Неточные совпадения
— По
человечеству — жалко, — продолжал Клим,
обращаясь к Лютову. — Представь, что на твоей свадьбе случилось бы несчастие…
Ты мне говоришь, что посылаешь… Я тут думал найти «Вопросы жизни»,о которых ты давно говоришь. Я жажду их прочесть, потому что теперь все
обращается в вопросы. Лишь бы они разрешились
к благу
человечества, а что-то новое выкраивается. Без причин не бывает таких потрясений.
— Ну, батюшка, —
обратился он как-то резко
к Неведомову, ударяя того по плечу, — я сегодня кончил Огюста Конта [Конт Огюст (1798—1857) — французский буржуазный философ, социолог, субъективный идеалист, основатель так называемого позитивизма.] и могу сказать, что все, что по части философии знало до него
человечество, оно должно выкинуть из головы, как совершенно ненужную дрянь.
— Вы слышали? — продолжал Фома, с торжеством
обращаясь к Обноскину. — То ли еще услышите! Я пришел ему сделать экзамен. Есть, видите ли, Павел Семеныч, люди, которым желательно развратить и погубить этого жалкого идиота. Может быть, я строго сужу, ошибаюсь; но я говорю из любви
к человечеству. Он плясал сейчас самый неприличный из танцев. Никому здесь до этого нет и дела. Но вот сами послушайте. Отвечай: что ты делал сейчас? отвечай же, отвечай немедленно — слышишь?
— Но какой же отец решится отдать за вас свою дочь теперь — будь вы хоть размиллионер в будущем или там какой-нибудь будущий благодетель
человечества? Человек девятнадцати лет даже и за себя самого — отвечать не может, а вы решаетесь еще брать на совесть чужую будущность, то есть будущность такого же ребенка, как вы! Ведь это не совсем тоже благородно, как вы думаете? Я позволил себе высказать потому, что вы сами давеча
обратились ко мне как
к посреднику между вами и Павлом Павловичем.
Снадобья эти не утрачивали своей цены и здесь, потому что,
к чести
человечества, совесть не за всеми исцелениями позволяла
обращаться к угоднику.
— Об этом, отец Прохор, нечего и толковать, — сказал Поликарп Андреич. — Опричь того, что Марку Данилычу я всегда и во всякое время со всякой моей радостью готов услужить, насколько сил и уменья станет, мы бы и по-человечеству должны были принять участие в таком несчастье Авдотьи Марковны. Не соскучилась бы только у нас, — прибавил он,
обращаясь к Дуне.
«Я не могу быть счастлив, — пишет самоубийца, — даже и при самом высшем и непосредственном счастье любви
к ближнему и любви ко мне
человечества, ибо знаю, что завтра же все это будет уничтожено: и я, и все счастье это, и вся любовь, и все
человечество —
обратимся в ничто, в прежний хаос.
— И ваш отец Евангел совершенно прав, — опять согласился Горданов. — Если возьмем этот вопрос серьезно и
обратимся к истории,
к летописям преступлений или
к биографиям великих людей и друзей
человечества, везде и повсюду увидим одно бесконечное ползанье и круженье по зодиакальному кругу: все те же овны, тельцы, раки, львы, девы, скорпионы, козероги и рыбы, с маленькими отменами на всякий случай, и только. Ново лишь то, что хорошо забыто.
— С каким удовольствием употребил бы я себя, например, на помощь страждущему
человечеству!.. Доведено ли до сведения ее величества о голоде, о нуждах народных? Известны ли ужасные меры, какие принимают в это гибельное время, чтобы взыскивать недоимки? Поверите ли, граф? — продолжал Артемий Петрович,
обратившись к Миниху, — у нищих выпытывают последнюю копейку, сбереженную на кусок хлеба, ставят на мороз босыми ногами, обливают на морозе ж водою…
За разрешением этих вопросов мы
обращаемся к науке истории, имеющей целью самопознание народов и
человечества.