Неточные совпадения
Но Каренина не дождалась брата, а, увидав его, решительным легким шагом вышла из вагона. И, как только брат подошел к ней, она движением, поразившим Вронского своею решительностью и грацией,
обхватила брата левою
рукой за шею, быстро притянула к
себе и крепко поцеловала. Вронский, не спуская глаз, смотрел на нее и, сам не зная чему, улыбался. Но вспомнив, что мать ждала его, он опять вошел в вагон.
И дерзкий молодой человек осмелился даже
обхватить меня одной
рукой за плечо, что было уже верхом фамильярности. Я отстранился, но, сконфузившись, предпочел скорее уйти, не сказав ни слова. Войдя к
себе, я сел на кровать в раздумье и в волнении. Интрига душила меня, но не мог же я так прямо огорошить и подкосить Анну Андреевну. Я вдруг почувствовал, что и она мне тоже дорога и что положение ее ужасно.
— Знаете, Алеша, знаете, я бы хотела… Алеша, спасите меня! — вскочила она вдруг с кушетки, бросилась к нему и крепко
обхватила его
руками. — Спасите меня, — почти простонала она. — Разве я кому-нибудь в мире скажу, что вам говорила? А ведь я правду, правду, правду говорила! Я убью
себя, потому что мне все гадко! Я не хочу жить, потому что мне все гадко! Мне все гадко, все гадко! Алеша, зачем вы меня совсем, совсем не любите! — закончила она в исступлении.
— Мне, мне пугать? — вскричал вдруг Митя, вскинув вверх свои
руки. — О, идите мимо, проходите, не помешаю!.. — И вдруг он совсем неожиданно для всех и, уж конечно, для
себя самого бросился на стул и залился слезами, отвернув к противоположной стене свою голову, а
руками крепко
обхватив спинку стула, точно обнимая ее.
Студенты, смеясь и толкаясь, обступили Ярченко, схватили его под
руки,
обхватили за талию. Всех их одинаково тянуло к женщинам, но ни у кого, кроме Лихонина, не хватало смелости взять на
себя почин. Но теперь все это сложное, неприятное и лицемерное дело счастливо свелось к простой, легкой шутке над старшим товарищем. Ярченко и упирался, и сердился, и смеялся, стараясь вырваться. Но в это время к возившимся студентам подошел рослый черноусый городовой, который уже давно глядел на них зорко и неприязненно.
Устенька вдруг упала головой на грудь подруге,
обхватила ее
руками и вся затряслась от давившего ее смеха. — Глупая ты дура! — проговорила она запыхавшись: — счастья
себе не хочешь, — и опять принялась щекотать Марьяну.
Я налил. Он нагнулся над столом, обеими
руками обхватил стакан, понемногу высосал вино и сразу пришел в
себя.
Не знаю, долго ли я пролежал без чувств, только когда пришел в
себя, то увидел, что мертвец, крепко
обхватив меня
руками, лежит подле меня лицом к лицу; как лед холодная щека его прикасается к моей щеке; раскрытые глаза его неподвижны… он не дышит.
Боже, какой крик! как она вздрогнула! как она вырвалась из
рук моих и порхнула к нему навстречу!.. Я стоял и смотрел на них, как убитый. Но она едва подала ему
руку, едва бросилась в его объятия, как вдруг она снова обернулась ко мне, очутилась подле меня, как ветер, как молния, и, прежде чем успел я опомниться,
обхватила мою шею обеими
руками и крепко, горячо поцеловала меня. Потом, не сказав мне ни слова, бросилась снова к нему, взяла его за
руки и повлекла его за
собою.
Сердце забилось у меня так сильно и такая волнующая, как будто запрещенная радость вдруг
обхватила меня, что я ухватилась
руками за стену, чтобы не упасть и не выдать
себя.
Но из-за стены не было никакого ответа. Продолжалось равномерное бормотание и еще звуки движения. «Верно, он кланяется в землю, — думала она. — Но не откланяется он, — проговорила она. — Он обо мне думает. Так же, как я об нем. С тем же чувством думает он об этих ногах», — говорила она, сдернув мокрые чулки и ступая босыми ногами по койке и поджимая их под
себя. Она посидела так недолго,
обхватив колени
руками и задумчиво глядя перед
собой. «Да эта пустыня, эта тишина. И никто никогда не узнал бы…»
Вскоре он опьянел. Он тоже опустился на солому и,
обхватив руками колени, положил на них отяжелевшую голову. Из его горла сами
собой полились те же нелепые скрипучие звуки. Он пел, что завтра праздник и что он выпил пять возов дров.
Он важно сел в шарабан и велел подать
себе Мишутку и удочки, с которыми стояли вокруг шарабана лакеи. Посадив Мишутку рядом и
обхватив его левой
рукой, он дернул вожжи и покатил.
Тут уж, не помня
себя от страха, я
обхватил мальчика одной
рукой, прижался к нему и сильно ударил по лошади.
Из комнаты Таси ничего не долетало ни до старушек, ни до кабинета. Отца ее не было дома и брата также. Как ни старалась она переломить
себя, хохот все прорывался, и слезы, и судороги… Так билась она с полчаса. Только и помогла
себе тем, что уткнула голову в подушки и
обхватила их обеими
руками.
Желая освободить
себя из волн кисеи, он приподнял полу чехла и остолбенел: глазам его, как равно и глазам графа, представились под столом две неизвестно кому принадлежащие ноги в мужских сапогах и две
руки, которые
обхватывали эти ноги, чтобы удержать их в их неестественном компакте.
Салтыкова
обхватила голову Кости обеими
руками, нагнула ее к
себе и впилась в его губы страстным, чувственным поцелуем. Костя бился около нее как бы в лихорадке. Она приписала это волнение юноши от близости красивой молодой женщины.
Не помня
себя, я замахнулся было… но почувствовал, что меня держали за
руки и что нежные
руки женские
обхватили стан мой, силясь увлечь меня далее от Петра, все еще стоявшего на одном месте с видом гордым и грозным.
Все взглянули по этому направлению и увидели статного юношу, которого несла по двору бешеная лошадь. Он сидел прямо и, казалось, спокойно, натянув на
руки повод того, как струны, и крепко
обхватив бока сильного животного ногами. Несмотря на это, лошадь, закусив удила, то расстилалась под ним на бегу, то вдруг останавливалась или сворачивала в сторону, или вихрем взвивалась на дыбы, стараясь сбросить с
себя всадника.
Все взглянули по этому направлению и увидели статного юношу, которого несла по двору бешеная лошадь. Он сидел прямо и, казалось, спокойно, натянув на
руки удила туго, как струны, и крепко
обхватив бока сильного животного ногами. Несмотря на это, лошадь закусила удила, то расстилалась под ним на бегу, то вдруг останавливалась, или сворачивала в сторону, или вихрем взвивалась на дыбы, стараясь сбросить с
себя всадника.
Он
обхватил ее за талию, привлек к
себе и хотел поцеловать, но она ловко выскользнула из его
рук, так что он успел поцеловать только ее волосы.
Фимка наклонилась к Глебу Алексеевичу и нежно поцеловала его в лоб. По лицу его разлилось какое-то необычайное спокойствие, он нашел в
себе силы
обхватить голову Фимки
руками и, наклонив к
себе, поцеловал ее в губы. Это был нежный поцелуй чистой любви, который способен вдохнуть в человека не только нравственные, но и физические силы. В нем не было разрушительно адского огня, в нем был огонь, дающий свет и тепло.
«Юзё!» — вскрикнула она, назвав его так, как называл его отец и как сама с
собой она называла его,
обхватила руками его шею, прильнула к его лицу своим зардевшимся холодным лицом и засмеялась и заплакала.