Неточные совпадения
Она приняла эту
нравственную опеку над своим умом и сердцем и видела, что и сама получила на свою долю влияние на него. Они поменялись
правами; она как-то незаметно, молча допустила размен.
Он не вмешивался никогда не в свои дела, никому ни в чем не навязывался, был скромен, не старался выставить себя и не претендовал на
право даже собственных, неотъемлемых заслуг, а оказывал их молча и много — и своими познаниями, и
нравственным влиянием на весь кружок плавателей, не поучениями и проповедями, на которые не был щедр, а просто примером ровного, покойного характера и кроткой, почти младенческой души.
Он в первый раз понял тогда всю жестокость и несправедливость частного землевладения и, будучи одним из тех людей, для которых жертва во имя
нравственных требований составляет высшее духовное наслаждение, он решил не пользоваться
правом собственности на землю и тогда же отдал доставшуюся ему по наследству от отца землю крестьянам.
Самые
правые русские славянофилы и самые левые русские народники (к ним за редкими исключениями нужно причислить по душевному складу и русских социал-демократов, непохожих на своих западных товарищей) одинаково восстают против «отвлеченной мысли» и требуют мысли
нравственной и спасающей, имеющей существенное практическое применение к жизни.
Рыцарь был страшная невежда, драчун, бретер, разбойник и монах, пьяница и пиетист, но он был во всем открыт и откровенен, к тому же он всегда готов был лечь костьми за то, что считал
правым; у него было свое
нравственное уложение, свой кодекс чести, очень произвольный, но от которого он не отступал без утраты собственного уважения или уважения равных.
К. Леонтьев гораздо вернее понимал действительность, чем славянофилы, имел более острый взгляд, но славянофилы безмерно выше и
правее его по своим
нравственным оценкам и по своему идеалу.
Ни малейшего сознания ее человеческих
прав и ни малейшей мысли об уважении ее
нравственной личности никогда и не бывало у Пузатова.
В отношениях Самсона Силыча Вольтова ко всем, его окружающим, мы видели, что самодурство это — бессильно и дряхло само по себе, что в нем нет никакого
нравственного могущества, но влияние его ужасно тем, что, будучи само бессмысленно И бесправно, оно искажает здравый смысл и понятие о
праве во всех, входящих с ним в соприкосновение.
Нет никаких
прав, кроме личности самодура, никаких
нравственных правил, кроме угождения его воле…
В людях, воспитанных под таким владычеством, не может развиться сознание
нравственного долга и истинных начал честности и
права.
Высшие
нравственные правила, для всех равно обязательные, существуют для него только в нескольких прекрасных речениях и заповедях, никогда не применяемых к жизни; симпатическая сторона натуры в нем не развита; понятия, выработанные наукою, об общественной солидарности и о равновесии
прав и обязанностей, — ему недоступны.
— Послушай! но ведь это своего рода дарвинизм, своеобразный, но все-таки дарвинизм. По твоему мнению, организм более
нравственный имеет
право порабощать организм менее
нравственный?
— Судья в этом деле — совесть самого более
нравственного организма, его собственное сознание принадлежащего ему
права и как результат этого сознания — успех.
— Так что, если, например, ты признаешь себя относительно меня и Тебенькова более
нравственным организмом, то ты имеешь
право просветлять нас по всей твоей воле?
Отрицательные величины в мире умственных и
нравственных явлений имеют такое же законное
право на существование, как и в области математики.
«Какое
право, — думал он, — имеют эти господа с своей утопической
нравственной высоты третировать таким образом людей, которые пробиваются и работают в жизни?» Он с рождения, я думаю, упал в батист и кружева.
— Даже великолепное звание полководца не дает ему на то
права, — возразил Белавин. — Величие в Отелло могло являться в известные минуты, вследствие известных
нравственных настроений, и он уж никак не принадлежал к тем господам, которые, один раз навсегда создав себе великолепную позу, ходят в ней: с ней обедают, с ней гуляют, с ней, я думаю, и спят.
— Дайте мне мою лорнетку, — проговорила вдруг Марья Николаевна. — Мне хочется посмотреть: неужели эта jeune première в самом деле так дурна собою?
Право, можно подумать, что ее определило правительство с
нравственной целью, чтобы молодые люди не слишком увлекались.
Если можно и должно истязать и убивать и совершать всякого рода преступления по воле тех, в руках кого находится власть, то нет и не может быть никакого
нравственного учения, а есть только
право сильного.
Поэтому, если и чувствовалась надобность в каком-либо исключительном
праве, то отнюдь не в виде пропинационного, а в таком, которое имело бы основание преимущественно
нравственное и философическое («вот кабы в зубы беспрекословно трескать можно было!» — секретно думал Фуксёнок, но мысли своей, однако, не высказал).
Да, есть
нравственная сила
правого дела, перед которою уступает мужество неправого человека. Михайла Максимович знал твердость духа и бесстрашную отвагу Степана Михайловича, знал неправость своего дела и, несмотря на свое бешенство и буйную смелость, уступил свою жертву без спора.
Она нуждалась в
нравственной поддержке — это было очевидно. Маша уехала, доктор Благово был в Петербурге, и в городе не оставалось никого, кроме меня, кто бы мог сказать ей, что она
права. Она пристально вглядывалась мне в лицо, стараясь прочесть мои тайные мысли, и если я при ней задумывался и молчал, то она это принимала на свой счет и становилась печальна. Приходилось все время быть настороже, и когда она спрашивала меня,
права ли она, то я спешил ответить ей, что она
права и что я глубоко ее уважаю.
Как люди грубые и неразвитые, они предпочитали пользоваться
правами вполне реальными (не весьма
нравственными, но все-таки реальными), нежели заглядываться на какие-то якобы
права, сущность которых до того темна, что может быть выражена только словами:"кабы", да"если бы", да"паче чаяния, чего боже сохрани".
Или что может быть действительнее, в смысле политическом, как
право распоряжаться судьбой постороннего человека,
право по усмотрению воздействовать на его физическую и
нравственную личность?
Дома более или менее успешно я свалил вину на несправедливость Гофмана; но внутренно должен был сознаться, что Гофман совершенно
прав в своей отметке, и это сознание, подобно тайной ране, не переставало ныть в моей груди. Впрочем, сердечная дружба и
нравственная развитость сестры Лины во многих отношениях облегчала и озаряла на этот раз мое пребывание в деревне.
Я испугался не десяти вершков росту и не того, что меня больно прибьют и в окно спустят; физической храбрости,
право, хватило бы; но
нравственной храбрости недоставало.
Цель моей командировки заключалась главным образом в том, чтобы выяснить те новые условия, которые в заводском хозяйстве заменили порядки крепостного
права, и затем проследить, как отозвалась в жизни рабочего населения заводов новая пора, наступившая после 19 февраля, какие потребности, нужды и вопросы были выдвинуты ею на первый план и, наконец, какие темные и светлые стороны были созданы реформами последних лет в экономическом положении рабочего люда, в его образе жизни, образовании, потребностях,
нравственном и физическом благосостоянии.
Его возмущают безобразные проявления крепостного
права, безумная роскошь и отвратительные нравы «разливанья в пирах и мотовстве» — явления умственной и
нравственной слепоты и растления.
Оно дает Полиции священные
права Римской Ценсуры; оно предписывает ей не только устрашать злодейство, но и способствовать благонравию народа, питать в сердцах любовь к добру общему, чувство жалости к несчастному — сие первое движение существ
нравственных, слабых в уединении и сильных только взаимным между собою вспоможением; оно предписывает ей утверждать мир в семействах, основанный на добродетели супругов, на любви родительской и неограниченном повиновении детей [См.: «Зерцало Благочиния».] — ибо мир в семействах есть мир во граде, по словам древнего Философа.
И, как ручательство за славное будущее, г. Головачев представляет в статье своей такого рода рассуждения: «Освобождение крестьян, говорит, не может основаться на духовно-нравственном чувстве, а должно иметь основанием
право и законность» (стр. 252).
И действительно, вслед за тем г. Головачев говорит, что по силе
права (противного духовно-нравственному чувству) нужен непременно выкуп личности.
Мы не хотим подбирать более фактов, потому что это очень неприятно; но ежели бы потребовалось, мы могли бы представить не десятки, а сотни указаний на статьи, в которых плантаторская точка зрения, примененная к понятию о
праве и законности, находилась в совершеннейшем разладе с духовно-нравственным чувством, против которого вооружался г. Головачев в «Русском вестнике».
Как видите,
право и законность противополагаются духовно-нравственному чувству: из этого уже понятно, какая блестящая перспектива ожидает нас!
Я сильна и смела, я готова на эту обольстительную сделку с совестью; но и совесть вступает в свои
права, я ощущаю в себе
нравственное падение и немножко презираю себя!..
Конечно, если рассудить хладнокровно, так это само по себе вздор: при обсуждении
нравственного достоинства человека надо смотреть на то, заслуживал ли он быть битым; а там — бит ли он был в действительности или нет, — это уже другой вопрос, вопрос силы, а не
права.
Факт налицо: отчего же и не поверить такому объяснению, тем более что оно усыпляет инстинктивное беспокойство [барышни на этот счет, снимает с нее
нравственную ответственность и льстит ее тщеславию,] поднимает Зиночку на степень существа высшего, по
праву могущего распоряжаться волею и личностью других людей!..
Благодаря историческим трудам последнего времени и еще более новейшим событиям в Европе мы начинаем немножко понимать внутренний смысл истории народов, и теперь менее, чем когда-нибудь, можем отвергать постоянство во всех народах стремления, — более или менее сознательного, но всегда проявляющегося в фактах, — к восстановлению своих естественных
прав на
нравственную и материальную независимость от чужого произвола.
Не много преимуществ, в отношении к
нравственным качествам, нашли мы в этом обществе; не много оказалось в нем
прав на особенное возвышение его пред простонародьем.
Может быть, они в свое время приносили даже в пользу, следовательно, имели общественное значение; но, по нашему мнению, определять
нравственное достоинство лица и, следовательно,
права его на общественное уважение по одному только количеству пользы, принесенной им, несправедливо.
Польза, сделанная ими, остается, но
нравственное достоинство лица едва ли от того возвышается, и едва ли эти люди прибретают
право на общественное уважение.
«
Нравственное улучшение, — говорит он, — происходит, по нашему мнению, только
нравственным путем, и насилие, принуждение в деле трезвости, по нашему мнению, так же мало может истинно исправить народ, как и крепостное
право…
Я оплакивал свою погибшую жизнь, свое глубокое
нравственное падение, страшно расстроившее мое воображение и нервы и доведшее меня до отчаяния, что я, сопричастясь бездне грязных пороков, уже недостоин и не могу взглянуть в светлые глаза моей матери, — что я лишил себя
права обнять ее и принять ее поцелуй на мое скверное лицо, которое действительно осунулось и жестоко изменилось.
И напрасно думают, что люди это и делают, когда они способствуют развитию
нравственных добродетелей других людей и укреплению их в
правой вере.
Прав Н. Гартман, что телеологическая точка зрения в этике ведет к отрицанию
нравственной свободы человека и утверждает необходимость, хотя сам он не вполне преодолевает телеологическую точку зрения в своем учении об идеальных ценностях.
Вопрос о
праве на революцию ставится лишь в рефлексии
нравственного сознания или раньше революции, или после революции, но никак не во время революции.
Вестермарк в значительной мере
прав, когда говорит, что
нравственные эмоции родились из ressentiment.
— Это проступок — самоуправство… Но в данном случае даже ненаказуемый, по закону она
права… Это
нравственное самоуправство… Она считает, что деньги принадлежат ей по
праву… Это — гонорар… — продолжал смеяться адвокат, не замечая, что Николай Герасимович был бледен, как полотно.
Сохранилось в полной силе, если можно так выразиться, «
нравственное крепостное
право» или лучше сказать все, что было в нем, то есть в подчиненном отношении, хорошего крестьянина к хорошему помещику, идеально-правового, основанного на их взаимной пользе, барин, как интеллигент, вносил в темную массу знание, как капиталист, давал беднякам деньги, а крестьяне платили ему работой.
— Из нашего разговора с вами у постели больной, — продолжал между тем князь, — я вынес предположение, что лечение гипнотизмом особенно применимо к болезням, причины которых лежат в
нравственной, духовной стороне человека, на каковую сторону гипнотизер может действовать почти неотразимо. Полагаю, что я
прав.
— Ты
прав: и да и нет. Ты здоров физически, но тебя снедает
нравственная болезнь.