Неточные совпадения
Воронов нес портрет царя, Лялечкин —
икону в золоченом
окладе; шляпа-котелок, привязанная шнурком за пуговицу пиджака, тоже болталась на груди его, он ее отталкивал
иконой, а рядом с ним возвышалась лысая, в черных очках на мертвом лице голова Ермолаева, он, должно быть, тоже пел или молился, зеленоватая борода его тряслась.
Церковь была древняя и довольно бедная, много
икон стояло совсем без
окладов, но в таких церквах как-то лучше молишься.
Услужливые старухи отправили ее было уже туда, куда и Петро потащился; но приехавший из Киева козак рассказал, что видел в лавре монахиню, всю высохшую, как скелет, и беспрестанно молящуюся, в которой земляки по всем приметам узнали Пидорку; что будто еще никто не слыхал от нее ни одного слова; что пришла она пешком и принесла
оклад к
иконе Божьей Матери, исцвеченный такими яркими камнями, что все зажмуривались, на него глядя.
— Вот еще только монисто надень! Как наденешь монисто, будешь, право слово, ни дать ни взять, святая
икона в
окладе!
Оклады с
икон были ободраны, напрестольное одеяние изорвано в лоскутья.
Вторая комната была вся обита красным сукном; в правом углу стоял раззолоченный кивот с
иконами, в богатых серебряных
окладах; несколько огромных, обитых жестью сундуков, с приданым и нарядами боярышни, занимали всю левую сторону покоя; в одном простенке висело четырехугольное зеркало в узорчатых рамках и шитое золотом и шелками полотенце.
Единственную роскошь составлял киот в переднем углу с
иконами в дорогих
окладах.
Она схватила его за руку и повлекла в комнату, где хрустальная лампада горела перед образами, и луч ее сливался с лучом заходящего солнца на золотых
окладах, усыпанных жемчугом и каменьями; — перед
иконой богоматери упала Ольга на колени, спина и плечи ее отделяемы были бледнеющим светом зари от темных стен; а красноватый блеск дрожащей лампады озарял ее лицо, вдохновенное, прекрасное, слишком прекрасное для чувств, которые бунтовали в груди ее...
Тихо теплилась лампада перед стекляным кивотом, блистали золотые и серебряные
оклады наследственных
икон. Дрожащий свет ее слабо озарял занавешенную кровать и столик, уставленный склянками с ярлыками. — У печки сидела служанка за самопрялкою, и легкой шум ее веретена прерывал один тишину светлицы.
Ночная лампада слабо освещала комнату, и только ярко блестел золотой
оклад старинной
иконы.
Свистя, грохоча и воя, дунул в распахнутое окно ветер с силой, дотоле неслыханной, и вздрогнули старые стены, и с угла сорвалась огромная, в тяжелом
окладе,
икона святого Николая, которой молилась Плодомасоза; загремели от падения ее все стекла в окнах и киотах; зажженные свечи сразу погасли и выпали из разбойничих рук, и затем уж что кому виделось, то тому и было известно.
В дальнем угле стоял высокий, трехъярусный образник с тремя большими
иконами с темными ликами, строго смотревшими из своих блестящих золоченых
окладов; перед образником лампада, всегда тщательно зажигаемая моею набожной хозяйкой, а внизу под образами шкафик с полукруглыми дверцами и бронзовым кантом на месте створа.
— А так: англичанка тоже не дерзнула ангельский лик портить, а сделала печать на бумажке и подвела ее под края
оклада… Оно это было очень умно и искусно ею устроено, но Лука как нес
иконы, так они у него за пазухой шевелились, и оттого печать и спала.
Икона против
иконы лучше сияли не столько
окладами, как остротою и плавностью предивного художества.
Мне келарь Авраамий
Уж сказывал, что вы просили денег.
Он хочет вам от Сергия прислать
Оклад с
икон и ризы дорогие
В залог за службу в тысячи рублях.
Оклад пропейте, ризы износите!
Довольны ль вы?
—
Оклады на
иконах как жар бы горели, — не останавливаясь, продолжала Манефа.
— То-то же, — сказал игумен. — А чем наши
иконы позолочены? Все своим ветлужским золотом. Погоди, вот завтра покажу тебе ризницу, увидишь и кресты золотые, и чаши, и
оклады на евангелиях, все нашего ветлужского золота. Знамо дело, такую вещь надо в тайне держать; сказываем, что все это приношение благодетелей… А какие тут благодетели? Свое золото, доморощенное.
— Чтобы в киотку, что у меня в комнате, поставилась. Снимите мерочку. Хочу, чтоб она всегда у меня в изголовьях была, — ответила Дуня. — И
оклад закажите, пожалуйста, серебряный, густо позолоченный, а каменья на
икону я вам сама выдам.
На придачу иногда шли туда же и ризы, и
оклады с родительских
икон…
Подробно рассказала, с каким именно «Божиим милосердием» отпустят Лизу из дома, сколько будет за ней
икон, в каких ризах и
окладах, затем перечислила все платья, белье, обувь, посуду, серебро, дорогие наряды и, наконец, объявила, сколько они назначают ей при жизни своей капиталу…
Княжеское наследство сразу сделало тот монастырь одним из богатейших в России, братии было в нем число многое, строения все каменные, церкви украшены
иконами в драгоценных
окладах, золотой и серебряной утварью, златоткаными ризами и всяким иным церковным имуществом.
Красноватый сумрак под сводами, потрескивание восковых свечей и поблескивание золотых
окладов на
иконах, запах кадильного дыма. И батюшка Василий Николаевич, старик, еще крестивший маму, — высокий, величественный, с редкими седыми волосами, — провозглашает вдохновенно и торжественно...
Церкви старинные, каменные, большие, иконостасы золоченой резьбы,
иконы в серебряных
окладах с драгоценными камнями и жемчугами, колокольня высокая, колоколов десятков до трех, большой — в две тысячи пуд, риз парчовых, глазетовых, бархатных, дородоровых множество, погреба полнехоньки винами и запасами, конюшни — конями доброезжими, скотный двор — коровами холмогорскими, птичный — курами, гусями, утками, цесарками.
Богатство и роскошь бояр составляли еще божницы, в которых находились
иконы в богатых серебряных и золоточеканных
окладах; драгоценная посуда серебряная и золотая, кубки, ковши, братины, блюда, тарелки, и проч., нарядная одежда из шелка и парчи, с узорчатыми нашивками из золота и драгоценных камней, и наконец, множество слуг и холопов, обельных, закабаленных и закупных [То есть крепостных вечных, временных и нанятых.].
Зиновьев истово перекрестился, покосившись на небольшой образ, висевший в будуаре княжны. В доме Зиновьевых во всех комнатах были
иконы больших размеров и в богатых
окладах. Сергей Семенович и особенно Елизавета Ивановна, как и все иноверцы, переходящие в православие, были очень богомольны.
Богатство и роскошь бояр составляли еще: божницы, в которых находились
иконы в богатых серебряных и золоточеканных
окладах; драгоценная посуда, серебряные и золотые кубки, ковши, братины, блюда, тарелки, и проч., нарядная одежда из шелка и парчи с узорчатыми нашивками из золота и драгоценных камней, и, наконец, множество слуг или холопов, обельных, закабаленных и закупных [Т. е. крепостных вечных, временных и нанятых.].
В переднем углу, в божнице, стояло несколько
икон в медночеканных
окладах; под божницей висела запыленная занавеска, прикрывавшая полку, на которой лежали писанные святцы и четки из Богородицыных слез.
В описываемую ночь она сидела в своей наугольной гриднице, где на широком дубовом столе догорала восковая свеча в точеном, костяном светце и освещала передний угол с
иконами в богатых
окладах.
Это была довольно обширная комната, две стены которой были сплошь увешаны
иконами старинного художественного письма, некоторые в драгоценных
окладах, а некоторые без всяких украшений, внушающими своей величественной простотой еще более благоговейные чувства… Двенадцать лампад слабым мерцанием освещали комнату, борясь со светом дня, проникавшим в узкие готические окна.
В переднем углу, в божнице, стояло несколько
икон в медночеканных
окладах; под божницей висела запыленная занавеска, прикрывавшая полку, на которой лежали писанные святцы и четки из Богородицыных слезок.
В описываемую нами ночь она сидела в своей наугольной гриднице, где на широком дубовом столе догорала восковая свеча в точеном костяном светце и освещала передний угол с
иконами в богатых
окладах.
Ополченцы и те, которые были в деревне, и те, котóрые работали на батарее, побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчими. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в
окладе,
икону. Это была
икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За
иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Икону пресвятые Богородицы Казанские, которую писал Петр митрополит киевский, с затвором, и по краях тоей
иконы и на затворах
оклад золотой, а венец жемчужный, под жертвенниками снято и неведомо где оную
икону было подето; а после-де тая же
икона в церкве неведомо кем подкинена и с этой
иконы до десяти зернят жемчужных отрезано.