— Где? — спросил Болконский. — Виноват, — сказал он
обращаясь к барону, — этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. — Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
Неточные совпадения
Могло повлиять и глупое известие об этом флигель-адъютанте
бароне Бьоринге… Я тоже вышел в волнении, но… То-то и есть, что тогда сияло совсем другое, и я так много пропускал мимо глаз легкомысленно: спешил пропускать, гнал все мрачное и
обращался к сияющему…
Мы с
бароном курили или глубокомысленно молчали, изредка
обращаясь с вопросом
к Вандику о какой-нибудь горе или дальней ферме.
Барон о нем кое-что даже слышал и прежде или сделал вид, что слышал, но за чаем мало
к нему
обращался.
Из Кельна Егор Егорыч вознамерился проехать с Сусанной Николаевной по Рейну до Майнца, ожидая на этом пути видеть, как Сусанна Николаевна станет любоваться видами поэтической реки Германии; но недуги Егора Егорыча лишили его этого удовольствия, потому что, как только мои путники вошли на пароход, то на них подул такой холодный ветер, что Антип Ильич поспешил немедленно же увести своего господина в каюту; Сусанна же Николаевна осталась на палубе, где
к ней
обратился с разговором болтливейший из болтливейших эльзасцев и начал ей по-французски объяснять, что виднеющиеся местами замки на горах называются разбойничьими гнездами, потому что в них прежде жили
бароны и грабили проезжавшие по Рейну суда, и что в их даже пароход скоро выстрелят, — и действительно на одном повороте Рейна раздался выстрел.
— Зачем бы это? —
обратилась княгиня
к барону, как бы спрашивая его.
По странному стечению обстоятельств,
барон в эти минуты думал почти то же самое, что и княгиня: в начале своего прибытия в Москву
барон, кажется, вовсе не шутя рассчитывал составить себе партию с какой-нибудь купеческой дочкой, потому что, кроме как бы мимолетного вопроса князю о московском купечестве, он на другой день своего приезда ни с того ни с сего
обратился с разговором
к работавшему в большом саду садовнику.
После 15 августа Григоровы, Анна Юрьевна и Жиглинские предположили переехать с дач в город, и накануне переезда князь, сверх обыкновения, обедал дома.
Барон за этим обедом был какой-то сконфуженный. В половине обеда, наконец, он
обратился к княгине и
к князю и проговорил несколько умиленным и торжественным голосом...
— Не следует-с, — повторила та решительно. — Скажите вы мне, —
обратилась она
к барону, — один человек может быть безнравствен?
— Именье зачем-то велел заложить, —
обратилась снова
к барону княгиня.
Я объяснил, что так как
барон обратился к генералу с жалобою на меня, точно на генеральского слугу, то, во-первых, — лишил меня этим места, а во-вторых, третировал меня, как лицо, которое не в состоянии за себя ответить и с которым не стоит и говорить.
— Но
барону я спустить не намерен, — продолжал я с полным хладнокровием, нимало не смущаясь смехом m-r Де-Грие, — и так как вы, генерал, согласившись сегодня выслушать жалобы
барона и войдя в его интерес, поставили сами себя как бы участником во всем этом деле, то я честь имею вам доложить, что не позже как завтра поутру потребую у
барона, от своего имени, формального объяснения причин, по которым он, имея дело со мною,
обратился мимо меня
к другому лицу, — точно я не мог или был недостоин отвечать ему сам за себя.
— Так, стало быть, вы,
барон, полагаете, что войска посылать не следует? — совещательно
обратился к нему Непомук, заранее изображая выражением своего лица полнейшее и беспрекословное согласие с мнением блистательного гостя.
— Глянул я на Артура — все стоит. Пиль! — закричал я, выпалил, ну, две штуки на месте и положил. Вот это собака, а вы — Арап. Далеко вашему Арапу! —
обратился Владимир Павлович
к барону Фитингофу.
— Стыдно, сударыня, иметь тайны от меня, вашего благодетеля, почти отца! —
обратился к ней Оболдуй-Загорянский. —
Барон сейчас сознался мне, что он недавно тайно обвенчан с вами…
Здесь хозяин и гость обняли друг друга. Фюренгоф дал знать экономке, чтобы она отперла двери и проводила гостя. Удивленная Марта, думая, что она все это видит во сне, протерла себе глаза и наконец, уверенная, что обстоятельства приняли счастливый для ее господина оборот, с грубостью указала дорогу оскорбившему ее гостю. Когда
барон услышал из окна скок лошади за Меттою и удостоверился, что Никласзон далеко,
обратился с усмешкою
к домоправительнице и ласково сказал ей...
— Что вы там ни говорите,
барон, про своего Арапа, собака, нет слов, хорошая, но до моего Артура ей далеко. На вид она у меня не мудреная, по душе скажу, даже и порода не чиста, но ума палата, да не собачьего, сударь вы мой, а человеческого ума. Не собака — золото; только не говорит, а заговорит — профессор. Вы что это, господин ментор, в усы смеетесь, или не верите? —
обратился он
к Гиршфельду.
— Господину
барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, — провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник
обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему...