Неточные совпадения
Но бумага не приходила, а бригадир плел да плел свою сеть и доплел до того, что помаленьку опутал ею весь
город. Нет ничего
опаснее, как корни и нити, когда примутся за них вплотную. С помощью двух инвалидов бригадир перепутал и перетаскал на съезжую почти весь
город, так что не было дома, который не считал бы одного или двух злоумышленников.
Напоминанием об
опасном хождении, — говорит он, — жители
города Глупова нимало потревожены не были, ибо и до того, по самой своей природе, великую к таковому хождению способность имели и повсеминутно в оном упражнялись.
Наталью Ивановну интересовали теперь по отношению брата два вопроса: его женитьба на Катюше, про которую она слышала в своем
городе, так как все говорили про это, и его отдача земли крестьянам, которая тоже была всем известна и представлялась многим чем-то политическим и
опасным.
А этому мешала и баба, торговавшая без патента, и вор, шляющийся по
городу, и Лидия с прокламациями, и сектанты, разрушающие суеверия, и Гуркевич с конституцией. И потому Нехлюдову казалось совершенно ясно, что все эти чиновники, начиная от мужа его тетки, сенаторов и Топорова, до всех тех маленьких, чистых и корректных господ, которые сидели за столами в министерствах, — нисколько не смущались тем, что страдали невинные, а были озабочены только тем, как бы устранить всех
опасных.
Людей, сосланных на житье «за мнения» в дальние
города, несколько боятся, но никак не смешивают с обыкновенными смертными. «
Опасные люди» имеют тот интерес для провинции, который имеют известные Ловласы для женщин и куртизаны для мужчин.
Опасных людей гораздо больше избегают петербургские чиновники и московские тузы, чем провинциальные жители. Особенно сибиряки.
Дом генерала Хитрова приобрел Воспитательный дом для квартир своих чиновников и перепродал его уже во второй половине прошлого столетия инженеру Ромейко, а пустырь, все еще населенный бродягами, был куплен
городом для рынка. Дом требовал дорогого ремонта. Его окружение не вызывало охотников снимать квартиры в таком
опасном месте, и Ромейко пустил его под ночлежки: и выгодно, и без всяких расходов.
Когда он уехал, в
городе осталось несколько таинственно розданных, довольно невинных украинских брошюр, а в моей душе — двойственное ощущение. Мне казалось, что Пиотровский малый пустой и надутый ненужною важностью. Но это таилось где-то в глубине моего сознания и робело пробиться наружу, где все-таки царило наивное благоговение: такой важный, в очках, и с таким
опасным поручением…
Наконец началась и «кадриль литературы». В
городе в последнее время, чуть только начинался где-нибудь разговор о предстоящем бале, непременно сейчас же сводили на эту «кадриль литературы», и так как никто не мог представить, что это такое, то и возбуждала она непомерное любопытство.
Опаснее ничего не могло быть для успеха, и — каково же было разочарование!
При таком раздвоении общественного мнения, собственно городские власти выразили большое участие m-me Ченцовой по приезде ее в губернский
город, где она остановилась в гостинице Архипова и почти лежала в постели, страдая от своих, хоть а не
опасных, но очень больких ранок.
Беру-де себе, говорит,
опасную стражу и беру на свой особный обиход разные
города и пригородки и на самой Москве разные улицы.
Но и вернувшись утром в
город, Передонов не пошел домой, а велел везти себя в церковь, — в это время начиналась обедня. Ему казалось теперь
опасным не бывать часто в церкви, — еще донесут, пожалуй.
Уж я после узнал, что меня взяли в ватагу в Ярославле вместо умершего от холеры, тело которого спрятали на расшиве под кичкой — хоронить в
городе боялись, как бы задержки от полиции не было… Старые бурлаки, люди с бурным прошлым и с юности без всяких паспортов, молчали: им полиция
опаснее холеры. У половины бурлаков паспортов не было. Зато хозяин уж особенно ласков стал: три раза в день водку подносил с отвалом, с привалом и для здоровья.
— Я? Да, я тоже был порядочно измят, на берег меня втащили без памяти. Нас принесло к материку, за Амальфи [Амальфи —
город на побережье Салернского залива.] — чуждое место, но, конечно, свои люди — тоже рыбаки, такие случаи их не удивляют, но делают добрыми: люди, которые ведут
опасную жизнь, всегда добры!
— Однако тебе это всё равно. И колдун — человек. Ты вот что знай:
город — он
опасный, он вон как приучает людей: жена у человека на богомолье ушла, а он сейчас на её место стряпуху посадил и — балуется. А старик такого примера показать не может… Я и говорю, что, мол, тебе с ним ладно будет, надо думать. Будешь ты жить за ним, как за кустом, сиди да поглядывай.
Скоро сделалось заметным преобладание индустриальных интересов пред земледельческими, сельское население переходило в
города, огромные массы бедного народа группировались в промышленных центрах, значение поземельной аристократии падало, и коттон-лорды, владельцы больших хлопчатобумажных фабрик, сделались наконец
опасными соперниками лендлордов, поземельных владельцев.
В половине сентября, по настоянию полицеймейстера, убедившего Марию Петровну, что жизнь на даче становится
опасной, переехали в
город, и жизнь потекла обычным, много лет не меняющимся порядком.
— Вот еще! — рассмеялась Наташа. — Какая, подумаешь,
опасная дорога! У меня в
городе дело есть, завтра утром непременно нужно быть; да и жарко ехать днем.
Ночной приют пустыннику был необходим, потому что хотя он и привык ко всем непогодам, но на улице в
городе в тогдашнее время остаться ночью было гораздо
опаснее, чем в нынешнее. Тогда и воры грабили, и ходили такие отчаянные люди, каких видали только пред сожжением Содома и Гоморры. Эти были хуже животных и не щадили никого, и всяк мог ожидать себе от них самого гнусного оскорбления.
Губернатор А. И. Депфер, узнав о приезде графа, послал к нему полицеймейстера с просьбою о выезде из
города, так как присутствие его сиятельства могло быть
опасным для жителей, без того уже боявшихся нападения со стороны поселян.
Во Франции, Италии и других странах, где его хорошо знали, где все читали о его двух бегствах и вообще обо всем случившемся с ним, было, конечно,
опаснее жить, чем в Брюсселе, в незнакомом
городе, под прикрытием чужого имени и скромной уединенности.
Вид этой комнаты показался ему донельзя тусклым и бедным. Надо ее заново отделать. И, вообще, оживить эти просторные барские хоромы, сделать дом открытым. Это будет необходимо с переменой положения. Да и пора прекратить теперешний странный образ жизни… Точно они какие-то поднадзорные… или люди
опасного образа мыслей, не желающие сближаться с
городом.
На душе этого христианина, говорят, считалось уже несколько смертных грехов, и во всяком случае он по справедливости мог почитаться в свое время очень
опасным человеком в
городе.