришь, приписывая обольщению кисти.
Теперь перенесемся
в Восточный
океан,
в двадцатые градусы северной широты, к другой «опасной» минуте, пережитой у Ликейских
островов, о которой я ничего не сказал
в свое время. Я не упоминаю об урагане, встреченном нами
в Китайском море, у группы
островов Баши, когда у нас зашаталась грот-мачта, грозя рухнуть и положить на бок фрегат. Об этом я подробно писал.
Между моряками, зевая апатически, лениво смотрит «
в безбрежную даль»
океана литератор, помышляя о том, хороши ли гостиницы
в Бразилии, есть ли прачки на Сандвичевых
островах, на чем ездят
в Австралии?
Вероятно, он был доставлен на
остров не один, так как
в 1858 г. уголь близ Дуэ добывался уже при участии каторжных (см. «С Амура и <с> берегов Великого
океана»
в «Московских ведомостях», 1874 г., № 207).
— Море, — жгуче говорил он, — синее око земли, устремлённое
в дали небес, созерцает оно надмирные пространства, и во влаге его, живой и чуткой, как душа, отражаются игры звёзд — тайный бег светил. И если долго смотреть на волнение моря, то и небеса кажутся отдалённым
океаном, звёзды же — золотые
острова в нём.
Впереди, милях
в двух, лежал
океан, сзади шел узкий проход, стиснутый клиньями
острова и материка.
Ключ и замок словам моим“; или — плюнув трижды и показав больному глазу кукиш, трижды шепчут: „Ячмень, ячмень, на тебе кукиш; что хочешь, то купишь; купи себе топорок, руби себя поперек!“
В заговорах от крови постоянно упоминается девица и шелк: знахарь сжимает рану и трижды говорит, не переводя духу: „На море
Океане, на
острове Буяне, девица красным толком шила; шить не стала, руда перестала“.
А вокруг все замерло. Горный берег реки, бедные юрты селения, небольшая церковь, снежная гладь лугов, темная полоса тайги — все погрузилось
в безбрежное туманное море. Крыша юрты, с ее грубо сколоченною из глины трубой, на которой я стоял с прижимавшеюся к моим ногам собакой, казалась
островом, закинутым среди бесконечного, необозримого
океана… Кругом — ни звука… Холодно и жутко… Ночь притаилась, охваченная ужасом — чутким и напряженным.
Есть
остров на том
океане —
Пустынный и мрачный гранит.
На
острове том есть могила,
А
в ней император зарыт.
Если
в старину, когда каждый народ подчинялся одной неограниченной власти своего верховного обоготворяемого владыки и представлялся сам себе как бы
островом среди постоянно стремящегося залить его
океана, если тогда патриотизм и имел смысл и представлялся добрым делом, то
в наше время, когда пережитое уже народами чувство требует от людей прямо противоположного тому, чего требует их разум, нравственное чувство, религия — признания равенства и братства всех людей, патриотизм не может представляться не чем иным, как только самым грубым суеверием.
Получая новые впечатления от жизни, будет ли то Ледовитый
океан или
остров Цейлон, эскимосы или зулусы, бразильские бабочки или вороны, Большая Медведица или Солнце, — во всем этом человек ощущает себя
в имманентном мире, едином во всем многообразии.
Спустили на воду катер, и через десять минут дружной гребли по тихому, будто замершему
океану, переливающемуся зыбью, несколько офицеров
в сопровождении мистера Кенеди поднимались на палубу «Петрели», имея для дамы
в виде гостинца несколько ананасов, бананов и апельсинов, сохранившихся с
островов Зеленого мыса.
Прежде на благодатном
острове, климат которого, благодаря его положению среди
океана, один из лучших
в мире, не было никаких болезней, и люди умирали от старости, если преждевременно не погибали
в пастях акул, на ловлю которых они отправлялись
в океан и там, бросившись с лодчонки
в воду, ныряли с ножами
в руках, храбро нападая на хищников, мясо которых незаслуженно прежде ценили.
Ашанин, занятый отчетом, почти не съезжал на берег и только раз был с Лопатиным
в маленьком чистеньком японском городке. Зашел
в несколько храмов, побывал
в лавках и вместе с Лопатиным не отказал себе
в удовольствии, особенно любимом моряками: прокатился верхом на бойком японском коньке за город по морскому берегу и полюбовался чудным видом, открывающимся на одном месте
острова — видом двух водяных пространств, разделенных узкой береговой полосой Тихого
океана и Японского моря.
Солнце быстро катилось к закату и скоро зажгло пылающим заревом далекий горизонт, расцвечивая небо волшебными переливами всевозможных красок и цветов, то ярких, то нежных, и заливая блеском пурпура и золота и полосу
океана и обнаженные верхушки вулканических гор высокого зеленеющего
острова, резко очерченного
в прозрачной ясности воздуха.
В эту самую минуту среди замка вспыхнул огненный язык, который, казалось, хотел слизать ходившие над ним тучи; дробный, сухой треск разорвал воздух, повторился
в окрестности тысячными перекатами и наконец превратился
в глухой, продолжительный стон, подобный тому, когда ураган гулит
океан, качая его
в своих объятиях;
остров обхватило облако густого дыма, испещренного черными пятнами, представлявшими неясные образы людей, оружий, камней; земля задрожала; воды, закипев, отхлынули от берегов
острова и, показав на миг дно свое, обрисовали около него вспененную окрайницу; по озеру начали ходить белые косы; мост разлетелся — и вскоре, когда этот ад закрылся, на месте, где стояли замок, кирка, дом коменданта и прочие здания, курились только груды щебня, разорванные стены и надломанные башни.
Герой его научно-фантастического романа «
Остров доктора Моро» (1896) на затерянном
в океане острове путем хирургических операций очеловечивает животных, превращая их
в подобия людей.