Ожерелье гномов

Юлий Александрович Стрелецкий, 2018

Лично я называю этот стиль: “трэш-фэнтези”. Его изобрёл, конечно, не я. А насчёт названия – не знаю. Почему трэш? Потому, что это не классическая фантастика в стиле Толкиена. Я использую выражения, в том числе, довольно современные. Да и сами ситуации, скорее, из нашего, совсем не сказочного мира. Давайте представим себе город, население которого это – все народы того самого Средиземья: эльфы, гномы, орки, гоблины. И люди. Даже тролли. Все живут в одном месте. Вместе. У всех сложные взаимоотношения. Они такие разные, но им надо учиться жить друг с другом. На верхушке айсберга детективная история: борьба за власть, интриги, убийства. А теперь давайте представим, что все эти сказочные персонажи – тоже люди. Только другие. Гоблин и гном – это только платье. Только название для другого народа. Такого чужого, но такого похожего на нас самих. И Средиземье – всего лишь декорации. Ведь, действительно, все наши сказки о нас самих.

Глава 3. Глаза смерти.

Чтобы хоть как-то занять себя во время ожидания своей очереди переправляться через реку, молодой баронет Гиерон рассматривал устройство, которое должно было доставить их на другой берег. Огромный вал, на который натянут толстенный и, по внешнему виду, прочнейший канат, вращало несколько запряженных в специальную сбрую быков. Быками командовал один из хоббитов, обслуживающих переправу. Сам канат крепился выше быков (чтобы не мешать им двигаться) и тянулся через всю реку на другую сторону, где был наброшен на огромный, закрепленный горизонтально, блок. В зависимости от того, на какой берег Сириона необходимо было перевезти пассажиров, быки шли в одну или в другую сторону. К самому канату с помощью нескольких мачт крепилась ладья, куда и загружали пассажиров, различные тюки и целые повозки. На эту ладью и предстояло взойти невысокому, но крепкому и уверенно сидящему в седле молодому дворянину, его отцу, довольно упитанному мужу в летах, барону Киру, и нескольким сопровождающим их воинам.

Судя по всему, держать переправу было делом довольно прибыльным. Гиерон знал, что предприимчивые хоббиты не отличаются альтруизмом. Баронет недовольно косился на полуростков и всячески проявлял нетерпение. Нетерпение проявлял и его молодой жеребец. Он рыл копытом землю, недовольно фыркал и вращал огромными глазами. И если баронета хоть как-то могло развлечь наблюдение за возней смешных человечков с волосатыми ногами, то коня это не интересовало вовсе.

— Отец, неужели нам действительно необходимо переправляться здесь? — обратился к барону молодой человек. — Ведь мы могли пройти по дороге южнее и попасть в Миндон через врата Красного Города.

Тут надо отметить, что барон со свитой ехал в Миндон не просто так. Кир ехал навестить свою дочь Кидию, которую он отправил сюда жить. Барон был достаточно прогрессивным феодалом и не считал, что молодая девушка должна сидеть взаперти и целыми днями крутить веретено. Другое дело — сын. Баронет был воспитан, как воин, и обучен только элементарной грамоте. Зато отлично владел мечом, луком и копьем, был неплохим наездником.

— Въехать в Город через Красные Ворота?! — возмутился Кир. — О, нет! Я хочу, чтобы мой сын первый раз увидел Миндон-Варну во всей красе и со стороны Белого Города. Поэтому мы с тобой переправляемся здесь и заранее. Мы войдем в Миндон через Белые Врата и прошествуем по Центральному Тракту, а не будем толкаться среди мелких лавочников и торговцев на Красной Дороге.

— Но скоро вечер, отец, — возразил баронет. — Может мы и вовсе не успеем доехать до наступления сумерек. Так что, я ничего не увижу. Не будем же мы ждать до утра?

— А мы пришпорим лошадей! Я думаю, у них еще хватит сил! — не уступал Кир.

— Кроме того, те, кого ты, отец, так презрительно назвал мелкими лавочниками, хоть и простолюдины, но наши с тобой соплеменники, в отличие от вот этих хоббитов, или пусть даже эльфов и гномов, которые построили Белый Город, — решил развить тему Гиерон. — И будь у них король, мы бы сделали Красный Город главной частью Миндона!

Кир посмотрел на Гиерона с ласковой и насмешливой улыбкой, как на ребенка, сказавшего глупость.

— Во-первых, — ответил он. — Ты не верь этим гномьим сказкам, что Белый Город построили исключительно они. Это еще те хвастунишки. Белый Город, как и весь Миндон, заслуга не одной расы. В том и сила Города, что он смог объединить такие различные народы. И ты знаешь, что я не сторонник всей этой новомодной чехарды с избранием короля. Я пока не пойму, чем это выгодно нам, вольному баронству.

— Вольному баронству?! — горячо возразил баронет. — Но мы же, фактически, являемся вассалами Миндона! А значит, служим эльфам!

— Мы служим не эльфам, дурья ты голова! — возмутился барон. — Мы служим Городу, а Город — это не только эльфы. Это целая стратегия, система, если хочешь, основанная на взаимной выгоде. Мы являемся частью его вооруженных сил, в то же время, Миндон поставляет нам оружие и прочие товары, не влезая в наши внутренние дела. И это выгодно отличает нас от тех баронов, что живут по законам Западной Империи.

— Неужели ты считаешь, что нам не нужен король, который будет защищать наши интересы в Совете Города? — не сдавался Гиерон. — Король, который сможет объединить всех людей во имя одной цели?

— Какой цели? — уточнил барон. — И какой ценой? Не той ли, что мы потеряем в своих правах? Я не против, чтобы наши интересы в Совете защищались лучше. Я только не хочу, чтобы от моего имени говорил непонятно кто, и, чтобы этот кто-то имел надо мной полную королевскую власть.

— Ладно, — устало махнул рукой Кир. — На сегодня хватит рассуждений. Гляди, наша очередь лезть на эту ладью.

И барон вместе с сыном и воинами потянулись к переправе, ведя под узды своих лошадей.

Когда небольшой отряд, наконец, переправился на тот берег, барон действительно пришпорил своего скакуна. Баронет скакал рядом с обиженным и сосредоточенным видом, размышляя о чем-то, хотя сам Кир, казалось, и думать забыл о небольшом споре. Он с удовольствием подставлял лицо свежему вечернему ветру, который хоть немного рассеивал стоящую последнее время нестерпимую жару.

По дороге они обогнали небольшой караван гномов, которые медленно трусили на своих уставших и покрытых слоем пыли пони. Гномы были обвешаны тяжелыми топорами, доспехами и ехали при параде в своих рогатых шлемах. Они завистливо и недовольно покосились на обогнавших и еще больше обсыпавших их пылью всадников.

Когда солнце уже садилось за горизонт, отряд барона наконец-то выбрался на небольшой холм, с вершины которого были видны границы Белого Города. И сразу стало понятно, чего добивался Кир. Высокие белые стены Миндона, увенчанные изящными башенками, отражали алые лучи заходящего солнца, и, казалось, что город окружен стеной волшебного огня. Даже у видавших виды воинов захватывало дух. Постояв минуту с разинутыми ртами, люди двинулись к воротам. Подойдя ближе, над аркой ворот они смогли различить девиз Миндона, написанный на разных языках сияющими золотом буквами: гномьем, всеобщем, квенье, синдорине и черном наречии. «Мы — вместе!», — гласил он.

А в то же время совсем другой караван входил в совсем другие ворота совсем другой части города. Только в отличие от гномьего каравана, и, тем более, от отряда барона Кира, этот караван действительно был караваном. Несколько десятков верблюдов навьючены разнообразными тюками и амфорами. Они неспешно вошли в так называемые Восточные Врата — ворота в гоблинскую часть Миндона. Именно через эти ворота обычно и проходили караваны, движущиеся через гоблинскую и истерлингскую степь с востока на запад.

Караван этот был не так беззащитен, как могло показаться на первый взгляд. Ценный груз сопровождал небольшой отряд наемников-истерлингов. Так, на всякий случай, чтобы иметь возможность предметно разговаривать с ненадежными степными кочевниками. Целью этого, как и многих аналогичных караванов, было попасть на Большой Базар в центре Миндона, куда свозились товары с запада и востока, севера и юга. Караван спешил попасть в Миндон до наступления темноты, когда ворота города будут закрыты, и сейчас, как и положено всем караванам, проходил таможенный досмотр.

Досмотр этот проводил молодой лейтенант Городской Стражи. Городская Стража, наряду с Орочьим Легионом, является одним из военных формирований Миндона. Но, в отличие от легиона, куда входили орки-наемники, стража состоит из потомственных профессиональных воинов-людей, живущих в Городе. Правда, последнее время и служба в Орочьем Легионе начала носить преемственный характер. Легион пополнялся орками, родившимися тут же в Миндоне в семьях легионеров. Что касается военной силы Миндона, то сюда также можно отнести немногочисленную Эльфийскую Гвардию, которую, правда, использовали очень редко и, зачастую, исключительно в церемониальных целях. Но недооценивать эльфов нельзя — никто не сомневался в меткости их луков. А, при случае, первородные могли быть очень жестоки.

Еще можно отметить Гномье Ополчение, которое собиралось из тех гномов, что жили здесь, в Миндоне. Ополчение это было немногочисленным, но гномы были известны своей дисциплиной, качественным вооружением, круговым построением из сцепленных цепями щитов, и, вообще, они были не дураки подраться.

Но главная сила Города была не в количестве его армий, а в умении заключать союзы. Военными «спонсорами» Миндона, готовыми при случае предоставить свои войска, были гномье Королевство Железных Гор и эльфы Чернолесья. Конечно, все это было не просто так. Так или иначе, но эти государства участвовали в политической жизни города и имели доступ к распределению благ, которые приносило его торговое положение.

Плюс, у Города были вассальные территории. Одна из них — это та самая вотчина барона Кира и баронета Гиерона — область Вольных Баронств, которые были обязаны явиться на помощь Миндону в случае войны. Но в делах управления своими территориями бароны подчинялись Городу весьма формально. Южнее баронств располагалась Казачья Степь со своим атаманом и сторожевыми фортами. Причем, казаки эти, весьма недолюбливали баронов, что с одной стороны мешало использовать их одновременно с теми в боевых действиях, а, с другой, уравновешивало силы друг друга и давало Совету Города место для политического маневра.

Но вернемся к нашему таможенному досмотру.

Молодой офицер при помощи подчиненных один за другим осматривал тюки и амфоры, которые привез караван. За ним тенью следовал приказчик, сопровождающий весь этот товар.

— Кому принадлежит груз? — строго спросил лейтенант, рассматривая содержимое очередного тюка.

— О-о-о, уважаемому человеку, — с истерлингским акцентом, многозначительно закатывая глаза, отвечает приказчик (по внешнему виду — кто-то средний между истерлингом и гоблином) купцу Бургуулу.

— А это что такое? — указал пальцем офицер в сторону ничем не примечательного, на первый взгляд, ящика.

Но непримечательным он был только на тот самый первый взгляд. Опытный же взгляд сразу примечал, казалось бы, ненужные отверстия в стенках ящика.

— Что там? — строго повторил свой вопрос лейтенант стражи. — Откройте ящик.

— Зачем открывать? — медовым голосом заговорил приказчик, как-то даже ласково заглядывая в глаза таможеннику. — Зачем открывать? Зачем ломать?

И что-то вкрадчиво звякнуло в его руках. Но не холодно, как боевая сталь (тем более, что это бесполезно — другие стражи тут же настругают приказчика в мелкую крошку), а тепло и ласково, как может звучать только золото.

— Зачем открывать? — повторил приказчик и попытался сунуть мешочек с золотом в руку лейтенанту. — Там только специи. Ничего больше.

— Открыть немедленно! — грозно рыкнул на кочевника лейтенант. — Быстро!

Нехотя, с глубоким вздохом разочарования, приказчик приоткрыл коробку, и лейтенант увидел несколько белых, аккуратно спеленатых, будто младенцы, почтовых голубей. Голуби не шевелились, как будто спали.

— Та-а-а-к, — протянул офицер. — Незадекларированные почтовые голуби. Будем оформлять.

— Зачем ломать? Зачем оформлять? — снова засуетился приказчик. — Давай договариваться, да!? Давай тебе хорошо. Давай мне хорошо. Давай Бургуул хорошо. Я не знал, что там. Бургуул уважаемый человек. Что там, голуби? Просто птички, да?

— Договариваться, говоришь? — сквозь зубы спросил офицер.

— Да, да. Договариваться, — закивал приказчик. — Зачем оформлять? Разве так дела делают? Мы торгуем, вы тоже зарабатываете.

— Ладно, — кивнул лейтенант. — Давай договариваться.

И приказчик снова начал совать золото в руку офицеру.

— Только золото мне не надо, — отстранил тот руку кочевника. — Отдай одного голубя.

— Голубя?! Голубя не могу! — взмахнул руками приказчик. — Зачем офицеру голубь? Бери золото! Жена подарок покупать будешь? Нет жена? Покупай красивая девушка! Много счастья!

— Голубя! — не сдавался офицер.

— Не могу голубя! — уже умолял торговец. — Бургуул меня убивать! Бургуул меня своим собакам кормить!

— Не убьет тебя твой Бургуул, — успокоил приказчика лейтенант. — Скажешь, один голубь по дороге издох. Такое бывает.

И видя сомнение торговца, поднажал:

— Или оформляем? Ломаем?

— Забирай голубя, — сдался приказчик и печально вздохнул.

— То-то, — кивнул офицер и аккуратно взял одну белую птицу. — Давай, проезжай быстрей, пока я не передумал!

И приказчик засуетился, выкрикивая что-то погонщикам на черном наречии.

Когда караван удалился, лейтенант отошел в сторону, бережно неся голубя обеими руками. Тот все еще пребывал в каком-то сонном оцепенении. Офицер шагнул в тень одной из башен и, поклонившись, отдал голубя человеку в черном плаще и черном капюшоне, полностью скрывающем его лицо.

— Вот, господин, — прокомментировал свои действия лейтенант. — Я все сделал, как вы указывали. Там действительно нашелся ящик с контрабандными голубями.

Человек бережно спрятал птицу под полами длинного плаща и ответил:

— Ты поступил правильно. И сослужил хорошую службу Городу.

— Служу Миндону! — браво отсалютовал лейтенант.

— Служу Миндону! — ответил человек и добавил девиз города, как это делали офицеры стражи и Орочьего Легиона. — Мы — вместе!

— Мы — вместе! — ответил лейтенант и вернулся на свой пост.

А человек в капюшоне покинул свое убежище и направился куда-то закоулками Гоблинского Города. Когда он вышел на свет, стало заметно, что на плече у него сидит другая птица — сокол.

Но мы, мой читатель, пока оставим в покое эту темную личность и не будем следовать за ним. А перенесемся совсем в другое место, затерявшееся среди узких кривых улочек Гоблинского Города. Пару слов об этой части Миндона.

Гоблинский Город расположен на третьем, самом восточном берегу Миндона у реки Гелион. Ведь Миндон, как известно, расположен в том месте, где Гелион впадает в Сирион. И, таким образом, стоит как бы на трех берегах. Гоблинский Город — самая маленькая часть Миндона, носящая свое собственное название. Он значительно уступает в размерах Красному, Белому Городу и даже Подолу. И лишь немного больше Города-на-Воде — дома водяных эльфов. Но, тем не менее, Гоблинский Город — это одна из самых защищенных частей. Прежде всего потому, что он — самая его восточная часть. И непосредственно граничит с владениями степных кочевников: гоблинов и истерлингов. Но, несмотря на это, Гоблинский Город — это одна из самых важнейших артерий Миндона. Именно здесь расположены Восточные Врата — ворота, куда входят караваны, везущие восточные пряности и другие товары, которые и сделали Миндон успешным торговым местом. И хотя все караваны следуют на Большой Базар Миндон-Варны, здесь, в Гоблинском Городе, расположен Восточный Базар — место, где гоблины и истерлинги непосредственно торгуют с жителями Города.

Как и следовало ожидать, здесь селятся гоблины, являющиеся гражданами города, другие гоблины, имеющие дела в Миндоне, а также орки. В том числе орки, так или иначе, связанные с Легионом. В основном, это потомки тех, кто служил Городу, так как орки, служащие в Легионе, живут в Цитадели вместе с семьями.

А еще Гоблинский Город считается неформальным местом отдыха всех граждан Миндона. Нигде не встретишь такого количества ночных притонов на душу населения. Бордели, гладиаторские бои, игорный бизнес — все это процветает на кривых и темных улицах гоблинской части.

Как уже было неоднократно замечено, улицы Гоблинского Города кривые и темные, но дома, построены добротно, хотя несколько коряво и неказисто. Двери часто то слишком высоко от земли, то со слишком низкими дверными проемами, окна скорее похожи на бойницы, а все строения сложены из камней, будто это маленькие замки, и их жители постоянно готовятся к осаде. Это своеобразное великолепие соединяется с остальной частью Миндона широким мостом, укрепленным не менее хорошо, чем сами Восточные Врата. Как будто сам Миндон опасается набега со стороны жителей гоблинской части. Что, отчасти, правда.

Вот в одну из таких улочек мы и проследуем с тобой, читатель. Улочка как бы даже и ничем не примечательная. И не сильно отличающаяся от аналогичных в этой части Города. Разве что тем, что тут расположен широко известный кабак под названием «Черный Конь». И слава у этого притона самая мрачная.

Нет, он не был как-то особенно готично обставлен. Или как-то особенно грязен. Ну, не белые скатерти, конечно. Все-таки Гоблинский Город. И держал его совсем не гоблин, а человек по имени, Хим. Но притон этот был известен тем, что служил местом встреч для самых отъявленных, бандитов, негодяев и искателей приключений со всего Миндона.

Случайные посетители сюда не заходили. Именно здесь можно было найти наемного убийцу или компаньона для какого-нибудь темного дельца. Эти люди, гоблины, орки — они определяли друг друга на глаз, каким-то особым способом чувствуя своего, даже если лично не были знакомы. Правда ходили слухи, что сам Хим чуть ли не осведомитель стражи, но даже если кто допускал такое, то не решался связываться с владельцем кабака, который сам был тот еще сорви голова.

И вот именно в это заведение сегодняшним вечером заглянул широко известный в узких кругах грабитель и наемный убийца гоблин по имени Тхрак-за. Как завсегдатай этого заведения, он сразу шагнул к стойке, за которой стоял Хим, и украшенной боевыми татуировками рукой бросил на отполированную временем и локтями посетителей доску несколько медяков. Надо отметить, что характерными наколками была украшена не только рука гоблина, но и все его тело, вплоть до увенчанной характерной гоблинской косичкой макушки. Хим кивнул и налил искателю приключений полную кружку какой-то белесой жидкости. Этот напиток стал особенно популярен в последнее время. По крепости он значительно превосходил что-либо ранее известное, и такие крутые парни, вроде Тхрак-за, быстро к нему пристрастились.

Гоблин внимательно оглядел помещение. Несколько обычных для этого заведения компаний коротали время за столами, но его внимание привлекла одинокая фигура человека, сидящего в дальнем углу. Судя по длинной белой бороде, это был старик, одетый в мешковатый балахон грязно-серого цвета. Никакого оружия при нем видно не было. Он сидел, опустив голову на руки, сложенные на прямом посохе, сделанном из ствола какого-то дерева.

Приглядевшись, Тхрак-за понял, что в этой фигуре такого необычного. Похоже, что старик был абсолютно слеп. Причем странный незнакомец никак это не скрывал. Мог бы носить повязки или что-то в этом роде. Но нет. Спутанные пряди тонких седых волос не закрывали его лица. Век не было. Пустые глазницы зияли чернотой, будто кто-то выжег или вырезал их вместе с глазами. И это было необычным даже для «Черного Коня».

И тут один из посетителей заведения решил воспользоваться столь незавидным положением слепца. В кабаке было достаточно шумно, и он решил тихонько подкрасться к старику и стащить блюдо с едой, стоящее на его столе. Судя по тому, что старик был безоружен, этот воришка решил, что тот случайно сюда попал. И когда он уже было протянул руку к блюду слепого, тот, молниеносным движением, вынул длинное острое лезвие, которое, как оказалось, скрывалось внутри посоха и отсек наглецу четыре пальца. Брызнула кровь. Некоторые из приятелей вора схватились за мечи.

— Не стоит, — спокойно сказал старик так, как будто все видел. — Этот человек сам виноват. Не стоит вам умирать из-за него.

И столько убедительности было в его голосе, что ему отчего-то поверили. Бандиты вложили мечи в ножны и продолжили свою нехитрую трапезу, в то время, как их товарищ благоразумно скрылся.

Что-то толкнуло гоблина подойти к старику.

Он осторожно приблизился и сказал:

— Здравствуй, старик, меня зовут Тхрак-за. Разреши разделить с тобой этот стол.

— Садись, — кивнул слепой.

— Не откажешься ли выпить со мной? — предложил гоблин.

— Не пью, — отказался незнакомец. — Скажи, Тхрак-за, ты тот, кто мне нужен?

— А кто тебе нужен? — удивился бандит.

— Мне нужен опытный парень, который готов рискнуть головой ради хорошего барыша. Я предлагаю тебе дело, Тхрак-за.

— И что за дело? — заинтересовался гоблин.

— Нужно ограбить небольшой караван.

— Но караваны ходят в степи. Кроме того, они обычно хорошо охраняются. Для нападения на караван нужно больше, чем один слепой старик и один гоблин, пусть даже и очень опытный.

— А кто сказал, что будет легко? — ответил старик. — Но я готов предложить хороший задаток.

С этими словами он швырнул на стол мешочек, который приятно звякнул серебром. Этот звук Тхрак-за очень хорошо знал.

— Ты получишь в десять раз больше, — продолжил слепой, — если поможешь мне.

— Ну, а подробнее? Что нудно делать? — спросил Тхрак-за, пряча мешочек с серебром.

— Конкретно: нападем на караван здесь. Причем в Белом Городе. Не бойся, караван совсем небольшой. Но ребята вооружены. Придется помахать мечом. Но мне кажется, что ты гоблин способный. Да и я, поверь, гожусь на большее, чем просто отрезать несколько пальцев. Так что, основную работу я возьму на себя. Тебе просто надо прикрыть мне спину и, главное, стать моим проводником в Белый Город. Ты ведь знаешь Белый Город?

— Довольно хорошо, — кивнул гоблин.

— Но ты же вроде слепой? — засомневался Тхрак-за. — Как ты собираешься сражаться?

— Не сомневайся, — нехорошо улыбнулся старик. — Для того, чтобы убивать, мне не нужны глаза. Но передвигаться по незнакомой местности мне сложнее. Так что, отведешь меня туда, куда я скажу? По рукам?

— По рукам, — кивнул Тхрак-за. — Когда на дело?

— Этой ночью.

— Но в Белый Город еще надо попасть. С наступлением сумерек ворота туда закрываются, — возразил гоблин.

— Предоставь это мне, — спокойно ответил слепой. — Я знаю, как незаметно пробраться туда. Но внутри мне понадобится проводник.

— Как мне звать тебя, старик?

— Зови меня, Гур, — ответил тот.

И совсем не впечатлительному гоблину показалось, что черные провалы глаз Гура — это два глаза смерти.