Неточные совпадения
Вскоре вся дворня высыпала на двор. Бабы с криком спешили спасти свою рухлядь, ребятишки прыгали, любуясь на пожар.
Искры полетели
огненной метелью, избы загорелись.
Сквозь темно — и светло-зеленые листья небрежно раскиданных по лугу осокоров, берез и тополей засверкали
огненные, одетые холодом
искры, и река-красавица блистательно обнажила серебряную грудь свою, на которую роскошно падали зеленые кудри дерев.
Огромный
огненный месяц величественно стал в это время вырезываться из земли. Еще половина его была под землею, а уже весь мир исполнился какого-то торжественного света. Пруд тронулся
искрами. Тень от деревьев ясно стала отделяться на темной зелени.
Мчатся
искры, вьется пламя,
Грозен
огненный язык.
Высоко держу я знамя.
Я к опасности привык!
Девочка перестала плакать и только по временам еще всхлипывала, перемогаясь. Полными слез глазами она смотрела, как солнце, будто вращаясь в раскаленной атмосфере заката, погружалось за темную черту горизонта. Мелькнул еще раз золотой обрез
огненного шара, потом брызнули две-три горячие
искры, и темные очертания дальнего леса всплыли вдруг непрерывной синеватою чертой.
На фабрике работа шла своим чередом. Попрежнему дымились трубы, попрежнему доменная печь выкидывала по ночам
огненные снопы и тучи
искр, по-прежнему на плотине в караулке сидел старый коморник Слепень и отдавал часы. Впрочем, он теперь не звонил в свой колокол на поденщину или с поденщины, а за него четыре раза в день гудел свисток паровой машины.
Только под доменной печью, где нарочно для него был сделан выпуск, он долго и внимательно следил за выплывавшей из отверстия печи
огненной массой расплавленного чугуна, которая красными ручейками расходилась по чугунным и вырытым в песке формам, время от времени, когда на пути попадалось сырое место или какая-нибудь щепочка, вскидывая кверху сноп ослепительно ярких
искр.
Вечер был ясный, тихий, теплый; как
огненное пятно, горело невысоко уже стоявшее солнце над разливающимся вдали морем и, золотя его окраину, пробегало
искрами по маленькой ряби.
На барке, черной внизу, с освещенной, как при пожаре, палубой, вертелось, рассыпая
искры,
огненное алмазное колесо, и несколько ракет выбежали из-за крыш на черное небо, где, медленно завернув вниз, потухли, выронив зеленые и голубые падучие звезды.
Вот еще степной ужас, особенно опасный в летние жары, когда трава высохла до излома и довольно одной
искры, чтобы степь вспыхнула и пламя на десятки верст неслось
огненной стеной все сильнее и неотразимее, потому что при пожаре всегда начинается ураган. При первом запахе дыма табуны начинают в тревоге метаться и мчатся очертя голову от огня. Летит и птица. Бежит всякий зверь: и заяц, и волк, и лошадь — все в общей куче.
По площади шумно бегают дети, разбрасывая шутихи; по камням, с треском рассыпая красные
искры, прыгают
огненные змеи, иногда смелая рука бросает зажженную шутиху высоко вверх, она шипит и мечется в воздухе, как испуганная летучая мышь, ловкие темные фигурки бегут во все стороны со смехом и криками — раздается гулкий взрыв, на секунду освещая ребятишек, прижавшихся в углах, — десятки бойких глаз весело вспыхивают во тьме.
Солнце горит в небе, как
огненный цветок, и сеет золотую пыль своих лучей на серые груди скал, а из каждой морщины камня, встречу солнца, жадно тянется живое — изумрудные травы, голубые, как небо, цветы. Золотые
искры солнечного света вспыхивают и гаснут в полных каплях хрустальной росы.
Вцепился завод в землю, придавил её и, ненасытно алчный, сосёт дни и ночи, задыхаясь от жадности, воет, выплёвывая из раскалённых пастей
огненную кровь земли. Остынет она, почернеет, — он снова плавит, гудит, гремит, расплющивая красное железо, брызжет
искрами и, весь вздрагивая, тянет длинные живые полосы, словно жилы из тела земного.
Тяжело и медленно поднимается в гору народ, словно тёмный вал морской, красной пеной горит над ним золото хоругвей, брызгая снопами ярких
искр, и плавно качается, реет, подобно
огненной птице, осиянная лучами солнца икона богоматери.
Те, которые сидели наверху, оглянулись, и им представилась страшная, необыкновенная картина. На одной из крайних изб, на соломенной крыше стоял
огненный, в сажень вышиною, столб, который клубился и сыпал от себя во все стороны
искры, точно фонтан бил. И тотчас же загорелась вся крыша ярким пламенем и послышался треск огня.
Вдруг смолистым дымом пахнуло, и по узкой световой полосе, что высилась над дорогой, как громадные
огненные птицы, стаями понеслись горящие лапы [Горящие ветки хвойных деревьев.], осыпая дождем
искр поезд келейниц.
И егда нощь приидет, тогда от уст молитва бывает видима: яко столпы пламенные со
искрами огненными к небу поднимается…
С трудом прокладывая себе дорогу чрез волнующееся море народных масс, государь продолжал один, без свиты, оставленной далеко позади, медленным шагом ехать вперед. У Чернышева моста он на минуту остановил коня и огляделся. Впереди было море огня, позади море огня. Над головою свистала буря и сыпался
огненный дождь
искр и пепла — и среди всего этого хаоса и разрушенья раздавались тяжкие стоны, рыданья, вопли о помощи, о защите и могучее, восторженное, ни на единый миг не смолкавшее «ура » всего народа.
Нет, это уже не был улей: это была огромная
огненная кузница, в которой тяжкие молоты ковали оружие и разбрасывали красные
искры.
Одной хорошей
искры довольно, чтобы все это вспыхнуло и превратило двор в
огненную печь.
Что думал он в эти последние свои минуты, когда, снова закрыв глаза, он летел безбрежно, не чувствуя и не зная ни единого знака, который означал бы преграду? Чем был в сознании своем? Человеческой звездою, вероятно; странной человеческой звездою, стремящейся от земли, сеющей
искры и свет на своем
огненном и страшном пути; вот чем был он и его мысли в эти последние минуты.
Обогнув один загиб, мы стали лицом к отвесной стене, так сильно освещенной солнечным блеском, что она вся казалась нам
огненною, а на ней, в страшной высоте, над свесившимися нитями зеленого диорита, мы увидали какой-то рассыпчатый
огненный ком, который то разлетался
искрами, то вновь собирался в кучу и становился густым.